Больно больше не будет

      Он пьет спирт в университетской лаборатории. Его творение мертво, и вряд ли уже когда-нибудь оживет. Столько времени, усилий, нервов… и все в пустую.       Наверное, стоит уже смириться, что все это – одна большая ошибка. Не стоило пытаться играть со смертью. Все равно она побеждает раз за разом. Все напрасно.       Огонь надежды тушит алкоголь. Уже поздно что-то делать. Зря только морги и кладбища патрулировал.       На столе лежит подрагивающее тело Создания. Виктор глотает водку, и думает, что это всего лишь видения под алкоголем. До чего же реалистичными бывают галлюцинации…       Провалившийся эксперимент беспорядочно дергает руками. Он осматривает себя, пытается сдвинуться с места, скидывает на пол брезент, укрывавший его. А галлюцинации разве двигают предметы?       Виктор внезапно прозрел. Ученый бросается к операционному столу. Он что-то неразборчиво мычит, и, кажется, окончательно трезвеет.       – Встать? – растерянно роняет он, боясь коснуться теперь уже ожившего трупа. – Ты хочешь встать?       Создание не отвечает. Его движения становятся беспокойнее прежнего. Невероятным образом ему удается перевернуться на бок, при этом чуть не слетев на пол. Виктор подхватывает его, ненароком опасаясь, как бы не разошлись швы.       – Я держу. Держу. – бормочет, подставляя плечо. – Все хорошо.       Творение слабо владеет собственным телом, потому опускается на голые колени. Душа под рваной кожей все чувствует. По крайней мере, в это хочется верить.       Жуткая гроза за стенами здания не прекращается. Ливень бьет так, что слышно даже в подвале лаборатории.       Ударяет молния. От грохота стихии Создание вжимается в Виктора, издавая звуки, напоминающие скулеж.       – Тише, тише. – шепчет, осторожно придерживая спину.       Его творение поистине жуткое. Нет никого, кто взглянул бы на него без страха. Сам Виктор поначалу опасался сшитого тела, но скоро привык. Человек ко всему привыкает.       Он видел перед собой не чудовище, а маленького ребенка. Младенца в зрелом теле, так сильно нуждающемся в защите.       Создание, верно, чувствовало себя ужасно. Неизвестно откуда взявшийся, собранный из частей чужих тел, не имеющий ни малейшего представления о том, кто он такой, да еще и очнувшийся на операционном, ледяном столе, при ослепляющем свете ламп. Но хотя бы не в одиночку.       – Я здесь. – пытается ободрить его Виктор.       Творение беспорядочно дергается, открывает и закрывает рот, иногда выдает нечленораздельные звуки. Возможно, стоит дать ему имя. Имя – как надежда на жизнь хотя бы в несколько лет. Имя – как символ зарождающейся личности. Имя – как выражение отцовских прав.       Виктор породил свое Создание, и теперь обязан нести за него ответственность.       Искусственный человек, гомункул, но все-таки человек. Чем он отличается от людей, рожденных естественным путем? Что за глупые предрассудки. Человек, в самом глубоком его смысле, – это не о внешности.       Новый раскат грома. С нежданной силой он прижимается к Виктору, раскачивается вместе с ним из стороны в сторону. Ученый почти задыхается.       – Ш-ш-ш… – успокаивает, сдерживая страх из последних сил.       Он почему-то уверен, что его Создание не способно навредить ему. Что-то на подобие установки, что ребенок не может пойти против родителя.       Хватка ослабевает. Виктор осторожно заглядывает в лицо удавшемуся эксперименту. Лицо изуродовано швами. Это именно то, что он создал.       – Вот что, – он бережно берет его за локти, намереваясь подняться. – Попробуй встать на ноги.       Творение доверительно смотрит прямо в глаза, следуя за ним. Страшно, неприятно, но он теперь на его совести. Виктор держит его, и бережет от падения. Из-за большого размера тело для него тяжелое, но он не отпускает несмотря ни на что.       – Молодец. – с тихим восторгом он осматривает свое детище с ног до головы. – А сам сможешь?       Он не спеша убирает руки, а Создание пошатывается. В поисках опоры он делает шаг назад, спонтанно вбрасывая руки в воздух, затем теряет равновесие и ступает вперед, по инерции делая еще пару шагов на Виктора. Ученый, страшась свое творение, отстраняется, а новый человек движется на него все быстрее, норовя упасть сверху.       Неожиданно страх отступает, и приходит осознание. Создатель ловит свое творение в объятия. Оба заметно успокаиваются.       – Ничего, скоро привыкнешь. Ты всему научишься.       На лице Виктора наконец появляется победная улыбка. Он смог. Справился вопреки всему.       Лишь бы швы не разошлись.       – Тебя бы одеть во что-нибудь, – вслух размышляет он. – Или в плед замотать. Холодно же.       Игнорируя запах трупа, – впрочем, постепенно утихающий, – создатель держит его в своих руках, бережно обнимает, ощущая биение сердца. Совсем скоро срастется кожа, и он станет почти что полноценным. Да, не самым красивым, но разве это важно?       – Подождешь меня? – он отстраняется, заглядывая в глаза. – Я обязательно вернусь. Отпустишь всего на пару минут?       Виктор оставил свой плащ этажом выше, то есть, на первом этаже университета. Другой лишней одежды здесь нет.       Он осторожно укладывает руку Создания на стол, подсказывая опору. Еще нетвердо стоя на ногах, он держится, и уже не падает. Виктор отходит на шаг.       – Скоро вернусь. – обещает он, обнадеживающе глядя в глаза своему творению.       Он пулей вылетает из лаборатории, бежит по лестнице вверх, а снаружи не прекращается ливень. Ученый вздрагивает, слыша гром молнии. Он ускоряется, хватает плащ и возвращается назад. В голове непрерывным потоком проносятся мысли о том, что Создание в полном одиночестве, в холодной комнате, да еще и напугано грозой. Виктор успел трижды пожалеть, что ушел.       Подвал пуст. Стол опрокинут. Реактивы разбиты. Дверь черного хода хлопает на ветру.       Его сводит с ума мысль о том, что его творение сейчас мерзнет на улице под ледяным ливнем.       Так и сжимая в руке плащ, он сбегает на улицу. Лихорадочно смотрит по сторонам, пытаясь рассмотреть что-то за стеной дождя.       Вдали мелькают несколько силуэтов. Не думая, он бросается к ним.       Перепуганные люди бьют его Создание, думая, что защищаются. Одна дама пинает его сумкой, а когда творение отшатывается назад и издает неясные низкие звуки, чем еще сильнее пугает прохожих, мужчина в ужасе толкает его в лужу грязи.       Виктор падает рядом с ним, и поднимает за плечи.       – Я рядом, все закончилось. – беспокойно говорит он, укрывая свое детище плащом. – Пойдем отсюда.       Царапая обнаженные колени, творение поднимается, но тут же падает на Виктора. Ученый ловит его, крепко прижимая к себе.       – Уже не так страшно, да? – он обнимает его, пряча от настоящего ужаса в лице внешнего мира. – Я с тобой. Я за тебя, кто бы что не говорил.       В ответ неразборчивое мычание. Однажды он научится говорить.       – Больно больше не будет, клянусь.       И Создание успокаивается, стискивая в объятиях своего создателя.