Да, папочка вмешался: «Вырви ей глотку»,
ВЫРВИ ЕЙ, ВЫРВИ, ВЫРВИ ЕЙ
Г Л О Т К У,
ЮГИ!
Class Fight
1 ноября 2023 г. в 20:00
Он следил за ними неотрывно, почти что ревностно. Вот эта сучка повернулась к предмету его — его! — воздыхания и кокетливо улыбнулась, вот она юркнула рукой под парту, огладила любовно коленку, пощекотала, вот пальчики ее скользнули чуть выше, коснулись игриво внутренней стороны бедра, но и тут надолго задерживаться не стали: поползли выше. А он, лишь безмолвный наблюдатель, задыхался отчаянно в приступе бешенства, глядя со своей парты, как улыбается ей в ответ и млеет под бесстыдными ласками не просто парень, нет. Ангел во плоти! Такой прекрасный, такой волшебный и такой... далекий.
Юги нагнулся порывисто к своему рюкзаку, выудил оттуда толстую исписанную вдоль и поперек тетрадь с жуткими пучеглазыми котятами, — яркими, розовыми, обсыпанными несметным количеством блесток — открыл почти в самом конце и аккуратным почерком вывел: «Понедельник. До конца оставалось всего ничего. Половина двенадцатого... впереди ждал обед». Затем ни с того ни с сего выпрямился, отложил ручку в сторону, принялся кусать беспокойно губы — не выдержал. Кинул пару хмурых взглядов на соседнюю парту, задумался... и наконец пришел к выводу, что тут нужен красный, да-да, непременно красный! В пенале у него, к счастью, имелись маркеры всех цветов радуги; он без труда отыскал среди многочисленных карандашей и гелевых ручек нужный цвет, закрасил им наглухо всю страницу и продолжил:
«Была середина урока, когда учительница отвернулась, а эта пустышка Келли с толстой задницей уже тут как тут — строит во всю козни! Она обвела вокруг пальца одного добродушного парня... я влюбился в него, но я ему не ровня. Право слово, ну что за наказание! Ведь я не достоин его, мы слишком разные: он голубоглазый красавец, я — чудовище. Как мне быть?»
Кто-то положил руку ему на плечо. Юги вздрогнул от самой макушки и до кончиков пят, подался нетерпеливо вперед, сбрасывая брезгливо чужую ладонь, и тут же вопросительно обернулся — позади него стояла учительница: хрупкая миниатюрная блондинка средних лет в брючном костюме, она преподавала в их школе математику. Заметив неоднозначную реакцию ученика, женщина презрительно сжала губы в тонкую линию, но затем как будто поспешила одернуть саму себя и ободряюще улыбнулась. Юги сделал вид, что эта улыбка заставила его пристыженно затрепетать перед ней; юноша склонил покорно голову, опустил затравленно взгляд и привычно раскраснелся. Она приняла это за чистую монету.
— Прости, должно быть, я напугала тебя, — начала вкрадчиво женщина. — Понимаю, ты ведь только что избавился от необходимости слушать лекции этой унылой старушки... ну, меня то есть. Хочется отдохнуть, побыть самим собой, выкинуть школу из головы. А тут я со своими просьбами — и как всегда невовремя. Но у меня кое-что есть для тебя. — Она перехватила двумя руками увесистую кожаную папку, прежде зажатую у нее под мышкой. Юги только сейчас обратил внимание на эту маленькую деталь: пальцы учительницы напряженно сжимали края папки, так, что аж фаланги побелели, стали мертвенно-бледными, прямо как у настоящего трупа, и дело тут, похоже, не только в размерах ее папки. «Что это — нервы? Или просто усталость? Нет, тут явно что-то не то. Страх? Да, это уже больше похоже на правду. Но перед кем? Неужели она боится меня? Или... не совсем меня?» — задался этими вопросами Юги, в то время как она раскрыла неторопливо папку и выудила оттуда сложенный пополам лист бумаги. — Вот, смотри не потеряй! Я бы хотела кое-что попросить у тебя: сможешь оказать мне одну маленькую услугу?
«Учительница попросила меня отлучиться ненадолго... чтобы передать записку Келли. Она в это время целовала его — Сето. Мне стало завидно. Как бы я хотел оказаться на месте этой безмозглой сучки! Хотя бы на день! Но вместо этого я просто ждал — ждал той самой перемены, когда смогу наконец отомстить»
(тут Юги не удержался и поставил в конце сердечко, закрасив его любовно черной ручкой).
Келли — девушка общительная. Подумаешь, «дружит» с половиной школы! Разве это так плохо? Ведь главное на самом деле это связи... партнерские, разумеется! Там помочь, здесь подсобить: куда ни ткнись, одни плюсы. Хорошо, наверное, быть популярным, — думал Юги, шагая неспешно по безлюдному коридору, ибо вся школа сейчас ошивалась так или иначе возле столовой. Юноша прекрасно знал — к кому бы он не подошел и не спросил про Келли, этот человек с больше вероятностью ответит что-то вроде:
— О, Келли? Она сказала, что ей срочно нужно отлучиться и ушла. Похоже, она действительно торопилась: мы с ней обменялись всего парой-тройкой фраз перед тем, как я пошла на обед. Помнится, она говорила что-то про факультативы и компьютерный класс... Не знаю, может, попробуешь заглянуть туда?
Юги делает глубокий вдох, пытается расслабить по возможности мышцы лица и вообще старается казаться непринужденным. Вот он компьютерный класс, вот он — момент истины. А вдруг Келли и правда там? Они ведь останутся наедине, и рядом не будет никого, кто смог бы помочь... ей. Парень толкает бесшумно заветную дверь, готовясь смело шагнуть внутрь, но вместо этого замирает вдруг на самом пороге. Да, Келли действительно оказалась внутри. Оказалась вместе с... ним.
Как видно, их совершенно не заботило, что сюда может в любую секунду кто-то войти и что заниматься такими вещами прямо в школе по меньшей мере небезопасно; парочка сидела на одном из многочисленных компьютерных столов, расставленных по всему классу, и не просто сидела, а — что за неслыханная дерзость! — обжималась, делая это как раз напротив двери. Вернее, сидела тут по факту только Келли: Сето пристроился аккурат между жирных, похожих на две бесформенные медузы ног девушки, руками упираясь в деревянную поверхность стола. Сама Келли на этом треклятом столе чуть ли не полулежала, обвив руками шею парня. Парочка целовалась — нет, даже не так. Казалось, Келли стремится высосать из него всю душу, настолько мерзко и пошло это выглядело со стороны. Юги не выдержал и тут же презрительно скривился: молча, без каких-либо намеков на свое присутствие. Но Сето почему-то вдруг болезненно дернулся, точно все понял; ощутил, не иначе, как впивается между лопаток чужой взгляд.
Старшеклассник разрывает торопливо поцелуй и оборачивается вопросительно ко входу, смотрит на Юги через плечо: благо, его лицо к тому моменту сама невинность. Но глаза — ах! В глазах юноши столько презрения... Погодите-ка, что это? Неужели Сето выглядит довольным?
— Привет. Прости, мы тут немного заняты. Ты что-то хотел? Могу я тебе чем-нибудь помочь? — произносит он, улыбаясь. Голос парня похож на мед: сладкий тягучий мед, что затекает ему прямо в уши, напрочь лишая Юги рассудка, не давая даже осознать толком смысл сказанного. Но тут Келли высовывает свою физиономию, и наваждение тает; весь мир Юги трескается, обращаясь в груду битого стекла.
— Эй, тупица, ты разве не видишь — мы заняты! Будь так добр, выйди и закрой дверь с той стороны. Будешь нужен, я тебя позову. Слышал меня? Да не стой ты как истукан, скройся где-нибудь по-хорошему! — выплевывает она ему прямо в лицо и тут же хватает Сето за щеки, заставляет насилу повернуться. — Ну же, милый, не отвлекайся, у нас впереди еще столько дел, — ласково мурлычет Келли, переводя внимание голубоглазого целиком и полностью на себя. Девушка тянется к его губам, силится утянуть того в очередной поцелуй — и ей это удается. Сето тихонько стонет в ответ, руки парня шарят беспорядочно под кофточкой старшеклассницы: все это попахивает каким-то дешевым порно-роликом, но счастью двух влюбленных подростков, казалось, не было предела. Или все-таки был?
Видно, что-то тревожит Сето: парень чудом выпутывается из цепких лап Келли и отступает поспешно назад. Келли молчаливо хмурится, недовольная его поступком. Но Сето на девушку даже не смотрит, он поглощен целиком и полностью этим маленьким нарушителем спокойствия — Юги.
— Прости еще раз, — старшеклассник вскидывает поспешно руки в примирительном жесте, — я правда думал, что мы будем тут одни. У тебя, наверное, какое-то срочное дело? Ты говори-говори, не стесняйся. — Он благоразумно отходит в сторону, мол, «шушукайтесь себе на здоровье, меня тут нет», и отворачивается лицом к противоположной стене. Келли, бедняжка, между тем все пытается обратить его внимание на себя, посылает недвусмысленные знаки, стреляет беспрерывно глазками, раздвигает пошире ноги — без толку. Секунда, и вот они уже никакие не возлюбленные, исчезла куда-то вся страсть, поцелуи ничего не значат: сказочная идиллия рухнула. Похоже, Сето и правда довольно быстро к ней охладел, но Келли не готова так просто это оставить.
Девушка злится, одергивает нетерпеливо кофточку, поправляет волосы, стремясь выглядеть при том как можно естественней, но в торопливых движениях ее проглядывает изредка явная нервозность.
Келли спрыгивает наконец со стола и произносит — нет, почти что цедит сквозь зубы, обращаясь непосредственно к Юги:
— Ну? И долго я буду ждать? Выкладывай!
— Я просто хотел передать тебе записку от учителя. Это все. — Юги в последний раз кидает на Сето зачарованный взгляд, но тут же заставляет себя поспешно отвести его и смотрит Келли прямо в глаза — угрюмо, недобро. Это должна была быть молчаливая угроза, но девушка в ответ лишь вскидывает надменно брови: мол, ты мне не соперник.
Юги протягивает ей молча записку и пальцы его дрожат.
Дрожат от гнева.
«Мамочка, почему мне так грустно..?
Ах, ну разве Сето не ангел!»
— Я должен отпустить его или продолжать страдать? Когда он далеко, я отчаянно стремлюсь увидеться с ним, хочу быть рядом — насколько это возможно. Но стоит мне хоть раз взглянуть на него и эту... эту... Келли! Как внутри словно бы что-то ломается, и голос на задворках сознания все твердит и твердит мне: «отпусти, отпусти, отпусти, не души себя»! — Юги был дома. Сидел, забравшись с ногами на подоконник, и все трещал без умолку, изредка лишь позволяя себе надкусить сочное румяное яблоко, что, впрочем, вовсе не мешало ему продолжать говорить.
Тихий субботний вечер: мать его хлопотала энергично вокруг плиты, резала, кромсала, измельчала, потрошила овощи для мясного рагу — словом, трудилась как пчелка, лихо орудуя кухонным ножом; отец, напротив, сидел молчаливо за столом и листал утреннюю газету.
— Мамочка, скажи мне правду, неужели у тебя тоже так было с папой? Неужели я никогда не буду счастлив? — Юги поворачивается нетерпеливо к матери и ждет ответа. Уж если она, мудрая замужняя женщина, не способна ему помочь, то кто вообще сможет? Ведь он так сильно любит своего ангела! И так сильно от этого страдает...
— Глупости, дорогой! — смеется беззаботно его мать. — Конечно же, ты будешь счастлив. Хотя с отцом твоим тоже пришлось повозиться... Но я абсолютно уверена, что этот мальчик — Сето, кажется, да? — так или иначе будет твоим! В противное случае... что ж, он сам виноват. Такое золотко (тут щеки Юги предательски зарделись) упускает! Зачем ему какая-то там Келли, когда есть ты? Милый, пойми только: если он в скором времени не одумается, этот мальчик тебя попросту недостоин. Я считаю, ты должен показать ему это и поставить перед выбором...
— Не согласен. Тут нужно действовать решительно. Вырви ей глотку, — вмешался папочка, перелистывая бесцельно свою газету. — Да, все верно, просто вырви ей глотку. Вырви ей глотку и покажи, кто тут главный — разбей лицо этой сучки об колено, затащи в мужской туалет и окуни хорошенько головой в унитаз, порви ей одежду, заставь вылизывать свои туфли языком. Юги, сокровище наше, ты должен запомнить это раз и навсегда: за свою любовь принято бороться. — Папочка складывает газету пополам и откидывает небрежно на край стола; он поднимает наконец голову, и они с мамочкой обмениваются ласковыми взглядами — так смотрят друг на друга влюбленные по уши подростки.
Юги счастливо улыбается. До чего же нравятся ему эти милые семейные посиделки субботними вечерами!
«Ее лицо изуродовано, мои руки в крови...
Мы были на спортивной площадке, тучи сгущались. Учитель прервал нас, когда я уже почти порвал ее! И мой возлюбленный назвал меня чудовищем»
— Эй, Юги, ну-ка давай теперь ты. Лови! — Кто-то из парней кидает ему баскетбольный мяч, и юноша не выпускает его из рук, делает вид, что приценивается, готовый забросить его в корзину — на деле же просто тихо-мирно ненавидит всех и каждого, кто суется к нему с этим дурацким мячом, крутится беспрестанно вокруг, чтобы посмотреть, сможет ли он вообще подбросить его, козыряет своими «фирменными трехочковыми бросками». Так и хочется запустить этот мяч кому-нибудь в голову! Да-а, уроки физкультуры всегда были его слабостью.
Безымянный простофиля — ну тот, который решил, будто кинуть ему мяч это отличная идея — между тем наблюдает за ним сосредоточенно, почти что ревниво: он выжидает. Увы, но медлить больше нельзя. Юги готовится сделать бросок. Вытягивает перед собой неловко руки, сгибает колени, воображает заместо корзины голову этого парня. И тут...
— Стой, где стоишь, тупица! — Голос Келли раздается прямо у него за спиной. Юноша роняет испуганно мяч и оборачивается. Видит: Келли пересекает размашистым шагом площадку, отпихивает несколько подвернувшихся под горячую руку парней и оказывается в два счета прямо напротив него. Она похожа сейчас на фурию — злобная, необузданная, смертоносная. Того и гляди обрушится со всей яростью. — Ты! Думаешь, я не вижу, что ты задумал, как проворачиваешь это нагло у меня за спиной? Думаешь, я совсем тупая, да? Ты крутишься вокруг Сето! Небось надеешься, что он возьмет и в один прекрасный момент заметит тебя? Ха! И не мечтай! Он слишком хорош для тебя, тупица. Ему нужна принцесса вроде меня, а не ты — безмозглое чудовище. Так что держись от него подальше, придурок. Слышишь? Даже близко не смей к нему подходить! — Она делает шаг вперед и заносит руку для удара. Перед глазами все плывет. «Вырви ей глотку», — вмешался тогда папочка. «Вырви ей, вырви, вырви, вырви ей глотку!»
Очнулся Юги лишь после того, как на плечо ему легла тяжелая рука учителя и дернула, заставляя его повалиться на землю. Разъяренный, парень тотчас же вскочил обратно и принялся крутить туда-сюда головой. Его одноклассники держались от этого места на внушительном расстоянии и выглядели напуганными; учитель, напротив, своего к нему отвращения не скрывал — он угрожающе подбоченился и с вызовом глянул на Юги, до которого суть происходящего дошла не сразу. Старшеклассник опустил взгляд на свои руки: те оказались перепачканы кровью. Но самое худшее было впереди...
Юги порывисто обернулся; интуиция его не обманула — кровь явно принадлежала Келли. Она сидела голой задницей (вот он, очередной недостаток мини-юбки) прямо на сырой земле и тихонько скулила, прикрывая испуганно вспухшее лицо, больше похожее на кровавое месиво. Нос у нее было явно сломан, губы разбиты и кровоточат, один глаз потемнел и заплыл. Неужели до прихода учителя их никто так и не смог растащить?
— Черт! — Юги посмотрел на свои замаранные ладони и громко выругался, вытирая небрежно кровь о спортивные штаны. — Жаль, не добил, — без каких-либо угрызений совести произнес юноша. Он все так же продолжал смотреть на свои окровавленные руки в ужасе, но пугала его вовсе не кровь и даже не страх перед содеянным: Юги боялся, что в этот самый момент, когда его образ скромного пай-мальчика дал трещину и гнилое нутро стало просачиваться сквозь образовавшуюся брешь наружу, милый ангел в лице Сето увидит его и... примет за настоящее чудовище. Юги вскинул на учителя тревожный взгляд...
— Только попробуй удрать, паршивец, я тебя так голыми руками отхожу, что мать родная не узнает! Ну-ка замри... — начал он сердито, делая пару торопливых шагов по направлению к юноше, но его в ту же секунду и след простыл. Юги кинулся со всех ног обратно в школу.
В коридорах было пусто: шла середина урока. Он двигался неспешно в сторону ближайшего туалета и даже не пытался спрятаться — знал, что рано или поздно его все равно найдут и приволокут насильно в кабинет директора. Главное сейчас — это смыть зловонную кровь Келли со своих рук и не допустить, чтобы Сето увидел его... таким. Все остальное неважно. Юги вздохнул на ходу и горделиво задрал подбородок, улыбаясь своим собственным абсурдным мыслям. Он предстанет перед общественным судом красивым — и не просто красивым, а прямо-таким невинным, точно лик самой Мадонны! Даром, что его настоящего видели одноклассники: все-таки не стоит лишний раз терять перед этими выродками лицо...
А дальше как в старых голливудских фильмах: Юги поворачивает круто из-за угла и видит его — ох, черт, Сето стоит прямо посреди коридора и, по всей видимости, кого-то ждет! Старшеклассник переводит лениво взгляд на Юги, смотрит на окровавленные руки, одежду, испускает короткий вздох, и весь он как будто разом напрягается. Юги в страхе замирает, ему кажется, будто Сето вот-вот закричит и бросится наутек, но тут губы парня ни с того ни с сего растягиваются в плотоядной улыбке, да и сам он больше не выглядит напуганным — наоборот. Сето чуть ли не хлопает в ладоши от радости.
Голубоглазый делает необдуманный шаг вперед, видит, как дергается всем телом готовый в любую секунду повернуть назад Юги, и тут же почтительно замирает, показывая, мол — «я тебе не угроза»; затем выжидает благоразумно пару томительных мгновений, кладет руку на сердце и начинает говорить, так горячо и так искренне, как только может:
— Ты — ты чудовище! Кровожадное зубастое чудовище в теле обыкновенного человека... прямо как я. До чего же прекрасно! — Прежде всегда осторожный, Сето сокращает между ними дистанцию без предупреждения, жадно хватает Юги за руку и целует его грязные пальцы: так пылко, так страстно! «Что?» — шепчет юноша, заметно теряясь. В притворстве тут уж нет смысла, он смотрит на Сето угрюмо, настороженно.
— Что? — повторяет он, теперь уже громче. Юги не верит своим глазам и ушам. «Сето — похож на меня? Он и правда такой же?» Немыслимо! Но факт остается фактом: голубоглазый смотрит на него неотрывно, с робким обожанием, если не сказать и вовсе одержимостью во взгляде — так смотрят обыкновенно друг на друга родители Юги...
Сето не в силах передать словами всю глубину одолевших его чувств, но парень все равно пытается. Набирает побольше воздуха в легкие и продолжает:
— Я восхищен! Твоей смелостью, твоим хладнокровием — твоей жестокостью! С самого начала я знал: ты не тот, кем кажешься. Ты чудовище! Хотя... нет-нет, что я такое говорю. Ты красавец! Ангел смерти во плоти! А я — настоящее чудовище. Сучий выродок, заточенный в теле прекрасного юноши. Ты расколдуешь меня волшебным поцелуем? — Он притягивает Юги к себе за талию и продолжает покрывать его ладони своими горячими губами, слизывает языком поганую кровь; взгляд его неуклонно меняется, становится каким-то мутным, диким. — По школе пробежал минуты три назад слух: кто-то из старшеклассников повалил Келли и разбил ей лицо. Признаться, я был несколько разочарован, ведь это моя прерогатива — ломать их. Хотя, конечно, физическое насилие не мой конек, а мои методы в действительности куда более изящны, но это... Ах! Выше всяких похвал. Хочу так же! — В глазах старшеклассника горит самая настоящая страсть, на подбородке блестит слюна. Сето заходится в безумном экстазе: «Наконец-то! Наконец-то хоть кто-то похожий на меня!». Он тянется мучительно к губам Юги и не встречает на своем пути каких-либо препятствий; целует любовно, неистово — почти что взахлеб. На языке чувствуется тошнотворный привкус чужой крови, но Юги все равно думает, будто слаще этого поцелуя нет на свете! Он закрывает глаза и сам подается ему навстречу...
— В чем твой секрет? Расскажи! — шепчет нежно голубоглазый, когда губы их устают наконец от бесконечных поцелуев. — Я хочу знать, откуда ты черпаешь вдохновение. Ведь это, безусловно, работа мастера. Я бы на такое никогда не решился! Ах, ну до чего же прекрасный цвет! — Кровь на руках Юги уже несколько подсохла, но на лице Сето все равно остаются влажные отпечатки, когда юноша гладит его. Сето прижимает ладонь юноши к своей щеке и начинает счастливо ластиться, голодный до желанных, настоящих ласк.
— Ну... — тянет Юги смущенно, — просто мне как-то сказали: «за свою любовь ведь нужно бороться. Почему бы тебе не вырвать ей глотку?». И тогда я подумал: «Эй, ведь это же так просто!». Нужно просто показать, кто тут главный: жестко, решительно — вот и вся магия... Ой, чего только не сделаешь ради любви! Так говорил мне папочка, а он человек мудрый! «Не согласен», — вмешался он тогда. «Просто вырви ей глотку, Юги». Вырви ей, вырви, вырви ей глотку…