Дорогу осилит... а осилит ли?

      Карибо разочаровал всех. Это оказался другой промышленный городок, где кроме завода и мелких магазинчиков не было ничего стоящего. Но зрителей здесь было в разы больше.       Но неожиданно, именно в Карибо, о себе напомнила Кое, сестра Чуи. На этот раз Дазай заметил ее раньше, чем девушка успела что-то крикнуть. Он тут же схватил товарища под руку, предостерегая от бездумных действий. Чуя понял, в чем дело, когда Кое начала звать его. Накахара сразу побледнел, увидев сестру, но вырываться из чужой хватки не стал. Девушка рвалась вперед, сквозь толпу и словно была готова сама выйти на дорогу. Ньют даже испугался, как бы ее не пристрелили за такие вольности. Солдаты уже успели взвести оружие, но обошлось. Один из полицейских застегнул наручник на запястье девушки и увел ее. Постепенно, ее крики стихли в толпе.       Собственно, это был самый яркий и запоминающийся в Карибо. Остальное было тухлым и неинтересным.       — Что после Олдтауна, Дазай? — спросил Пит. — Какой город?       — Бангор и Огаста. После Киттери и граница штата. До неё около триста тридцати миль, — буднично ответил Осаму. Словно его вовсе не волновало такое расстояние. Но других волновало.       — Триста тридцать, — присвистнул Галли. — Это невероятно!       — Здесь все невероятно, — проворчал Пит.       — Сюда надо Главного. Он должен идти с нами, — сказал Минхо. — Он заслуживает этого. Как думаете, сколько бы он прошел?       — Он бы сдох на первых километрах, — отозвался Рей. — Мы бы позаботились об этом.       Пит усмехнулся и поддакнул, заставляя улыбнуться и остальных. Удивительно, как за десять часов Главный спустился со звания Бога в глазах идущих до главного врага.       Их осталось девяносто пять. Но даже не это было самым страшным. Ньют не хотел видеть, как Чуя, Рей, Минхо или Томас получают билет. Даже Дазай и Пит, пусть они и были не самыми приятными в общении людьми, говорящими все напрямую. Но он не хотел видеть их смерти. Он не был к этому готов. Ньют трусливо отогнал от себя эти мысли. Не хватало ему желать победы другим.       Карибо был позади, так же, как и любая цивилизация. Они брели по пустынной дороге, и лишь луна и фонари машин освещали им путь.       Ньют подошел к Томасу, желая поговорить.       — Предупреждение! Третье предупреждение 12! — раздалось как гром среди ясного неба.       12 был мальчик по фамилии Хантер. На нем были до боли смешные желтые дутые штаны. Томас сказал, что у того одеревенела нога. Через десять минул Хантер получил билет. Ньюту неожиданно было все равно. Он так устал, что смерть очередного малознакомого участника казалась чем-то обычным. Буквально час назад он бы начал размышлять о тщетности и несправедливости бытия, но теперь он лишь прошел мимо тела, распластавшегося в луже собственной крови.       Теперь их было девяносто четыре.       — Хотите знать, чем я займусь, если выберусь отсюда? — спросил Пит.       — Чем же? — поинтересовался Чуя.       — Сексом, мой дорогой друг.       — Ты серьезно? — прыснул Рей.       Пит бросил на него обиженный взгляд.       — Конечно, серьезно. Я здесь так одичал, что бросился бы на любого человека. Так что берегись, Гаррати, ты ходишь ближе всех ко мне.       Рей рассмеялся, а Ньют понял, что они все сходят с ума.       — Тем не менее, — продолжил Пит, завладев вниманием всех, — как вы относитесь к такому понятию, как «истинная любовь»? Дазай, как самый умный человек здесь, ты веришь в истинную любовь?       Бинтованный не стал отвечать сразу, а действительно задумался. Ньют мог сказать, что Накахара больше остальных ждал его мыслей по этому поводу. Оно и понятно, ребята знакомы чуть ли не всю жизнь и собрались погибнуть вместе. Если это не истинная любовь, то что?       Пусть они и не сознаются в этом.       — Смотря, что ты вкладываешь в это понятие. Любовь может быть к чему или кому угодно, а не только к объекту сексуального влечения.       — Ты ушел от ответа, загадочный придурок, — хмыкнул Чуя.       — Ты слишком хорошо меня знаешь, слизняк, — Дазай засмеялся.       — А я верю в истинную любовь, — пробормотал Рей и, судя по его лицу, сразу пожалел об этом.       — Оу, среди нас есть романтики, — проворковал Макврайс.       — Отвали.       — Знаете, почему я не верю? — спросил Минхо. Его голос звучал враждебно. — Если бы любовь существовала, мы бы не оказались здесь. Хантер, Трэвис или Керли не были бы застрелены.       — Есть те, кому нравится секс с мертвецами, — как не в чем не бывало сказал Пит.       — Как ты к этому-то привел? — возмутился Минхо. — Что за гадости ты обсуждаешь?       — А почему бы и нет? — спросил Томас. Он не так яро участвовал в общих обсуждениях, предпочитая общаться наедине с кем-то, поэтому ему удалось сразу привлечь внимание к себе. — Мне кажется, всем нам пора задуматься над тем, что нас ждет.       — Что нас после смерти кто-то будет трахать? — невозмутимо спросил Пит.       — Если ты так хочешь. Не то чтобы это было секретом, но некрофилы существуют.       — Я не хочу больше с вами разговаривать. Вы отвратительные. — Минхо ускорился в меру своих возможностей и прибился к другой группе, которая шла молча.       — Ишь какой нежный, — усмехнулся Чуя.       — А я думаю, он прав, — вмешался Галли. — Любви не существует. В жизни есть лишь три главные ценности: пожрать, поспать и посрать. Остальное — надумано.       — Заткнись.       Новый, хриплый голос прозвучал из-за спины и заставил всех замолчать. Ньют обернулся. Он знал, что это сказал Стеббинс, он был в этом уверен. 88 шел, как ни в чем не бывало, уперевшись взглядом в землю, но Картер знал, что это был он. Больше некому.       Шум разлетелся по всей дороге. Ребята начали поднимать головы вверх, на звук. Вертолет пролетел прямо над ними, достаточно низко, чтобы разглядеть детали. Звук его лопастей немного взбодрил их, но ненадолго. Ньют чувствовал, как затуманивается его разум. Он так устал. Его ноги двигались сами, на автомате.              

***

      Рей прикрыл глаза и подумал о Джен. Говоря об истинной любви, он имел в виду ее. Дома его ждала девушка. Его милая, светловолосая Джен. Она не хотела, чтобы он участвовал в прогулке. На пару с матерью, они отговаривали его всеми силами, но тщетно. Он хотел показаться храбрым перед всеми и теперь жалел об этом. Он скучал по ним.       С Джен они встречались около года, но он искренне верил, что это продлится всю жизнь. Первая любовь, как никак. У них все было замечательно, но дальше поцелуев не заходило. Гаррати не был против: его гормоны бушевали, но он не собирался принуждать Джен к чему-либо. Теперь он немного жалел, что умрет девственником, но это не самая большая трагедия, которая могла бы случиться.       Лицо Джен сменилось лицом матери, баюкающим его. Она всегда пела ему перед сном, когда он был маленьким. Её колыбельные он помнил наизусть с самого детства. Странно, что он прекрасно запомнил это, но совсем смутно — отца.       Он помнит, как тот вечно пил, сидя на кресле в зале. Он был простым рабочим, причастным к правительству. И он был против прогулки, о чем и неудачно высказался в свое время. За такую оплошность его уволили, а позже забрали из дома, прямо из того самого кресла. Больше Гаррати его никогда не видел.       Это было давно, Рею было три года. Прогулка тогда только-только зарождалась. Гаррати всю жизнь считал отца трусом и идиотом из-за этого случая. Казалось бы, он участвовал в большом деле, но так глупо все просрал. Но возможно теперь Рей начинал понимать его.       И вновь баюкающее лицо матери…       — Предупреждение! Предупреждение 47!       Кто-то толкнул Рея в бок.       — Это твое, крошка Рей! — Пит был на удивление бодр. — Проснись и пой, мой милый друг!       — Сколько времени? — Гаррати нахмурился.       — Восемь тридцать пять.       — Но как? Я же…       — Спал как убитый.       Рей дернулся от такого сравнения. Молодец, Пит. Так держать. Он огляделся, высматривая знакомые лица. Ньют и Томас были в полудреме, передвигали ноги словно роботы. Жутковатое зрелище. Дазай и Чуя о чем-то шептались неподалеку. Накаджима, держа небольшой фонарик в зубах, что-то записывал в свою тетрадь рядом с Минхо и Галли. Стеббинс все так же плелся в конце, казалось, ни капли не уставший.       Ничего страшного не произошло.       Участники приближались к отметке в 50 миль. Кто-то пустил слух, что Главный появится на этой отметке, чтобы поздравить их. Но Рей не был уверен, что эти слухи подтвердятся. Главного уже все ненавидели и вряд-ли в предыдущие двенадцать лет отношение идущих было другим к этому моменту.       Им предстояло подняться на холм по довольно крутому подъему. Гаррати решил стянуть куртку, пока была возможность. Потом это будет сделать труднее, а в ней он быстро вспотеет. Он закинул голову, глядя на небо. Интересно, попадет ли он в Рай?       — Предупреждение! Второе предупреждение 47!       Рей не сразу понял, что это ему. Он уже стянул куртку и повесил ее на пояс. Второе предупреждение за десять минут. Дело дрянь. Он вспомнил мальчика, который умер из-за того, что слишком часто замедлял ход. Сейчас это вполне мог стать он. Животный страх накрыл его.       Пит толкнул его в плечо со странным взглядом, полным непонимания. Рей огляделся. Минхо смотрел на него остекленевшими глазами и ему стало не по себе. Тот едва держался уже давно, но сумел пережить шестерых. Он хотел, чтобы Гаррати стал седьмым. Рей сглотнул. Минхо желал его смерти.       — У меня что-то на лице? — раздраженно спросил он у него.       — Нет, — ответил Минхо и отвернулся.       Без двадцать девять. Через два часа, в без двадцати одиннадцать, он избавится от предупреждений и снова будет чист. Всего восемь миль.       Гаррати старательно вышагивал. Теперь его целью стало не дать Минхо поводов для радости.       

***

      Туман расползался по земле. Ньют окончательно проснулся от предупреждений Гаррати. Ему было жаль парня. Было видно, как он разнервничался, что естественно. Он слегка отдалился от остальных, упрямо передвигая ноги. Макврайс задумчиво глядел ему в спину.       В волнах тумана фигуры идущих напоминали одиноко плывущие в море корабли. Томас потянулся, буркнув что-то напоминающее «доброе утро». Холм был позади, как и отметка в пятьдесят миль.       За поворотом их встретил желтый знак. Те, кто шел впереди уже успели пустить слух, поэтому Ньют знал о содержании знака еще до того, как смог прочитать надпись:       ОСТОРОЖНО, КРУТОЙ ПОДЪЕМ. АВТОМОБИЛЯМ ДВИГАТЬСЯ НА МАЛЫХ СКОРОСТЯХ.       Рядом застонали ребята. Ньют чуть не расплакался. Они преодолели один холм с большим трудом, а тут их уже ждал второй. Вот так повезло. Вздохи и стоны смешались с веселым смехом Достоевского.       — Ну что, ребята, сколько поляжет сейчас? Хотите сыграть наперегонки?       — Пошел к черту, мудак, — бросил ему Чуя и заслужил очередной взрыв хохота. — Он звучит запыхавшимся, — с надеждой пробормотал Накахара.       — Тебе кажется, — ответил Томас. — Это ты звучишь запыхавшимся, а он еще в относительном порядке. Такие не умирают быстро.       Накахара вздохнул, но не ответил.       — Мне кажется, это моя остановка, — пробормотал Минхо, глядя на приближающийся холм. — Мне ни за что не продержаться четыре мили в час при подъеме.       У самого подножия Ньют споткнулся и чуть не упал, заслужив первое предупреждение. Он тихо выругался, стараясь не подавать виду, что это пошатнуло его уверенность. Они еще не начали подъем, как он уже получил предупреждение. Ситуация, конечно, лучше, чем у Гаррати, но все равно неприятно.       — Ты в порядке? — поинтересовался Томас, видевший его заминку.       — Устал как черт, но пока держусь.       — Я рад.       И он был. Это читалось в его глазах. Ответ Ньюта словно принес ему облегчение. Картер улыбнулся уголками губ. Хотя бы один человек будет скорбеть по нему после смерти. По крайней мере, какое-то время уж точно.             Из-за тумана вершины холма не было видно. Они словно должны были взобраться на Олимп. Ньют был уверен, что это невозможно. Они все слягут здесь.       Тем не менее, они поднимались в гору.       Ньют обнаружил, что проще подниматься, если наклониться вперед и смотреть под ноги. Создается впечатление, что идешь по горизонтальной поверхности. По крайней мере, он пытался себя в этом убедить.       У некоторых участников, на удивление, еще хватало дыхалки на разговоры. Кто-то пустил слух, что им предстоит подниматься одну милю. Потом кто-то сказал, что две. Кто-то уверял, что на этом участке дороги никто никогда не получал билет. Кто-то ответил, что здесь каждый год погибает с десяток людей. После разговоры наконец затихли.       Ньют ни разу не поднимал взгляда от дороги. Так было морально легче. Он слышал предупреждения, но не особо обращал на них внимания. Лишь следил, чтобы не назвали его номера или номеров его товарищей. Лишь это было важно.       — Я не могу. Я так больше не могу, — монотонно бормотал Минхо. Он тяжело дышал и тратил последние силы на бубнеж, вместо того, чтобы сконцентрироваться на распределении энергии. Среди всех идущих говорил только он.       Ньют старался не обращать внимания на напряжение в ногах. Шаг левой. Шаг правой.       — Предупреждение! Предупреждение 7!       На свой страх и риск Ньют бросил взгляд на Минхо. Он испугался, что это его черед. Минхо не был самым приятным человеком, но он входил в их негласную компанию. И он хуже всех справлялся с дорогой, поэтому Ньют считал, что ему простительно так себя вести. Однако предупреждение лишь подогнало его. Парень замолчал и добился нужной скорости.       Внезапно прогремело еще одно предупреждение. Темнокожий парень, Алби, 24 номер. Некогда один из лидирующей группы, но спустившийся к вечеру до основной. Он просто сел на дорогу, прекращая бороться. Ребята расступались перед ним, как воды Чермного моря перед Моисеем. А Алби улыбался, глядя на солдат.       — Я устал, я немного посижу и продолжу, — наивно сказал он подошедшему мужчине. — Можно?       Нельзя.       — Предупреждение! Второе предупреждение 24!       — Послушайте, я догоню их, — не унимался Алби. — Не могу ведь я все время идти.       Он словно забыл, где находится. Возможно, его мозг отключился от усталости. А может он просто прикидывался дурачком. Томас отшатнулся, когда Алби зачем-то попытался схватить его за штанину. Он остался сидеть позади.       — Предупреждение! Третье предупреждение 24!       Последнее, — тоскливо подумал Ньют. Позади послышалась возня, кажется, Алби понял, что происходит и попытался встать.       — Подождите! — пыхтел он. — Я уже иду! Я уже…       Выстрел прервал его речь.       — Девяносто три, — пробормотал Томас.       Ньют вздохнул и не ответил. Он вновь сосредоточился на дороге.       Впереди послышался пронзительный крик и сразу два выстрела. Ньют мигом поднял голову, боясь, что это был Рей. Но Гаррати так же упорно поднимался неподалеку. Живой.       — Это Достоевский? — спросил Чуя. — Умоляю, скажите, что это он.       — А вот и нет, мудак! — послышался возмущенный голос Федора. — Не дождешься, сучара!       — А жаль. — Вслед за наигранным вздохом Накахары послышался смешок Дазая.       Они так и не узнали, кто был выбывшим вслед за Алби. Парень был в лидерах и его тело успели убрать до того, как основная группа добралась до туда. Ну и хорошо, — решил Картер. Не самое удачное время, чтобы поскользнуться в чьей-нибудь крови.       Ньют осмелился взглянуть вверх и тут же пожалел об этом. Вершина холма только-только появилась в поле зрения. Казалось, что до нее еще идти не меньше сотни миль. На самом деле не так много, конечно, но это не успокаивало ни капли. Ноги сразу подкосились, но он сумел удержать нужную скорость. Он не завидовал Рею. Гаррати, казалось, был на грани не меньше Минхо.       Практически на самой вершине виднелся фермерский домик. Старик стоял у калитки и хмуро провожал идущих взглядом. В его глазах не было ни капли веселья или забавы. Лишь сочувствие участникам и ненависть к людям в форме. Ньют задумался, сколько убийств на этом холме видел этот старик. Десятки? Может быть сотни?       Они поднялись. Черт возьми, они это сделали. Ньют внутренне ликовал, гребанный холм был позади, а сам он все еще мог шагать. Едва ли, но мог, а это — самое главное. Он выжил.       Прямо перед Дазаем рухнул 27 номер, Тайсон. Осаму даже отойти не успел и споткнулся за ногу 27, падая следом. Оба получили первые предупреждения. Ньют с ужасом наблюдал, как солдат образовался прямо перед ними. Солдат и Накахара, наплевавший на все.       — Ублюдок, ты че разлегся? — Казалось, ужас затмил любую возможную усталость Чуи. Он успел схлопотать предупреждение, пока пытался поднять Дазая. — Давай же, ноги в руки и пошел, скумбрия!       — Предупреждение! Второе предупреждение 27! — Военный безэмоционально наблюдал за разворачивающейся драмой. Предупреждение! Второе предупреждение 89!       Это станет массовым убийством, — с ужасом осознал Ньют. Дазай еще не смог окончательно подняться, а Чуя тоже словил второе предупреждение вслед за ними. Тайсон бился в конвульсиях на земле, будучи живым трупом. Кто-то сказал, что он нахлебался воды, как только они одолели вершину. Ньют неосознанно вспомнил предупреждения учителей физкультуры о том, что пить сразу после нагрузок нельзя. Кажется, теперь он осознал, почему.       — Предупреждение! Последнее предупреждение 27!       Ньют дернулся к троице. Совершенно рефлекторно. Но Томас схватил его за локоть, удерживая от бездумных действий. Он бы не помог. Он бы просто не успел. Дазай уже был на ногах и считанные доли секунды отделяли его от третьего предупреждения. У Чуи в запасе было чуть больше времени. Они сделали пару шагов на пробу и все же схлопотали по последнему предупреждению.       30 секунд.       30 жалких секунд отделяет их от билетов.       Ньют зажмурился, не желая видеть, что произойдет. Томас сильнее сжал его локоть.       Прозвучал выстрел.       Потом еще один.       И еще.       Ньют не хотел открывать глаза.       Не хотел, но открыл. Дазай и Чуя шагали в ногу друг с другом. Потрепанные, но живые. Тайсон лежал в луже собственной крови с тремя дырками в черепе. Мужик садистки улыбался, глядя в спины дуэта. Напряжение внутри Картера не спадало. Он не мог подумать, что так сильно испугается за этих двух.       Где-то неподалеку выругался Достоевский.       — Я бы тоже попробовал, — отстраненно пробормотал Томас, отцепляя пальцы от локтя Ньюта.       — Что? — Картер моргнул, переводя взгляд на товарища.       Лицо Томаса было бледным, несмотря на недавний подъем. Он тяжело дышал через рот и, как и многие, не отводил взгляда от Накахары и Дазая.       — Я про побег. Я бы попробовал сбежать отсюда.       

***

      — Это было глупо, — проворчал Дазай.       — Да, было довольно глупо споткнуться и упасть, идиот.       У Дазая болело колено, которое он ушиб при падении. Ничего серьезного, но он не мог перестать думать об этом. Накахара пытался перевести дыхание после поднятия чужой тушки. Они устали. Им нужен час, чтобы избавиться хотя бы от одного предупреждения.       — Дерьмо.       — Не то слово, — согласился Чуя.

      ***

      Гаррати лишь по слухам узнал, что произошло. Он был так сконцентрирован на ходьбе, что упустил из вида все окружение. Подъем в гору плохо сказался на всех, в том числе и на нем. На холме полегло трое. Трое, хотя, как оказалось, могло быть и пятеро.       Шаг левой, шаг правой.       — Ты… в порядке? — Лицо Пита было красным и мокрым от пота. Парень тяжело дышал в попытке успокоить сердце.       Рей пошатнулся. Конечно, он не в порядке. О каком порядке может идти речь, когда он едва держит глаза открытыми?       — Кажется, я теряю сознание.       — Вылей… воды на голову, — Макврайс едва шевелил языком. — Должно помочь.       Не долго думая Рей вытащил флягу и перевернул ее над собой. Холодная жидкость на самом деле облегчила ситуацию. Словно придала ему силы жить дальше.       — Флягу 47! — потребовал он.       Мужчина спешился с машины и медленно приблизился к нему, протягивая воду. На его лице была такая снисходительная улыбка, что Гаррати не сдержался.       — Тебе платят не за то, чтобы смеяться над нами. Убирайся.       Недобрый огонек мелькнул в глазах напротив, прежде чем мужчина удалился на место. Усмешка не сползала с его губ, но приобрела более злую подоплеку. Рей сглотнул, понимая, что нажил себе врага. Этот мужик будет тем, кто застрелит его.       — Вау, это было… глупо, — Пит болезненно посмеялся.       Девять вечера. Они были в пути ровно двенадцать часов. За это время они потеряли девять человек. Три девятки. Есть в этом какая-то жестокая символика.       — Пит? — Гаррати подставил лицо порыву ветра.       — А?       — Я рад, что живой. — Гаррати выдохнул. Язык еле шевелился, но он все еще шел. Он бросил взгляд на Макврайса, который немного странно смотрел на него в ответ. Рей почувствовал необычайную легкость. Он знал, что это не продлится долго, но собирался насладиться этими мгновениями, пока мог. До Олдтауна все еще 115 миль. — И я рад, что ты жив.       — Ты странный, — усмехнулся Пит.       — А это плохо?       — Не всегда.       — Я постараюсь выжить до конца, — в запале сказал Рей.       Пит ответил не сразу. Они спускались с холма. Это казалось менее трудным, чем подъем.       — А разве не в этом смысл? — наконец ответил Макврайс.       Рей не ответил.

***

      — Томас? — позвал Ньют. Черт его дернул за язык. — Ты когда-нибудь видел финал прогулки?       — Нет, как не странно.       — Я видел.       Новый голос прозвучал из-за спины. Все обернулись, встретившись взглядами с Стеббинсом. Парнишка вскинул брови от такого повышенного внимания.       — И как это было? — спросил Пит.       Ньют уже не хотел слышать ответ и проклинал Макврайса всеми известными словами. Он точно отказался бы от такой сказки на ночь.       — Ты уверен, что хочешь это услышать?       Нет, — мысленно умолял Картер, — скажи нет.       — Я же спросил, не так ли?       Стеббинс оглядел их. Их восьмерка плелась сзади, но слушали 88 и некоторые другие участники, шедшие чуть впереди.       — Мой отец водил меня. В финале оставалось два парня: блондин и брюнет, — Стеббинс рассказывал, глядя в пол. — Так получилось, что они стали друзьями. Пресса следила за их отношениями всю прогулку. Но победитель лишь один.       Было понятно, к чему он ведет. От того и страшно. Ньют видел, как напрягся Накахара.       — Я стоял прямо у забора. Толпа сзади сильно давила, но отец прикрыл меня. Я видел, какими истощенными были эти парни. Они проходили мимо. Но их лицах застыли маски. Они уже не были живыми, они были самыми настоящими ходячими трупами. У обоих было по три предупреждения. Оба были на последних издыханиях.       Ньюту поплохело. Их ждало это. Их ждало пугающее существование даже если они дойдут до финала. Было ясно, к чему ведет история.       Томас демонстративно отвернулся от Стеббинса, не желая слушать это. Он тоже все прекрасно понимал. Все они понимали.       — Оба парня уже шли босиком, подошва ботинок давно стерлась. Их ноги кровоточили, оставляя за собой следы.       — Прекрати, — взмолился Пит. Он позеленел. — Прошу, прекрати.       — Блондин проиграл. — Стеббинс не останавливался. Он не обратил никакого внимания на Макврайса. — Он рухнул прямо передо мной. Просто плашмя. Сразу замертво. Его сердце не выдержало и остановилось. Несмотря на это ему выстрелили трижды в голову, разрывая череп вдребезги.       Кого-то впереди стошнило. И его можно было понять.       — Брюнет не сразу понял, что произошло. Лишь звуки выстрелов заставили его остановиться и обернуться. Парень из последних сил бросился назад, падая на колени рядом с погибшим товарищем. Он шептал ему что-то, словно успокаивая. А Главный в это время поздравлял его, предлагая приз.       Все молчали. Стеббинс хмыкнул на произведенную реакцию и вновь отбился назад, на свое законное место.       Ньюта мутило. Пареньку, которого стошнило ранее, прилетело предупреждение. Картер молился, чтобы никого не убили. Не сейчас. Он бы сошел с ума от этого.       Томас рядом тайком утер слезу. Ньют не стал это комментировать. Минхо матерился, ругая жизнь, Пита и Стеббинса. Сам Макврайс показательно молчал.       Третье предупреждение. Ньют чуть не заплакал от страха. Парнишка под номером 10 так впечатлился от истории, что не мог восстановиться.       Через секунды прогремел выстрел.       Ньют не сошел с ума. Он продолжал идти, но внутри него что-то оборвалось. Последняя ниточка надежды словно разорвалась с этим десятым убитым мальчиком. 10 номер, десятый убитый. Опять глупая ирония.       Картер хотел думать, что Стеббинс сожалеет о том, что сделал. Это он убил его. Это он виноват. Но 88 брел позади, как ни в чем не бывало. Его ни капли не касалось то, что парнишка умер с диким ужасом на душе.       Они продолжали идти.       90 из 100.       До Олдтауна еще 113 миль.