Потанцуем, Венти?

Этим поздним вечером небо ясное. Яркие звёзды завораживают, манят к себе, заставляют рассматривать их бесконечно. Но сегодня они сияют недостаточно ярко, чтобы о них вспомнить. Намного привлекательнее для души становится тусклая лампа на кухне, чашечки чая и спокойная, тихая, немного меланхоличная музыка на фоне. Приятные мелодии плавно меняют друг друга, а два молодых человека, сидящих друг против друга, очень увлечены душевным разговором. Нечасто выдаётся возможность посидеть вместе и отдохнуть, среди осенних будней, наполненных резко навалившейся работой, и выходных, потраченных на сон и домашние обязанности. -…И представляешь, он тупо скопировал мой инструментал, изменив только пару битов и нот, выдав за свою работу! А я сколько ночей над ним сидел, старался… Ну ты помнишь. — Какова наглость… И ему ничего не сделали? — Я пожаловался преподу, тот вроде поверил. Но этого дебила даже не ругали! Не то чтобы делать что-то серьёзнее. Как так можно, я не понимаю.. Темноволосый парень с растрёпанными косичками по бокам, с зелёно-голубыми глазами и звонким голосом увлечённо что-то рассказывал сидящему напротив блондину с волосами, собранными в хвост и чистыми, как небо, глазами. Тот внимательно слушал, не перебивая, иногда вставляя свои комментарии и поддерживая беседу, заставляя своего собеседника словно в первый раз завороженно слушать его спокойный, немного тихий, голос и восхищаться тонкими чертами лица и такой правильной мимикой. Чашки с чаем постепенно пустеют, но закончившийся чай никого не беспокоит и, кажется, никто этого и не заметил. Темы для разговора становятся более отвлечённые, отдающие некой легкостью, бессмысленностью и обычностью. Очередная песня заканчивается, сменяясь на другую. Но не такую, как остальные прошлые. — Моя любимая! — блондин встаёт из-за стола, слегка наклоняется и протягивает собеседнику руку. — Потанцуем, Венти? — С превеликим удовольствием, Альбедо, — протягивает руку в ответ, широко улыбается и тоже встаёт. Альбедо кладёт одну руку Венти на талию, тот же — ему на плечо, а свободные руки они переплетают. Один шагает медленно вперёд, а второй, наоборот, назад. Аккуратно переставляя ноги и стараяясь не передавить их друг другу, они вливаются в ритм. Небольшой размер кухни вовсе не мешает им. Темп мелодии нарастает, движения становятся более хаотичными, но не менее слаженными. Вот Альбедо разворачивает Венти, заставляя прокружиться, и притягивает обратно к себе, заключая в объятья, поглаживает по спине. Венти лишь хихикает и прижимается к партнеру сильнее. Они продолжают танцевать, но уже в стиле типичного «медляка с лагерной дискотеки», покачиваясь из стороны в сторону, неловко топчась на месте под уже третью или четвёртую песню после той самой, наступление которых они и не заметили. Смотрят друг другу в глаза, влюблённо улыбаются и резко поддавшись моменту сливаются в нежном поцелуе. — А мне понравилось, расслабляет, — Венти хихикает, немного отстраняется и берёт Альбедо за руки, — ещё разок? — Конечно. Альбедо сжимает руки крепче и снова отдаётся танцу вместе с Венти. Этой ночью даже луна сияет ярко. Но кому есть до неё дело? Среди однообразных панелек, в одном из окон горит тускловатый свет и видны расплывчатые силуэты. Веет счастьем и спокойствием.