делиться

      — То, что мы встречаемся, еще не значит, что я готов делиться.       Чарли отодвигает тарелку. Оладьи в ней настолько презентабельные, а Эггзи настолько шокирован, и все происходит слишком быстро. Он не успевает среагировать.       — Моя еда — только моя еда, — продолжает Чарли, и, окей, возможно, в нем говорит жадность, но ему явно сложно жевать.       Можно было запихнуть не все сразу. Удалось бы урвать кусок.       Эггзи фыркает:       — Неужели в Оксфорде не учат доброте? — и запивает обиду горьким кофе.       Тут же закашливается. Чарли участливо стучит по спине, но глаза не выражают сочувствия. Все и вправду серьезно.       Впрочем, сегодня у них ограничено время на сборы и нет возможности выяснять. Что там — Эггзи даже не успевает приготовить себе отдельный завтрак. Приходится довольствоваться вчерашней картошкой фри и остатками бургера. Кажется, в мусорной корзине в обертке от бургера Хескета оставались еще листочки салата...       Лицо Чарли говорит лучше всяких слов.       — Однажды тебя убьет не пуля, а гастрит.       Эггзи отмахивается. И значительно позже шлепает Чарли по заднице, когда они торопливо сбегают с крыльца.

***

      В этот раз без опозданий.

***

      — Я же уже говорил: я не готов делиться, — бурчит Чарли, когда им удается выбраться на обеденный перерыв.       Это первый тихий день за последние недели, и они зовут с собой Рокс, чтобы отпраздновать. Чай и тарелка спагетти звучит как достойная замена алкоголю. Хотя — если повезет — в пятницу они точно попробуют надраться.       — У Эггзи просто ужасные привычки, — жалуется Чарли, отвоевывая свой сэндвич вилкой, а Рокс пялится на них круглыми глазами.       Эггзи на всякий случай берет во вторую руку нож. После ранения он стал несколько слабее Хескета. Важно уравнять шансы.       — Я экономлю.       Чарли хмыкает и просто забирает тарелку себе в руки. Он неумолим и нагло разбивает Эггзи сердце.       — Ты просто разбиваешь мне сердце, — ноет Эггзи и просит меню.       С улыбкой Чарли отодвигает в сторону свою чашку:       — Какой приятный комплимент.       Наконец прожевавшая японскую лапшу Рокс громким шепотом уточняет:       — Вы встречаетесь?!

***

      — Эггзи, нет, — говорит Чарли, когда он осторожно подтягивает к себе третью подушку.       — Но она такая мягкая!       — Нет!

***

      — Эггзи, нет, — смотрит неодобрительно, застав копошащимся в нижнем белье.       — Но они такие мягкие! — Эггзи с гордостью показывает найденные трусы с уточками. Не то чтобы его размер, но точно разносятся! Он будет очень стараться.       Чарли прикрывает глаза рукой и трет переносицу:       — Это подарок бабули на Рождество.       — Ну так?       — Положи на место!

***

      — Эггзи, нет, — блять, он даже заходит в ванную, пока Эггзи принимает душ.       Явно лишнее. И что, что с его гелем. Он просто приятно пахнет хвоей.       Эггзи смаргивает водную пелену и на всякий случай делает чуть слабее душ. Жидкий гель стекает по его пальцам, и всего на мгновение, но он замечает, Чарли меняется в лице.       Эггзи хихикает. Не в этот раз, жадина. Не в этот раз.       — Эггзи, да, — произносит он с вызовом и выливает чуть больше геля себе на пальцы.       Чарли делает шаг вперед. Его лицо пылает от гнева.       — Эггзи, нет!       Еще шажок. Оп. Супер. Попался.       Эггзи молниеносно открывает створку душа и выпрастывает вперед правую руку. В геле и ошеломительно мокрую, но тем не менее хваткую до жути. Она вцепляется Чарли четко в предплечье, крепко обхватывает локоть и дергает на себя.       Аристократ под душем — словно испуганный мокрый кот. Чарли щурится, плюется и открывает рот, как обалдевшая от происходящего рыба.       — Эггзи, да, — улыбается Эггзи и спешит залепить этот рот поцелуем.       Вдруг еще захлебнется. У кого потом оладьи тырить?