***
День выдался тяжёлым. Перед Самайном матушка, как и многие в Келлехе, всегда затевала большую уборку. В этот раз Джилл особенно утомилась — как много лишнего за год скопилось, только и успевай выбрасывать, а на освободившемся месте по новой аккуратно расставлять нужное. Праздник только ночью, а сил к ней совсем не осталось. Отчаянно борясь с зевотой, Джилл перенесла стул и достала с верхней полки шкафа праздничные тарелки на восьмерых. На ужин должен ещё прийти дядя с женой и двумя детьми, а вот остальные родственники жили далеко, так что по самайновским меркам застолье получалось скромным. — Если бы только Джек тоже помогал, мы бы куда быстрее управились, — посетовала матушка, замешивая тесто для овсяных лепёшек. Джилл ухмыльнулась. Да, от её близнеца помощи по хозяйству не дождёшься, только шалостей. Пока оставив посуду на тумбе, она расставила на укрытом тёмной скатертью столе пахнущие пачули золотые свечи в красных подсвечниках и поправила расположившийся в центре букет из астр и листьев. После села чистить орехи и смешивать их с мёдом и пряностями, чтобы позже мама смогла запечь фаршированные яблоки. — Мам, я всё же пойду прилягу, — вяло сказала Джилл, почувствовав, как что-то щёлкнуло в челюсти с очередным широким зевком. — Да, отдохни, я тут уже сама управлюсь. Только ужин не проспи. — Постараюсь. — Сцедив в кулак новый зевок, Джилл потёрла глаз и вышла из-за стола. Комната близнецов располагалась на первом этаже и окнами выходила на тихую-тихую улочку. Неплотно задёрнув клетчатую штору, Джилл упала на кровать и кое-как прикрылась пледом. От рук слабо пахло корицей и свечами, а с кухни начал доноситься запах тыквы, сейчас не аппетит вызывая, а разнеживая в атмосфере осеннего уюта. Когда за окном стало уже совсем-совсем темно, её разбудил стук по деревянной раме. Один длинный, два коротких, один длинный, три коротких. Знакомый сигнал, оставлять который без внимания — пустая затея, как бы сильно ни хотелось подремать ещё немного. Пришлось выбраться из плена тёплого кокона и открыть окно. Снаружи стоял Джек с фонарём в руке. — Пошли погуляем, — предложил, озорно улыбаясь. Долго не раздумывая, Джилл бросила взгляд на часы, — без пятнадцати девять — оделась и вышла через окно. Закрыла его, одним им известным образом пристроив между рам тисовую веточку, чтобы потом с лёгкостью открыть, тем самым оставив в тайне небольшую прогулку. Джек тут же взял её за руку и потащил за собой, подсвечивая путь фонарём. Проходя мимо увитой плющом стены, оба бессознательно сорвали по листу и убрали в карман. Джилл так засмотрелась на огни в окнах, отвлеклась на витающие в воздухе запахи, в которых смешались сладость плодов, пряность специй и горечь полыни, что и не заметила сразу: выбранная Джеком дорога вела к холмам. — Стоит ли нам идти туда? — спросила с тревогой, крепче хватаясь за брата. — Всё в порядке, трусишка, — заверил со смешком. — Я просто хочу показать тебе одно место. Там очень интересно разложены камни. Интересно разложенные камни — не лучшее место для визита в Самайн. Никогда не знаешь, где в такую ночь набредёшь на проход между мирами. И не поймёшь сразу, что к западне приближаешься: воздух звенел от магии и сбивал ориентиры. Прохлада ночи должна была вот-вот наполниться слабым ароматом вереска, покрывающего холмы, но этого не происходило. Вместо него нос щекотал горьковатый туман, что ледяным молоком расползался вокруг. Туман, подмерзающая сырая земля и едва уловимая мёртвая сладость. Огонь в фонаре слабо подрагивал, и от порождённых им колеблющихся теней становилось не по себе. Казалось, из мрака неотрывно наблюдали красные глаза иномирных тварей готовых в любой момент наброситься на неосмотрительных путников. Джилл поёжилась. Холод рук брата совсем не помогал успокоиться. Впереди показался небольшой дом, одиноко притаившийся среди холмов. Льющийся из окон свет сообщал о его обитаемости, да только не припоминала Джилл, чтобы кто-то жил в холмах так близко к Келлехе. Не в её мире. — Разве тут должен кто-то быть? — Я тоже такого не припоминаю, — согласился Джек. Теперь и на его лице отразилась тревога. — Нам стоит вернуться. — Пожалуй. Надо понять, где я не туда сверн… Совершено неожиданно обрушился ливень, да такой сильный, что едва ли на метр вперёд заглянешь. Ветер хлестнул по лицу тяжёлыми ледяными каплями. Джек едва успел прикрыть фонарь плащом, только толку от него сейчас? Близнецы переглянулись. Обратный путь едва ли найдут, да и вымокнут до нитки или поскользнутся на размокшей земле и с ног до головы изгваздаютя. Оставалось рискнуть попросить укрытие у хозяев дома. Они добежали, вскочили на узкое крыльцо, и застучали в две руки. Дверь открыла златокудрая девушка в мягко сверкающем, будто сотканном из солнечных лучей платье и, ничего не спросив, лучезарно улыбнулась и пропустила внутрь. Близнецы скомкано поздоровались, спешно вошли. Дверь за ними с силой захлопнул порыв ветра. Чуть поодаль стояла и куталась в расшитую серебром чёрную шаль её противоположность: с мрачным лицом и смоляными волосами, связанными в тугую косу. Несмотря на совершенно разное впечатление, девушки казались очень похожими. Чем-то неуловимым и вместе с тем предельно ясным. Джилл прищурилась. Это всё очень… Напоминало историю. — Лючия? — предположила, смотря на светлую, и получила в ответ кивок. — Вы из Келлехе? Из тех людей, кто приходит в это время, лучше всего наши имена помнят там, — пояснила она. Приходят в это время… Всё-таки потерялись, но тогда тем более нет смысла искать дорогу, пока не утихнет непогода. Лючия предложила пройти на кухню: негоже в Самайн ужин пропускать, заодно можно повесить просохнуть перед огнём плащи. Не смея отказать, близнецы проследовали за ней. — А вы тогда Дарсия? — поинтересовался Джек. Тёмная сестра обошлась кивком без слов. Джилл осмотрелась по пути, приподняла брови и поймала такой же удивлённый взгляд Джека: снаружи дом казался совсем скромным, но внутри… Даже замеченное количество комнат никак не соотносилось с ожидаемым размером. Материалы и украшения, в которых переплетались свет и тьма, тоже казались слишком дорогими для домика среди холмов. Нет, не дворцовая роскошь: вычурность и блеск богатств не били по глазам, наоборот, хотелось сказать о сдержанности, продуманности деталей и уюте, просто… Ожидания и первые впечатления упорно не оправдывались. В просторной кухне внимание Джилл тут же привлёк массивный стол. Его явно начали накрывать только недавно, зато, как и дома, уже успели украсить свечами и букетом, но не из астр, а из шалфея, розмарина, серебристой полыни и тисовых ветвей. И запах стоял… Не еды, а чего-то горько-сладкого. Как на холмах. Дарсия молча забрала плащи, а Лючия довела до мест. Случайно задетая мертвенно холодная рука заставила поморщиться. Джилл пришлось поднапрячься, чтобы отодвинуть тяжёлый стул, не проскрипев ножками по полу. Джек сел рядом и пристроил в ногах всё ещё горящий фонарь. — Поможете почистить яблоки? — Предлагаете погадать? — Джек взял нож и с интересом присмотрелся к светлой ручке. Очень уж материал напоминал кость. — Предлагаю приблизить готовность пирога. Лючия подмигнула и вприпрыжку покинула кухню, бросив, что нужно заглянуть в кладовку. Её платье и волосы, всё не находящие покоя из-за постоянного движения, ловили свет множества огней и в самом деле напоминали лучи. Будто солнце стало человеком. Вот только Самайн — время прощания с солнцем. Джилл подобрала со стола второй — менее пугающий — нож и потянулась к корзинке с кроваво-красными яблоками. Почему бы и не помочь. Идея есть в доме сестёр ещё вызывала сомнения, но никакие сказки не запрещали благодарить за гостеприимство. Дождь междумирья мог скрывать куда больше опасностей, чем пища этого дома. Коротким движением Джилл вернула на место сползший замок висящей на шее железной цепочки. — Опять нож соскочил, — проворчал Джек и отодвинул кончиком очередной короткий кусок кожуры. Джилл пожала плечами и продолжила срезать кожуру одной длинной лентой. Она-то за сегодня изрядно в чистке натренировалась, пока маме помогала. Но как же цвет напоминал кровь… Она будто струилась меж пальцев на стол, растекалась поблёскивающей лужицей. В которой отразилась тёмная фигура. — Порежь потом, — раздался за спиной голос Дарсии, а на стол легла разделочная доска. Джилл подняла голову, желая заглянуть Дарсии в глаза. Бледное лицо в обрамлении тёмных волос — её хотелось сравнить с луной на ночном небе. А ведь раньше Самайн отмечали именно в полнолуние. — О чём задумалась? — это окликнул Джек, заметив, что нож лёг на яблоко, но так и не разрезал пополам. — Что не в такую сказку обычно хотят попасть, — ответила после недолгой паузы и быстрым движением рассекла яблоко, осмотрела сердцевину: косточки остались целы. — Да ладно тебе! Сказку-то в Келлехе каждый рассказать может, а вот подтвердить её реальность — нет. — За подтверждение можно и от мамы по шее получить. — А можно и не получить, — развёл руками Джек. Пожав плечами, Джилл продолжила нарезать яблоки. Если мама узнает, вряд ли обойдётся, но рассуждать об этом сейчас бесполезно. И сложно, потому что от огня, возле которого творили кухонную магию сёстры, слишком аппетитно запахло тыквой и мясом со специями, перебивая неуютную сладковатую горечь. По шее, подобно сквозняку, тонкой лентой пробежал холодок. Вытирающая от липкого сока пальцы Джилл замерла. Это чувство, чуждое для большинства людей, было ей хорошо знакомо. Мельком брошенным взглядом она заметила, как задрожал огонёк в фонаре Джека, подтверждая догадку. И обернулась. Сзади стоял и с интересом рассматривал близнецов призрак. Полупрозрачный мужчина удивился, поняв, что его заметили, и слегка поклонился с неловкой улыбкой. Джилл ответила медленным кивком. Прекрасно понимала же, что в Самайн столкнуться с призраком проще обычного, а в междумирье — и подавно, но сложно к таким встречам привыкнуть. — О, так вы их видите. Мимо прошла Лючия и протянула призраку янтарного цвета карамельку и веточку розмарина. Он с благодарностью принял дар и растворился, но перед этим, ещё раз глянул на близнецов. Сначала на Джилл, потом на Джека. И одними губами спросил: «Какой именно мир — ваш?» — Видим, но в Келлехе это считают дурным знаком, — наконец ответила Джилл, ёжась. — Напридумывают там у вас всякого, — со смехом отмахнулась Лючия, ставя на стол корзинку с карамельками и вазочку с розмарином. — К нам ещё гости заглянут, — пояснила она. — Живые не должны видеть мёртвых, — безжизненно ровным голосом возразила Дарсия. — Те же, кто видит, чаще поддаются соблазну и уходят за грань. Особенно в такую ночь. — Да ладно вам запугивать. Я тоже считаю, что это всё предрассудки, — заявил Джек. — Точно ли? — Дарсия вскинула бровь. — Мы-то видим, кто через врата мёртвых проходит не потому, что срок пришёл, а потому, что попали в плен зова того мира. — И большинство призраков не видело, — пожала плечами Лючия под согласное «угу» Джека. — Потому что видящих мало. — Дарсия отвернулась, ставя точку в разговоре, и сосредоточилась на готовке. Только Джилл воздержалась от озвучивания позиции, отвлёкшись на треск поленьев, стук дождя по окну и завывания ветра. Они тоже пытались о чём-то сказать. Особенно Ветер. Он всегда знал верный путь. И сейчас нашёптывал, что место их не здесь. Не в этом излишне гостеприимном доме. Тот, кто слишком задержится в нём, не найдёт обратной дороги к живым. Она просто окажется закрыта. Тряхнув головой, Джилл отогнала наваждение и заметила, что перед ней уже стоит миска с ароматным рагу с мясом и тыквой. Дарсия поставила на стол солонку из тёмно-коричневого то ли стекла, а то ли прозрачного камня, и последняя заняла место. Джек тут же начал есть, Джилл же напряжённо рассматривала аккуратные оранжевые кубики. Еда не казалась опасной, но точно ли можно пренебрегать предупреждением? — Не будь грубой. С едой всё в порядке. — Джек пододвинул тарелку к ней поближе. Джилл сначала посмотрела на букет в центе стола, а потом неуверенно потянулась к солонке. Сквозь стекло удавалось разглядеть какие-то травы, только определить их не получалось, а разобрать и понюхать не хватало наглости. — Тысячелистник и шалфей, — пояснила Дарсия. — Но ты лучше попробуй сначала. Еда и так солёная, — предупредила Лючия. — Я люблю побольше соли, — Джилл улыбнулась и отправила в рот слишком хорошо посоленный кусок. Джек от такого вида не сдержался и скривился. Как и предупредила Лючия, то и дело на кухню заходили призраки. О чём-то перешёптывались с сёстрами, брали со стола угощения и розмарин. Кто-то оказывался более разговорчивым и задерживался поболтать, особенным спросом пользовались рассказы близнецов о мире живых, другие старались исчезнуть как можно скорее. Лючия и Джек активно обсуждали всё на свете, Джилл тоже иногда присоединялась, но всё чаще поглядывала на молчаливую Дарсию. И очень мало ела. Когда прошло время десерта и чая из медовых цветов, Лючия предложила погадать. Поставила на столе три небольшие тарелки: с водой, золотым кольцом и землёй, и пояснила, что надо будет с закрытыми глазами попасть пальцем в одну из них. — А что какая значит? — поинтересовался Джек, принимая от Лючии повязку из плотной чёрной ткани и вставая напротив тарелок. — А это узнаешь, когда выберешь. Он пожал плечами и завязал глаза. Лючия начала ловко перемещать тарелки — окажись они перевёрнутыми, Джилл, даже следя внимательно, точно бы запуталась в итоге, где какая. Хотя так ли это важно, если не знаешь значение выбора? Вот только в Келлехе в последние годы это самайновское гадание тоже обрело популярность. После недолго колебания, палец Джека коснулся воды. — Дальний путь, — объявила Дарсия. — Теперь твоя очередь! — Джек снял повязку и передал Джилл. Расправляя на ладони ткань, она сменила его. Да, совсем не просвечивает — попытки вглядеться толку не принесут. С завязанными глазами оставалось ориентироваться только на слух, хотя Джилл всё равно приподняла голову и опустила взгляд. Шух-шух-шух — чьи-то руки быстро передвигали тарелки. Джилл уверенно опустила палец левее. Земля. — Смерть. — Не расстраивайся! Это же просто забава, а не серьёзное предсказание, — поспешила утешить Лючия, хотя Джилл даже нахмуриться не успела. — Смерть не склонна к забавам, — отрезала Дарсия. Можно ли считать гадания забавой в таком месте — вопрос хороший, но Джилл в самом деле не собиралась расстраиваться. Как и не казался расстроенным или встревоженным Джек. Лишь чуть сдвинул ногой фонарь. И коротко улыбнулся. Погода за окном улучшаться совсем не спешила, кажется, ветер завыл только сильнее, грозясь тут же сбить с ног каждого, кто рискнёт сунуться наружу. Видя это, сёстры любезно предоставили комнату для сна на втором этаже. Прежде чем открыть дверь, Лючия положила на неё ладонь и долго смотрела на близнецов. Желая избавиться он неловкости, порождённой ожиданием неизвестно чего, Джилл решила задать вопрос: — А как потом отсюда выйти? В смысле, в наш мир. — Когда дождь утихнет, мы проводим вас до выхода. — Выходов, — поправила Дарсия. Она снова стояла в стороне, почти сливаясь с тенями тёмного коридора, освещённого только фонарём Джека. В самом деле, они ведь отвечали за врата в мир живых и в мир мёртвых, но укажут ли, где какие? Хотя, если каждая сестра встанет у своего прохода, сомнений оставаться не должно. Наверное. Наконец, Лючия убрала руки и пропустила близнецов в небольшую, но уютную комнату. Напротив окна располагался стол, а по обе стороны от него — кровати. Хоть и не похоже, а Джилл всё равно вспомнилась их комната дома. До перестановки кровати стояли похожим образом, и покрывала на них раньше были в такую же красную клетку. А ещё тут сильно пахло деревом и немного — шерстью. Джек поставил фонарь на стол и обернулся к остановившейся рядом Джилл. — А сёстры-то оказались совсем не страшные. — Да. Сказка оставляла о них иное впечатление. Не скажу, что они там пугали… Скорее настораживали. — Мне очень понравилась Лючия! — восторженно воскликнул Джек. — Не думал, что на границе миров можно встретить кого-то настолько дружелюбного. Я бы хотел ещё с ней повидаться. А вот Дарсия всё норовит запугать, — добавил, надувшись. — Может, в её словах всё же был смысл? — неуверенно возразила Джилл. — Может и был… Но всё равно она преувеличивает. — Преувеличенный оптимизм бывает куда опаснее преувеличенного пессимизма. — Тебе нужно проще относиться к жизни. — Не помешает ли это сохранить ту самую жизнь? — Кому ты веришь? — спросил Джек с неожиданной серьёзностью. Джилл посмотрела в глаза, так похожие на её, на дне которых искрились блики огня. Перевела взгляд на окно, за которым дождь продолжал стучать по сгорбленным спинам холмов, обратно на Джека. И промолчала. Устав ждать ответ, Джек вздохнул, скинул ботинки и завалился на кровать, кое-как прикрылся пледом. Джилл последовала его примеру, но сколько ни куталась, ни пыталась улечься поудобнее, сон всё не шёл, несмотря на накопленную за день усталость. И время ли сейчас спать? Не станет ли сон вечным? Так и не найдя покоя, Джилл тихо выскользнула из комнаты и спустилась на кухню выпить воды — всё же соли оказалось многовато. Огонь всё ещё потрескивал поленьями в печи, словно и не затухал никогда, но в остальном тут было пусто, мрачно и тихо. И снова пахло чем-то горьким вперемешку с настораживающей сладостью. Будто густым дымом от трав попытались скрыть запах подгнивающих фруктов. На полу близ плащей, перевешенный на спинку стула, лежал выпавший из кармана лист плюща. С тёмным пятном увядания по центру, больше похожим на погребальное ложе. Знак смерти. Джилл подобрала его и спрятала обратно в карман. Наполнив из кувшина глиняную кружку, она встала у окна. Несмотря на царящую темноту, всё равно удавалось разглядеть проходящих мимо существ, которым нет дела до погоды. Чарующие и пугающие. Почти неотличимые от людей и совсем на них непохожие. В глазах их горели совсем иные огни, когти могли разрезать магические завесы, а в рогах путались не паутинки, но нити судеб. Если честно, Джилл действительно хотелось узнать, куда они держат путь. Те, кому довелось близко пообщаться с духами, рассказывали о каком-то Безвременье. И о том, что есть некий Пешеход, готовый всегда провести на ту сторону, в особенности застрявшие, заплутавшие души. Джилл одновременно хотела и боялась встретиться с ним. В Самайн в самом деле слишком силён соблазн предать мир живых. Она ещё не могла воспринимать это так же просто, как Джек. Возможно, в том и проблема: чем больше думаешь о другой стороне, тем громче её зов, и отмахнуться от него всё труднее. — В этот раз мы зашли особенно далеко, — прошептала Джилл, сжимая в руках опустевшую кружку. Цепочка на шее ощущалась теплее обычного. Вернув посуду на место, Джилл поднялась обратно в комнату. Джек крепко спал и совсем не заметил её отсутствия. Хорошо, значит, вопросов удастся избежать: Джилл собиралась и дальше не спать, даже если теперь прогревшийся воздух комнаты морил особенно сильно, а плед казался мягким, безопасным и уютным, как объятия матери. Ветер и дождь стихли раньше, чем наступил рассвет. В дверь, будя, постучала Лючия. Джилл дождалась, пока шаркнут по полу башмаки Джека, и тоже села, сонно потянулась и потёрла глаза. Нехотя обулась. В свете одного только фонаря на столе и со слипающимися глазами сладить со шнуровкой оказалось сложновато. Да и сбрасывать плед не было никакого желания. Но им нужно возвращаться. — Как спалось? — поинтересовалась Джилл, спускаясь по лестнице. — Замечательно. Дома таких интересных снов не увидишь. А ты как? — Не выспалась. В отличие от некоторых, я очень устала, пока готовилась. — У тебя будет много времени на сон, если не ошибёшься с выбором. Из-за того, что свет падал снизу, в улыбке Джека промелькнуло нечто напрягающее, а блики в глазах заставили вспомнить о болотных огнях. — До врат недалеко, но чётко следуйте за нами. Сойти с дороги очень легко, — предупредила перед выходом Лючия. — Тех, кто заблудился, не по силам найти даже нам. На прояснившемся небе показалась луна. Необычайно яркая. Меж холмов серебристо-молочной дымкой вновь растёкся туман и холодил прикосновениями. Подобно присутствию призраков. Тот же лёгкий сквозняк, едва касающийся кожи, но чем дальше петляла тропа, тем ощутимее становилась хватка: туман сгущался, не давая более разглядеть путь. Оставалось только держаться за руки и неотрывно следить за сёстрами. Что-то скрипнуло над головой, в стороне шуршали шаги, то и дело мерещились огни глаз, силуэты. Слуха касались то разговоры на незнакомых языках, то музыка. Хаотично сменяли друг друга всевозможные, но неизменно приглушённые запахи. Словно вокруг в самом деле находились проходы в разные миры, а сегодня двери в них приоткрылись, призывая заглянуть в каждый, узнать, как живут иные существа. Джилл крепче вцепилась в руку Джека, стремясь удержать то ли его, то ли себя. Они прошли сквозь плотный туман и оказались на развилке. Каждая из дорог вела ко вратам, и пришло время определиться, кому доверить свою судьбу. Слева протягивала руку Лючия, справа терпеливо ждала сделанного выбора Дарсия. Джилл посмотрела на брата, уже переметнувшегося на левую сторону и всем видом выражающего нетерпение, и чтобы сестра наконец пошла за ним, а не тратила время на пустые сомнения. К свету или к тьме? В ночь, когда так сильно манит грань, определиться особенно сложно. Она улыбнулась и шагнула направо.***
Джилл проснулась в своей кровати. На часах без пятнадцати девять. Через открытое окно в комнату проникал ветер и шуршал занавесками. На подоконнике стоял фонарь, рядом лежал букетик вереска. На полу валялась тисовая палочка. Врата, освещённые огнём Самайна, всё-таки вернули её обратно в мир живых. Хоть и рискуя ошибиться с догадками, Джилл смогла сделать правильный выбор. В глазах «Лючии» клубилась тьма, тогда как у «Дарсии» они сияли, подобно звёздам. В час, когда ничему нет веры, очень легко обмануться, принять ложь за правду, тьму за свет. Назвать одно другим. Джилл встала у окна, в ожидании смотря на улицу. Вот-вот здесь должна пройти процессия Сауня, зажигая огни в выставленных на улицу фонарях. Не каждый способен её увидеть, и Джилл повезло быть одной из немногих. Всегда интересно посмотреть вблизи на духов, но куда больше внимания доставалось фонарщикам. Тем, кто и нёс в мир огонь, защищающий живых, пока не воскреснет солнце. Среди них Джилл всегда искала его. — Джек! — окликнула она. Он на мгновение обернулся, и ветер донёс тихо брошенные слова: «В час пограничный, в час решений мы встретимся снова на мрачной земле». Джилл улыбнулась. Да, в следующем году они обязательно сыграют снова. С тех пор, как брата забрал в свою свиту Саунь, — дух тёмной стороны — они могли встречаться только в Самайн, когда открыты пути между мирами, а среди живых спокойно бродят мёртвые. Каждый год Джек пытается забрать Джилл с собой, прибегая ко всё новым и новым хитростям, а она, не забывая подыграть, всё равно возвращается домой, потому что её время ещё не пришло. — Я в игре, — ответила она и убежала на кухню, чтобы запоздало занять своё место по соседству с пустым.