I'm scared.

      В тёмном, едва освещённом подвале сидит человек, почти ребёнок, едва дыша. Ему так плохо. Маленькое тело болит из-за переломов и синяков, а душа ноет от количества позитива, что влил в него сошедший с ума близнец. Сил нет от слова совсем. Руки трясутся даже от малейшей попытки поднять их, голова кружится, незнание будущего пугает.       Найтмер не понимает, как брату удалось поймать его. Кошмар всегда был начеку, находился со своей командой, редко отходил от них даже в замке, и всё равно Дрим нашёл его. Едва не убил его семью, надавил своей аурой, заставил подчиниться. С него даже слезла скверна, как знак его слабости. Его спутанные, белые от пережитого в детстве стресса локоны тому подтверждение. А ведь раньше бледная кожа так красиво выделялась на фоне чёрных, как смоль, длинных волос, спадающих по фигуре, словно водопад в ночи. Сейчас Найт выглядит настолько болезненно, что ему хочется плакать. Худой, лохматый, грязный....       Хранитель негатива в панике. Он не знает, что делать. Мозг просто отказывается работать, ему хочется плакать. Он жмётся к стене, скатываясь по ней же в пыльный угол. Там ранее лежали осколки какого-то клинка, через которые он смог посмотреть на себя, слабый и уставший. Где-то вдалеке скрипит тяжёлая дверь, а после слышится звонкий голос его брата: —Найтмер? Я надеюсь, ты подумал над своим поведением, потому что мне правда не понравилось, как ты попытался меня ударить и сбежать. — он сильно изменился, как кажется тёмному близнецу. Более сумасшедший взгляд, ласковая, но таящая опасность улыбка, в основном чёрные одежды. Даже диадема, как напоминание их детства, и та пропала.       Кошмар пытается быстро обдумать, что сказать ему, пока колени прижимаются к груди, а руки обхватывают их. В горле стоит ком, голова совершенно не мыслит, руки начинают дрожать сильнее, пока малец хватается ладонью за горло и тяжело дышит. Меньше, чем через минуту Дрим открывает дверь решётки, проходя дальше и осматривая спрятавшегося в не освещённом углу Найта.       Он присаживается на колени и тянет руки к его лицу, приподнимая за подбородок и поправляя выбившиеся из косы пряди. Найтмер застывает, словно олень в свете фар. Едва кивая, он отводит взгляд от лица Мечты и чувствует усиливающуюся хватку пальцев на скулах. Послушно возвращает взгляд назад. Губы дрожат, намокшие ресницы так и привлекают внимание Дрима. —Всё такой же красивый, как раньше... — улыбка не предвещает ничего хорошего. Кошмар сдерживает порыв дёрнуться и убрать от себя руки. Ему тяжело, на грудь давит неясная боль, дышать трудно. По телу расползается страх, сковывающий его. Мара легко поднимают и куда-то несут, будто невесту. Он молчит. Найт закрывает глаза, в панике вцепляется в одежду брата. В холодной обстановке внезапно становится тепло, но тревожность не покидает разум даже на секунду.       Когда негативный снова открывает их, его принесли в купальню, где усадили на бортик. Там немного душно из-за горячей воды, которой наполнена ванна. Пар клубами висит в воздухе, пока Кошмар пытается разглядеть хоть что-то сквозь завесу. Ванная выглядит довольно просторной, сделанной в красивых чёрно-жёлтых тонах, от жара внутри на коже появляются мурашки. —Раздевайся. Нам стоит привести тебя в порядок. — руки лежат на плечах, не позволяя увернуться или уйти. Найтмер неловко уставляется на брата. Выбора нет, он начинает снимать обрывки верха, которые остались после их непродолжительной драки. Ядовито зелёные глаза Дрима оглядывают каждый оголённый сантиметр тела, цепляясь за гематомы, шрамы, выпирающие сломанные кости. Кошмар едва не ёжится.       Когда на нём не остаётся одежды, Найт самостоятельно залезает в набранную воду, едва не кипяток. Близнец начинает расплетать его, распутывать колтуны, расчёсывать спутанные волосы. Его руки так аккуратно между действиями массируют голову, что Кошмар невольно закрывает глаза, наслаждаясь, пока сердце в тревоге бьётся.       Стоит только полностью привести приятные светлые пряди в порядок, как Мечта намыливает гель для душа на мочалку и принимается убирать с тела своего брата грязь. Мара тошнит. Ему больно даже от несущественных прикосновений к смещённым костям внутри. А прикосновения слишком мягкие, приятные, нежные. Будто его не пытались убить огромным количеством несвойственной ему магии и угрожали найти и расправиться над подчинёнными.       Когда Дрим считает, что Найтмер приемлемо чист, то вправляет все кости на их место и залечивает до состояния трещин, а потом даёт ему полотенце, ласково заворачивая в него и позволяя просто идти за ним. За руку, конечно. На подгибающихся от холода ногах – перепад температур не пошёл на пользу и тёмный чувствует, будто скоро у него начнётся судорога, Кошмар бредёт вслед за близнецом, другой ладонью придерживая на груди мягкую махровую ткань. От взгляда на гардеробную, где они оказались, внутри холодеет ещё сильнее, а после что-то – какая-то струна – обрывается. Платья. Безумно много различных платьев. Множество фасонов, цветов, видов. И все – будто под него.       Руку тёмного близнеца отпускают и принимаются искать подходящую одежду. Мар думает, что совершенно не хочет ходить с чем-то, имеющим юбку. Вот прям совсем. Сказать что-то не позволяет страх. Слишком долго он был один на один с болью, в темноте, без скверны, дарящей приятный уют, переполненный позитивом.       Его мнения не спрашивают. Почти идеально сидящее на его фигуре лиловое платьешко с белыми вставками и отвратительным бантом сзади на поясе и женское нижнее бельё, не придающее ни капли комфорта. Кошмар думает, что похож на какую-то девчонку. С его худобой, мягкими чертами лица и едва ли заметными мышцами на юношеском теле сходство ещё больше. Дрим жмётся сзади и сладко растягивает губы в ухмылке, рассматривая брата через зеркало. Они красиво смотрятся вместе. —Тебе идёт, моя Луна... — Найта снова тошнит уже от подобного обращения. В животе скручивается тугой пружиной напряжение, пока руки брата ложатся на талию. Грудь прижимается к спине, а тошнота поднимается к горлу. —Я позабочусь о тебе, обещаю. Тебе лишь стоит вести себя уважительно, хорошо?       Пальцы в перчатках поворачивают бледное личико к лицу Мечты, тот смотрит в тусклые, почти серые глаза брата, и жалеет о потерянном красивом изумрудном цвете радужек. Единственное, что Кошмару удаётся выдавить – тихое, будто он согласен на всё, да, после чего его безмолвно ведут будто по бесконечным коридорам. Ему всё ещё холодно, его ноги босые, а полы ледяные. Даже ковры не спасают, будто этот мир давно потерял хоть какое-то тепло.       Его приводят в просторную спальню, исполненную в бело-сиреневых тонах. Комната просторная, а кровать словно воздушная, большая. Найт, не без помощи Дрима, забирается на неё, чувствуя напряжение в мышцах и усаживаясь куда-то в середину. Он чувствует полный любви взгляд Мечты на себе, ёжится, зарывается пальцами рук в одеяла и провожает его, уходящего, взглядом. По комнате раздаётся щелчок замка́ и Кошмар остаётся в тишине, на кровати посреди своей новой, более комфортной темницы.       Его брат не заставляет себя долго ждать, возвращаясь уже переодетый в более домашнюю одежду. Одним движением он закрывает дверь и, словно тень, мелькает к Найтмеру, ложась рядом и прижимая близнеца к своей груди. Тот не может даже отпихнуться, вынужденный лежать под одеялами в объятьях нелюбимого монстра. Он слышит стук души, а, прижавшись ухом к груди, и тихий ток крови внутри.       Они засыпают. Не смотря на напряжение Найта, он едва не смертельно устал. Так долго сидеть в подвалах, что потерять счёт времени и какой-либо негатив внутри... Мару так тепло. Тело Дрима такое горячее, что хочется прижиматься и прижиматься, получая от этого удовольствие и отогревая уставшие от холода негатива конечности. Почти всю ночь Кошмар лежит в больше в дрёме, улавливая негромкие звуки, которые вообще могли появиться на просторах омертвевшей вселенной.       Невероятно резко приходит осознание происходящего, сон уходит, Мар снова прижимается к горячей груди близнеца, едва не льнёт под его прикосновения, позволяет обнимать, тискать, ласкать на мягкой, почти как облако, постели таких больших размеров, что ему хочется потеряться там навсегда. Найтмер замирает, чувствует, как ладони –обжигающие, без перчаток – идут вверх по его бёдрам, задирая юбку и подбираясь к промежности. Он в страхе раскрывает глаза, дрожит, сжимает губы. —Нет, нет... Пожалуйста, Д-дрим.. — на глазах наворачиваются слёзы, Кошмар путается пальцами в простыне и стискивает колени, не позволяя Сну расположиться между ними. Он делает глупые попытки выбраться, дёргается и пинает брата в живот, почти вырываясь из сильной хватки, за что платит безболезненными прикосновениями. Его травмированную тушку разом переворачивают на живот и прижимают к кровати, придавливая весом и лентой с этого самого платья связывая руки.       Кошмар чувствует противное давление на не восстановившиеся кости, сердце бьётся, как бешеное, ладони пытаются ухватиться хоть за что-то. Потом от резко появившегося бессилия Найт больше даже не пытается выбраться. Руки расслабляются, глаза закрываются, а он сам обмякает. Пальцы на секунду обвивают запястья, сжимая и поглаживая.       Его близнец оставляет на шее ласковые мокрые поцелуи, неприятно холодящие кожу, вцепляется мёртвой хваткой в талию, стягивает женские трусики другой ладонью и поглаживает бедро, будто успокаивая. Его рот не спускается ниже, но зато теперь чувствуются укусы на коже, доставляющие немного больше дискомфорта. Страх всё ещё греется холодным комком в животе.       Капли слёз начинают скатываться по щекам, Мар задушено всхлипывает, дёргая связанными конечностями, и всё же встаёт на колени, пока рука Дрима не перестаёт тянуть его вверх, чтобы поставить в нужную позу. Юбка оказывается задрана и Найт чувствует неприятный взгляд на своей заднице, мнётся, чувствует, как большие пальцы ладоней массируют мягкие части. Он упустил момент, когда рука от его запястий спускается вниз, к ногам. —Мне нравится, как ты дрожишь от страха... — Мечта кусает его за плечо, позволяя поджать руки под себя, и выуживает из, кажется, многочисленных слоёв постельного белья баночку с смазкой. Кошмар не может увидеть, откуда именно. Прохладные довольно густые капли падают и скатываются вниз по коже, где их подхватывают кончики пальцев. Касаясь анального отверстия, Дрим улыбается, что Найтмер чувствует почти физически. Он сжимается, напрягается, всхлипывает. —Знаешь, пока мы будем трахаться, ты можешь называть меня братик. Может быть, тогда я немного тебя пощажу. — Сон толкается в него, входит, начинает растягивать, пока Найтмер кусает простыню и чувствует дискомфорт. Руки, придавленные собственным весом, начинают затекать, Кошмар хмурится, сопя. Пальцы протискивается глубже, исследуют внутренности, надлавливают куда-то, от чего Мар едва ли не подпрыгивает, скуля. Внутри что-то будто скручивает, Найт пытается выбраться из-под брата. Возбуждение нежным бутоном возрастает где-то в животе, совсем нежеланное Найтмеру.       Его удерживают на месте, не позволяют уйти от прикосновений, давят сильнее, поглаживая. Тёмный сжимает челюсть, тяжело дышит и отпускает постельное бельё, стоит близнецу двигаться дальше, переставая давить на точку наслаждения. Он начинает возбуждаться, от чего стыд яркими пятнами проявляется на лице и плечах, оставаясь в груди смущением. Упирающийся в бедро член не помогает этому.       В какой-то момент он даже расслабляется, начинает получать удовольствие, как резкий толчок чего-то больше вырывает его из наслаждения, заставляет вскрикнуть, двинуться, лишь бы избавиться от большего дискомфорта и последующей боли. Пальцы стискивают ноги, аккуратные ногти впиваются в кожу.       Дрим удовлетворённо вздыхает, сжимает обеими руками бёдра, входит дальше и слушает тихие болезненные стоны Найтмера, сжавшегося от неприятного ощущения. Кошмар хрипит и едва не ревёт, когда чувствует руку на своём члене, ласково поглаживающую головку. Его стенки стискивают Мечту ещё сильнее, от чего сам Мар болезненно мычит.       Близнец проникает до основания, Найт чувствует, как горячий член наполняет его, немного распирает и давит. Стоит горячей руке пройтись по коже живота, как Найтмер тяжело втягивает в себя воздух, вздрагивая. Он закрывает глаза и сипло вскрикивает. Его не спрашивают по поводу привыкания, начиная двигаться. —Дрим.. Брат, Б-братик, пожалуйста, не так быстро! — Найт дёргает руками, утыкается себе в запястья и протяжно стонет, стараясь упросить Мечту дать ему прийти в себя. Близнец не слушает, растягивая губы в ухмылке, довольно выбиваясь, глубоко и быстро вбиваясь.       Мару так отвратно, что им и его телом пользуются, его тошнит от тихих бархатных стонов, издаваемых Кошмару на ухо. Тёмному плохо от самой мысли, что ему начинает нравиться. Его грубо сжимают, трахают, берут. Он едва пытается вырваться из сильной хватки, чувствует, как слёзы начинают вновь идти по щекам. Внутри разливается что-то липкое и тяжёлое. Найт мог бы сказать, что это отвращение, и не ошибся бы.       Ему кажется, что от его слёз, криков, мольб, член внутри становится только твёрже. Найтмер уверен, после секса на ногах останутся синяки, кровоподтёки. Он почти разрывает ленту зубами, чему помогают ускоряющиеся толчки, от которых он едва не катается по всей постели, когда его подтягивают ближе и наклоняются, прижимаясь грудью к спине.       Руки освобождаются, однако Кошмар всё равно не может сделать почти ничего, пока зрение замылено слезами, а в его нутре двигается Дрим. Хриплый голос ещё пару раз просит остановиться, пока Мар не давится своими же слюнями, утыкаясь в мокрую простынь и на время замолкая и закашливаясь. Пальцы Дрима запутываются в волосах и наматывают их на кулак. Он тянет кисть на себя, склоняясь к брату ещё ниже.       Кошмар всхлипывает, снова закашливается и шипит от дискомфорта, выгибаясь навстречу. Его волосы не отпускают, натягивая лишь сильнее и улыбаясь. Сон проводит другой рукой по ноге, начиная шептать всякие непристойности. Найтмер чувствует, как от этого щёки краснеют сильнее, а зелёные глаза брата рассматривают видимую часть лица.       Ему тяжело дышать от того, как сильно Дрим заставляет его выгибаться, чтобы не чувствовать боль из-за натянутых волос. Мар хрипит, жмурясь и дрожа, когда слышит, что ещё немного и близнец кончит в него. Слышит, что в нём жарко, мягко, так приятно до упомрачения.       Что-то ещё более жаркое заполняет его, Сон с хлюпом совершает последние толчки, но не выходит. Волосы Найта отпускают и тот устало падает грудью на одеяло. Он устал ещё сильнее и, не смотря на стоящий член, был готов уснуть. После действий близнеца в животе узел неприязни к нему же свернулся ещё туже.       Рука Дрима снова опускается на основание его органа, поглаживая и несильно сжимая. Кошмар устало дышит, пока ему начинают надрачивать. Много времени для этого не нужно, Мар не слишком полон энергии. В конце концов его оставляют почти в покое, единственное чувство, приносящее дискомфорт – сдержанное раздражение в сторону брата и его сперма внутри.       Найтмер старается зарыться, словно налившимся свинцом, телом в одеяла и укрыться посильнее, однако удаётся лишь опустить юбку ниже, утыкаясь в подушку. Он глубоко вздыхает, закрывает глаза и подавляет желание свернуться в клубочек. Дрим его даже не трогает.       После секса с его братом Найтмер некоторое время не может уснуть. Внезапно голову посещает мысль, что он совсем один. Ему не удастся выбраться из этого кошмара. Никто не придёт. Маленькому человеку страшно. Он не хочет такой жизни.