Как правильно есть ягоды?

Процесс цикличен. Доктор открывает рот; длинные пальцы кладут крупную спелую виноградину на розовый язык; доктор закрывает рот, ухмыляется и глотает. Горло вздрагивает; кругленькая ягода толчком отправляется вниз и присоединяется к остальным в желудке Лектера. Клэрис кладёт подбородок на руки и романтично вздыхает. — Вам будет ужасно плохо, доктор Лектер, — с ноткой мечтательности говорит она. Ганнибал оглаживает ладонью слегка раздутый живот и усмехается, прищуривая глаза. — Это вопросы будущего, Клэрис. Сейчас они меня не волнуют. Голос доктора хриплый от сладости винограда, губы красные, щёки порозовели. Чёрные волосы не уложены, а неаккуратно взлохмачены от утреннего сна. Но Лектеру всё идёт — и строгие причёски, и небрежно вздыбленные пряди. Белая рубашка, белые фланелевые штаны, фарфоровые белые руки… Белую фигуру освещают лучи тёплого, нежного солнца, и доктор представляет собой поистине ангельскую картину. Если бы не ленивая, вызывающая поза и огнём горящие багровые глаза, делающие из него греховного дьявола… Эти искрящиеся глаза уже полчаса прожигают Клэрис насквозь. Будто спрашивают насмешливо: «Нравится?» Доктор развалился на подушках и ест чуть ли не лёжа, поставив блюдо рядом с собой. Виноград стремительно исчезает, и Клэрис уже всерьёз борется с желанием заставить его исчезнуть ещё быстрее. Идеал пустого блюда и полного желудка почти сводит её с ума. — Не волнуют? Разве вы не заботитесь о своем здоровье? Клэрис улыбается, клоня голову набок. Пряди каштановых волос текут по плечам, по спине бегут мурашки. Как хочется накормить его с рук, пихая ягоды в широко открытый рот, проталкивая их внутрь его горла, внутрь его тугого желудка… Доктор насмешливо приподнимает бровь в ответ на её замечание. — Бросьте играть, Клэрис. Кончик влажного розового языка облизывает тонкие губы. Клэрис чувствует, как расплывается на ткани прозрачное тёплое пятно. Он зачерпывает целую горсть винограда в ладони, запрокидывает голову и подносит руки ко рту. Виноградинки катятся ему на язык, некоторые из них падают на белое одеяло, выскользнув из липких пальцев. Влажные ягоды светятся медовым в лучах солнца, и кажется, что доктор пьёт солнечный свет. Чёрная дыра, поглощающая, засасывающая весь свет, который есть в мире. Бездонная, огромная, ужасающая своей абсолютной темнотой. В ней искажается время, в ней пропадают вселенные… Ганнибал опять глотает виноград целиком, не жуя, и его горло заметно дрожит, когда он делает это. В животе у доктора еле слышно булькает. Упругие ягоды всё туже наполняют его желудок, растягивая его до предела. Лектер кажется спокойным. Уверенным, насмешливым, забавляющимся и самоуверенным, как всегда. Но когда его желудок болезненно сжимается, а неожиданно громкая икота заставляет его выронить виноград, который он держал в руках, доктор задыхается и стонет, стонет жалобно, тихо, тонко, прижимая ладони к раздувшемуся животу. Клэрис не может больше ждать. Она залезает на кровать и берёт блюдо в руки. — Откройте рот. Ганнибал послушно подчиняется, хоть в его глазах мерцают озорные искорки. Ему стоит только застонать, только сыграть малейшую слабость — и Старлинг метнётся к нему стрелой. Первую горсть Клэрис толкает ему в горло нетерпеливо и грубо. Доктор глотает всё. Гулкие, громкие глотки теперь слышны всё отчётливей. Лектеру тяжело, ягоды уже не лезут в горло, но он, будто змея, решившая заглотить антилопу, из чистой жадности продолжает растягивать свой желудок до боли, до тошноты. Вторая горсть идёт ещё хуже. Хоть Клэрис и сдерживается, боясь испортить кропотливый труд, доктор останавливает её, пытаясь отдышаться. Двигаясь осторожно, постанывая и шумно дыша ртом, он меняет позицию и ползёт по одеялам к Клэрис, устраиваясь у неё на коленях круглым животом вверх, жмурясь от боли. — Вы говорили, что мечтаете погладить мой живот, Клэрис, — задыхаясь, стонет он. Старлинг едва заметно улыбается. Доктор, хоть и играет бедняжку, всё равно выдаёт своё нетерпение. А она и не против. — Говорила, — кивает она, с улыбкой кладя ладонь на тёплый, тугой живот. Самое чувствительное место… Клэрис закрывает глаза, осторожно ведя кончиками пальцев по раздувшемуся животу. Ткань мешает, и она скорее задирает его рубашку, не желая упустить момент. Кожа горячая. Верх живота твёрдый. Над поясом брюк нависает небольшой слой жира — результат продолжительного обжорства доктора. Она надавливает на желудок и улыбается — доктор стонет, охает, хнычет… Он — восхитительный актёр. Клэрис уверена, что для него боль в животе — как укус комара, и ему ничего не стоит совладать с собой и нырнуть в свой дворец, забыв о всякой боли. Но сейчас он рисуется и плачется специально, специально для неё — и она видит эту разгадку в его блестящих тёмных глазах. — Аккуратнее! Доктор отрыгивает, нарочно томно прикрывая глаза, и капризно пинает одеяла. Клэрис усмехается и гладит его живот, ласково обводя круглое брюшко кончиками пальцев. — Не будьте такой неженкой, — говорит она, щекоча изящный пупок. О, раз ему не нравится, она будет дразнить. Доктор не выносит таких увиливаний от дела. Переполненному желудку необходим хороший массаж, а раз он предполагает, что Клэрис не делает его должным образом… Лектер стонет. Хнычет. Беспокойно ёрзает на её коленях и в конце концов сгибается пополам и ноет, словно ребёнок, которому не дали сладкого. — Клэрис! Рот изгибается в злом оскале, глаза блестят, словно густая, вязкая кровь. Клэрис любуется им, ведёт подушечками пальцев по мертвецки бледной щеке. Доктор — её. Со всеми грехами и талантами, со всей страстью и жестокостью, он — её, и он сделает то, что она хочет, если… если его это забавляет. Эта роль ему интересна, и Клэрис до сих пор не может до конца разобрать, почему. — Доктор Лектер… — начинает она насмешливо, заботливо, словно любящая мать, но доктор хватает её ладони и прижимает к своему больному животу, вжимает в мягкую кожу, и Клэрис теряет нить своих мыслей, потому что под ладонями гулко перекатывается кишечник, потому что доктор вновь стонет, и эти стоны вибрацией отдаются в её ладонях. — Клэрис… Сколько раз он произносит её имя, и каждый раз по-иному. Ганнибал цепляется за её ладони и тянет к себе, шипит, когда Старлинг задевает его живот, и довольно мурлычет, когда Клэрис ласково целует его алые губы, грубо тянет за чёрные волосы, вынуждая выгнуться вперёд. Лектер вяло обводит языком чужой рот и стонет, задыхаясь. Его желудок нафарширован виноградом до треска, до такой степени, что он чувствует себя поросёнком на праздничном столе, у которого бока раздулись от начинки, и извращённое удовольствие сводит его с ума. Хочется сожрать и оставшиеся на блюде ягоды, но доктор прекрасно понимает, как жалки его возможности. До чёрной дыры, поглощающей солнца, ему далеко. Клэрис впивается в его губы, жадно целует, ловя каждую икоту, каждый звук его желудка, каждую отрыжку. Она усаживается рядом и склоняется над его лицом, расцеловывая его бледную кожу, расчёсывает волосы цвета воронова крыла, и он, безжалостный убийца, каннибал и садист — он почти плачет, держась за живот. Клэрис берёт блюдо с ягодами и отползает к его ногам. — Готов? — ласково спрашивает она, переходя на знакомое «ты», и кладёт ладонь меж его бёдер. Доктор стонет, с трудом поднимая и раздвигая ноги. Живот болит сильнее, отчасти от нахлынувшего возбуждения, и напрягать его он не хочет. Старлинг помогает, укладывая его колени себе на плечи и стягивая с него пижаму. Со стороны только кажется, что девушка хрупкая: на деле она не уступает ему в ловкости, а в силе может с ним состязаться. Клэрис берёт в руку ягоду и прижимает к кольцу мышц. Виноградинка проходит внутрь без труда. Старлинг берёт следующую, следя за тем, чтобы всё оставалось внутри. Зрелище заставляет её вздрогнуть от чистого наслаждения. Она не выдерживает и опускает ладонь к клитору. — Не боишься, что меня разорвёт? — задыхаясь, выдавливает доктор. По лбу текут капли пота, глаза почернели, щёки раскраснелись, разрумянились, грудь вздрагивает от икоты. Ангел потерял весь свой лоск. На его месте остался похотливый демон. — Ты обещал съесть всё, — выдыхает Клэрис, быстро двигая пальцами. Она грубо, с силой заталкивает ягоды внутрь кишечника рукой, горстями запихивая виноград в тугой живот. — Ты хотел съесть меня когда-то, а теперь не можешь расправиться с виноградом? Ганнибал всхлипывает. Его член вздрагивает, с кончика скатывается белёсая капля, в которой Клэрис обмазывает очередную виноградинку. Она увлекается так, что не замечает, когда ягоды кончаются. Доктор Лектер тихо отрыгивает. Его живот — нет, не живот, брюхо, огромное брюхо выпячивается вперёд, заполненное так туго, что Клэрис на мгновение становится страшно. Но оно успешно удерживает весь груз еды внутри. Доктор ноет, беспокойно ворочаясь на одеялах. Отрыгивает вновь и вновь, икает снова и снова, и Клэрис, закусив губы, кончает, видя перед собой только белый купол живота Ганнибала, похотливо вытянувшегося на кровати. Кружится голова. Завороженная, она кладёт руку на его живот и слегка сдавливает. Но она не может даже защипнуть пальцами ни сантиметра жира — так туго набит его желудок и кишечник. Даже такого лёгкого прикосновения хватает доктору, чтобы кончить. Клэрис вздыхает, глядя, как сперма течёт на одеяло, и ложится рядом, красная и взлохмаченная, как жена, исполнившая супружеский долг. — С тебя секс. Ганнибал тихо смеётся, поглаживая растянутые бока. Как всегда, он быстро восстанавливается. Зараза, — думает Клэрис. — Приятно слышать, что ты неравнодушна к моим шалостям, — мурлычет доктор Лектер, вытирая пот со лба. — Особенно если эти шалости размером с пузо женщины, беременной тройней, — скалится она, звучно хлопая его по животу. Доктор только хихикает. — Главное, вам нравится, дорогая моя. Вы же знаете, как я люблю извращения. Старлинг фыркает и утыкается носом в тёплый живот Лектера. — Выпейте вина, доктор. В вас слишком мало винограда. ***