Утопая во лжи...

С того злополучного дня прошло полтора месяца. Дождия и Грей начали встречаться, не смотря на то, что парень знал об игре, в которую его девушка больше не играла. Эльза иногда виделась с Жераром. Не то, чтобы он звал её на свидание с целью побыть рядом с «любимой». Скорее он просто хотел её физически и не скрывал этого. Он честно признался ей, какие желания она в нём пробуждает, на что девушка просто хмыкнула и согласилась видеться раз в неделю у него дома. Всё это время Люси ходила как призрак. Вроде бы всё те же глаза, но в них не было того азарта к жизни, тот же голос, но в нём не было присущей ему игривости. Она стала тенью, невидимой тенью на которую Драгнил не обращал внимание. Она уже не радовалась редким лучам солнца, что самую малость согревали в эту холодную осень, не радовалась первому снегу, который сейчас тихо покрывал почву под ногами. Она просто шла по пустым тропинкам парка, размышляя о жизни. Она вернулась! Люси, которая существовала до того ужасного дня, вернулась. Вот только её глаза не были полны жизни, а лицо уже не озаряла невинная улыбка. Боль, что сейчас рвала всё изнутри, уничтожила всё самое светлое в ней, уступая место пустоте. Остановившись на месте, блондинка подняла взгляд наверх, давая первому снегу осесть на её щеках. Слёз не было, но желание зареветь в голос было. Постояв так пару минут, она продолжила свой путь. Каждый вечер она гуляла в парке, чтобы хоть на немного избавиться от давящих на голову мыслей. Она и не думала, что после игры жизнь настолько кардинально поменяется. Ей вновь начали сниться кошмары. Поэтому чтобы хоть немного выспаться, она пила успокоительные с алкоголем, что помогало, но не надолго. Приступы необъяснимого страха возникали из неоткуда. Люси вновь оказывалась в том номере и видела, как вдребезги разбивался её телефон о стену, а руки предательски леденели от страха. Она испугалась его, боялась и слово сказать, но на свой страх и риск пыталась всё исправить, ожидая удара в живот или лицо. Отогнав остатки тяжёлых мыслей, Хартфилия увереннее зашагала к улыбающейся девушке напротив. Белокурые, до середины лица, волосы покрывал снег. Голубые глаза с ясностью смотрели на блондинку, а слегка натянутая улыбка, что больше походившая на оскал, не исчезала с лица стоящей напротив. — Привет, Люси! — противный звонкий голос, болезненно резанул по ушам. Поморщившись, блондинка сделала шаг вперёд. — Здравствуй, Лисанна, — тихий голос Хартфилии сопровождался лёгким ветерком, пробирающим до костей. Штраус повела плечами, как бы отгоняя от себя дрожь. — Давно не виделись! — неискренность так и не пропадала с её лица — Год и два месяца, если быть точной, — пустой взгляд быстро прошёлся по коричневому пальто, что дополнял потёртый временем шарф. — Зачем ты приехала, — устало спросила блондинка. Люси помнила эту вещицу, именно она его ей подарила. Шарф был единственной дорогой вещью в гардеробе Лисанны, судя по всему, ничего и не изменилось. — Я приехала, чтобы попросить у тебя прощение, что тогда не предостерегла. И ещё я бы хотела возобновить нашу дружбу. Ты же знаешь, как я дорожу тобой, — ни капли искренности. Люси знала что под фразой «дорожу тобой» скрывается фраза «Ты мне нужна, чтобы у меня были брендовые вещи и деньги на мои «хочу». Горькая ухмылка сошла с губ Харфилии, но белокурая сделала вид, что не заметила. Чувствуя прохладу осеннего вечера, Люси засунула руки в карманы плаща и направилась к подъезду своего дома. — Идём, — коротко бросила блондинка. Желание говорить на холоде не было. Впервые за этот год ей захотелось укутаться в плед с чашкой горячего шоколада. Поэтому сейчас, загоревшись этой мыслью, она спешила домой. — А у тебя тут уютненько! — восхищалась квартирой Штраус, обходя все комнаты. — Будешь горячий шоколад? — спросила у белокурой Люси. — Конечно. Я так продрогла на улице. Из-за финансовых проблем моего отца, почти все деньги уходят на покрытие его кредитов. Из-за этого я даже не могу купить себе тёплую кофту, не говоря уже о пальто, — как бы невзначай бросила Лисанна. — У меня есть пальто, которое я купила этой весной, могу отдать, если хочешь. Я надевала его всего несколько раз, так что считай оно почти новое. Даже шарф под него есть и ботиночки, — Люси тут же предложила девушке то, от чего пепельноволосая точно не откажется. — Правда? Спасибо! — Лисанна наигранно обняла блондинку, предлагая тут же и померить. Весь вечер Штраус жаловалась на непутёвого отца, на его кредиты и на коллекторов, которые ни раз приходили к ней и угрожали. Хартфилия даже и не заметила, как пролетело время. Но она прекрасно чувствовала, как противный голос Лисанны утомил её. — Была рада увидеться! Надеюсь, ты не откажешь мне и завтра с тобой увидеться? — надевая новенькие вещи, спрашивала белокурая. — Нет, но только не надолго. У меня, как ни как учёба, рано вставать, — сказала Люси, прощаясь с давней подругой. Нацу только приехал от отца и находился не в самом ужасном настроении. Открывать дверь квартиры, тише обычного ему не хотелось. После того, когда он узнал об игре девушек, Нацу всеми силами старался не столкнуться с Люси в подъезде. Каждое утро он ждал заветного щелчка и гудение уходящего лифта, чтобы, наконец, выйти из квартиры и отправиться в универ. Сейчас ему было плевать на это. У него был тяжёлый день и вечерний разговор с отцом. Всё что сейчас было в голове Драгнила это горячая ванна и сон, много сна. Как назло, лифт не работал. Почему? Он не знал, а точнее не хотел знать. На первом этаже, на стенде, весело объявление и он его видел, но читать было лень. Поэтому сейчас, переставляя и без того уставшие ноги, он поднимался на двадцатый этаж, то ещё заданице. Когда он уже был в трёх шагах от своей двери, то услышал голос, что исходил со стороны лифта. Сначала его бросило в жар, и он подумал, что это Люси, но голос был не её. Поддавшись любопытству, он аккуратно посмотрел в проход, где стояла девушка с пепельными волосами и нервно нажимала на кнопку, попутно разговаривая по телефону. — Я виделась с ней, говорю же! Она ни капли не изменилась, всё та же наивная дура! Даже пальто мне новое отдала и шарф из новой коллекции, — говорила она. Недолго помолчав, видимо на другом конце кто-то что-то говорил, она продолжила. — Нужно выждать момент… Я попрошу у неё деньги завтра, а потом затащу в клуб. В этот раз нужно выбрать другое место, где-нибудь подальше от города… Да, хорошо. Но не забывай, она нужна им целой и не вередимой, так что пусть твои псы будут с ней помягче. По крайней мере, на ней не должны быть синяки или следы изнасилования… Я узнаю, принимает ли она ещё таблетки, если да то подменить на другие будет не сложно, — смеялась она. Двери лифта, наконец, открылись, и девушка вошла в кабину. Нацу лишь отдалённо слышал её противный смех, заходя в квартиру. Про кого она говорила, он не знал, да и думать не хотел. Поэтому просто посчитав её сумасшедшей, направился в душ. Смыть следы тяжёлого дня было куда важнее, чем эта девчонка. После ночи в том номере, Нацу изменился, не сильно, но что-то в нём переломилось. Он реже тусил с друзьями, больше учился и меньше спал. На лице стали появляться неглубокие морщинки в области лба, а под глазами постоянные тёмные круги. Сегодня он намеревался лечь спать сразу после душа. Уж лучше уснуть голодным, чем ходить весь день призраком по универу. Зелёно-серые глаза выражали всё, кроме радости к жизни, чаще это был немой гнев или безразличие, с которым он иногда смотрел на Люси. То ли от нежелания, то ли от обиды, он не замечал её состояние. Или видел, но смахивал всё на хорошую актёрскую игру. В голове с высокой скоростью проносились воспоминания связанные с ней. Вот она делает ему замечание, такая сексуальная и раздражённая. А сейчас уже стоит перед ним в пижаме с растрёпанными волосами, и злиться из-за громкой музыки и стонов. Теперь пижама сменяется белоснежным полотенцем, что окутывало её мокрое, покрытое пеной, тело. И вот она уже рядом с нив в подсобке, опять злиться на него, но вот её злость сменяется чем-то другим. Она уже говорит про Грея пытаясь вызвать во мне чувство ревности и ей это удаётся. Но вот опять картинка меняется и он видит её разгорячённое тело, опухшие от поцелуев губы и эти полные возбуждения глаза. В голове тихим эхом отдаются её громкие стоны наслаждения. Она сейчас его, только его. Но вот возбуждение сменяется гневом, а потом пустотой. Ни чувств, ни стонов, ничего. Драгнил быстро добрался до кровати. Слоило голове коснуться подушки, как его поглотил сон. Такой же пустой, ни о чём, как и его нынешняя жизнь. Каждый день похожий на предыдущий. Вот он дома, теперь в универе, в отцовском кабинете и, наконец, в клубе, где любая готова помочь Нацу забыться. Он опять курит. Даже чаще, чем когда-либо. Пьёт так, словно у него вместо желудка одна большая бездонная бочка. Из сна его вывел громкие стуки по его двери. Нацу встал с кровати и пошёл к источнику звука. — Люси? — удивился парень, увидев сидящую перед ним блондинку. Опять та же пижама, растрёпанные волосы и босые ноги. Вот только руки все расчёсаны до крови, на одной из них даже глубокий порез из которого не переставая течёт кровь. В глазах читался страх, паника, а голос звучал хрипло, видимо от криков. Нацу успел испытать все краски волнения и страха. Он бы так и стоял над ней в неком трансе, если бы Хартфилия громко не прокричала его имя. — Что? — спросил он интуитивно. — Дай мне таблетки! Мне нужны таблетки! — дрожа перед ним, кричала она сквозь слёзы. Её трясло. Чего она испугалась, он не знал. Все попытки поднять Хартфилию с пола, увенчались провалом. Она не давала ему и пальцем себя коснуться. — Люси, дай мне помочь тебе, — начинал злиться, розоволосый. — Дай мне таблетки! — с яростью во взгляде кричала она. Он не мог понять, что происходит и послушно вынес ей стакан воды и успокоительные. Она тут же выпила две таблетки, жадно запивая их водой. Люси по-прежнему дрожала, но слёз поубавилось. Весь коврик, что лежал у двери, испачкан каплями крови. Драгнил, будучи в полнейшем шоке, вперемешку со страхом, вызвал врача. — Люси, позволь мне помочь тебе, — тихо сказал парень, аккуратно помогая ей подняться. Усадив девушку на диван, он только сейчас заметил, как её полный ярости взгляд, сменился пустотой. Слёз не было, только тихое сопение. Он не понимал, приходит ли она в себя. — Проходите, — Нацу пропустил семейного доктора в дом. Врач тут же принялся осматривать девушку, что была больше похожа на тряпичную куклу. Он обработал её порез, который Нацу казался глубоким из-за количества крови, сделал перевязку и уложил девушку на диван. Из-за таблеток, которые она приняла ранее, Люси уснула быстро. Сидя сейчас на кухне розоволосый разговаривал с доктором. — Как она и что это вообще было? — Паническая атака. Мой знакомый психиатр наблюдал Люси Хартфилию около года. Ей нужно обратиться к нему снова, скорее всего приступ вызвало какое-то воспоминание или действие, — сказал мужчина, протягивая лист с записанным адресом клиники. — Хорошо, спасибо. Проводив врача, Нацу сел в кресло напротив девушки, наблюдая за ней спящей. От усталости глаза слипались, и он, наконец, погрузился в сон.