your body

Цукаса любит своего парня. Несомненно сильно любит его до глубины души и принимает его со всеми его «странностями» и «недостатками». Искренне любит, когда Руи с детской, невинной радостью делиться с ним идеями для новых постановок. Любит видеть как тот упрямо отказывается есть так сильно ненавистные овощи, которые съест со слезами на глазах только при условии, что Тенма нарежет их сердечками. Забавляется каждый раз, стоит ему только увидеть как Камиширо смущённо бурчит себе под нос что-то несуразное всякий раз, когда блондин желает сделать подарок своему возлюбленному в виде купленной (или сделанной вручную) безделушки, или же когда Цукаса решает оплачивать за свой счёт всё, что только пожелает сам режиссёр. Но всё же была одна немного странноватая вещь, которая не могла не беспокоить бедного блондина. Ведь за всё время их отношений, которые длились уже чуть больше семи месяцев, он ни разу не видел хотя бы кусочка чужой обнажённой кожи. И нет, не подумайте ничего такого! Цукаса и вправду не какой-то поехавший извращенец, которого только интересует интим! Он совсем не такой! Но то, что он молодой парень, в самом расцвете сил и которого интересует интимные вещи, так ещё и ко всему прочему партнёр, с которым грязные фантазии можно было бы воплотить в реальность, у него имеется! Так что тот факт, что он хочет стать с Руи ближе и заняться любовью, а не обычной взаимной мастурбацией (ну или же минет в более редких случаях). Бедный юноша уже на стенку лезть готов от желания содрать с этого Камиширо вещи и полюбоваться его голым телом, поласкать любимого наконец напрямую, а не сквозь ткань одежды. В конце то концов, хочется заняться с ним сексом! Посмотреть на выражение этого красивого личика, пока драгоценный режиссёр будет седлать его член. Или вовсе почувствовать любимого в себе и плотно обхватывая его своими тугими стеночками. Но увы и ах, директор на это всё никак не даётся. Обычно, у них дальше жарких поцелуев и более интенсивных ласк никогда не заходит. Ведь всякий раз, стоит Цукасе только задрать кофту возлюбленного, как тот пихает его в плечо и с явным сомнением в своих словах и желанием продолжить говорит ему: «я пока что ещё не готов, Цукаса-кун». И Тенма в свою очередь сразу же прекращает все свои попытки продолжить. Кто он, в конце концов такой, чтобы принуждать своего дражайшего парня к чему-то? Цукаса искренне не понимает чего так сильно ломается Руи всё это время. Он ведь видит скрытое желание и интерес в любимых лимонных глазах. Он знает, что Камиширо желает заняться любовью и зайти дальше обычного вместе с ним. Ведь чужого стояка было тяжело не заметить всякий раз, стоило Тенме хоть пальцем подцепить чужую футболку, а губами коснуться лебединой шеи возлюбленного. Но насколько сильно он бы не был уверен в том, что партнёр тоже желает подобного интима, заставлять он не станет. Остаётся лишь терпеливо ожидать. ... Ладно, может не совсем терпеливо. Ведь сегодня как раз может подвернуться удачный случай, который поможет шагнуть им двоим на новую ступень их отношений. Сегодня вечером, после репетиции, у них двоих с режиссёром запланирована ночёвка. И если не случится ничего не предвиденного, то сегодня они будут спать вместе. Как обычно будут целоваться, ластиться друг к другу (это, конечно, если Руи не решит испортить всю романтическую атмосферу и не решит как-нибудь подшутить над своим парнем за что получит по голове подушкой), то в таком случае... Может быть, в этот раз звезде повезёт. По крайней мере он очень сильно на это надеется, когда в свою сумку с вещами для ночёвки кладёт смазку и не тронутую упаковку презервативов. ___________ Комната Камиширо всегда кардинально отличалась от его гаража. Если в гараже всегда царил полнейший хаос, в котором даже самый изворотливый чёрт ногу сломит, то комната режиссёра выглядела очень чисто и аккуратно. Настолько чисто в ней было, что даже казалось, что это комната была и вовсе не его. Хотя, наверное, так и было с какой-то стороны. Ведь Цукаса прекрасно знает о том, что в своей комнате Руи бывает ну очень редко, и что спит он тоже в гараже, либо за своим рабочим столом (за это блондин всегда ругается на своего парня, ведь это не дело спать в таком месте!), либо же на том захломленном и дряхлом диване. И смотря на аккуратное, светлое и главное чистое помещение, Тенма мысленно недоумевает, как его любимый может предпочитать то адское место, а не это? Тут ведь даже запах приятнее! Пахнет самим Руи. И это по-особенному действует на юного актёра, запах близкого человека успокаивает и усыпляет его. – ах, Руи! Вот сколько я тебя знаю, всё равно никак не могу понять почему же ты решил жить в своём ужасно грязном, пыльном и захломленном гараже, а не здесь! Тут ведь даже места больше, потому что чисто! – голос Цукасы прерывает не особо долгую тишину между парнями, пока сам блондин, полной грудью вдыхает приятный любимый аромат и плюхается на мягкую кровать своего парня. – фу-фу, Цукаса-кун, ты же знаешь, что если бы я жил тут, а не в гараже, то порядка тут и в помине не было бы, – в ответ лишь слышится мягкое неловкое хихиканье, пока сам хозяин комнаты скидывает свою сумку и сумку своего дражайшего актёра с плеча и облегчённо вздохнуть от того, что теперь его плечо наконец перестанет ныть от тяжёлого груза на нём, – ты пока переодевайся, а я схожу и налью нам чай, – эти слова сопровождаются мягким поцелуем в блондинистую макушку и поглаживанием ровной спины, пока Тенма что-то согласно мычит себе под нос. Хочется схватить режиссёра за руку, повалить к себе в кровать и вот так в уличной одежде валяться на постели, обмениваясь ласками и поцелуями. Хочется нависнуть над этим вечно самодовольным парнем и обрушить всю его игривость в один миг. Заставить того выгибаться навстречу неторопливым касаниям и поцелуям, чтобы тот умолял блондина быть быстрее. Или же, о Господи, как сильно бедному Цукасе хочется, чтобы этот чудак зажал его где-нибудь в гримёрной. Хочется услышать игривый тон возлюбленного, что будет нашёптывать ему на ушко всякие пошлости. До боли в паху ощутить чужие ласки на своём теле. Как Камиширо будет покусывать нежную кожу своего дорогого актёра, играясь с его соском и эти выбивая из парня задушенные всхлипы. Хочется, чтобы тот отымел его как следует! Чтобы его дорогой Руи издевался над ним, не давал кончить, чтобы в самом конце юная звёздочка кончила от ощущения большого члена своего парня в своей заднице. Но увы и ах, на данный момент это не может являться ничем кроме как фантазий самого актёра. А ведь так сильно хочется. Так! Погодите! Его мысли вновь идут не в совсем том направлении, в котором стоило бы! Но увы, Цукаса понимает только тогда, когда низ живота начинает приятно тянуть. Парень издаёт обречённый стон и перекатывается в чужой постели, чтобы уже лёжа на спине, просто втыкать в потолок вместе с этим заливаясь краской. Честно говоря, было немного стыдновато перед Руи и перед самим собой за столь частые и ужасно извращенные фантазии. Ужасно неловко перед своим парнем. Тот ведь сто процентов думает о том, что Тенма невинный ангел, который редко поддаётся на такие извращённые мысли..? Ох, а что бы такого сказал бы ему режиссёр, если бы тому стало известно о похотливых фантазиях блондина? Тот бы смутился? Или же он начал бы дразниться, назвал бы его грязным и похотливым извращенцем, который— К сожалению или к счастью, но актёр не успевает слишком сильно развить эту мысль, ибо дверь в комнату открывается и в неё входит директор, в руках которого был поднос, а на нём маленький чайничек и две чашечки. ...Это насколько долго блондин лежал и фантазировал? При появлении возлюбленного от всех тех мыслей не осталось и следа, а сам звезда спешит усесться на краю чужой мягкой постели, будто в его мыслях не происходило совсем ничего неприличного не происходило пару секунд тому назад. – оя-оя, звёздочка, ты ещё не переоделся? Задумался неужели о чем-то? Поведаешь мне о том, что тяготит твои мысли? Ага, как же. Так и взял Цукаса и выложил тебе всё по полочкам, рассказывая о своих грязных тайных мыслях. Чёрт бы побрал тебя, Руи Камиширо! – ни о чём таком. Просто думал о том, как сильно я люблю тебя и том, как сильно мне повезло с тобой не только на сцене, но и в личной жизни, – огромное время актёрской практики даёт свои плоды, а потому парень умело врёт и совсем не краснеет от этой наглой лжи. И кажется, что Руи верит в его слова, ведь по лицу того расплывается мягкая улыбка пока нежный взгляд устремлён только на Тенму. Ох, как же сильно актёр любит этого парня. До бабочек в животе и до необъяснимого трепета в сердце, когда видит на себе такой нежный и любящий взгляд, которым Камиширо смотрит только на него. От него становится лишь стыднее за свои мысли и фантазии. Но Цукаса решает не особо сильно зацикливаться на этом чувстве вины. Вместо этого он за локоть тянет своего любимого чудака к себе на кровать, забивая на ароматный чай и что для начала им обоим следовало бы переодеться. Но это позже, желание полежать и пообниматься с любимым парнем выше всяких норм. Слышится сперва удивлённый вздох, а затем и тихий мягкий смех Руи, пока тот с удовольствием укладывается на чужой груди головой и чуть-ли не мурчит от того, как одной рукой Тенма гладил его по волосам, а другой поглаживает талию сквозь ткань. – чего это тебя на нежности потянуло, Цукаса-кун? – довольно протягивая чужое имя, дразниться Камиширо. А сам довольным котом ластиться к рукам своего парня. Но не долго, ибо уже в следующую секунду его несильно хлопают по голове. – заткнись, а то потом вымаливать будешь у меня и объятия, и поцелуи. – наигранно грубый голос и серьёзный вид делают своё дело, а потому Тенма сразу же слышит удивлённый вздох со стороны своего партнёра. Тот сразу же поднимает свою голову и с искренним удивлением смотрит актёру в глаза. А тот лишь усмехается и выдаёт, – шучу. Как я могу отказывать тебе в поцелуях или объятиях, дурачок? Руи было открыл свой рот, чтобы возмутиться на такие очень смешные шуточки своей звезды, да только не успевает, ведь чувствуя на своих губах чужие, но такие родные, всё возмущение сразу же забывается и улетучивается из головы юноши. В груди у актёра что-то замирает, когда он чувствует, как режиссёр горячо выдыхает прямо в губы. По телу бегут табуны мурашек, когда по нижней губе скользит язык партнёра, а затем тот и вовсе чуть прикусывает её. Оба юноши лишь сильнее жмутся друг другу, пальцами хватаясь то за плечи, то за бока друг друга. Хочется быть ближе. Каждой клеточкой своего тела ощутить своего горячо любимого партнёра. Приласкать, показать насколько они дороги друг другу, насколько сильно любимы. Поцелуй хотят разорвать, но Руи не позволяет этому случиться. Ладошками хватается за щёки с веснушками и прижимается губами к губам сильнее. Языком лезет в чужой рот, когда Тенма приотрывает свои губы, явно не ждав такого напора. Тело пробивает крупная дрожь, когда пакостливый язык Камиширо в первую очередь скользит по нёбу, затем по-хозяйски обводит ряд ровных зубов блондина, а потом всё же решает оплести свой язык с чужим. Целует глубже и Цукаса от этого забывает как дышать, руками сжимая бока возлюбленного. Руки невольно скользят то от чужой талии, то по чужой спине, прижимая режиссёра к себе ещё ближе (хотя казалось, что ближе уже некуда). В один момент под пальцы попадает край чужой кофты и в этот раз блондин решает не отказывать себе в том, чтобы руками пролезть под одежду и наконец пощупать бледную кожу возлюбленного, ощущая на ней небольшие, но частые рубцы. Это немного напрягло актёра, но пока тот решил не обращать на это внимание. Аккуратно оглаживает спину своего парня и чувствует как тот выгибает её, томно выдыхая прямо в поцелуй, от которого слюна уже течёт через уголок губ. Руки ползут к талии, чтобы чуть сжать её и губами поймать ещё один вздох со стороны Камиширо. Хочется услышать больше таких звуков от Руи. Этого явно будет недостаточно. – Цукаса-кун, п-погоди, – жёлтоглазый кое-как, через силу, отрывается от любимых губ, что чуть припухли от их поцелуя. Голос его необычайно тих и не имеет того привычного дращнящего тона. И это заставляет Цукасу довольно заулыбаться. Словно не слыша чужих слов, Тенма губами скользит по чужой бледной шее, принимаясь её выцеловывать. С уст возлюбленного срывается тихое, томное «Цукаса» и от этого у звезды голову кружит, а низ живота приятно скручивает. Нужно ещё немного больше... Но его прерывают тем, что ловят личико блондина в мягкие ладошки механника. – Цукаса-кун, я же попросил подождать.. – ох Господи, лучше бы актёр не поднимал своих глаз на Камиширо. Как же тот красив. Весь раскрасневшийся. Губы чуть припухли и блестят от слюны. Глаза полуприкрыты и блестят как-то по-другому. И Цукаса знает этот блеск в чужих глазках лучше, чем кто-либо другой, – я-я не могу... Потому что я стесняюсь своего тела, оно не так красиво как ты думаешь, – чуть-ли не на одном дыхании выпаливает парень и спешит увести свой взгляд куда угодно, лишь бы не смотреть на Тенму. Ему ужасно неловко. Он ведь знает, что Цукаса хочет его. И он тоже хочет его, но... – Руи, – взгляд Тенмы в один момент становится более серьёзным, и он аккуратно поворачивает личико своего парня так, чтобы создать зрительный контакт, – мне совершенно без разницы какое у тебя тело. Я люблю тебя, а не твоё тело. Нет, конечно, я люблю и твоё тело несомненно тоже, но это ведь не значит, что из-за него я стану любить тебя меньше, верно? – голос смягчается, как и его взгляд, что в один миг становится в разы теплее. Пальцами он аккуратно подцепляет длинную бирюзовую прядку и заправляет её тому за ухо, – тебе незачем стыдиться себя передо мною. Я ведь всё ещё рядом с тобой, люблю тебя после твоих безумно опасных идей для шоу и экспериментов в школе, неужто думаешь, что я сбегу от тебя только из-за такой мелочи? Кажется, что эти слова заставили Камиширо немного задуматься, ибо тот как-то подозрительно притих. Цукасе же не остаётся ничего кроме того, как с замиранием сердца ждать ответа от возлюбленного. И на счастье, ждать его долго не пришлось, ведь Руи, чуть помявшись и смущаясь, подцепляет свою кофту руками и поспешно стягивает её с себя, после сразу пытаясь чуть прикрыть своё на половину оголенное тело. Всё же, это было действительно очень неловко. Особенно когда два янтарных глаза то и делали, что пожирали тебя взглядом. А Цукаса, в свою очередь, без понятия, что именно он должен прямо сейчас сказать. Восхититься? Сказать о том, какое красивое у Камиширо телосложение, чтобы потом уложить под себя и начать расцеловывать каждый миллиметр бледной кожи на подтянутом теле? Или же ему стоит ужаснуться большому количеству шрамов на бедном теле парня? И, судя по всему, тут не только шрамы, но ещё и плохо зажившие ожоги из-за которых кожа, в некоторых местах была грубоватой. – Руи.. Это ты сделал..? – тихо спрашивает актёр, с беспокойством в глазах смотря на своего драгоценного возлюбленного. Прямо сейчас Тенма не уверен в том хочет ли знать кто именно сотворил весь этот ужас с любимым человеком. Его сердце попросту не выдержит, если это всё рук режиссёра. А если чужих, то возможно его посадят за убийство. – Ч-что?.. Нет! Конечно же нет.. Это дело не моих рук, звёздочка, я клянусь, – с каждой секундой сожаление о том, что он вообще решил снять эту чёртову кофту, растёт с геометрической прогрессией. Но он уже сделал это, так что придётся рассказать всё как есть. Даже если он и хотел унести с собой в гроб все те ужасные деньки со средней школы. __________ Юный парень резко приземляется в лужу, а следом на него из сумки сыпятся школьные предметы, которые моментально промокают от контакта с водой. Жëлтые глаза распахиваются и в ужасе смотрят на небольшую группку своих обидчиков. – ну что ты, Руи, мы же так хорошо ладим, чего ты решил сбежать от нас? Неужели не хочешь пообщаться со своими товарищами? – издевательски произносит один из пареней. А у Камиширо кровь в жилах застывает от его голоса. От голоса, который годами будет сниться ему в кошмарах. И не зря. Ведь следом за словами обидчика следует сильный пинок, который приходится прямо по желудку юноши. И он уверен, если бы он сегодня ел, то его бы обязательно вырвало. Со стороны бедной жертвы слышится болезненный стон и тот сразу же сгибается в три погибели от боли в животе. А мальчишки тем часом весело хохочат. – ну что же ты не смеёшься, Руи? Нам всем вместе так весело ведь! – в этот раз к нему подходит уже другой, чтобы грубо схватиться за неровно состриженные пряди волос и заставить названного смотреть себе в глаза. И стоило Камиширо действительно заглянуть в чужие глаза, как нос пронзает болью. Задиры смеются, когда слышат болезненный хрип и видят как из носа ручьём бегут тëмно-алые капли крови. Что же, к такому обращению он давно привык. Руи уже давно привык к школьной жизни изгоя, которого никто не любит. Он уже давно привык к тому, что стоит ему хоть на секунду промелькнуть возле своих обидчиков хотя бы намёком, то к концу дня он кое-как доползёт до дома Нэнэ, чтобы переночевать у неё. Было противно возвращаться домой в таком виде. Камиширо не хотел, чтобы мама волновалась, когда увидела бы тело своего любимого сына, что было покрыто синяками, царапинами. Все рубашки его были в отвратительном виде из-за пятен грязи и крови на ней. Не хотел, чтобы та видела те многочисленные ожоги от затушенных об него же сигарет, что красовались на его запястьях. Не хотел, чтобы она знала о том, что пару раз за неделю его окунают головой в школьный туалет, осыпая оскорблениями и говоря, что волосы у него грязные и надо бы помыть. Не станет ей ни за что матери рассказывать о испорченных учебных принадлежностях и школьной сумке, которые он часто находил в мусорках. И намёка не даст на то, что в его еду харкали и заставляли всё это пережёвывать, как есть. Он ни за что не дал бы знать своей матери о том, какую соплю и хлюпика она вырастила. Даже перед своей смертью он никогда не расскажет ей о том, что ему приходилось молиться, чтобы в конце концов он остался жив. Каждый божий день в средней школе был сплошным адом для Камиширо. Единственное время, когда он чувствовал себя спокойно это когда находился в обществе Мизуки на крыше. Рядом с кем-то его никогда не трогали. Те парни боялись свидетелей. Они были и остаются обычными отбросами общества, которые способны обижать лишь более слабых и тех, на которых обществу плевать. Так почему страдает именно Руи, который и мухи не обидит, а не они? Это за то, что он отличается ото всех? Но мама ведь говорила, что в этом нету ничего такого. Что это нормально отличаться чем-то от остальных. Или же она соврала ему тогда? Ведь судя по всему, общество не любит, когда ты чем-то выделяешься или отличаешься. Как-то раз бедный мальчик решил поладить со своими сверстниками, чтобы возникшее между ними «небольшое недоразумение» сошло на нет. Камиширо как вчера помнит, как осмелился подойти к ним на большой перемене в столовой. Как попросил сесть рядом с ними и пообщаться. Точь в точь помнит те оценивающие взгляды, которыми его окидывали группа подростков. И на удивление в ответ он услышал, что те совсем не прочь. Жаль только то, что всё это было ничем большим кроме спектакля с их стороны. Первая половина обеда действительно прошла неплохо. Они мирно поговорили, он смог рассказать о своих увлечениях и даже на долю секунды создалось впечатление, что теперь всё будет хорошо. Парень уже начал гордиться собой и радоваться за себя, что смог всё «уладить». Думал он так до тех пор, пока его новый «товарищ» не решил приобнять Руи в дружеском жесте. Довольно быстро бедный изгой начал задыхаться от столь тесных «объятий». А когда он попытался выбраться из них, то услышал лишь: «ну что ты, Руи, мы же всего лишь обнимаемся как настоящие друзья». В жёлтых глазах вновь застыл дикий ужас и он уже был готов к тому, чтобы вновь терпеть очередные побои. Но его спас звонок на урок, что внезапно раздался по всей школе. Липовым товарищам не осталось ничего кроме как кинуть на «чудака» презрительный взгляд, а затем скрыться с виду. Юноша вздохнул с облегчением, но с понимаем того, что после окончания уроков нужно будет как можно быстрее бежать домой, чтобы не попасться в их лапы в очередной раз. Но, увы, к его сожалению, в тот день он так и не вернулся домой, предпочитая врать матери в лицо и ночевать в доме семьи Кусанаги и там же хоть как-то зализать свои раны перед следующим ужасным днём в его жизни. А слова «Не смей больше приближаться к нам, урод» будут всю жизнь отдаваться эхом в его голове, заставляя табун мурашек пробежаться по его спине, а затем броситься в холодный пот. ___________ Прямо сейчас Тенма совершенно не знает, что ему следует сделать. Впасть в гнев и найти тех, кто смел так поступать с ни в чём не виноватым Камиширо или же заключить возлюбленного в свои тёплые и любящие объятия, чтобы через мгновение начать расцеловывать измученное тело парня. Ладони сжимаются в кулаки от злости, а глаз немного дёргается пока сам актёр старается держать мирное выражение лица. Хочется найти тех ублюдков и проучить их как следует. Показать, что над более слабыми издеваться нельзя. И показать то, что всегда будет тот, кто покажет как правильно себя вести, не важно каким именно способом. – прости, Цукаса-кун, мне... Мне наверное не стоило, ведь я действительно не самый красивый. Слышится тихое со стороны Руи и в следующий момент блондин в шоке распахивает глаза, смотря на своего режиссёра как баран на новые ворота. За что это он извиняется? За то, что он весь в шрамах? Но ведь в этом нету никакой вины или чего-то за что нужно было бы извиняться! Кое-как успокоив свою злобу на тех обидчиков, Тенма садиться напротив своего парня и аккуратно обнимает его, словно тот был из хрусталя и мог сломаться от одного неверного движения. Руки принимаются нежно и медленно скользить по израненной спинке, мягко поглаживая. – Руи, тебе не за что тут извиняться. Я наоборот очень сильно горжусь тобой, что ты был сильным и смог пережить этот ужас в своей судьбе. Я зол лишь на тех парней, что смели с тобой так поступить, – нежно шепчет звезда на ухо механика, а затем чуть отстраняется от возлюбленного, чтобы уже сделаться чуть серьёзным в лице, – и не говори, что некрасивый! Для меня ты самый-самый красивый, прекрасный, ослепительный и наилучший парень на свете! И я очень сильно люблю в тебе абсолютно всё. Твои вечно лохматые волосы, твои прекрасные кошачьи глазки и такую же улыбку. Губы твои такие мягкие, что я готов целовать их вечность. Твои безумные идеи тоже люблю, даже если они очень опасные! Люблю твои ловкие, во всех смыслах, руки, которыми ты творишь просто чудеса какие-то! Я люблю всего тебя, Руи, от и до. И будь уверен, что твоё тело я люблю даже со всеми этими шрамами и ожогами. Будь бы у меня возможность, я бы расцеловал тебя абсолютно везде и потро— Договорить ему не дают, ведь внезапно Руи прерывает его. – так целуй и трогай, если хочешь... – срывается с его губ. Жёлтые глаза непрерывно смотрят в янтарные, а щёки немного горят пунцой. Сердце в груди невероятно сильно трепещет от таких любовных слов актёра. До одури приятно слышать комплименты от своего возлюбленного, – пожалуйста, Цукаса-кун, поцелуй и потрогай меня... – он запинается на пару секунд, словно собираясь с духом, –...Поцелуй и потрогай меня везде. А Цукаса не верит своим ушам и просто сидит смотрит на Руи глазами по пять копеек, чуть приоткрыв свой рот от немого удивления. Он правильно понял слова Камиширо, так ведь..? А если нет, то что именно ему следует сделать? Но все вопросы сами собой улетучиваются, когда блондин чувствует тяжесть на своих коленях. Он пару раз хлопает своими глазами, прежде чем понять, что это его дорогой механник уселся к нему на колени, ладонями поглаживая плечи актёра. Руки сразу же сами по себе тянуться к чужой талии и начинают поглаживать её, изредко сжимая. Как он и думал. Трогать возлюбленного кожа к коже, а не сквозь ткань в разы лучше. В разы лучше ощущать тепло красивого тело на своих ладонях и чувствовать как по парню пробегаются мурашки чуть-ли не от каждого движения. Им требуется всего несколько секунд зрительного контакта прежде чем одновременно поддаться вперёд и в очередной раз за день встретиться друг с другом губами в нежном поцелуе. Израненные руки Камиширо быстро зарываются в мягкие блондинистые пряди, чуть оттягивая и сжимая их между бледными тонкими пальцами. С уст режиссёра слетает томный полувздох-полустон, когда язык звезды скользит между приоткрытых губ. Голова начинает кружиться, а живот приятно скручивать лишь от довольного мычания Тенмы и от ощущения тёплых ладоней, что в один момент его аккуратно сталкивают с колен и укладывают на мягкую постель под себя. Приторно-сладкий поцелуй разрывают и, не успевая отдышаться, Руи чувствует как влажные губы касаются его шеи, на которой спешат оставить как можно больше поцелуев, покрывая ими каждый миллиметр в нежелании оставлять даже малейший участок без любви и внимания. Режиссёр тяжело дышит и пальцами вцепляется то в светлые пряди волос, то за плечи Цукасы. С уст срывается томный стон, когда по шее проходится чуть шершавый язык, что оставляет за собой влажные полосы слюны. Едва ощутимые покусывания зубок дорогого актёра заставляет тело механика мелко задрожать, сгибая ноги в коленях и всем телом прижимаясь к Цукасе сильнее. Хочется быть ближе. Хочется получить больше. И осознание того, что на простых поцелуях сегодня всё точно не окончится заставляет обоих нетерпеливо выдохнуть, чувствуя приятную тяжесть внизу живота. Актёр с каждой секундой становиться всё смелее и смелее, когда замечает положительную реакцию Руи на все его манипуляции. Потому он решает не зацикливаться лишь на одной шее, желая поласкать любимого ещё и в других местах. Губами плавно спускается чуть ниже, не забывая по пути расцеловать чуть выпирующие ключицы своего парня и, наконец, опускается до чужой груди. Актёр на пару секунд чуть отстраняется от тела, дабы заглянуть в любимые глаза, чтобы убедиться в том, что Руи точно не против всего происходящего. А то мало-ли, он уже передумать успел несколько раз. Но в жёлтых блестящих глазах напротив было лишь желание, ожидание и небольшое нетерпение, которое ещё и выдавалось тем, что парень начал чуть ёрзать на месте. Чёрт. Глядя на такого нуждающегося и податливого юношу, контролировать себя становится всё сложнее и сложнее. Тихо, ругнувшись себе под нос, Цукаса вновь обращает свой взор на чужую грудь, а если ещё точнее то на грудь парня. Глаза сразу же цепляются за розовые небольшие соски, что сильно выделяются на фоне бледной кожи. Сглотнув вязкую слюну, Тенма склоняется к одному из них чуть-ли не в плотную и не смело, на пробу, проводит по розовой бусинке своим языком. От режиссёра слышится довольный томный вздох и звезда понимает, что идёт в нужном направлении. Языком уже смелее проводит по соску и чуть давит на него, буквально вдавливая его в грудь возлюбленного. Тихий жалобно-просящий стон заставляет его чуть поторопиться и вобрать сосок в сам рот, чтобы начать его жадно посасывать то и дело прищелкивая его своим языком или же чуть прикусывая. А Руи под ним выгибается в спине дугой, грудь вперёд выпячивает. Словно старается быть ближе к горячему рту Цукасы, чтобы тот ещё сильнее и больше поласкал его грудь. Никогда бы он не подумал, что будет тихо стонать от того, что его соски будут посасывать. Конечно, однажды он сам пытался играться с ними после того как вычитал, что они, зачастую, довольно чувствительные. Но тогда как бы он не крутил и не вертел бы их, удовольствия получал он от этого мало. А сейчас, лёжа под любимым человеком, он уже сознание терять готов от того, как хорошо это всё ощущалось. Интересно, это ощущается настолько приятно только потому, что это делает Тенма? Возможно так оно и есть, но это явно последняя вещь о которой сейчас хочет задумываться Камиширо. Сейчас он совсем не желает о чем-то думать, всё, чего ему хочется — это Цукаса. Режиссёр недовольно сопит, когда понимает, что только один его сосок сейчас ласкают, когда второй остаётся в обделённым вниманием. Но Цукаса-кун ведь сказал, что хочет потрогать и поцеловать его везде, так почему не пользуется такой хорошей возможностью?! Дрожащей рукой механник хватает своего блондина за запястье и спешит притянуть мягкую ладонь к своему брошенному соску. Сам заставляет Тенму коснуться его кончиками пальцами, что тот и делает в следующую секунду. Камиширо чуть вскрикивает, а затем скулит что-то нечленораздельное, когда его второй сосок грубо сжимают между фаланг пальцев и начинает оттягивать и крутить его в разные стороны. Ах, боже, Руи сейчас просто напросто с ума сойдёт от обычных игр с грудью. Страшно представить, что будет с ним, когда они зайдут дальше. И от этого нетерпение растёт с геометрической прогрессией. Парень уже не знает куда ему деваться от всех чувств и от ощущений. Его ужасно сильно ведёт, Тенма действует на него хуже любого алкоголя, любых наркотиков и афродизиаков. Он буквально расплавил мозги юного гения за пару минут, возбудив до невозможности. Ткани штанов и трусов неприятно стесняют, давят на возбуждение. В нижнем белье неприятно находиться, ведь оно, вероятно, чуть намокло от выделившегося предэякулята, впитываясь в ткань. Хочется снять всю эту одежду, что в такой ситуации была явно лишней. Но почему Цукаса всё ещё не сделал этого?! Это удручает режиссёра. Хочется получить разрядку или получить хоть какое-то трение в паховой области, чтобы облегчить страдания. Руи сильнее вжимается в драгоценного актёра, чтобы своим одетым возбуждением начать тереться о чужое, роняя пару бесстыдных стонов. Ох, он так хорошо ощущает насколько сильно возбужден Тенма. Даже так, через ткани, он уже прекрасно понимает насколько сильный стояк у возлюбленного. И понимание того, что это из-за самого Камиширо, из-за его внешности и отзывчивости на любые ласки, действует на разум ещё сильнее, заставляя довольно урчать, продолжая всё так же бесстыдно тереться своим членом о чужой сквозь ткани. Со стороны блондина слышится тихий рык, когда он чувствует как о его стоячий член начинают тереться. «Пиздец» — это была первая мысль, что мелькнула в голове юноши, глядя на явно перевозбужденного Руи под собой. Второй мыслью было — «Как же я хочу трахнуть его». Цукаса прикусывает нижнюю губу и рукой, что не была занята соском парня, ползёт вниз. Кончиками пальцев едва касается тела под собой и чувствует как тело Камиширо чуть съеживается от этого щекотящего чувства. Это заставляет усмехнуться. Особенно когда тот даже сквозь щекотку старается быть ближе к своей звезде. По мнению Тенмы это очень мило. Губы начинают наспешно и дальше скользить по чужой груди. В этот раз он решает уделить внимание каждому шраму, что красовались на молочной коже режиссёра. Цукаса осторожно прижимается к ним, едва касается. Так, словно они были свежими, словно от лишнего прикосновения к ним Руи почувствует невыносимую боль. Но всё, что тот почувствует так это любовь и желание. Рука, параллельно неспешным и нежным чмокам, наконец достигает чужих штанов и теперь блондин решает не отказывать себе в том, чтобы рукой сжать пах своего парня и начать двигать ладонью вверх-вниз сквозь ткань. – Ц-Цукаса..! – собственное имя так идеально слетает с излюбленных губ в виде стона. Чёрт, так нравится слышать, как его зовут именно так. Таким нуждающимся и задушенным голосом. Ему уже не терпится дойти до того момента, как это имя будет слетать с чужих уст раз за разом без перерывов. Названный искренне наслаждается всеми звуками, которые исходят от Камиширо в данный момент, а потому он продолжает медленно опускаться поцелуями вниз, выцеловывая действительно каждый шрам на любимом теле. Ладонь на одетом члене всё так же продолжает неспешно массировать паховую область, переодически сжимая. Вторая ладонь, что покоится на чужом соске так же соскальзывает к паху и теперь уже две руки ловко растегивают пуговицу и молнию штанов. Для того, чтобы снять их уже в следующую секунду. Приходится немного привстать для того, чтобы стянуть оставшиеся лишние ткани и, наконец, полностью оголить тело Камиширо. Янтарные глаза сразу же начинают скользить по красивому телу под собой, взглядом не упуская и сантиметра бледной кожи с многочисленными шрамами или более редкими ожогами. И блондин совершенно не смущается рассматривать чужой длинный член, на котором от возбуждения уже виднелись чуть набухшие венки. Подушечки пальцев едва касаются плоского живота Руи, а затем обе руки оказываются на бёдрах, нежно поглаживая их. Руи же смущается в свою очередь. Он не может привыкнуть к такому взгляду Тенмы. Смущает как тот внимательно рассматривает каждую частичку обнаженного тела и от этого смущенный парень чуть сжимается, сводя раздвинутые ноги в попытке скрыться, пока лицо прячется за собственными ладонями. Только вот нежные ладони вновь разводят их, не давая скрыть своего красивого тела. – Руи, не стоит так стесняться, – горячее дыхание опаляет кожу левого бедра и это заставляет Камиширо убрать ладошки со своего лица, чтобы посмотреть вниз, между своих ног. И он может поклясться в том, что сердце пропускает пару ударов от вида и ощущения того, как Цукаса щекой нежно трётся о бедро и оставляет на нём свои поцелуи. В янтарных глазах видна нежность, любовь и голод. Только сейчас Руи понимает то насколько долго Тенма ждал возможности прикоснуться к голому телу своего любимого. Только сейчас он понимает то насколько голоден его партнёр. Руи так долго отказывал в еде и теперь актёр собирается взять то, о чём так долго мечтал. Режиссёр размыкает свои губы, желая что-то сказать своему актёру, но не успевает. Ведь внезапно ощущение второго тела пропадает с кровати и жёлтые глаза в удивлении раскрываются, когда видят как Цукаса просто встаёт с кровати и уходит? Ах, нет, он просто ушёл к брошенным сумкам у входа. И кажется, что он что-то ищет? Господи, что этому идиоту приспичило искать в такой моме— Любые возмущенные мысли сами собой испраяются, когда Камиширо замечает, что именно было на руках у возлюбленного. Смазка и презервативы. Ох. – оя-оя, неужели Цукаса-кун такой извращенец что даже готовился к такому случаю? Интересно, как часто ты носил их с собой. От этих слов у Тенмы глаз начинает немного дёргаться. Боже, вот обязательно было этому Камиширо сейчас свой рот открывать чтобы вот так дразнить бедного блондина?! – Руи. Ты если сейчас дразниться не перестанешь сам себя растягивать будешь. На эти слова со стороны желтоглазый лишь чуть посмеивается и, когда Тенма вновь садиться на кровать между разведённых ног, мурлычет себе под нос «Ну, это уже как-нибудь в другой раз, Цу». И от слов «в другой раз» у Цукасы всё внутри переворачивается. Верно, это ведь их первый и не единственный раз, когда они занимаются любовью. Актёр кладёт взятые предметы рядом с собой и лицом вновь оказывается между мягких бёдер. По бледной коже тут же приходиться бесчисленное количество поцелуев, от чего ноги Камиширо инстинктивно чуть дёргаются. Звезда кладёт свою ладонь на чужой стоячий член и сжимает его в кольцо из пальцев, принимаясь неспешно надрачивать плоть своего возлюбленного, который сейчас скулит и несдержанно стонет, когда кожу бёдер резко всасывают, чтобы оставить на ней свою бордовую метку которая станет напоминанием о этой ночевке на пару добрых недель. Своей свободной ладонью Цукаса тянется к тюбику смазки и пытается открыть его одной рукой, но столь гиблое дело он довольно быстро бросил и потому оставил истекающий член Руи без должного внимания, уже выдавливая прохладную и густую жидкость себе на пальцы. Краем глаза Тенма замечает нетерпеливое ёрзанье своего любимого и это заставляет чуть ухмыльнуться. Чтобы подставить свои пальцы к чужой дырочке и, чуть помассировав её дабы размазать по ней смазку, осторожно вставляет внутрь первый палец. Актёр поднимает свою голову и смотрит в любимые жёлтые глаза, что сейчас были немного прикрытыми. На лице виден небольшой дискомфорт, а потому Цукаса без слов ожидает разрешения на дальнейшие действия. Не хотел он причинять и капли дискомфорта своему драгоценному парню. Хочется лелеять и целовать его, даря только до коликов приятные ощущения. Тот ведь и так уже достаточно настрадался за всё прожитое время. Из мыслей выводит то, что юноша под ним уже нетерпеливо двигает своими бёдрам, словно стараясь «разбудить» своего любовника и призвать того к более активным действиям. Звезда заторможенно кивает и немного неловко улыбается прежде чем начать медленно двигать одним пальцем. Дыхание у Руи сбивается ещё сильнее, когда внутрь скользит уже и второй палец блондина. Это довольно странное ощущение, ведь прежде он ни разу пальцами себя не растягивал. Конечно во время самоудовлетворения парень не мог не задумываться о том, чтобы попробовать подобное, но в итоге он кончал раньше, чем успевал хоть пальцем притронуться к себе. Да и смазки как таковой у него нету... А откуда она у Цукасы? Ох, Камиширо уже представляет с каким краснющим лицом юноша стоял в аптеке и покупал смазку с контрацепцией. Отчего-то, режиссёр уверен в том, что для такого дела актёр выбрал аптеку на противоположном конце города, чтобы если что ни за что не пересечься с тем фармацевтом. Эта мысль очень сильно забавит его и Руи бы даже посмеялся с такой мысли, если бы не выгнулся в спине в следующую же секунду, громко выстанывая что-то непонятное. У Тенмы по лицу расползается довольная улыбка, когда он видит настолько эротичное лицо любимого, когда видит как тот выгибается в спине и громко стонет от удовольствия. А пальцами парень начинает массировать тот бугорочек внутри, заставляя Камиширо змеей извиваться и хрипло стонать. А ведь Тенма никогда не верил, что кому-то может быть так хорошо от обычного взаимодействия с простатой. Теперь, глядя на Руи, он убедился в этом и сам. И ох боже, как же хороши эти стоны. Как же сам Руи по себе хорош. Как же горячо он сейчас выглядит, издавая все эти милые звуки и кусая нижнюю губу, стараясь быть тише (это выходило довольно слабо). А то как чужое нутро сжимается вокруг собственных пальцев заставляет возбуждение лишь нарастать. Цукаса клянётся, что вот-вот и ткань своих штанов попросту порвётся от того как сильно она натянулась из-за собственного возбуждения. Терпения с каждой секундой становиться всё меньше и меньше и становиться страшно от мысли, что он может сорваться. Актёр поспешно вводит в нутро Руи ещё один свой палец и с этим уже заметно как поспешны его движения. Ожидание становиться невыносимым, особенно когда ткань штанов давит на болезненно стоячий член. Пальцы поспешно двигаются внутри уже не просто растягивая своего партнёра, а попросту трахая любимого человека ими. Механник до хруста в позвонках выгибается в спине, глаза зажмуривает до цветных пятен и голос начинает срываться в непристойных стонах. – Ц-цукаса..! С-стой я с-сейчас хАа-ах!~ – говорить уже попросту невозможно. Язык то и дело что заплетается, а нескончаемый поток стонов удовольствия не даёт и слова вставить. Худощавое тело трясётся от импульсов удовольствия, что резко проходят через него, а с уст громко слетает имя этого прекрасного блондина, что только что заставил кончить режиссёра от одних пальцев. Белая жидкость рвётся наружу из члена Камиширо, пока его бёдра сильно трясутся. И только после этого Руи ощущает как его тёплое нутро покидают эти ловкие пальцы. Ощущение пустоты слишком неприятное. От него холодно. Хочется заменить его чем-нибудь. – Руи, ты в порядке? Можешь продолжать? – нежный обеспокоенный голос раздаётся над ухом, а затем ощущается поцелуй в висок. Это заставляет Камиширо разлепить свои жёлтые глазки, которые тот прикрыл всего на пару мгновений. – да, я в полном порядке, звёздочка моя, – в его голосе слышится явная отдышка и щемящая нежность, что рвётся из сердца на ружу при виде всегда такого красивого Тенмы, – теперь... Я хочу дальше сам, – тихо шепчет себе под нос чудак и видит как красивые глаза в небольшом удивлении округляются. Но противоречить ему никто не стал, покорно укладываясь на кровать и позволяя Камиширо оседлать бёдра. Руи своей задницей ощущает то как сильно возбудился Цукаса. Ведь этот колом стоящий член, что был до сих пор одет по каким-то причинам и упирался прямо в задницу Руи не заметить было невозможно. По губам расползается самодовольная улыбка и глаза хитро щурятся пока задницей парень начинает тереться прямо о плоть Цукасы, с уст которого срывается хрип от таких действий. – интересно, как давно ты думал о том, чтобы трахнуть меня, Цукаса-кун? Ты ведь явно уже давно готов к этому, раз с собой такие вещи таскаешь. Парень видит как недовольно хмурятся чужие брови, а потому он в ту же секунду льнёт к чужим губам своими, чтобы помешать Цукасе начать говорить всякие колкости и грубости. На его поцелуй тут же отвечают с особой жадностью, языками быстро сплетаются и с уст обоих слетает нетерпеливый стон. Руки режиссёра быстренько подцепляют этот чёртов синий жилет Тенмы и снимают его, разрывая влажный поцелуй на пару секунд. Руки дрожат и совсем слушаться не хотят, когда дело доходит до этой грёбанной рубашки. Ещё никогда в жизни обоим так сильно не хотелось разорвать этот несчастный предмет одежды. Но слава богу блондин догадывается о том, что Руи сейчас как никогда требуется его помощь в этом столь сложном деле, а потому рубашка так же отлетает куда-то в сторону в скором времени. Поцелуй разрывают и губы режиссёра скользят по красивому и чуть накаченному телу блондина. Ему ведь тоже очень сильно хотелось прикоснуться к телу Тенмы. Руки с маленьким нажимом скользят по обнажённому торсу блондина, а губы смыкаются на шее, оставляя на самых видных местах свои засосы. Все должны знать о том, что такой богоподобный парень уже занят. На своём теле он тоже ощущает любимые довольно сильные руки Цукасы, которые скользят от талии к заднице, чтобы смять её в ладонях и парочку раз несильно шлепнуть. У обоих члены дёргаются от этого действия и от тихого стона Камиширо. В скором времени две пары рук уже начинают поспешно стягивать штаны и трусы с Цукасы, освобождая возбужденный и чуть набухший орган. Руи сильнее жмется к нему своими ягодицами и тянется к упаковке презервативов, которую уже в следующую секунду чуть-ли не разорвёт в клочья от сильного нетерпения. Кое-как открыв презерватив, режиссёр немного неумело раскатывает его по чужому члену и выдавливает на всё это ещё немного смазки, чтобы проблем со скольжением уж точно не было. На скорую руку размазывает смазку по стволу и чуть привстает, чтобы выровнять чужой член с собственным нутром. Оба забывают как дышать, когда головка члена касается растянутой дырочки. А когда Руи начинает неспешно опускаться на возбуждённую плоть, принимая в себя всё за раз, Тенма понимает, что на долго его сегодня не хватит. Слишком хорошо ощущать то, как тугие стеночки сжимают член. – м-мм.. Ты так глубоко в-во мне, любовь моя, – голос его явно подрагивает от перевозбуждения, а глаза закрываются в блаженстве пока рука кладётся на низ живота. Так, будто бы тот действительно чувствовал и понимал насколько глубоко в него вошёл член актёра. Эта мысль заставляет член Цукасы невольно дёрнуться. У блондина член всегда был меньше, чем у Камиширо, но последний не может отрицать того, что ощущать в себе его ну уж очень хорошо. Ладошками он упирается в чужую грудь, а бёдра приподнимает так чтобы внутри осталась лишь красноватая головка и затем с громким шлепком и стоном опускается по самое основание. Пальцы от этого не специально царапают чужую грудь своими ноготочками от такой сильной, но приятной растяжки. Оба парня в унисон стонут от приятных ощущений и уже в следующее мгновение по комнате начинают раздаваться частые хлопки кожи о кожи и громкие стоны обоих чудаков. Руи голову назад опрокидывает и одну руку свою к груди подносит, сосок ею сжимая. Так хорошо! Член возлюбленного так хорошо бьёт по всем нужным точкам, пропуская по всему телу море импульсов удовольствия. Так хорошо ощущать любимые руки на своей талии, что сжимают её до белых пятен и помогают ему скакать на члене. Кровать громко скрипит и бьётся изголовьем о стенку, смешиваясь с непристойными стонами и хлюпающими звуками. Плевать, что если родители Камиширо вернуться с работы пораньше их услышат. Плевать, что возможно их стоны громкие настолько, что даже Нэнэ их услышит. Плевать на всё. Вокруг них нету совершенно ничего кроме друг друга. И оба желают лишь того, чтобы этот момент никогда не заканчивался. Оба хотят делиться своей любовью друг с другом до скончания лет. – Цу... П-помоги мне.. Жалобный голос вырывает из любых мыслей и только сейчас блондин замечает, что толчки Руи практически сошли на нет. Ах, он совсем забыл о том, что выносливость у любимого не такая уж и хорошая. Но он ведь только рад будет помочь своему возлюбленному. Цукаса снимает уставшего режиссёра со своего члена и аккуратно укладывает на кровать. Довольно хихикает, когда видит как тот широко раздвигает свои ноги в приглашающем жесте. И Тенма не может не воспользоваться таким приглашением от своего любимого парня. Член снова скользит внутрь чужой дырочки и на этот раз терпения нет совсем. Довольно быстрые толчки, что приходятся прямо по простате, выбивают из Руи стон за стоном каждый из которых были горячее другого. Боже, Цукаса видит как жёлтые глаза уже чуть-ли назад не закатываются от удовольствия, а язык у партнёра стыдливо наружу выкатывается от чего по подбородку течёт слюна, которую актёр спешит слизать. Мягкие губы вновь оказываются на лебединой шее Камиширо и в этот раз он решает не отказывать себе в алых метках, покрывая ими бедную кожу. Пусть Руи тоже будет мучиться с тем, чтобы скрывать эти яркие метки на себе. Но Цукаса прекрасно понимает, что тот совершенно не станет скрывать их, наоборот гордливо выставляя на всеобщее обозрение. Блондин чувствует как его шею обвивает кольцом из рук и как чужие ноги сцепляются у него за спиной, прижимая ближе к себе. Голову свою актёр удобно устраивает на бледном плече Камиширо и роняет свои стоны в него же. Собственная ладонь тянется к чужому брошенному члену, чтобы вновь обвить его в кольцо из пальцев и размазать по твёрдой плоти капли естественной смазки, что выступила из головки. Приятное давление внизу живота с каждым толчком становиться всё сильнее и сильнее и это даёт парню понимае того, что до оргазма осталось совсем ничего. Но судя по тому как звучал Руи, он тоже уже был почти у финиша. – Ц-цукаса..! Цукаса! – собственное имя слетает с чужих уст раз за разом, словно это было единственное что помнит Камиширо в данный момент. Хотя, возможно так оно и было, – Цукаса.. Я-я люблю тебя..! Люблю, Цукаса..! Немного внезапные слова о любви топят сердце названного ещё сильнее и тот губами нежно жмется к чужой помечанной шее, вышептывая в неё: «я тебя тоже люблю, Руи». И словно эти слова были финалом для Камиширо. Ведь блондин чувствует как тот особо сильно сжимается вокруг члена и громко стонет слова о любви прежде чем закончить частично в руку Тенмы и частично на свой и так испачканный семенем живот. Чертовски горячо. Вид возбуждает перед собой ещё сильнее, а потому и самому актёру не требуется много времени для того, чтобы кончить в презерватив вслед за своим возлюбленным. Оба заходятся в тяжёлой отдышке, ртом глотая воздух раз через раз чтобы хоть как-то восстановить своё дыхание. Резкая усталость ударяет в тело Цукасы и тот кое-как выходит из нутра возлюбленного и дрожащими руками стягивает использованный презерватив, завязывая и откидывая его куда-то на пол. Он позже выбросит. Вот только стоило ему поднять свой взгляд на Руи, как глаза его удивлённо округляются, когда он видит ни капли не уставшего Камиширо, что сейчас сидит и протягивает ему другой, новый презерватив. – звёздочка, мы можем ещё раз..? Этот парень явно знает все слабости актёра и нагло пользуется ими! Ведь как можно отказать ему, когда эти два жёлтых глаза смотрят на него так жалобно и просяще? – однажды ты станешь моей смертью, Руи... Звучит довольно грубо, но оба знают что сказано не со зла. А потому в ответ слышится лишь довольное хихиканье, когда презерватив принимают с чужих рук.