Намордник для легавой

      Из трех вещей в списке тех, на которые Вай могла бы смотреть бесконечно, она бы с радостью исключила огонь и воду, оставив в нем одну лишь Кейтлин Кирамман, теряющую свое знаменитое на весь Пилтовер терпение и хладнокровие.       Мало кому доводилось видеть ее в моменте, когда и то и другое себя уже исчерпывали — в основном все эти ребята были собраны, словно коллекция, на Островах — ну, если так можно назвать несколько богами забытых просоленных каменных глыб, омываемых морской водой — которые стали приютом для всех самых обиженных и оттого опасных преступников города. Коллекция ребят, которым не посчастливилось выбесить Кейтлин, лишив ее терпения и хладнокровия. Пóтом, временами смешанным с кровью, весь этот набор из воров и прохиндеев на пару убийцами и террористами с трудом собирался и хранился в пилтоверской тюрьме Стиллвотера в течение последних пяти лет, что эта женщина провела на службе. Такой себе гербарий из отбросов.       Призадумавшись, Вай могла бы сказать, что тоже имеет к этой коллекции отношение — она также является прямой причиной утраты у шерифа терпения и хладнокровия. Каждый день ее жизни.       И хотя она искренне не завидовала свидетелям ярости Кирамман, ей было приятно быть столь исключительной — единственная, кто также лишает ту покоя, но при этом не греет температурой своего тела ледяные стены за решеткой. «Ничего личного, моя жопа уже успела стать квадратной в свое время от сидения в этом тараканнике».       Впрочем, это именно те времена, о которых Вай предпочитала без надобности не вспоминать. Совсем.       Несмотря на то, что отныне Вайолет, следуя букве закона, без продыху бегает по всему Пилтоверу за всякими бандитами, к которым когда-то имела достаточно прямое отношение, этот период ее жизни является самым мирным и спокойным. Хотя, казалось бы. Можете посудить, насколько в мире все относительно.       Почесав яркую розовую макушку, миротворец останавливается у двери, которую ей предстоит отворить — табличка на ней сообщает о том, что там должен располагаться шериф. Это, наверное, единственная дверь, в которую Вай все же приучила себя стучать и дожидаться разрешения о входе перед тем, как зайти.       Нет, Кейт на этом не настаивала.       Да, Кейт очень нравится метать дротики в мишень по другую сторону двери, когда она думает.       Да, Вай была близка к тому, чтобы остаться одноглазой.       — Справедливости ради, тебе бы подошла пиратская повязка, — после кучи принесенный извинений, приняла не слишком ловкую попытку отшутиться тогда Кейтлин.       — Тебе пришлось бы выделить из казны мне средства на попугая, кексик, — посчастливилось отделаться легким испугом, когда дротик пронесся мимо Вай, но едва касаясь ее уха оперением — впрочем, девушка ни секунды не сомневалась, что «не будь она настолько дурой так резко открыть эту [censored] дверь», внося в кабинет коробку с вещами новоиспеченного шерифа Пилтовера, тот бы точно влетел в самый центр мишени. — Запомню, что тебе нравятся пираты. С тебя ром в пятницу.       Сейчас же, недолго дожидаясь заветного, пусть и немного нервного «войдите», гарантирующего, что сегодня покупать попугаев никому не понадобится, Вай нажала на золотистую ручку и прошла внутрь.       Сколько бы Кирамман не казалась со стороны аккуратной, точной, организованной и собранной — весь этот образ можно было разбить видом ее личного кабинета. Тут всегда царил некий хаос, начиная от «доски улик», которой было мало самой доски, оттого она продолжалась незаурядными способами дальше по стене, до копны всяких серьезных бумажек на столе, в которые Кейтлин здесь закапывалась, если не металась дротиками в процессе своих размышлений. Хотя, можно ли считать это беспорядком, если несмотря на визуальный бардак шериф прекрасно знала, что и где находится. «Порядок, замаскированный под хаос, — решала Вай. — Порядочный хаос»       Взгляд серых глаз зацепился за то, как один из дротиков стал исполнять на доске роль кнопки, удерживая на себе распечатку с картой отдаленного микрорайона Пилтовера, на котором был отмечен какой-то бар как место, где видели одного из нарушителей порядка в последний раз. Вай то ли хмыкнула, то ли усмехнулась, после чего перевела взгляд на шерифа.       Кейтлин была нынче бледновата для жителя Пилтовера — отдавливала кресло, сгорбившись над какими-то документами, хмуря свои брови и с усилием вжимаясь тонкими пальцами в виски, будто чем сильнее она в них вопьется, тем быстрее со всем разберется.       — Ебучая бюрократия? — подала голос Вай, наблюдая за столь печальной картиной.       Бумажки. Кейтлин ненавидит бумажки. Вот еще одни конкуренты в лишении шерифа терпения и хладнокровия.       — Ебучая бюрократия, — вторила ей девушка, отлепляясь от висков, вместо этого сначала закрыв глаза ладонями, а потом и вовсе вымученно оттягивая себе лицо вниз, прежде чем шлепнуться головой в стол. Стоит отметить, что совсем скоро будет пятая годовщина смерти ее матери, а она только недавно перестала оглядываться, когда материлась. Вай видела в этом своего рода прогресс.       Вай вновь выдала гибрид из хмыка и усмешки. Учитывая то, какую фамилию носила Кейтлин, любому другому человеку было бы иронично услышать от нее нечто подобное. Но она знала Кирамман уже немало лет, и знала получше многих.       Сгребя несколько рапортов вместе, стараясь несильно нарушить ясную только шерифу логику размещения всей этой бумаги на ее рабочем месте, Вай подсела на краешек стола, игнорируя рядом стоящий стул, и достала из кармана своей куртки какую-то шоколадную конфетку, положив ее возле головы с рассыпавшимися иссиня-черными волосами. Кейтлин чуть приподняла голову, приковав к этой конфете взгляд.       — Гостинец от того придурка, который ввозит из Зауна нелегальщину, — Кейтлин не надо было ничего спрашивать, чтобы Вай знала, на что от нее ждут ответ. — Стащила у него из кармана пока волокла сюда. Накажешь за хулиганство?       Кейт не торопилась отвечать — откинувшись на спинку своего кресла, распечатала конфету из плотно закрученного фантика и молча закинула ее к себе в рот, неспешно пережевывая. Вай невольно улыбнулась.       — Считай тебе удалось избежать наказания благодаря твоей шоколадной взятке.       — Подкуп шерифа серьезный проступок, кексик, как бы мне обратно в Стиллвотер не загреметь.       — Я тебя однажды уже вытащила оттуда, — Кейтлин выглядела весьма уставшей и раздраженной ее бумажными обстоятельствами, но глазами все равно улыбалась, глядя на Вай, так красиво разместившуюся на ее столе. — И не погнушусь сделать это снова. Он живой вообще?       — Вроде дышал еще, хрен знает, — миротворец пожала широкими плечами, сведя руки на груди. Честно говоря, Кейтлин искренне радовало, что служба на характер Вай особо не повлияла. Это была та самая стабильность, которой ей с ее бешеной работой так не хватало в жизни. — Как ты, кексик? Неделька выдалась подозрительно спокойной.       «Кексик» смогла выдать на это только утомленный вздох, как бы поясняющий, что можно было не спрашивать.       — И несмотря на это я хочу сжечь всю бумагу в этом городе, — демонстративно приподняв пачку документов, выдала Кейтлин. — Учитывая, что совсем скоро День Прогресса, волокита только множится.       На лице Вай ничего не отразилось — слишком много противоречивых эмоций вызывал этот праздник, тяжело было выбрать какую-то одну.       — Блять, опять по форме одеваться…       Шериф на это разве что усмехнулась, не сводя глаз с насупившейся спины.       — Вряд ли это единственное, что тебя беспокоит, — Вай на это замечание только повела бровью и отвела взгляд. — Тем более, тебе очень идет твоя форма. Да и нечасто тебя доводится в ней увидеть.       — В сиськах ткань аж трещит как старается удержать все на месте, знаешь ли, — развернувшись обратно к хозяйке кабинета, заметила Вай, после чего схватила быстрый скользкий взгляд на своей груди, которая сейчас была в куда менее неуютном положении, нежели когда ей приходится терпеть ее китель — девушка полностью игнорировала дресс-код. Кейтлин даже немного стушевалась, когда обратившая на это внимание миротворец хитро ухмыльнулась. — Однако тебя, я полагаю, все устраивает.       Так уж вышло, что какими бы правдами и неправдами заунитку не вынуждали быть в форме при исполнении, она каждый раз отмахивалась, что в конце-концов все просто устали пытаться. По итогу они за закрытыми дверьми с Кейтлин после назначения ее шерифом договорились, что на миссиях она может быть хоть голой, если посчитает нужным — однако на патрули всяких торжеств с кучей важных людей, подлизывающих друг другу всякое, форму силовика таки придется отглаживать.       — Я бы предложила тебе обновить твою парадную форму… — девушка глядела на напарницу немного из-под бровей, будто ее вовсе и не смутило то, как ее шаловливый сапфировый взгляд раскрыли с поличным минутой ранее. — …но ты права, меня все устраивает.       Вай обожала эти их томные игры в гляделки. Никто никогда не выигрывал.       — Я куда охотнее использовала бы эту форму для ролевых игр, тем более учитывая, как она на мне сидит, — закатив серые глаза, признала Вайолет.       Они обе подумали о том, что иронично было бы нарядить Кейтлин бандиткой в кожаных брюках, но обе об этом смолчали.       Она сложила руки на груди, вновь тяжело вздохнув.       — Ты не против, я повешу на тебя допрос этого прощелыги?.. — и вот, Кейтлин вновь возвращается к делу.       Вай растянулась в хитрой улыбке.       — О, теперь мне можно вести допросы.       — Ты явно переборщила в последний раз! А говорила, что не обижаешься… — судя по тону Кейтлин, она сама чувствовала, что звучит так, будто оправдывается. Как обычно, перед напарницей давала себе слабину.       — Тот хмырь меня спровоцировал…       — У него потом кровь носом пошла с перепугу и я точно слышала, как ты уходя сказала ему перестать скулить, как его мать под тобой в постели.       — Можно вывезти девушку из Зауна, но Заун из девушки… Не ревнуй, кексик, она была не очень, — отшутилась Вай, коротко подмигнув ей. Пусть Кейтлин и напускала на свою физиономию нарочитую серьезность, дрогнувший уголок губ и огоньки в ее небесно-голубых глазах, которыми она стреляла как из винтовки в девушку снизу вверх, сдавали ту с потрохами. — Даже твоя тень уже будет лучше всех женщин Рунтерры вместе взятых.       Вот меньше всего теперь Кейтлин хотелось работать.       — Моя тень польщена, — сдерживать улыбку уже особо не получалось. — Просто постарайся сделать так, чтобы он вышел с относительно сухими штанами и не раскрасил кровью пол? Сама знаешь, бывают исключительные ублюдки, с которыми твое искусство убеждения прекрасно сочетается, но если ублюдок не слишком исключительный, не стоит нарушать правила и пачкать нам застенок.       — Я обещаю сделать все возможное, — на выдохе сказала Вай, прикрыв глаза. Честно, иногда на допросах приходилось раскалывать таких редких мразей, что попутно хотелось раскалывать им черепушки. Однако процедура довольно строго требовала от дознавателя… способности не распускать руки. Даже если очень хочется.       Вай все же привыкла, что ее «искусство убеждения» заключается в угрозе получить сотряс тяжелым кулаком. Так что обычно ее пускали общаться в основном только с ну очень коварными ребятами и когда дело настолько серьезное, что уже не до дипломатии.       — Знаю, ты не очень любишь допрашивать заунцев…       Лицо Вай слегка перекосило.       — Ублюдки есть ублюдки, Кейт. Они везде одинаковые. В конце-концов, мне ли не знать. В Нижнем городе в каждом есть пороки, которые взрастило это место — ты вынужден делать дрянь разной степени дрянности, просто чтобы иметь возможность существовать. Однако то, насколько глубоко ты черствеешь и насколько сильно в тебе умирает любая мораль — зависит лишь от тебя и твоей внутренней силы или слабости. Говорю как человек, который встретил пубертат в тюрьме.       Кейтлин молчала немного дольше, чем планировала — серьезность уже не была напускной.       — Вай, посмотри на меня, — у Кирамман всегда очень хорошо получалось выдержать эту грань между просьбой и приказом — получалось нечто среднее. Вай послушалась. — Ты была не столько заключенной, сколько заложницей обстоятельств, в которых оказалась не по своей воле. Это не то прошлое, которое можно отпустить, но это то прошлое, которое необходимо принять и жить дальше. И я счастлива, что ты смогла это сделать.       Вай долго и тепло смотрела в ее лицо и почти не слушала — она просто знала, что ей скажут. Это не было пренебрежительным игнорированием — в конце-концов, если бы она искренне не верила словам Кейтлин, она бы тут не стояла.       — Без тебя у меня не было бы и шанса, — признала Вайолет, глянув в большое окно с золотистыми рамами, пропускавшее ласковый солнечный свет, подсвечивающий несколько мелких летающих пылинок. Вай нравилось солнце. Нравилось, что у нее все же появилась возможность видеть небо, которого ее лишили.       Хотя она всегда жалела, что так и не подарила эту возможность другим близким ей людям.       — Тебе идет легкий загар.       Вай хмыкнула, глянув в глаза напротив — второе маленькое небо, даже более близкое и родное. Небо, которое всегда было с ней, где бы она ни была. Даже под землей.       — Итак, — была очередь миротворца переходить к делу. — Надо просто вынюхать, кому он стаскивал детали?       Кейт коротко кивнула.       — И в идеале узнать о его пилтоверском сообщнике. Он сливает контрабандой в Заун хексдравлические поршни. Имени хватит — мне нужно лишь подтвердить теорию.       — Принято, — Вай оторвалась от стола, направившись к выходу. — Зайду с новостями.       — Без крови. И без мокрых штанов.       — Ну хоть чуть-чуть припугнуть можно?       — Только если совсем окрысится.       Губы Вай растянулись в улыбке. Стоя в дверях, она чмокнула два пальца, отправив девушке воздушный поцелуй.       — Будет исполнено, мэм.       — Не испытывай меня, Итан, — пристально наблюдая за мужчиной исподлобья, опасно поясняла миротворец. Её тон нес в себе исключительно предупреждающий характер. — Терпение — не моя сильная сторона.       Небольшая комната не пропускала лишний свет и давила на него серыми стенами, концентрируя в себе плотное напряжение.       Хотя, конечно, серые глаза напротив давили куда сильнее. Казалось, будто эта женщина способна одним взглядом выдавить ему мозг через уши.       — Да ты просто жалкая шавка, только и бегаешь за своей хозяйкой хвостиком и исполняешь все ее «взять» и «апорт»! — ядовито выплюнул преступник. — Вшивая псина! Ты предала имя Вандера!       О, переход на личности. Ожидаемо — после того, как Вай, которую уже десять раз схоронили всем Зауном, объявилась среди «пилтошских мусоров» несколько лет назад, те, кто вел преступную деятельность похлеще мелких краж, были настроены, сказать мягко, недружественно.       Хотя были и те, кто просто был рад, что кости той, кого Вандер звал своей дочерью, не сгнивали в землях Сточных ям. Рад, что она просто еще жива.       Таким образом, Вай в Нижнем городе либо готовы были встретить теплыми объятьями, как старого друга, либо хотели отправить еще глубже под землю. Кормить мутирующих червей. Хотя, казалось бы, куда уж глубже.       Вай лишь криво усмехнулась и, обходя стол, приблизилась к нему, нависая тяжелой угрозой, крепко сжав своей голой рукой его щеки.       Другая рука, облаченная в хекстековскую перчатку, скрипнула, приобретая форму устрашающего кулака.       Хотелось уточнить у Кейтлин, считается ли это за «окрысился».       — О да, ты весьма точно уловил суть наших отношений, — угрожающим шепотом заметила девушка, зыркнув на мерзавца из-под густых бровей, еще крепче вписывая его в спинку стула. — Знаешь, я даже поскуливаю, стоит ей почесать, где нужно, или назвать меня «хорошей девочкой».       Вай одним движением переместилась за его спину, зажав ему горло в сгибе локтя.       — И ты, спидозная крыса, точно не хочешь знать, что случается, стоит ей спустить меня с поводка, — бандита обдало холодным потом и он начал хватать ртом воздух, стоило Вай сжать захват еще чуть сильнее. Ну вот, сухим он все-таки отсюда не выйдет. — Одно заветное «фас» и я могу загрызть тебя живьем и не подавиться — можешь быть благодарен лишь милосердию шерифа за то, что пока тебе удалось отделаться столь легким испугом. Ты меня понял?       Вай сжала ему горло еще сильнее.       — Гавкни, если понял.       Она поняла, что слегка перестаралась, когда заметила, как его глаза начали немного разъезжаться в расфокусе. Но все равно услышала тихое и хриплое «гав».       — Хороший песик. Передать благодарность твоему пилтоверскому пособнику? Сдал он тебя в первую минуту выверки, даже особо просить не пришлось.       Неряшливо взъерошив ему волосы на голове в снисходительном жесте похвалы, Вайолет высвободила его из захвата и он зашелся кашлем, согнувшись пополам.       — Блядский Феликс… — едва слышно выругался мужчина, сдавив тонкие суховатые губы.       «Даже не ожидала, что будет так просто», — Вай стало его даже чутка жаль. Особенно учитывая, что его сообщника она в глаза не видела и уж тем более не благодаря ему вышла на этого оборванца. Но ее выдумка того стоила — она знала, что фальшивое предательство спровоцирует его выложить какую-либо информацию о его соумышленнике в отместку, но никак не думала услышать его имя в первые десять секунд.       — Откисай. Приду через пять минут, надеюсь ты подумаешь о своем поведении и станешь более покладистым. Дам тебе дружеский совет — ты точно не хочешь, чтобы вместо меня сюда пришла вести допрос моя «хозяйка», ибо если ты так слабенько перенес пару минут со мной, то с ней у тебя не будет и шанса, — сталь в голосе Вай так и звенела. — Есть единственная непослушная собака, которую она готова терпеть, и это я — с щенком вроде тебя подобное не прокатит, так что даю тебе время подумать и расставить приоритеты.       У выхода Вай бросила на него совсем хищный взгляд, выдав короткий, но весьма убедительный рык. Мужчина вжался в стул.       — Принесите ему воды. Продолжим допрос через пять минут, — покинув камеру, бросила Вай, доставая пачку сигарет.