Избранница Солонора

Ничем не примечательная стена в ещё менее заметном закоулке, зажатом между обычными для портового района невысокими серыми домами, была покрыта бурыми пятнами плесени и мелкими трещинками. Тиана аккуратно дотронулась до холодной поверхности трясущимися кончиками пальцев — кладка была твердой и шероховатой. Обычной. Но всё тело сжималось и вопило, требовало убраться как можно дальше от этого места. Когда-то Тиана думала, что она скорее умрёт, чем снова сюда вернётся. Но теперь её смерть стоила слишком дорого, а её жалкие страдания не стоили уже ничего. И Тиана выдавила из себя слова, которые клялась никогда впредь не извлекать из заколоченных наглухо воспоминаний. — Молчанье — кладезь спящих мелодий неповторимой песни тишины. Бледное свечение очертило контуры магической двери. Камни дрогнули и недовольно заскрежетали, но, неспособные противиться заклинанию, заскользили в сторону, открывая тёмный проход. — Ого, — присвистнул Антис, — пароль дрянь, конечно, но скрыто убежище профессионально. Это и правда было очевидно. Любому. С первого взгляда. Но только не слепо влюбленной идиотке, что верила, будто подобное жилище может принадлежать паре недавно прибывших в город искателей приключений. — Это стихи древнего кара-турского поэта, — непонятно зачем пояснила Тиана и, пересилив себя, переступила навсегда покинутый порог. Мутное окошко едва пропускало внутрь блёклые лучи света, и небольшая комнатка выглядела мрачно и безжизненно. Сизая пыль и затхлый мышиный запах многолетним слоем лежали на дощатом полу, заваленном каким-то барахлом столе и широкой кровати, от одного вида которой хотелось взвыть. Тиана старалась не задерживать взгляд, смотреть отстранённо и не подпускать к себе воспоминания, но они уже ядовитыми зубами впивались в её сознание. Вот только выбора не было, — ноги едва держали — и она обессиленно опустилась на жёсткие, местами проеденные плесенью простыни. — Давненько тут никого не было. Откуда знаешь про это убежище? — Неважно, — процедила Тиана. — Нащупай под окном слева подвижный камень — он откроет тайник в стене. Там должны быть зелья. Антис швырнул на стол припорошённый снегом берет и без труда нашёл скрытый рычаг. Ниша в стене открылась, выразив своё негодование осыпавшимся на пол каменным крошевом. — Неплохо, — звякая бутыльками, одобрил он припрятанный запас и, опрокинув в горло содержимое одного из них, облегчённо вздохнул. — Так-то лучше. Сейчас поищу что-нибудь от твоих ожогов. О, кора лохмотника — то, что надо. И… Тут письмо лежит. Подписано для тебя. — Оставь где взял, и дай мне уже наконец зелье! — рявкнула Тиана. С поджатыми губами и сосредоточенным лицом Антис ласково придержал ей голову, помогая до дна выпить эликсир, сладким инеем колющий язык, а затем вложил в рот мелкие хлопья горькой коры. — Жуй. Надо быстрее снять с тебя доспех, пока ты не отключилась, чтобы смазать ожоги. Помогая расстегнуть крепления нагрудника, Антис то и дело с опаской поглядывал на Тиану. Словно нашкодивший ребёнок в ожидании крепкой взбучки. За свою идиотскую, едва не стоившую им жизней несдержанность он её несомненно заслуживал, но у Тианы просто не было сил — сознание начинало погружаться в тёплый кисель сна. — Спасибо, что спасла меня, сестра. Когда я очнулся на мостовой, лёжа на твоём едва живом теле, я… Знаешь, не простил бы себе, погибни ты по моей вине. — Меньше болтай, малыш, — сонно пробормотала Тиана, путающимися пальцами пытаясь справиться с ремешком. Трезвости засыпающего разума пока хватало, чтобы понимать, как опасны в её состоянии любые беседы. Антис помог ей избавиться от давящей тяжести доспеха и уложил, накрыв сырым от растаявшего снега плащом. Расфокусированным взглядом Тиана уставилась в потолок, и тут на грудь словно рухнула плита — на посеревшей от влаги извёстке виднелись поблекшие очертания созвездий. — Иблит! Как ты вообще бежала? Приготовься, сестра, сейчас будет больно — сапог прямо к стопе припёкся, — взволнованно предупредил Антис. «Что ты знаешь о настоящей боли, малыш?» — подумала Тиана, благодарная острому разряду, что помог окончательно закрыть предательски слезящиеся глаза и столкнул её в сон. *** — Закрой глаза. Таинственный шёпот дразнил Тиане ухо, а озорные огоньки в глубине ореховых глаз предвещали нечто прекрасное. — Ну же, не порть сюрприз, — обиженно протянул Талан. Тиана фыркнула, но всё же прикрыла глаза и последовала за тянущей её в неизвестность рукой. Два несмелых шага — и настойчивый толчок заставил её повалиться на их скрипучую кровать. Тиана уже собиралась возмутиться, но горячая ладонь Талана накрыла ей лицо, а губы угрожающе прошептали у самой шеи: — Глаза не открывать. Его прикосновения были невесомыми, ускользали, едва она успевала их ощутить. Кончики пальцев, влажные губы, горячий язык — то возникали, то вновь растворялись в окружающей пустоте. Тиана начала недовольно ёрзать от всё сильнее нарастающей щекотки возбуждения. — Приятно, конечно, но на сюрприз, прости, не тянет. — А это и не он, — усмехнулся Талан и открыл ей глаза. Тиана всхлипнула от восторга и изумления — убогий потолок их комнатки мягко светился в темноте узором десятков созвездий. — Это, конечно, не настоящее небо, но я подумал, так тебе будет проще привыкнуть к новому дому. Внутри растеклось живое, мурчащее тепло, нежными лапками сдавившее сердце. Каждый раз, когда уверенность Тианы в собственных решениях давала трещину, Талану удавалось обрушить на неё это невероятное, всепоглощающее чувство. Чувство правильности выбранного пути. Оно было способно притупить даже тоску по Рэйен, а уж раздражающие мелочи, вроде непривычно едкой вони и многолюдности городских улиц, и вовсе моментально забывались. Стоит ли обращать на них внимание, когда рядом есть мужчина, готовый создать для тебя небо? — Это… — голос её подвёл. — Потрясающе. Как ты это сделал? — Краска, эссенция сумеречного гриба и щепотка моей природной магии, — улыбнулся Талан, ведя кончиком носа вдоль её скулы. — Надеялся порадовать. Знаю, городская жизнь пришлась тебе не по вкусу, и это… печалит меня. Тиана оторвала восторженный взгляд от россыпи голубоватых точек, серьёзно посмотрела ему в глаза и, не удержавшись, ласково очертила изгиб выпуклой нижней губы. Талан часто казался ей нереальным, сотканным из страсти, старинных легенд и терпкого запаха замши видением. — Пока ты рядом у меня есть всё для счастья. А город… Я привыкну. Просто дай мне время. Талан лишь молча кивнул, а затем переплёл их пальцы, с задумчивостью разглядывая союз корично-смуглой и песочно-зеленоватой кожи. — Но не о такой жизни ты мечтала, верно? Тиана крепко задумалась, борясь с привычным желанием скрыть все свои неприглядные чувства за бодрой фразой. Затем повернулась и прижалась к твёрдой, высоко поднимающейся мужской груди. Она надеялась, что откровенность дастся легче без прошибающего до дрожи взгляда Талана. — На самом деле после гибели отца я не осмеливалась мечтать о чем-либо. Всё моё, казалось бы нерушимое будущее, уничтожили за одну ночь. И я… я застыла. Жила только привычным укладом и заботой о Рэйен. Не видела и не ждала уже ничего иного. Пока… пока не появился ты. Тиана ощутила, как участились удары сердца у неё под щекой, а дыхание Талана сделалось громче в тишине. Но он отчего-то молчал вместо того, чтобы сыпать как обычно глубокими фразами. Тиана не выдержала и подняла голову, упираясь подбородком в горячую кожу. Талан тут же встрепенулся и вернул на губы ласковую улыбку: — Так о каких потаённых мечтах я помог тебе вспомнить, госпожа моего сердца? — О, этого я не скажу. Они глупые — ты будешь смеяться. Лицо Талана моментально сделалось хищным, и не успела Тиана опомниться, как оказалась прижата весом его тела. Ладони легли по обе стороны от её головы, словно отрезая весь прочий мир. Заставляя смотреть только в потемневшие от азарта и желания карие глаза. — Я знаю много изощрённых способов выпытать из тебя все секреты, — развязно прошептал он и медленно наклонился к её шее. Влажные, слегка грубоватые ласки моментально лишили Тиану самообладания. Губы сминали и втягивали её нежную кожу в жаркий рот, следуя к мочке уха. — Так что благоразумнее будет во всём признаться самой, пока я… — Хочу, чтобы у нас с тобой были дети, — на выдохе выпалила Тиана. Дыхание у её уха замерло, а затем отстранилось. — Не сейчас, — поспешно уточнила она, увидев смятение на его лице. — Но когда-нибудь… Я мечтаю, что у нас будут две неугомонные, шаловливые девчонки, которых мы будем любить, баловать и защищать. Дети, которым мы сможем дать то, чего сами были лишены — счастливую семью. Но сперва, я намерена полюбоваться с тобой на кара-турские закаты, конечно, — с извиняющейся улыбкой добавила она, заметив, как Талан в нерешительности застыл, смотря куда-то сквозь неё. Ещё несколько мгновений он витал где-то очень далеко, а потом его внимание вновь вернулось к ней. Уголок губы приподняла милая ухмылка, изогнувшая шрам под глазом. — Такие мечты я с радостью готов с тобой разделить, моя госпожа. *** Тиана очнулась от зуда, пятнами распределённого по телу, — новая кожа, нарастающая на ожогах, всегда нестерпимо чесалась — и обнаружила себя сжавшейся в комок. Нос утыкался в затхло пахнущую простыню, а зубы скрипели от напряжения. Она осторожно вытянула по очереди все конечности и убедилась, что заживление ран прошло успешно, а тело перестало реагировать на любое движение болью. Чего не скажешь о сердце. Помня, что на потолок смотреть не стоит, Тиана ловко перекатилась и одним движением села на край кровати. Холод неприятно облизнул босые, обёрнутые грязными тряпками ступни. Её сапоги — вернее, та бесформенная куча почерневшей кожи, что от них осталась — представляли собой жалкое зрелище. Антису, видимо, пришлось срезать их с неё кинжалом. Сам дроу кособоко сидел на табурете, прислонившись плечом к стене, и сипло похрапывал. Забавно растрёпанные и местами опалённые волосы придавали его расслабленному лицу невинный, совсем мальчишеский вид. Вдвое младше Тианы, но уже успевший отнять гораздо больше жизней — интересно, что он видел во снах? Что заставляло появиться на его антрацитовых губах лёгкую, подрагивающую улыбку? Он никогда не рассказывал ни о чём, кроме Гильдии, выполненных заказах и Ваэроне. Да и что он ещё в жизни-то видел? Ну, разве что море. Антис любил болтать про волны и далёкие плавания — они завораживали его необъятностью океанов и буйством непокорной стихии. Быть может, во сне он представлял себя капитаном пиратского корабля? Грустно усмехнувшись мыслям, Тиана решила пока не тревожить малыша, а озаботиться поиском целой обуви. По комнате она двигалась с большой осторожностью, стараясь лишний раз ничего не касаться, будто ожидая скрытых ловушек, способных опять заставить кровоточить рану — слишком глубокую для исцеления даже спустя десяток лет. Под скрипучей крышкой сундука обнаружилась пара не успевших рассохнуться ботинок — они были тонковаты для нынешней погоды, но выбирать не приходилось. Тиана распрямилась, проверяя, как находка сидит на ноге, когда на глаза попался ещё один призрак прошлого. Лепестки, истончённые тлением до полупрозрачной сеточки, давно утратили свой свежий травянистый цвет, а в скрюченных веточках едва ли можно было распознать соцветия морозника. Но Тиана знала: это были они — её любимые. Воспоминания тут же принялись буйно расцветать и набирать силу. Тиана старалась комкать и отбрасывать их подальше, но память продолжала плести всё новые образы самых счастливых и самых лживых дней её жизни. Они проступали сквозь сливовые сумерки, наваливались и душили, издевались и высмеивали её слепоту. Её легковерное сердце, что привело их с Рэйен прямиком в ад. Рука отчаянно ударила, и бутылка, все эти годы хранившая скелеты брошенных цветов, полетела в стену. Звон заставил Антиса подскочить — дроу едва не упал со стула, испуганно озираясь по сторонам: — Что? Что произошло? — Помоги нам сбежать, — неожиданно для самой себя выпалила Тиана, невидящим взглядом смотря на рассыпанные по полу осколки запылённого стекла. — Что? — всё ещё сонно моргая, переспросил Антис. — Помоги нам с Рэйен сбежать из Гильдии… брат, — теперь Тиана смотрела на Антиса в упор, прямо в его серебристо-холодные глаза, надеясь отыскать в них хоть проблеск сострадания. — Ты можешь сказать Каракису, что я погибла в том пожаре. Можешь помочь мне тайно пробраться в логово и выкрасть Рэйен. И мы с ней исчезнем. Будем жить свободно и счастливо где-нибудь в далёкой лесной глуши. Пожалуйста, помоги мне. Комнатку заполнила тягучая, плотная тишина, жаждущая ответа с тем же нетерпением, что и Тиана. И он прозвучал. Тихо и твёрдо: — Нет. Я не предам свою семью. Лицо Антиса оставалось гладким, словно камень, и столь же жестоко спокойным. У Тианы не было повода полагать, что за ласковым «сестра» молодой дроу скрывает нечто большее, чем забавную игру. Как и не было повода верить, будто её редкие речи могли перебороть вбитую в него с детства безжалостность. Разум Тианы осознавал всю абсурдность подобных надежд, но злость стегала её огненной плетью. — Твоя «семья» держит нас в рабстве, каждый день подвергая унижениям и издевательствам! Ты хоть представляешь, что с моей сестрой вытворяет Ниодан? — щека Антиса предательски дёрнулась при упоминании имени главного садиста Гильдии, которого сторонились даже собратья по ремеслу. — Знаешь, каково жить лишённым собственной воли? Год за годом исполнять чужие приказы, чувствуя себя всё более жалким, неспособным сопротивляться рывкам удавки на горле? — Мне… — в этот раз голос его еле заметно дрогнул, а бесстрастная линия бровей прогнулась. — Мне действительно жаль, сестра. Но моего ответа это не изменит, прости. Против интересов Гильдии я не пойду. — Я действовала против всех своих интересов, спасая сегодня твою сраную жизнь. — И я готов сделать для тебя тоже самое — забыть всё, что ты тут наговорила. Обещаю, наш разговор этих стен не покинет. Ведь я не желаю тебе зла. И совсем не хочу, чтобы ты исчезла из моей жизни. Так или иначе. И без того мутный свет окончательно померк. Клубы отчаянья вновь сомкнулись, погружая Тиану обратно в глубины мрака, замедляя дикое биение сердца и возвращая на лицо эльфийки маску безразличия. — Мне следовало бросить тебя гореть заживо на том чердаке, — холодно произнесла она, вплотную подойдя к Антису, а затем подхватила с кровати свой плащ и направилась к выходу, желая, как можно скорее выбраться из этого склепа надежд. — Ты не хуже меня знаешь, что не смогла бы так поступить. Только не со мной, сестра, — долетели из-за спины искажённые нахальной уверенностью слова. Тиана сцепила зубы и до боли вжала ногти в основание ладони. — Идём. Нужно вернуться, пока Каракис не начал нервничать.