Расслабься, Малфой

      — Блядский «Пророк»! Блядская Скитер со своими не менее блядскими статьями!       Не самые приличные выражения разлетелись по кабинету сразу же после того, как Малфой со злостью захлопнул за собой дверь. Картина, висящая на стене рядом, с треском задрожала, а пламя от горящих по всему помещению свечей вовсе потухло.       Гермиона неохотно отвлеклась от чтения рабочих документов, услышав раздражающий шум и не менее раздражающий голос своего коллеги. Бокал огненного виски так и застыл у её губ. Ведьма проследила взглядом за невероятно злым Драко, который за три шага преодолел расстояние до кожаного дивана и сел на него напротив Гермионы, раскинув в стороны свои длинные ноги. Глаза опустились в желтоватую страницу «Пророка», а руки блондина сами по себе потянулись к галстуку, одним махом развязывая тугой узел, который будто давил не только на горло, но и на все внутренние органы.       Королева драмы.       Грейнджер, мысленно закатив глаза, отложила огромную папку на журнальный столик и достала палочку, тотчас наколдовав второй бокал и бутылку огневиски. Ещё взмах — комнату заполнил мягкий оранжевый свет вспыхнувших на полках и стеллажах свечей.       — Ты видела, что эта тупоголовая идиотка написала о нашем последнем деле? — эмоции Малфоя зашкаливали — голос сорвался на крик.       — Прекрати орать — это раз. Два — да, я читала новый выпуск.       — Я наложу на неё проклятие и утоплю в Чёрном озере, — процедил Малфой.       — Мерлин, Малфой! С каких пор тебя волнует, что считает Скитер о твоей компетенции как аврора? — как можно более деликатно спросила Гермиона.       — Меня не волнует!       — Знаешь, из тебя плохой лжец, — ведьма криво усмехнулась.       Драко промолчал, сжимая в кулаке газету. Скулы свело от напряжения, но прилив раздражения и злости тянули Малфоя в свой темный и глубокий омут, даже не давая шанса на попытку вынырнуть. Он захлёбывался. Раздражительностью. Желчью. Желанием пустить Аваду прямо в грудь несносной журналистке.       Гермиона, разливавшая до этого момента по бокалам огневиски, вздрогнула, когда внезапно произнесённое Инсендио заставило бумагу вспыхнуть прямо в ладони блондина. Приемлемая реакция, учитывая тот факт, что Драко пребывал в состоянии бешенства. Кончики длинных пальцев нервно стучали по белоснежной коже дивана, отбивая аритмичную мелодию, а взгляд его был устремлён куда-то сквозь льющуюся прозрачно-янтарную жидкость на панорамные окна.       Благодаря полумраку в комнате вечерний магический Лондон будто сиял куда ярче обычного, проникая сквозь запыленное стекло и заставляя наблюдателя немного щуриться. Чем ближе октябрь, тем раньше сумерки вытесняли дневной свет, сменяя ненароком оставшееся сентябрьское тепло северными ветрами и мерзким моросящим дождём.       — Послушай, — продолжила Гермиона, вставая с дивана и протягивая Малфою бокал. — Ты не пубертатная истеричка, чтобы так реагировать на нелепые мысли Скитер. Будь проще. Забей.       Голос Гермионы заставил Драко оторвать взгляд от окон.       Пубертатная истеричка? Какого хера, Грейнджер?       Он раздражённо посмотрел на ведьму, тут же попадая в плен прищуренных карих глаз и напрочь забывая о том, какие грубые слова ядовитыми плевками должны были прозвучать в её адрес ещё секунду назад. Расстёгнутые верхние пуговицы белоснежной рубашки, которая местами выбилась из-под ремня черных брюк, закатанные по локоть рукава. И его самые любимые акценты — небрежная укладка и алая помада на губах. Ей хватало одного взгляда, одной расслабленной позы, чтобы душить Малфоя отравляющим дурманом не только снаружи, но и изнутри, что и алкоголя не нужно, чтобы дойти до соответствующей кондиции. Полностью потеряться в пространстве. Во времени. В себе.       Резкий запах дорогого огневиски гармонично смешивался с её парфюмом, и Драко думал о том, как опьяняюще сладко было бы прильнуть носом к шее Гермионы, ещё сильнее наслаждаясь её ароматом. А потом кончиком языка провести от ключиц до мочки уха. Она наверняка такая же сладкая на вкус, как и её голос. А потом… прикусить. Нежно. Спуститься вновь к шее и…       — Ты так и продолжишь на меня пялиться? Или наконец заберешь бокал? — Гермиона выдернула его из прекрасных фантазий.       — Спасибо.       — Если хочешь продолжать драму, мы можем поговорить об этом, Малфой, — предложила ведьма. — Я не собираюсь тешить твоё самолюбие или жалеть, но… мы напарники уже второй год. И ни разу, слышишь? Ни разу ты не облажался.       Она села рядом с Драко на диван, закидывая ногу на ногу. Тонкая шпилька лаковых туфель задела брюки Малфоя, заставив того нервно вздрогнуть.       — Если хочешь об этом поговорить, то явно не со мной, — безразлично ответил Драко и залпом выпил бокал. — Мне похуй.       — По тебе не скажешь, если честно.       — Грейнджер, Салазар! Я пришёл отдохнуть, а не выслушивать нотации, — цокнул блондин. — Или давай поговорим о чём-то другом, или отвали, и мы просто выпьем в тишине.       — Но ведь это не я закатывала истерику пару минут назад, — усмехнулась Гермиона.       — Всё. Отвали. И лучше не открывай свой рот, пока я не ушёл домой, если не хочешь получить от меня Силенцио.       Малфой потянулся за бутылкой и вылил ещё огневиски себе в бокал. Откинув голову на спинку дивана, он прикрыл глаза и раздражённо промычал.       Гермиона замерла, скользя взглядом по профилю Малфоя. Длинная чёлка, прикрывающая глаза. Ровная линия носа. Чуть приоткрытые влажные губы, по которым слишком часто скользил кончик языка. Изгибы подбородка и угла челюсти. Кадык и рельефы шеи, контуры которых чётко прослеживались благодаря размеренным подёргиванием пламени свечей. Карие глаза опускались всё ниже. К ключицам, которые частично скрывались под плотной тканью рубашки. Расстегнуть бы несколько пуговиц. И кончиками пальцев коснуться белоснежной кожи на груди.       Кровь прилила к щекам ведьмы, и она поспешила отвернуться и осушить весь бокал огневиски, отгоняя мысли о том, как было бы прекрасно раздеть Малфоя и вытрахать из него всё то бешенство и негодование, с которым Драко переступил порог их кабинета.       Как было бы прекрасно…       — Малфой.       — Грейнджер, ты действительно напросишься на чары немоты. Почему тебе так тяжело держать свой прекрасный ротик закрытым?       — Потому что он может помочь снять тебе всё напряжение, — полушепотом произнесла Гермиона.       — Ч-чего? — не открывая глаз и заикаясь, спросил Драко.       — Ничего, Малфой. Я знаю, как помочь тебе расслабиться после столь трудного рабочего дня.       Блондин поднял голову и вопросительно посмотрел на Гермиону, чьи глаза сверкали в предвкушении. Она явно была горда собственной гениальностью, поэтому, отставив пустой бокал на столик, ведьма поспешила встать и обойти диван. Драко сопровождал каждое движение девушки слишком заинтересованным взглядом.       — Что ты задумала? — наконец спросил он, когда Гермиона встала за его спиной.       — Лучше не открывай свой рот, если не хочешь получить от меня Силенцио.       Это прозвучало, скорее, как приказ, а не просьба. Бьёт его же оружием. Малфой оценил. Он коротко усмехнулся, отпил огневиски и послушно уставился на пейзаж за окном. Гермиона с секунду засомневалась в правильности своих действий, но повышенный градус перебил здравый смысл, и руки сами потянулись к галстуку Малфоя.       — Грейнджер, что за БДСМ? — спросил он, когда плотная ткань галстука легла на его глаза, погружая их в тёмную пустоту.       Гермиона закусила губу, наклонилась к Драко и томно полушепотом ответила:       — Я же сказала тебе — закрой рот.       Она коснулась мочки уха, а сказанные на выдохе слова горячей дорожкой прошлись по шее Малфоя. Всё тело передёрнуло, бокал чуть не выскользнул из рук, а дыхание перехватило на пике вдоха.       Блять, как же приятно.       Не успел Малфой прийти в себя, как ощутил на своей шее тёплые ладони Гермионы. И вновь будто удар током, который прошёл сквозь всё тело. Грёбаная отличница Гермиона Грейнджер.       Её тонкие пальцы начали разминать напряжённые мышцы шеи, усиливая давление на них с каждым движением.       — Окончила курсы массажа, Грейнджер? — съязвил Драко. — Ох, как же охуенно! — последняя фраза протяжным стоном слетела с его губ.       — Если ты все же соизволишь помолчать, будет ещё лучше.       Приказной тон Гермионы ласкал слуховые рецепторы, как самые красивые нотные гаммы, а интригующее «будет ещё лучше» подливало керосин в чашу огненного интереса, заставляя Малфоя покорно подчиниться.       — Ты так напряжён, — томно прошептала ведьма, опуская руки к ключицам блондина, — расслабься, Малфой.       Пальцы скользнули по белоснежной коже. Драко вновь передёрнуло, а и без того узкие брюки стали ещё теснее.       И как тут, блять, расслабиться?       Блондин шумно дышал, ёрзал по дивану и готов был провалиться сквозь землю от стыда, что столь быстро возбудился. Лишь от нескольких касаний. Фантазии заиграли новыми красками, оживляя фразу «будет ещё лучше» самыми грязными сценами из всего просмотренного им магловского порно. Только теперь с участием его самого и этой чертовки Грейнджер, чьи пальцы сейчас умело расправлялись с пуговицами на рубашке.       — Она немного лишняя.       С этими словами Гермиона спустила с плечей Драко рубашку и положила на них свои руки. Пальцы медленно и тщательно принялись массировать напряженные мышцы, спускаясь то вниз к запястьям, то возвращаясь к шее. Драко на пике экстаза издавал слишком развратные стоны, а каждый раз, когда пальцы Гермионы касались шеи, тело и вовсе пробивала дрожь. Будто разряд.       — М-м-м, Грейнджер, как же приятно… ох… не останавливайся.       Гермиону два раза просить не нужно. Особенно, когда по комнате разливались стоны. Яркие. Сладкие стоны. Протяжные. На низких частотах.       Гребаный Драко Малфой со своим баритоном.       Его голос сносил крышу. Как по щелчку пальцев отключал голову Гермионы, оставляя активными лишь фантазии о том, как на грани наслаждения её имя звучит именно этим голосом. И Гермиона не останавливалась. Не могла. Не хотела. Желание слушать эти стоны сейчас стояло на первом месте.       Возбуждение приливом разнеслось по низу живота, и рука ведьмы рефлекторно переместилась на горло Малфоя. Он хрипло выдохнул, чувствуя, как пальцы сжимают его шею и челюсть.       — Ещё… — сдавленно проговорил Драко, откидывая голову назад.       Гермиона усмехнулась и облизала губы, стоя за спиной Драко и внимательно разглядывая его лицо. Галстук всё так же закрывал глаза. Закусанная нижняя губа. Шумное дыхание. Кадык, который упирался в ладонь.       Гребаный развратный Драко Малфой.       Гермиона наклонилась к нему. Медленно. Бесшумно. Кончик её языка скользнул по мочке уха. Почти невесомо. А пальцы в это время сильнее впились в нежную кожу на шее Малфоя. Тот вздрогнул. И снова хриплый стон из его глотки. Сладкий. Грейнджер вновь усмехнулась, гордясь тем, что буквально одним касанием вызывает столь бурную реакцию коллеги.       — А теперь я хочу, — шёпотом начала говорить девушка, проводя языком по контуру уха Малфоя, — чтобы ты умолял меня продолжать, Малфой, — и ещё сильнее сжала горло. — Я хочу, чтобы ты стонал, Малфой. Сейчас. В моих руках, — вторая рука Гермионы скользнула вниз к запястьям Драко. — Я хочу, чтобы ты взял свой член, — Грейнджер резко положила ладонь парня на его возбуждённый член, — и ласкал его, пока я не остановлю тебя.       Драко подчинился. Снова. Он сжал свой член сквозь ткань чёрных брюк и моментально издал очередной хриплый стон. Ахуенно. Пальцы скользнули ниже и коснулись основания. Ломка. Всё тело пробило током. Из горла вырвался хриплый стон. Воздух в легких на исходе.       Гермиона наблюдала. Наблюдала, как Малфой мастурбировал, как изворачивался от каждого касания, как огневиски расплёскивался из бокала, пачкая невероятно дорогую кожу белоснежного дивана.       Гермиона ликовала. Ликовала, ведь стоны участились, а касания стали ещё более горячими.       Оторвавшись от шеи Драко, ведьма обошла диван. Теперь, стоя точно между его раздвинутых ног, Грейнджер наклонилась. Ладошки легли на плечи блондина, и Гермиона медленно провела ими по обнаженному мужскому торсу, намеренно останавливаясь над ремнём его брюк и опускаясь на колени. Ей нравилось доминировать. Нравилось подчинять себе Малфоя и получать наслаждение от того, что тот находится на пике своих оргазмов и содрогается каждый раз, стоит Гермионе лишь коснуться. Как сейчас.       Руки ведьмы скользнули вниз по бёдрам Драко. Одна застыла возле кармана брюк, откуда она достала пачку сигарет и зажигалку.       Блондин продолжал ласкать себя сквозь брюки, а Гермиона поднялась с пола и замерла, рассматривая мастурбирующего Драко и утопая в его стонах. Пожалуй, стоило им перед этим придумать стоп-слово, а то так и свихнуться недолго. Хотя… оттенки серого скрывались только в цвете его брюк, а комната была далеко не красной. К чёрту стоп-слова, ведь фантазия Грейнджер придумала очередную дозу прелюдий, чтобы процесс расслабления для Малфоя не казался столь быстрым и… простым.       Ведьма медленно провела кончиком языка по своим губам и поднесла к ним сигарету. Пара коротких щелчков, и рецепторы в горле готовы были отреагировать рефлекторным кашлем — едкий и противный дым с выраженным привкусом ментола будто обжёг слизистую. Оставив сигарету зажатой между губ, Гермиона поставила колено между ног Малфоя и нависла над ним.       — Мерлин, Малфой, ты измазал весь диван огневиски, — делая короткую затяжку, проговорила ведьма, наклонилась к уху Драко и прошептала, — хотя мог выпачкать его кое-чем другим.       После этих слов последовал нервный смешок, и Малфой уже не знал, в какой реальности он находился, ведь сердце настолько бешено билось, что блондин ощущал это каждой клеточкой своего тела. А ещё ощущал колено Грейнджер прямо возле своего члена. Запах табака. И горячее дыхание на своих губах.       — Я хочу, чтобы ты допил свой огневиски, будь так любезен, — проговорила Гермиона, хватая Малфоя за щёки и сжимая их так, что у Драко не было выбора, кроме как покорно открыть рот.       И снова ведьма слишком довольна собой. Взяла бокал. Запрокинула голову Малфоя и небрежно влила остатки огненного виски ему в рот.       Повиновение. Шумные глотки. И ощущение стекающих по подбородку и шее капель алкоголя, которые Драко хотел вытереть самостоятельно, пока не ощутил, как изворотливый язык Гермионы вылизывал его подбородок. Она причмокивала, тяжело и громко дышала, наслаждаясь не столько вкусом огневиски, сколько вкусом Малфоя. Да. Он сладкий. Несомненно.       — Теперь докури сигаретку. А я займусь кое-чем другим.       Гермиона сама последний раз затянулась сигаретой, выпуская дым в губы Малфоя. Затем ведьма опустилась на колени и положила руки на ремень брюк блондина.       — Грейнджер, что ты, блять, делаешь? Погоди!       — Ты же просил не останавливаться, а я обещала, что будет ещё лучше, — она расстегнула ремень, — а так как ты покорно меня слушал, — пуговицу, — получай секретный подарок, — ширинку. — И постарайся быстро не кончить, Малфой.       — Стой, Грейн… ох, блять… что ты… что… м-м-м!       Пока Драко пытался пререкаться, Гермиона обхватила двумя руками его возбужденный член. Несколько движений — вверх, затем вниз. И еще раз… Малфой слащаво застонал, срывая маски сдержанности. Ох, как же прекрасно он стонал… Грейнджер была возбуждена. Возбуждена от стонов, от удовольствия, которое доставляла извивающемуся и бьющемуся в судорогах Малфою. Голова взрывалась от ощущения влаги в трусиках, а желание стонать в унисон с Драко с каждой секундой становилось всё сильнее.       Кончик языка коснулся головки члена. Гермиона облизала. Почти невесомо, но ловко задев нужные зоны, чтобы с губ Драко сорвался удовлетворенный вскрик.       — Какая же ты грязная извращенка, Гермиона Грейнджер, — на выдохе сдавленно проскулил блондин, поднеся сигарету к губам.       Пока он делал тягу, ведьма провела языком от основания члена до головки. Обхватила губами. Посмотрела на Малфоя, который рывками выпускал кольца дыма и содрогался от каждого действия Гермионы. Прекрасно. Причмокивая губами, она выпустила изо рта член и вновь облизала головку. С наслаждением. С нескрываемым удовольствием.       Драко улетал. Или от реальности, или в единство с Гермионой. Ядовитый дурман, от которого было душно. Она душила его. Смотрела прямо в душу, считывая каждое желание Малфоя, каждую его самую грязную и извращённую фантазию. И не сказать, что он был против, ведь ту конгруэнтность, которая была с Грейнджер, он ни с кем не смог найти.       Драко курил, казалось, бесконечную сигарету, покорно не снимал повязку с глаз и тактильно ощущал, как во рту у Гермионы влажно и тепло. Как ведьма чередовала медленные поверхностные ласки с быстрыми и глубокими. А в какие-то моменты останавливалась и, не выпуская член Малфоя изо рта, облизывала головку. Отрывалась, чтобы вдохнуть. И Драко буквально сквозь плотную ткань галстука видел, как рот Гермионы приоткрывался, и та суетливо хватала воздух. А потом облизывалась, подхватывая языком тонкую нить слюны, которая одним концом оставалась на члене. Размазывала её по контуру своих губ вместе с этой развратной алой помадой.       — А теперь сними повязку, Малфой, — тяжело дыша, прошептала ведьма. — Расслабься и наблюдай за тем, как сладко я отсасываю тебе.       И пока Драко стянул галстук со своих глаз, Грейнджер начала активно работать ртом между его ног. Причмокивала. Глотала член до самой глотки. Давилась слюной и собственным удовлетворенным мычанием. А потом подняла глаза, встречаясь с томным взглядом Малфоя, который, не донеся сигарету до рта, зашипел и в очередной раз простонал. Закусил губу. Откинул голову.       — Гермиона… м-м-м.       Гермиона. Она готова была продать весь мир, лишь бы её имя именно в такой интерпретации срывалось с губ Драко в любой момент прелюдий или жёсткого секса. Гермиона… знал бы Малфой, что эта самая Гермиона желала оттрахать его так, будто это её последний секс перед концом света. На этом диване. На тумбочке у входа. У панорамного окна. Оттрахать так, чтобы выдолбить все глупые мысли. Так, чтобы Драко бился в судорогах от оргазма, чтобы…       Грейнджер погрузилась в собственные фантазии настолько сильно, что нежные глубокие движения стали куда грубее и быстрее. Драко вскрикивал и извивался, словно змей, рукой схватил ведьму за растрёпанные волосы и ещё сильнее насаживал её голову на свой член. Насаживал и стонал.       Влажно. Тепло. До сноса крыши приятно.       — Гермиона, я… м-м-м… блять! — Малфой кричал, кричал настолько громко, насколько мог. — Я не могу больше терпеть. Я… пожалуйста, Гермиона… ах. Блять, ты такая ахуенная, Грейнджер.       — Рановато, сладкий.       И Гермиона остановилась, глотая ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. Она посмотрела на Малфоя и нарочито убрала с подбородка и уголков губ собственную слюну, прекрасно осознавая, насколько пошло и развратно сейчас выглядит — растрёпанная, с размазанной по всему лицу алой помадой и лёгкой ухмылкой на приоткрытых губах.       — Изверг! Это хуже Круциатуса в Азкабане.       Драко задыхался, но как особую мантру повторял это несносное слово. Изверг. А Гермиона ухмылялась — она прекрасно понимала, что остановилась практически на пике оргазма.       Грёбаный злой недотрахнутый Драко Малфой.       Насколько сексуально и желанно он сейчас выглядел. Сигарета между пальцев. Искусанные губы. Выпирающий кадык. Почерневшие глаза, словно у зверя в ярости. Валить. И трахать. Жёстко и беспощадно.       — Малфой, знал бы ты, как сильно мне хочется тебя трахнуть, — без капли скромности произнесла Грейнджер, поднимаясь с колен и приближаясь к лицу блондина.       — Что тебе мешает? — Драко улыбнулся и игриво поднял брови.       — Не всё сразу, сладкий.       Гермиона слишком нахально выхватила сигарету. Затянулась и вновь опустилась на колени, не отрывая взгляд от Малфоя. Рукой снова обхватила его член.       Вверх.       И вниз.       А изо рта наконец вышло облако дыма, моментально растворившиеся в полумраке кабинета. Движения рукой стали быстрее, а стоны Малфоя ещё громче.       — Чёрт… это слышит, наверное, всё Министерство, — на выдохе проговорил блондин.       — Пусть завидуют, — глядя в серые глаза, ответила ведьма и улыбнулась.       Всё тело дрожало. Драко ёрзал по дивану, вжимаясь в него с каждой секундой всё сильнее. Это был пик его наслаждения. Пик возбуждения.       — Гермиона! — она в очередной раз услышала этот приторно-сладкий баритон. — М-м-м… не могу больше терпеть… да! Как же ахуенно!       Драко откинул голову и закатил глаза, ощущая самый яркий оргазм в своей жизни. Пальцы впились в кожаную окантовку дивана. Тело судорожно дёрнулось.       Гермиона открыла рот и коснулась языком головки именно в тот момент, когда сперма изверглась из члена, будто лава с вулкана. Вязкая. Теплая. Заставившая Грейнджер обхватить ещё возбужденный член губами и высосать всё без остатка, пока Малфой откисал от собственного оргазма, пытаясь восстановить дыхание и опьяненным взглядом посмотреть на Гермиону. На Гермиону, которая развратно облизала губы, собирая языком остатки спермы и громко причмокивая.       — Гермиона Грейнджер, ты сраная извращенка, — полушепотом сказал Драко, делая последнюю затяжку уже почти изжившей себя сигаретой. — Но как же ахуенно ты работаешь ртом.       Гермиона лишь усмехнулась, усаживаясь ему на колени и обхватывая тонкими пальчиками влажную от пота шею блондина, ведь за всё это время ни разу не усомнилась в собственных навыках и собственном величии.       Однако не оставить двусмысленного комментария так и не смогла:       — Я же говорила, что с открытым ртом доставлю тебе куда больше комфорта, Малфой.