Заставь меня забыть

      Маггловский Лондон всегда был отвратительно шумным местом, в котором, как в огромном муравейнике, день и ночь гремела жизнь, вне какой-либо зависимости от погоды или времени года. Вышеупомянутые же отличались друг от друга лишь грязью на дорогах, которая в «мокрые» месяцы не погнушалась тем, чтобы в считанные секунды «декорировать» одежду, а то и лица зазевавшихся прохожих. Однако даже невзирая на такие неприятные риски, людей на тротуарах меньше не становилось.       Группы мрачных лондонцев тут и там постепенно отделялись от общей массы, которая живым потоком неслась вперед, то «теряя» участников на поворотах во дворы и скверы, то приобретая новых, только вышедших из домов, и унося их все дальше по широким центральным улицам. Многие отделившиеся строились в очереди, спускаясь по широким лестницам в шумное метро, которое приветствовало заспанных и раздраженных слякотью под ногами посетителей ярким светом и оглушительными приездами и отъездами одинаковых поездов.       Люди, садившиеся в них, тоже казались одинаковыми. Из под мятых темно-серых и черных курток выглядывали одинаковые воротники белых рубашек. Даже светло-бежевые пальто, которые, казалось бы, должны были разбавлять это мрачное однообразие, блекли под ослепительным желтоватым светом и растрепанными ветром волосами, которые еще меньше часа назад наматывались на утюжок с торопливой рутинной тщательностью или удерживали на себе щедрую порцию лака. Но даже он был не в силах пойти против сокрушительного весеннего ветра с Темзы.       «Куда они все так спешат?» — пронеслось в голове у женщины, что прислонилась к столбу на одной из подземных станций и с тоской смотрела вслед с грохотом уносящемуся прочь поезду. Одной рукой незаметно шаря в широком рукаве элегантного черного пальто, тонкие пальцы в кожаных перчатках вытащили длинный острый предмет, отдаленно напоминающий палочку феи крестной в сказках о Золушке. Если бы кто-то заметил это или даже осмелился выдвинуть такую неприглядную версию, он бы наверняка испытал ее действие на себе и тотчас забыл все россказни о добрых волшебницах, однако в том, что перед ним настоящая волшебная палочка, уверился бы на всю жизнь… Или до того момента как эта же палочка не стерла ему воспоминания об этом маленьком инциденте. К счастью всех собравшихся здесь, им не было никакого дела ни до женщины в черном, что сейчас направляла палочку на свое длинное пальто, очищая его от грязи Лондонских улиц, ни до того, какая судьба им могла бы быть уготована. Вместо этого, они все так же изучали затуманенными взглядами свои мобильники, заслуживая внутреннюю усмешку Беллатрикс Блэк, именно так звали эту загадочную особу.       Грустным взглядом она окинула платформу, отмечая, что та ничуть не изменилась за эти годы, цифры отсчета которых были однозначными, но принесли и унесли с собой столько событий, что хватило бы расписать на десятилетия. Может быть при таком тщательном исчислении исход мог бы измениться? Поезда уже не шумели, но от голосов, раздававшихся то тут, то там, что сливались и отдавали в ушах женщины однотонным гулом, начинала раскалываться голова, и она мысленно пожалела тех, кому приходилось проходить через этот марафон Ада каждое утро. Пряча палочку обратно в рукав, Беллатрикс, не оглядываясь, поспешила к лестнице, прекрасно понимая, что никто также не обернется ей вслед.       Поджимая губы, женщина поднималась по каменным ступеням на выход из этого отвратительного людского месива, прикусывая щеку, чтобы не завопить на всю улицу от испытанного разочарования. Когда-то ей нравились поезда… Почему их место заняли эти громкие и тесные железные коробки? И почему, главное, они совершенно не отличаются внешне от тех, в которых она искренне веселилась после прогулок на Трафальгарской площади? — Брось, Белла, тебе понравится! — воодушевленно протестовала девушка, шедшая рядом с сомневавшейся женщиной. — Ты не можешь просто взять и отказаться, ты же даже никогда не ездила на электричке! — воскликнула она, смешно жестикулируя. Её розовые щечки были покрыты нежным румянцем, который так обожала Беллатрикс, но даже если её девушка уверяла её в том, что ничего страшного не произойдет, перспектива лезть под землю в движущийся железный ящик, ведь по рассказам Гермионы таковыми и были «электрички», не очень её привлекала. — Милая, я уже это сделала. Почему-то мне кажется, что я легко прожила бы еще столько же не спускаясь под землю, ведь зачем-то же люди придумали воздух? — попыталась отшутиться Белла, на что её девочка засмеялась и закатила глаза, показывая, что перевести тему не получится.       И видимо благодаря простой случайности или очень удачному совпадению, путь их прогулки лежал точь-в-точь через отделанную каменными плитами дыру в земле, символизировавшую вход в подземные врата этого жуткого Метро. — Если ты скажешь, что мы идем тут случайно, я тебе не поверю. — хмыкнула Беллатрикс и усмехнулась, когда девушка изобразила, что закрывает себе рот на молнию. — Давай просто спустимся и посмотрим? Вдруг тебе понравится. — в этом сомнений у девушки не было, когда она умоляющим взглядом посмотрела на закатившую глаза Беллу. Глаза ее блестели озорством. — В любом случае профессор Дамблдор не простит мне, если я не верну его любимую профессора Блэк в целости и сохранности. — Конечно, ведь у бедного старика останется так много ненаказанных гриффиндорцев, и он, не дай Мерлин, может начать спать по ночам, а не ждать новую партию идиотов, которые решат в мою смену выйти проветриться. — ухмыльнулась Беллатрикс, когда девушка расхохоталась. — Нет, серьезно, они могли бы просто выучить график моих дежурств и спокойно мешать работать, например, МакГонагалл. — Белла, Дамблдор перестал ложиться спать в ночи твоего дежурства, потому что не видит смысла просыпаться каждый час. — сквозь смех простонала Гермиона в ответ на самодовольное выражение лица своей спутницы. — Как думаешь, что это может значить? — То, что мне нужно повысить зарплату? — невинно похлопала ресницами Беллатрикс, — Он на меня молиться должен, ведь только благодаря моим заслугам Хогвартс еще не погряз в беспределе. — Скромность явно не сильная твоя сторона. — фыркнула девушка, а профессор надменно вздернула брови и изобразила на своем лице суровое выражение, которое Гермиона всегда расшифровывала, как «я-заставлю-тебя-мыть-мне-пол-до-конца-года-малолетний-идиот». Однажды она сообщила об этом самой Блэк, и та еще неделю гордо дефилировала по Хогвартсу, бросая подобные взгляды на ничем не заслуживших испытанного стресса первокурсников, которые испуганно жались друг к другу и замолкали, как только на горизонте возникал силуэт страшного профессора. — Зачем мне быть скромной, если я итак неотразима? — весело подмигнула Гермионе Белла. Она нарочно вплела пальцы в волосы, раскладывая пышные кудри на хрупких плечах и, игнорируя тонкие черные прядки, спадающие прямо на её лицо опустила голову, посылая девушке томный взгляд из-под густых ресниц.       Она и вправду была неотразима, с этим Гермиона мысленно соглашалась каждый раз, когда видела, когда думала, когда представляла эту женщину. Сейчас она видела лишь попытку самого прекрасного человека на этой чертовой планете выглядеть еще прекраснее, и это не могло не умилять. Девушка с веселой улыбкой шагнула к Белле, укладывая руки на её плечи и переплетая собственные пальцы за спиной женщины. Рваное дыхание дразнило пухлые губы напротив, а насмешливый взгляд потемневших ониксовых глаз словно затуманился. Белла замерла, чувствуя, как дрожь пробежала по её телу, вызванная легкими мимолетными касаниями больших пальцев и ногтей девушки, что сейчас расположились на её тонкой шее.       Розовые девичьи губы приоткрылись в паре сантиметров от губ Беллы, которые с тихим вздохом разжались в ответ. В ониксовых глазах читался почти голод, в перемешку с желанием, однако она все еще сдерживала себя от того, чтобы схватить Гермиону, трансгрессировать в более комфортное место и насладиться всем, что они могли друг другу предложить, не разжимая губ, пока в легких совсем не останется воздуха и они обе не будут так обессилены, что уснут в объятиях друг друга на пару суток.       Еще один выдох обдал жаром потрескавшиеся губы Беллы, вырывая у нее тихий нетерпеливый стон. Гермиона подалась вперед, а женщина прикрыла глаза, чтобы втянуть девушку глубокий и усиленный поглощающей их страстью поцелуй, но ее губы столкнулись лишь с холодным мартовским воздухом. Невесомый, легкий поцелуй-бабочка, коснувшийся уголка ее дрожащих губ и тут же упорхнувший от возможного взаимодействия, усилил ее глубокое разочарование. Не успела она высказать свое недовольство, как вкрадчивый сексуальный шепот у ее уха заставил оставшееся ее недовольство разлететься на мельчайшие крупинки, а ноги подогнулись прежде чем, на горизонте ее мышления могла появиться справедливая идея наконец попробовать побороться за контроль. — Ты ведь в курсе что соблазняешь меня посреди улицы? — К черту их. — хрипло выдохнула Белла, чувствуя как мурашки врассыпную разбегаются по её разгоряченному, несмотря на очевидную мартовскую прохладу, телу — Мы хотели сегодня погулять по Лондону. — с легким укором прошептала Гермиона, не скрывая улыбки от того, какую реакцию она вызывала у своей возлюбленной такими простыми действиями. — Да.. хотели. — с сомнением протянула Белла, поднимая взор и сталкиваясь с теплым взглядом светлых карих глаз, которые теперь с нежностью смотрели на нее. — Мы все еще можем не спускаться. — Гермиона взглядом указала на шумящее позади них метро, в которое по прежнему заходили и выходили толпы одинаковых людей. Она не отстранилась, а наоборот вглядывалась в потемневшие глаза женщины, словно пытаясь прочитать в них то, что скрывалось на их дне. — Ты правда не хочешь? — Нет, я хочу. — запротестовала Беллатрикс, — Мы хотели посмотреть все, и ты права, я никогда не видела твоих электричек, чтобы их не любить. — хмыкнула она, нежно чмокая Гермиону в губы и удивленно отстраняясь. — Милая, у тебя губы сладкие! — Правда? Вчера купила новую помаду. — девушка тихо посмеялась над непонимающим выражением лица Беллы, которая недоуменно моргнула. — Что? — Это маггловская косметика для губ. Помнишь, я тебе рассказывала? — терпеливо спросила девушка, наслаждаясь вниманием, с которым Беллатрикс её слушала. — Ах, «косметика» это то, чем магглы пытаются сделать себя привлекательнее? — с пониманием воскликнула Белла, тут же хмурясь. — А зачем она тебе? Ты прекрасна и без всяких маггловских штучек.       Тут, Гермиона, уже не стесняясь, громко засмеялась, обнимая недоумевающую, Беллу и по-настоящему нежно целуя её в губы. Женщина тут же ответила на поцелуй, притягивая девушку к себе за плечи и внутренне негодуя, что их объемные пальто мешают ей прижаться к девушке вплотную.       Когда они оторвались друг от друга, Гермиона еще улыбалась. — Давай я расскажу тебе о преимуществах косметики в вагоне электрички, когда мы наконец спустимся с метро? — дразняще предложила она. — Здесь чертовски холодно! — Ох, я бы могла попытаться согреть тебя. — в тон ей с притворной задумчивостью протянула Белла. — Но раз уж мы на экскурсии, тебе, видимо, придется надеяться на то, что под землей нет ветра.       В ответ она услышала лишь задорный смех, а через секунду её схватили за руку, и они вместе помчались по широким ступеням, расталкивая тех, кому не посчастливилось оказаться на их пути. Гермиона не была бы Гермионой, если бы не кричала через плечо «извините» каждому из них, а Белла лишь усмехалась их недовольству, пока каменные плиты уносили их все ниже в подземное маггловское царство.       Беллатрикс остановилась на ступенях и невольно оглянулась вниз. До выхода оставались считанные секунды, но её ноги словно приросли к земле и отнюдь не от усталости. Что-то печальное вырвалось из нее громким вздохом, когда она смотрела с высоты своей лестницы, на головы нервно снующих в ожидании поезда магглов. Так много людей.. Она вспомнила свое удивление после того, как Гермиона рассказала ей, что путешествует этим путем одна с одиннадцати лет. Теперь это место снова казалось ей небезопасным, независимо от того, что она почувствовала, оказавшись здесь впервые. Казалось, это произошло не с ней, а в какой-то другой, лучшей жизни. Жизни, дорога в которую ей отныне и навсегда закрыта. — Черт возьми, почему тут так шумно? — ворчала Белла, когда они с Гермионой вклинились в гомонящую толпу магглов, на мгновение оглушившую непривычную к такому шуму женщину. Все они столпились на платформе, но не смотрели ни друг на друга, ни на железную дорогу. Их глаза были прикованы к светящимся штуковинам, которые по скромным знаниям Беллатрикс, полученным от девушки, назывались телефонами. Что такого интересного было в этих «телефонах», и почему они заслуживали такого пристального внимания со стороны своих хозяев, Гермиона объяснить не успела, поэтому Белла осталась немного озадаченной и озиралась по сторонам, отмечая ненадежные потолки и хлипкие балки, на которых держалась конструкция платформы. — Это похоже на мини-версию вокзала. Только какого-то черта под землей. — пробормотала она Гермионе, стоявшей рядом с ней, однако слова ее не были услышаны, так как невдалеке раздался грохот. Белла устремила взгляд на тоннель, который начинался там, где заканчивалась длина платформы. — Что? — прокричала ей Гермиона, но Белла не успела ответить, так как все стоявшие с их стороны платформы вдруг как один двинулись к краю. — Это шум электрички? — озадаченно нахмурилась Беллатрикс, заглядывая в темный тоннель, в котором не было и намека на яркий свет или шумный поезд. — Там ничего нет!       Словно в опровержение её слов из противоположного тоннеля, куда и смотрели все магглы, вынырнула длинная железная змея, ничуть не напоминавшая Хогвартс Экспресс, хотя и передвигалась по рельсам. Она двигалась так быстро, что женщина не успела рассмотреть её перед, в глаза бросились лишь две ярко-оранжевых фары и вытянутая форма кабины, напоминавшая змеиную голову. Дальше же бесконечным рядом тянулась длинная вереница вагонов со сквозными проходами из одного в другой и прозрачными дверьми, в которых сидели и стояли люди, люди, люди. Бесконечное множество людей, набитых как сельди в бочке в тесных светлых помещениях, выглядевших абсолютно спокойно, несмотря на раннее время суток и то, что они буквально летели с гигантской скоростью. Едва увидев «электричку», Белла поняла, что скорость той больше любой метлы, которую когда-либо видел волшебный мир и то, что это жуткое и, одновременно, восхитительное сооружение были создано без помощи магии по меньшей мере пугало. Из размышлений её вывел спокойный голос Гермионы. — Сейчас дождись, пока люди выйдут, а на остальных не обращай внимания. Если повезет, займем «сидячие» места. — Сидячие? — непонимающе переспросила Беллатрикс. — Будем ехать сидя. — хмыкнула Гермиона, наблюдая, как из дверей выходит последний мужчина и подтолкнула Беллу к дверям. Люди сзади норовили пробраться вперед них, и девушка успела получить весьма неприятный удар локтем от какой-то заносчивой девицы в белом пальто.       Не успела она отреагировать, как совсем рядом с ней послышалось грубое: — Не трогай мою девушку, сучка! — толчок, и наглая девчонка отлетела на несколько шагов назад обратно на платформу. Другие пассажиры, желающие втиснуться в вагон оттеснили её назад, пока она отряхивала белое пальто от грязи кожаного Беллиного сапога, которая с ухмылкой взирала на это зрелище. Гермиона же успела занять последнее свободное место на мягком сиденье вдоль корпуса электрички и помахала Белле с другого конца вагона. — Ты ж моя защитница. — весело улыбнулась она, приподнимаясь с кресла, чтобы чмокнуть сияющую Беллатрикс в губы. — Брось, она была слишком навязчивой. Я бы с удовольствием влепила ей пару порч, если бы не рисковала оказаться в Азкабане. — небрежно хмыкнула она, разглаживая свое идеально черное пальто. — Полагаю, этим ты заслужила сидеть в свою первую поездку. — усмехнулась напускному безразличию женщины Гермиона, поднимаясь с сиденья. — Садись, дорогая, я забронировала его специально для тебя. — Забронировала? — недоверчиво вздернула бровь Беллатрикс. — Какой-то чувак хотел занять его, но я толкнула его, и он влетел в какую-то дамочку. А пока этот благородный джентльмен извинялся, я спокойно похитила его место. — с невинной улыбкой сообщила Гермиона, а Белла еле удержалась, чтобы не расхохотаться. — Малышка, да ты прямо преступница. — Только когда дело касается тебя. — серьезно сообщила девушка, чем еще больше рассмешила Беллатрикс. — То есть я так плохо на тебя влияю? — в шутку поинтересовалась она, копируя святую невинность любимой. — Если на меня что и влияет.. — начала Гермиона, однако так и не успела договорить, так как электричка начала тормозить у следующей станции, сбавляя ход. Многие пассажиры, на всякий случай, подняли глаза от экранов мобильных и положили одну руку на поручни, во избежание неловких ситуаций. Беллу же, впервые оказавшуюся в подобном транспорте, (Хогвартс Экспресс не в счет!), предупредить об этом забыли, поэтому сначала она почувствовала резкую потерю пола под ногами, а в следующую секунду полетела в сторону, в беспомощной попытке схватиться за что-нибудь.       На ее счастье сбоку стоял не абы-кто, а именно Гермиона, мирно державшаяся за поручень и совсем не готовая к обрушению на нее темноволосого кудрявого метеорита, сбивающего все на своем пути. Так им обеим пришлось сменить локацию, все еще в бесконтрольном падении плюхнувшись в то единственное свободное кресло. Точнее в кресло плюхнулась Гермиона, а на нее налетела Белла и примостилась ровно на её колени. Другие пассажиры вагона с сомнением окинули их безразличными вглядами, но почти сразу же потеряли интерес, вернувшись к своим занятиям.       Тем временем Беллатрикс почувствовала, как чьи-то руки обхватили её талию, подталкивая к тому, чтобы сесть удобнее, а не так, как её определило свободное падение, и прижали к себе. — Ты не говорила, что эта штука так резко тормозит. — голосом обиженного ребенка протянула Белла. — А ты не говорила, что хочешь провести эту поездку у меня коленях. — засмеялась Гермиона, а женщина чуть поерзала, но не сделала ни единой попытки высвободиться — Туше. — усмехнулась она. — Но если каждая поездка будет такой, я могу начать любить Метро. — О, я не сомневалась, что ты сразу его полюбишь. — ехидно улыбнулась ей девушка, зарываясь носом в черные кудрявые волосы женщины. — Прическу испортишь. — просто из вредности буркнула та, с любопытством рассматривая электронные доски, развешанные по вагону. — Мне перестать? — нагло поинтересовалась девушка, заслуживая слабый шлепок по бедру от Беллы. — Только попробуй.       Беллатрикс Блэк поджала губы, отгоняя воспоминания и, до боли закусывая губу, преодолела последние ступеньки лестницы к выходу. Однако даже апрельская свежесть не подарила ей тот спасительный глоток воздуха, в котором она нуждалась. Она больше не расталкивала прохожих, позволяя им обходить её стороной и не стирала вновь появившуюся мокрую слякоть на полах неизменного черного пальто. Не глядя по сторонам, она уныло бродила по Лондонским улицам, отдаляясь все дальше от входа в метро, но прекрасно понимая, что не заблудится, ведь она давно выучила тут каждую улочку и каждый дворик. Она неторопливо перешла дорогу, невольно задумываясь о том, сколько людей держит Лондон в своих оковах, и как тяжело выжить и смешаться с этой толпой серых и черных одеяний, предпочитая белое. В метафорическом смысле, конечно. Замедляясь у знакомой кофейни, Блэк не рискнула войти внутрь, а на её лице отложилась новая тень, когда она остановилась посреди улицы, вглядываясь в лица прохожих в тщетной попытке обнаружить что-то. Или кого-то… — Я тебе клянусь, кофе в этой кофейне —лучшее, что я пробовала в своей жизни! — воодушевленно воскликнула Гермиона, растрепанная и с покрасневшими от холода щеками, шлепая по слякоти в своих светлых сапожках, которым сейчас грозила участь начать сочетаться с черным пальто Беллатрикс, нежели со светло-бежевым тренчем девушки. — Если ты серьезно считаешь самым вкусным блюдом в твоей жизни кофе, нам с тобой предстоит долгий разговор. — недоверчиво хмыкнула Белла, однако не оставала от Гермионы, когда та подошла к двери кофейни, полностью проигнорировав колкость. — Ты когда попробуешь, поймешь, почему я в таком восторге. — воодушевленно заверила её девушка, открывая дверь с нежным звоном колокольчика и заходя в уютно обставленное заведение.       Они вместе подошли к миловидной молоденькой барменше, у которой на бейджике было написано «Джинни». Белла придирчиво оглядывала коричневые скатерти и пушистые креслица, пока Гермиона обменивалась приветливыми фразами с рыжеволосой девушкой за барной стойкой. — Миона, тебе как обычно? — дождавшись кивка, «Джинни» улыбнулась ей. — А твоя спутница? Чего бы Вы хотели взять? — обратилась она к помрачневшей Беллатрикс. — Еды, если можно. Я пью кофе только вместе с виски. — бросила она, игнорируя непонимающий взгляд Гермионы. Улыбка рыжеволосой же стала еще шире, когда она вместо ответа протянула Белле меню. — Я бы посоветовала круассаны, но Вы вполне могли бы взять булочки с корицей. — предложила она, словно не замечая враждебного настроя женщины. — Если Вы не любите кофе, могу предложить Вам горячего шоколада или.. — Довольно. — отрезала Беллатрикс, прерывая раздражающую болтовню девчонки. — Я буду обычный черный чай. — И всё? — не унималась настойчивая рыжая. — Новеньким в нашем заведении скидка 50%, может Вы хотели бы взять что-то из закусок? — Блинчик с творогом тогда. — мрачно пробубнила Беллатрикс, разглядывая великолепие меню, которое на голодный желудок выглядело еще прекраснее. Однако неприязни к навязчивой барменше это не убавило. — И постарайтесь сделать так, чтоб мы не ждали их полчаса. — сварливо добавила она и, под понимающий взгляд Джинни, вздернув подбородок, отправилась за столик. — Миона, ты сделала правильный выбор. — тихо шепнула Джинни, перегибаясь через барную стойку, чтобы вручить Гермионе поднос. Посетителей кроме них здесь в такой час не было, поэтому, когда девушка понесла поднос Беллатрикс, Джинни, давясь от беззвучного смеха, развернулась к ним спиной и принялась демонстративно мыть какую-то чашку.       Гермиона поставила поднос на миниатюрный столик, чуть не расплескав чай и, едва коснувшись кресла, тут же накинулась на подчеркнуто спокойную Беллу: — Что это сейчас было? — Ты о чем? — невинно поинтересовалась Блэк, отхлебывая глоток горячего чая без сахара и признавая, что он действительно неплох.. насколько неплохим может быть чай. — Ты прекрасно знаешь о чем я. Ты и Джинни. Чего ты так на нее взъелась? — недоуменно спросила Гермиона, поднимая с подноса стакан с латте и размешивая нерастворившиеся остатки карамельного сиропа. — Она мне не нравится. — небрежно пожала плечами Белла, принимаясь за блинчик, и тут же откладывая его обратно, заметив серьезное выражение лица девушки. — Крошка… — она наклонилась вперед, чтобы рыжая барменша, которая наверняка сейчас грела уши, её не услышала. — Мне не нравится, как она смотрит на тебя. Ты уверена, что она к тебе ничего не испытывает? — Джинни? — фыркнула Гермиона, расслабляясь, когда частицы пазла сложились в её голове. Белла просто приревновала её к симпатичной барменше, с которой у нее точно никогда ничего быть не могло. — Она моя подруга с маггловской школы! И чокнутая гетеросексуалка, по которой сохло пол школы, пока я училась в Хогвартсе. Она знает про то, что я колдую, хотя и не всё. — О, вы должно быть невероятно близки. — недоверчиво протянула Белла. — И черт возьми, я видела, как она тебе подмигивала. — Об этом тебе лучше бы спросить у нее самой. — расхохоталась девушка, — Но что-то мне подсказывает, она просто устроила тебе проверку, так как даже когда мне было 13, и я сделала каминг-аут, она не оставляла попыток подыскать мне пару. Но оказалась отвратительной сводницей, и почти все девчонки, которых она мне подсовывала, оказывались гетеро с желанием «поэкспериментировать». — Я вообще-то старалась! — раздался со стороны барной стойки обиженный голос рыжей. — А подслушивать нехорошо! — весело отозвалась Гермиона, откусывая кусочек от Беллиного блинчика. — Больно надо! — пропела Джинни, подходя к их столу. — Мадам Белла желает чего-то еще? — со смехом поинтересовалась она у Беллатрикс, доедающей маленький блинчик. — Мм мне пож-алуста ишо блинчик. — с набитым ртом кивнула Белла, уже начиная испытывать симпатию к девчонке после опровержения её притязаний на Гермиону.       Джинни радостно унеслась к себе, а Белла обнаружила свою девушку уныло уставившуюся в окно. Протягивая руку через стол, женщина накрыла ей холодные пальцы Гермионы, заставляя её слабо улыбнуться, не отводя взгляда от окна. — Крошка, — серьезно начала Беллатрикс, осознавая невозможность девушки самой завязать этот разговор в очередной раз. — Ты не должна отказываться от своей мечты. — Я уже не уверена, что хочу этого. — тихо промолвила девушка. — Так странно, Белла, когда шесть лет живешь одной лишь мыслью о том, что окончив Хогвартс, вернешься в маггловский мир и совершишь множество открытий, сближая магическую медицину и маггловскую. Это был бы прорыв, необходимый для обеих сторон, и может тогда таких.. случаев, как с мамой.. стало бы меньше. — О, милая.. — вздохнула Беллатрикс, обхватывая руку девушки обеими ладонями и гладя ее, вкладывая в прикосновения к бледной плоти всю нежность на которую была способна, чтобы терзающейся душе, сидящей напротив нее и кусающей губы стало хоть немного легче. — Ты никому ничего не должна. — Знаю! Но я чувствую, что это мое предназначение, моя миссия, моя жизнь, черт возьми! — воскликнула Гермиона, не глядя на Беллу. В уголках её глаз скопились слезы, и несмотря на хороший день, готовились скатиться по впавшим щекам, чего женщина уж точно не собиралась допускать. — Тогда тебе не стоит сомневаться в себе. Ты справишься, и благодаря тебе весь мир станет совершеннее, однако умоляю, не взваливай тяжесть мира только на свои плечи! — выдохнула Беллатрикс, игнорируя боль в своей груди от этих слов. Сейчас имела значение только девушка, а остальное могло подождать. Джинни застыла за барной стойкой, не желая греметь подносами, чтобы не разрушить напряженную атмосферу. — Я не уверена.. — прошептала Гермиона. — Не уверена что смогу. Порой я чувствую, что обязана остаться, хотя уверена, что в Волшебном мире нет места моим целям и желаниям. Я там все еще никто. — Я могу помочь. — одними губами выдохнула Белла. — Я сделаю все, что угодно, все что скажешь… — Нет. — голос девушки был тверже стали. — Я хочу достичь всего сама. Ты так много сделала для меня, и я всегда ценила и буду ценить каждое мгновение проведенное с тобой. — Но ты все еще сомневаешься… — Да. И причина этого — ты, Белла. Я люблю тебя и не представляю жизни без тебя. Я уверена, что не смогу жить без тебя, не слышать твой голос, не гулять с тобой по маггловскому Лондону, не читать по вечерам и не слушать как читаешь ты. Я люблю тебя, Белла, и никогда не смогу покинуть Волшебный мир зная, что ты останешься одна. Ты же чувствуешь то же самое.. — голос девушки сорвался, и она молча глотала ртом воздух, как рыба, которую выбросило на сушу. Глухой всхлип вырвался у нее из горла, и Гермиона тихо плакала, сидя в прекрасной кофейне в фешенебельном районе маггловского Лондона.       Беллатрикс несколько секунд пыталась переварить услышанное, однако тут же отбросив все это вскочила со своего места и заключила плачущую девушку в крепкие объятия. Гермиона обхватила её обеими руками, на каком-то интуитивном уровне прижимаясь к ней, чтобы держать так всю жизнь и никуда, никуда не отпустить. — Я пошла бы за тобой куда угодно. Даже в маггловский мир. — прошептала женщина в шею девушки, которая после сказанных слов энергично замотала головой, цепляясь за нее еще крепче, словно мозг с телом не могли договориться о едином решении. — Я бы никогда не заставила тебя пройти через это. Ты выдающаяся волшебница, Белла, да и не мне тебе об этом рассказывать, ты нужна Волшебному миру. Он буквально часть тебя, и я бы ни за что не простила себя, если бы так с тобой поступила. — бессвязно шептала Гермиона, резко отпуская женщину и делая шаг назад. — Я придумала! — она выглядела напуганной и мрачной, но вместе с тем очень уверенной. Белла каким-то шестым чувством поняла, что, все предложенное сейчас девушкой ей не понравится. — Ты сотрешь мне память. — выпалила она, глядя полными слез глазами на шокированную Беллатрикс. — Я не буду этого.. — Будешь. — отрезала Гермиона, отходя от столика с забытым блинчиком и недопитым кофе. — Ты заставишь меня забыть идею о маггловском мире, и мы будем счастливы, а я попробую найти себе подходящую должность в министерстве. Пусть сначала она будет не очень, но карьерный рост.. — чем дольше она говорила, тем больше Белла уверялась, что ни за что не поступит так со своей крошкой, что сейчас была на грани истерики. Бледная, растрепанная с горящими глазами и слезами, стекающими по впалых щекам. — Ты сама сделаешь выбор и поступишь так, как хотела всегда, не ориентируясь на мимолетные сомнения и увлечения. — жестко отчеканила Беллатрикс, тут же жалея о своей резкости, когда с губ девушки сорвался еще один всхлип. — Мимолетные? Я люблю тебя, Беллатрикс Блэк и всегда выберу тебя, но эта боль.. Избавь меня от нее, прошу, просто заставь меня забыть! — Нет. — Нет? Я не справляюсь, Белла, меня будто поглощает что-то! Сейчас мне так тяжело, и я понятия не имею что со мной происходит! Сегодняшний день должен был пройти замечательно, но я опять все испортила.. — Крошка, ты не могла ничего испортить. Сегодняшний день был прекрасным, я справилась со своим страхом к электричкам, мы вместе обошли маггловский Лондон, мы пришли в это место. Но самой замечательной частью этого дня была ты, милая. — Белла крепче сжала холодные руки девушки в своих и хотела снова обнять её, но Гермиона резко оттолкнула ее руки, вскакивая с диванчика. Она словно и не слышала слов Блэк. — Заставь меня… —рвано сорвалось с её губ, когда она пошатываясь стояла на дрожащих ногах и неотрывно сверлила Беллу умоляющим взглядом. Та замерла, не прерывая зрительного контакта, но не могла заставить себя пошевелиться. Неожиданная пустота во взгляде любимой обезоруживала, и Блэк едва не содрогнулась, когда увидела мрачную усмешку на лице девушки. — Я сошла с ума, да? — знакомый голос без злодейской холодности или безразличия, он был лишь грустным. Разочарованным. А в остальном совсем не отличался от обычной манеры Гермионы говорить. — У нее истерика! — сзади к Беллатрикс подскочила Джинни. — Сделайте что-нибудь! — Что я должна сделать?! — простонала женщина, глядя, как ломается любовь её жизни. — Гермиона, милая, помнишь меня? Это я, Джин. — осторожно начала подходить к девушке рыжая, когда я руке первой стремительно оказалась палочка. — Джинни, стой! — хриплым голосом скомандовала Блэк, делая несколько шагов вперед. — Гермиона, милая, этого не нужно. Мы со всем справимся, мы.. — она в ужасе умолкла, когда девушка начала подносить палочку к своему виску. — Нет! — Сделайте что-нибудь, вы же тоже волшебница! — завопила Джинни, и Беллатрикс неуверенно вскинула свою палочку, направляя её на ту, что любила больше жизни. — Белла, прошу… — сорвались с бледных губ Гермионы дрожащим голосом слова сломленного человека. Мольба разрывающейся души, подкрепленная множеством переживаний и невозможностью выбирать. — Экспеллиармус. — выпалила Беллатрикс, и палочка несопротивлявшейся девушки была у нее в руках, пока та все еще находилась в полуобморочном состоянии. — Помоги, Белла, пожалуйста.. — Давайте отвезем её в больницу. Она уже не сможет себе навредить. — неуверенно пролепетала Джинни, глядя на подругу, в которой от прежней веселой девушки почти не осталось и следа. Беллатрикс до крови кусала губу глядя то на Джинни, то на дрожащую Гермиону, что не отрывала от нее своего умоляющего взгляда. — Белла..       Беллатрикс дрожащей рукой подняла палочку, стараясь глубоко вдохнуть, однако легкие будто застыли и получалось лишь коротко глотать воздух, а горло сводило от подступавших спазмов. — Погодите, что Вы делаете? — возмутилась Джинни, но женщина не удостоила её даже мимолетным взглядом. — Белла… — в карих глазах почти не осталось тепла, они словно погрузились во мрак, а бледное лицо уже не казалось живым, так оно было бело. Розовые губы с конфетной помадой блестели неестественно ярко на осунувшемся лице. Беллатрикс не могла заставить себя посмотреть ей в глаза. Кровь стекала по её губе от того, так сильно она её закусывала. Борьба с собой отражалась в каждом её действии, за которыми с ужасом наблюдала Джинни, не в силах что-либо сделать. — Я люблю тебя, Белла. — выдохнули бледно-розовые блестящие губы, когда с кончика палочки Беллатрикс сорвалась светло-голубая дымка, тут же поглотившая Гермиону, чьи губы растянулись в настоящей искренней улыбке, чего нельзя сказать о женщине, с дрожащих уст которой сорвалось одно единственное слово, навсегда изменившее их судьбу: — Обливиэйт…       Беллатрикс плохо помнит что было дальше. Помнит жуткий крик Джинни, которая набросилась на нее с кулаками, а потом кинулась помогать встать закашлявшейся подруге, не переставая истерично кричать «Что Вы натворили?!». Последнее, что отложилось в памяти женщины на всю жизнь — порозовевшее лицо Гермионы с обычными веселым карими глазами и озадаченно нахмурившимися бровями, когда она оперлась на руку Джинни, вставая с пола и явно не понимая, как здесь оказалась. — Миона? Как ты себя чувствуешь? — в ужасе спрашивала рыжеволосая барменша под удивленные взгляды второй девушки, явно не осознающей, почему она должна была чувствовать себя плохо и почему заслуживает такого пристального внимания. — Отлично. Правда, я не помню, как сюда попала. — пожала плечами Гермиона, будто совершенно не беспокоясь этим фактом. Должно быть побочные действия заклинания все еще не выветрились.       Беллатрикс застыла каменной статуей посреди кафе и не отрывала глаз от парочки, когда Гермиона её наконец заметила: — Джин, скорее иди за стойку, у тебя посетитель вообще-то! Черт, я даже не заметила, как она вошла. — громким шепотом добавила она и засмеялась, а Джинни стало отнюдь не до смеха.       Осторожно усадив смеющуюся Гермиону на кресло к столику и быстро убирая со стола недоеденные остатки, Джинни влетела за барную стойку, на которую бессильно облокотилась Беллатрикс. — Какого черта Вы сделали? — выпалила рыжеволосая, с грохотом швыряя чашки в раковину и складывая руки на груди. Беллатрикс даже не потрудилась повернуть голову, чтобы посмотреть на нее. Все её внимание занимала милая кудрявая девушка за столиком у окна, что мечтательно смотрела на оживленную лондонскую улицу за стеклом.       «Я все сделала правильно.» — пронеслось в голове у женщины, когда она почувствовала цепкую хватку на своем плече. В следующее мгновение она оказалась лицом к лицу с разъяренной Джинни. — Да чего ты от меня хочешь услышать то, что?? — прошипела Беллатрикс, впиваясь пальцами в столешницу, чтобы не сорваться. — Вы заставили её забыть, как она и просила. — жестким голосом отрезала девушка, пресекая раздражение женщины на корню. — Я.. А ты в курсе что меня в Азкабан могут посадить за то, что я с тобой всё это обсуждать буду? — огрызнулась Белла, пытаясь оторвать пальцы девчонки со своего плеча, но хватка была слишком сильной. Сейчас её подмывало если не всыпать навязчивой малявке пару «остолбеней», то хотя бы взять и трансгрессировать от сюда к чертям. Куда угодно, хоть к Дамблдору с его нравоучениями, лишь бы не видеть то, как теплые карие глаза изучают её безразличным взглядом и ободряюще улыбаются девчонке-магглу за барной стойкой, а потом снова переводят взгляд на окно, за которым ходит еще больше магглов, открывая ей мир, частью которого она вот-вот станет. — Черта с два, Вы заставили её Вас забыть! — взвизгнула Джинни, а Блэк вздрогнула от того, как прозвучали эти слова. — Я сделала то, что ей было необходимо. — выдавила она, изо всех сил стараясь поддержать маску спокойствия на своем лице, но та сползала, как таявшее желе, обнажая эмоции, которыми она бы предпочла не делиться. — Вы были ей необходимы! — не унималась девушка, пытаясь достучаться до Беллатрикс, плечи которой уже начали подрагивать. Она до боли сжала кулаки, буквально чувствуя кровь под своими пальцами, но это не перенаправило рвущееся из нее болезненное отчаяние, а лишь усугубило боль. С каким-то мазохистским удовольствием женщина подняла взгляд на напряженную Джинни и глядя ей прямо в глаза отчеканила: — Я была лишь помехой для того, к чему она стремилась всю жизнь. Тебе не понять, но она бы никогда не смогла быть счастлива со мной, зная, что способна на большее. И даже если бы смогла она..,— Блэк понизила голос до шепота, и уже одними окровавленными губами, так тихо, что была не уверена, что рыжеволосая девушка её услышит, тяжело выдохнула.— ..я бы не смогла. — Но как же Вы… — А как буду жить я, это только мое дело, и я уверена, что с этой задачей я справлюсь. Гермиона будет счастлива, и ты, — она ткнула пальцем в грудь девушки. — Будешь ей помогать.       Джинни молча кивнула. По щеке Беллы, уже не скрываясь, скатилась одинокая скупая слеза, которую та не смахнула, оставляя тонкую мокрую дорожку на своем лице как дань разбитым чувствам, которые она принесла в жертву. — И еще. — мрачно добавила женщина, а рыжеволосая нахмурилась. — Никогда не говори с ней обо мне. Она помнит меня, как смутное воспоминание об обычном профессоре Хогвартса, и не узнает меня, даже если увидит. Сделай так, чтобы она никогда не узнала о нашем с тобой разговоре и том, что прошло сегодня. — Белла сама поразилась, насколько надломленно звучал ее голос. — Я сделаю все. — тихо пообещала Джинни. Внутри неё бушевали противоречивые чувства, но она ни на секунду не сомневалась, что поступит так, как просила её эта необыкновенная женщина. Она хотела бы сказать что-то ободряюще, поддержать, помочь, но слова застревали в горле, а осознание собственной беспомощности перед человеком, который в один миг потерял все, лишь придало уверенности в том, что она никогда не подведет доверия этой женщины.       Беллатрикс молча кивнула, как бы просчитывая что-то про себя, и вдруг, резко развернувшись на каблуках, вылетела из проклятой кофейни в вихре развевающегося черного пальто. Гермиона не подняла глаз, лишь когда зазвенел колокольчик у входа, любопытно поглядела на Джинни. — Кто это, Джин? — поинтересовалась она, не замечая, как поджала губы её подруга и старательно отвела взгляд, чтобы не врать в глаза. — Просто клиентка. Она очень торопилась и решила что зайдет позже. — нарочито беззаботно ответила Джинни, протягивая девушке поднос, на котором стояла чашка с новым латте и блинчиком с творогом. — Я не помню, как заказывала это. — удивилась Гермиона, но все же приняла еду. — Серьезно? Тебе надо спать больше, Миона, ты десять минут назад стояла здесь и ныла, как хочешь блинчики. — девушку тошнило от её откровенного вранья и улыбки, с которой она это произносила, но иначе было нельзя. Она пообещала. — Пожалуй ты права. — засмеялась девушка. — Я чертовски голодна и от блинчиков точно отказываться не буду.       Она жадно схватила тарелку и плюхнулась за столик, когда в кофейню заглянула какая-то молодая пара. После них зашла команда офисных клерков, как они шутили про себя, и помещение стало наполняться людьми. Джинни крутилась как белка в колесе и не заметила, как её подруга допила кофе и ушла. Лишь колокольчик на входе оповестил её. Рыжеволосая была не против вскочить и помчаться за ней, но небольшая очередь клиентов не дала ей такой возможности. Кусая губы от гнетущего чувства вины, девушка протянула молодой паре два стакана кофе с собой. Но даже их приветливые улыбки не могли сгладить хмурого настроения девушки, а в каждой уходившей женщине в черном пальто ей снова и снова представлялось разбитое выражение лица Беллы, кажется так её звали. Где она могла быть сейчас…       Беллатрикс чертыхнулась, разворачиваясь на каблуках и сталкиваясь почти вплотную с лицом Джинни. — Привет. — проронила она, устремляя глаза к своим сапогам, когда девушка усмехнулась ей в ответ, открывая дверь ключом и пропуская её вперед. — Кофейня будет закрыта еще десять минут. — пожала плечами она, плюхаясь на одно с пушистых креслиц, которые совершенно не изменились за прошедшие годы. — Ты сама меня впустила, помнишь? — пробормотала Белла, присаживаясь напротив и рассматривая свои ногти, не глядя на девушку. Та уже успела свыкнуться с этой манерой женщины и такое безразличие ее совершенно не смущало. — На улице холодно, а ты в этом тонком пальто. Заболеешь когда-нибудь. — пожала плечами Джинни, откидываясь на спинку креслица и прикрывая глаза, чтобы хоть ненадолго создать иллюзию отдыха перед тяжелым рабочим днем. — Это уж вряд ли. — мрачно усмехнулась Беллатрикс. Черные круги под её потухшими темными глазами выглядели еще более угрожающе. Джинни давно перестала узнавать в этой серой оболочке Беллатрикс, которую знала в тот памятный им обеим день. Её глаза больше не блестели, наоборот казались поблекшими и мертвыми, острые скулы стали еще острее и выделялись на похудевшем лице, а аристократичная бледность лица была болезненно-синеватой. Она все еще была красива, но это была уже не та элегантная, а грубая, резкая красота, сохранившаяся в острых чертах её лица и тела. — Как на работе? — отстраненно спросила Джинни, понимая, как важно женщине её личное пространство и делая паузу, чтобы та могла обдумать свой ответ, а вслух сказать лишь пару слов, какими она отмахивалась от подобных вопросов вот уже пять лет. — Я преподаю все таким же идиотам, как и раньше, встречаются те, кто поприлежней, но среди них нет никого, кто мог бы хоть отдаленно сравниться с ней.. — куда-то в воздух сообщила Беллатрикс, не обращая внимания на грустный вздох Джинни, что приподнялась с кресла. — Она исключительная, ты права. — покачала головой девушка, нащупывая в кармане ключ и неохотно вставая, чтобы открыть дверь кофейни. На небольшом циферблате настенных часов стрелки легли одна на другую на цифре «8». — Когда-нибудь, тебе станет легче.. — мрачно добавила Джинни, вызывая горький смешок у Беллы. Та покачала головой. — Когда-нибудь.. — Белла, ты, правда, самый сильный человек, которого я встречала. — тихо сказала девушка, отходя от двери и переворачивая табличку «закрыто» внутрь, чтобы снаружи все видели, что кофейня открыта и готова принимать посетителей. — А толку то.. — шепотом отозвалась Беллатрикс, делая над собой усилие, чтобы подняться с кресла и подойти к барной стойке. — Налей мне… — она оборвала себя на полуслове, когда услышала мелодичный звон колокольчика у себя за спиной. Какое-то шестое чувство приказало ей обернуться, боковым зрением отмечая шокированное лицо рыжеволосой, причину которого она поняла секундой позже.       Те же теплые карие глаза, светлый тренч и растрепанные каштановые кудри восторгом отозвались в её перевернувшемся сердце, когда она открыла рот, взирая на ангела, спустившегося к ней с небес, что приветливо улыбнулся ей и Джинни. В глазах ее плескалось все то же нетерпение и невинная живость, как и годы назад. Она совсем не изменилась, разве что чуть похудела, а сейчас словно была готова прыгать от счастья, о котором Белла узнала, когда истекла та мучительная секунда. — Джин, меня взяли! — практически завизжала она, кидаясь за барную стойку, чтобы повиснуть на шее рыжеволосой подруги. — У меня сегодня первый рабочий день! — Да ты молодец! — так же восторженно ахнула Джинни, крепко обнимая Гермиону Грейнджер в ответ и тоже смеясь, так заразительно было настроение девушки. — Ты теперь со скольки работаешь? — С 8:30! Помнишь, я рассказывала, как Артур и Лоренс работают с семи? О нет, я точно не ранняя пташка и пока шла на то собеседование, я прямо молилась чтобы меня не взяли на семь! — смеялась она, не отпуская подругу из своего захвата, что заливисто хохотала в ответ. — О черт! — опомнилась Гермиона, переставая смеяться и испуганно отскакивая от Джинни. — Я опаздываю! Сделай мне, пожалуйста, кофе, умоляю, а то я не доживу до вечера. — застонала она, подталкивая подругу к стойке и садясь на стул для клиентов. — Да тебе что, восьми тридцати мало, жаворонок ты мой? — прыснула Джинни, наливая в стакан кофе. — Быстрее! Мне идти туда еще, а опоздать в первый день, сама понимаешь, то еще впечатление! — нетерпеливо поторопила ее девушка, наконец замечая Беллатрикс, замершую в нескольких шагах от нее. Светло-карие глаза встретились с глубокими черными, в которых, казалось, снова теплилась жизнь, и теперь они с благоговением изучали каждую черту на лице девушки. Однако пристальное внимание было не односторонним. Что-то странное промелькнуло во взгляде Гермионы, когда та с сомнением почесала лоб и неуверенно открыла рот: — Простите, я, наверное, сейчас задам глупый вопрос, но.. мы не могли с Вами видеться раньше? Мне кажется, я Вас помню. — с сомнением пробормотала она, не замечая, как Джинни позади них едва не уронила стакан с готовым кофе. Беллатрикс вздрогнула. Каждая клеточка её тела умоляла о том, чтобы она ответила ей положительно, а потом просто поцеловала и уже никуда не отпускала. У них еще был шанс..       «Нет.» — упрямо остановила себя Беллатрикс. — «Только не сейчас. Не сейчас, когда у её девочки все наладилось.»       Она сделала свой выбор еще пять лет назад, и будет придерживаться его до последнего вздоха. Пусть и последней мыслью её станет воспоминание о том чудесном дне, который стал самым ужасным в её жизни. Она не станет причиной такой же гибели для Гермионы. Она всегда заслуживала большего. Пересохшие губы с трудом сложились в жалкое подобие приветливой улыбки. — Вряд ли. Я точно вижу Вас впервые, но, возможно, я напомнила Вам кого-то из знакомых? — вежливо выдавила она, не обращая внимания на треск своего разбитого сердца, которое, едва начав возрождаться, снова было разодрано в мелкие клочья, и теперь вряд ли когда-либо сможет склеить все трещины. Последний шанс был упущен, а призрачная надежда, замаячившая перед ней спустя пять долгих лет мучений, дымкой растворилась в бескрайнем воздушном просторе. — Тогда прошу прощения. — неловко улыбнулась Гермиона, выхватывая из рук Джинни стакан с кофе и в последний раз кивая Беллатрикс. — Хорошего дня! — Да, хорошего.. — выдохнула женщина, а ответом ей послужил громкий звон колокольчика и хлопок входной двери. Девушка-ангел в длинном светлом пальто испарилась, оставив за собой лишь шлейф мягких цветочных духов. Белла не помнит, сколько смотрела ей вслед, пока не почувствовала, как её сзади обнимают руки Джинни. — Белла, все будет хорошо.. — шептала она, сама захлебываясь болью, что исходила от женщины, неподвижно прислонившейся к барной стойке. Её ониксовые глаза умерли, а губы сливались с все той же болезненной белизной лица. Румянец, выступивший во время короткого разговора с Гермионой, казался искусственным, пока рыжеволосая девушка успокаивающе гладила её по волосам. Но в этих прикосновениях не было интимности, только сочувствие и желание разделить боль с умирающим, чтобы спасти его еще ненадолго. — Прекрати. — Беллатрикс не узнала свой голос, так глухо он прозвучал, словно и не принадлежал ей. — Я в порядке.