***
— Это наша малышка. Святой Меч, кажется, она Вам рада. Женщина протянула ребёнка в свёртке Чхон Мёну, но тот посмотрел на него, как на великое оскорбление. Нет! Он не мог проиграть этим пухлым щёчкам, сверкающим глазкам и милым ручкам… «Это дочь моего сахёна» — Чхон Мён-а, возьмёшь её на руки? — Чхон Мун смотрел, как лицо Чхон Мёна приняло растерянный, а потом заинтересованный вид. — Да, вот так. Придерживай за голову. — Чхон Мун сахён она такая маленькая… Чхон Мён смущённо бурчал, с опаской держа ребёнка. Его руки были такими большими, что уместили бы две детские головки. Ему сказали придерживать её голову — но он так боялся оплошать! — Что ты делаешь? — Чхон Мён недоумённо смотрел, как девочка пыталась тянуть к нему свои маленькие ручки с улыбочкой. — Сиди там… не двигайся… — Кажется малышке нравится Святой Меч, — расхохоталась женщина. — Чхон Мён-а как настоящий старший брат. Может он даже повзрослеет. Чхон Мун вместе со своей женой с улыбками наблюдали, как Чхон Мён неумело пытается укачать ребёнка на руках. О, кажется она расплакалась, когда Чхон Мён гаркнул. — Ну не плачь ты… Айго! Ну почему дети такие проблемные… Святой Меч наблюдал за совсем ещё маленкой малышкой. Он думал, как будет обучать её техникам. Учить сбегать от сахёна или, наоборот, ругать вместе с ним, если она решит гулять ночами. Научит её пить и ставить на место своих сахёнов. Покажет технику меча, научит стойкам и… и… Но планам не суждено было сбыться. Спустя всего год Демонически Культ объявил войну всем Центральным Равнинам и они ушли.***
Лагерь. Оглядев воинов, что восстанавливали свои силы, он продолжил искать своего сахёна. Он всегда был окружён людьми, всегда подбадривал их, даря ласковую отеческую улыбку. — Чжанмун-сахён. — Чхон Мён-а, ты чего-то хотел? Он потупил взгляд. Перед сахёном он всегда был ребёнком. Но бинты на теле Чхон Муна и военная обстановка лагеря не давали полностью погрузиться в прошлое. Выдохнув, Чхон Мён наконец сказал: — Сахён, пожалуйста, вернитесь в секту. Ради них. Ради неё. Чхон Мён смотрел на него с искренней просьбой. У этой малышки из родителей остался лишь Чхон Мун, её мать безызвестно погибла, даже тела не нашли. Она там одна, в окружении пусть и старших, но всё ещё малышей, что и меча-то толком не держали. Чхон Мун должен вернуться, чтобы позаботиться о ней, о них, о секте. Но его ответ был ожидаемым: — Я не могу, — он устало покачал головой, стирая былую подбадривающую других улыбку и смотря в землю, вспоминая о своей дочери и погибшей жене. — Я отправил стольких людей, их семей, на фронт, но сам сбегу? Чхон Мён действительно пытался. Но все они умерли.***
Все ученики на Горе Хуа, как бы Чхон Мён этого не скрывал, знали, что он выходил ночью, чтобы выпить. Он всегда брал вторую чашу, наливая в неё вино, с боем отобранное у учеников. Порой кто-то краем уха слышал его отрывистую речь, когда их саджиль терял бдительность, охмелев. Но чаще всего они не могли его найти, потому что Чхон Мён этого не хотел. — Чхон Мён-а. Но сегодня он позволил себя найти, расположившись на крыше. — Юн Чжон сахён, — он улыбнулся, горько улыбнулся. — Знаешь… ладно, забудь. Покачав головой, Юн Чжон сел рядом с Чхон Мёном. На самом деле он не мог вести такие вдохновляющие речи, как Пэк Чон, быть таким же понимающим, как Чо Голь — да, этот сопляк мог быть до странного эмпатичным и эмоциональным. Он не знал как поддержать, но он был дэсахёном поколения Чхон и его обязанностью было если не подбодрить, то выслушать своего саджиля, что всегда тащил на себе всё в одиночку. — У меня была младшая сестра. И Чхон Мён открылся ему, бормоча и показывая руками: — У неё были такие маленькие пухлые ручки. Она была слишком мала, чтобы обхватить руками не то, что меч, а хотя бы ветку сливы. Но ей так нравилось цепляться за мой палец и засыпать так. Он очень скучал. И он очень сожалел, что так и не смог подняться тогда и вернуться, чтобы вырастить вместо его сахёна эту малышку. У него было так много планов, но все они превратились лишь в несбыточные мечты… — До того, как Старейшина Хён Сан подобрал меня, я был нищим. У меня не было младших братьев или сестёр, но когда ты нищий — это все дети вокруг тебя. Чхон Мён поднял на него затуманенный взор, внимательно слушая, насколько это было возможно. — Среди них не было совсем малышей, они обыкновенно не доживали, если оказывались на улице… но из-за голода дети были такими маленькими. Когда Старейшина Хён Сан пришёл, мне пришлось похоронить своего младшего брата. Он не доставал мне даже до пупка. — Ах… На самом деле Чхон Мёну, как старичку, у которого был грустящий внук, хотелось погладить его по голове и убрать эту горечь. Но всё, что он мог из себя выдавить сейчас — простое «ах»… … а ещё, смотря на Юн Чжона, он не мог отделаться от чувства, насколько он похож на его сахёна. — Юн Чжон сахён, ты, случаем, не потомок одного из членов Горы Хуа, а? Ты кое-кого напоминаешь мне… — с мечтательно улыбкой сказал Чхон Мён. Было бы действительно хорошо, будь Юн Чжон потомком его сахёна. — Очень навряд ли, — как он и думал, Юн Чжон лишь изогнул брови и виновато улыбнулся. — Будь это так, то искусство меча давалось мне проще… — Неужели хочешь удвоить свои тренировки? Только скажи и этот саджэ тебе поможет… — Что?! Нет! Да, было бы хорошо, если бы та девочка выжила… Чхон Мён слышал знакомый мотив мелодии, который пел ему его сахён, когда он был маленьким. Он открыл глаза, бормоча: — Сахён?.. «Чхон Мён-а, спи» — Чхон Мён-а, спи, — Юн Чжон ласково улыбнулся, прикрывая его глаза рукой. Было так тепло. Ах… Они так похожи.***
На Горе Хуа было правило: Ад равен для всех. Неважно, был ты дэсахёном поколением Пэк с красивым лицом и талантом — всё это просто втопчат в землю вместе с гордостью — или красавицей девушкой — тебе поставят подножу и будут насмехаться. И обыкновенно среди униженных и оскорблённых царил мир и покой, потому что их объединяла общая несправедливость… Но что это? — Юн Чжон Сахён, ты не устал? Выглядшь бледным. — Что?.. Ублюдок, что с тобой? Тепловой удар? — Сахён, хочешь я покажу тебе новую технику? — Чхон Мён-а, перестань пожалуйста. Я признаю все свои ошибки… «Это новый способ пыток?» Ученики Горы Хуа не знали. Но раз это Юн Чжон, то всё хорошо?