Признание

Тяжело, рвано вздохнув и закатывая глаза, раскрасневшийся от ярости Рафаэль повторил по слогам в сотый раз: — Я те-бя л… л… лю… б… л… лю-б… да блять! Тьфу! Ниндзя плюнул в свое трусливое для сокровенных высказываний отражение и приложился кулаком о стену. Он упрямился, не отспупал, посчитав, что жизненно необходимо выразиться непременно сегодня. О том, о чем ни разу не получалось вслух даже перед самим собой. Стоило только представить женский лик, речь сковывало. — Аргх! – прорычал бунтарь, упав лицом в одеяло на кровати. Он держал на вытянутой руке в раскрытой ладони миниатюрное косметическое зеркальце в розовой окантовке. – С хера ли так сложно?! – нашептывал глухо постели, впитавшей столько интимных запахов. – Три ебанных примитивных коротких слова! Гр-р-р! – не меняя позы, снова не глядя посильнее ударил в стену и взвыл. В дверь вскоре постучали. Насупившийся Раф, чуть приподняв корпус, все еще горбато сидя, рявкнул: — Ну че надо? — Чего снова головой о стену бьешься? – беспристрастно вопрошал голос лидера, будто громила ежедневно совершал ритуал прикладывания затылком или лбом к кирпичной кладке. – У меня даже пыль с книг на полке чуть не просыпалась на пол. — Брехун! У тебя комната вылизана до блеска! – устало тряхнув головой, хозяин спальни позвал навязанного гостя с нотками словно обиды: — Входи! Леонардо ступил в комнату и прикрыл за собой дверь. Сразу обратил внимание на предмет в руках пригорюневшегося Красного, но не повел ни одной мышцей. Из уважения и от брезгливости не присаживаясь на чужое семейное ложе, опустился на прикроватный коврик и поинтересовался: — Что стряслось? Зеркало сказало правду? — А ты в ударе, – фыркнул ехидно здоровяк, теребя стеклянный кругляш, и, переведя янтарный взгляд на Бесстрашного, прошипел обреченно: — Заебал мой тупой язык. — На такой случай в моей библиотеке найдется пара отличных пособий, – старший не сдержался, осклабившись. – Я тебе давно предлагал пройти курсы нормальной речи. — Нахуй пойдешь, если будешь стебаться, – недовольно раздувал ноздри темперамент, свирепея. — Замечу, – деловито примирялся командир, – я не напрашивался. Говори, что у тебя? Громила снова увел глаза в зеркало, поигрывая желваками, и завис, напряженно раздумывая о своей пустяковой проблеме. Прикрыв веки, выдавил: — Я не могу признаться, Лео. — В чем и кому? – старший недоумевал, хотя очевидное предположение возникло в голове тут же. — Эрне, – отчеканил хулиган, опустив голову еще ниже из-за неловкости. – Ну, знаешь, в этом вот, когда кто-то сильно-пресильно нравится. — Но вы же уже около полугода вместе, – лидер изогнул надбровную дугу. Лично для него являлось нонсенсом встречаться без сакральной фразы, которая, подобно кодовому слову, открывала главу отношений. – И до сих пор обходились без таких важных слов?! — Вот именно, Лео! – Раф постучал себе в грудь. – Мы столько трахаемся, а сказать три блядских слова для души никак! — Пожалуйста, далее без подобных подробностей, – смутился Бесстрашный. – Не вижу проблемы, если до сих пор вас обоих все устраивало, – задумавшись, повествовал глава Хамато. – Если рассуждать объективно, то главное не то, что говоришь, а что делаешь для своей любви. Но, признаю, слышать хотя бы иногда, как ты важен кому-то, каждому приятно. — Что, ревнуешь? – ощерился здоровяк, приободрившись. – Тоже ждешь от меня признаний? — Конечно, – с кислой, серьезной миной отозвался Синий, внутреннее забавляясь, и младший прекрасно это ощущал. – Мне ты такого не говорил лет пять. — А у тебя есть календарик «этих дней»? – хохотнул Красный. — И «тех», между прочим, тоже, – слабо улыбнулся Леонардо и махом стер эмоции с лица. – Так давно ты мучаешься с немой проблемой? — Не, – покачал отрицательно головой Рафаэль. – Только сегодня начал. И уже не могу. Жирная жопа. Хотя Бесстрашный сидел на полу так, что оставался ниже брата на кровати, смотрел на Красного будто сверху, как и всякий раз, когда обращал взгляд на свое неразумное дитя в лице кого-нибудь из младших братьев. Старший дернул вперед подбородком: — И с чего вдруг решился? — А мне только сегодня стрельнуло, что пора, – Раф, оставив в покое зеркало, бросив на подушку, сцепил руки в замок перед собой. По измученному выражению его лица считывалось, как тяжело открывать сердце даже перед родным существом. – Сечешь? Если по верняку, то в симпатии, все дела я тоталово. Но чтоб какие-нить там высокие чувства… Я не парился особо до сих пор. Не задумывался и спокойно жил. Ваще в башку не прилетало ниче такого. Романтика эта вся, сопли, ваниль... Ну, не мое же! Я никогда не мыслю этими категориями! А сегодня утром, как увидел наряженную Эр уходящей на встречу с Эйприл, понял, – громила горько ухмыльнулся, – что помру один. Она заслуживает того, чтобы знать, что у меня тут! – бунтарь постучал кулаком по пластрону слева. – Женщина все-таки. Они ж любят ушами. Пусть она и воин. Хотя кому я говорю? В конце концов мне, как мужику, нужно успеть ее опередить в признании! А то наоборот как-то не комильфо. Не знаю, почему, но как-то это неправильно. Я раньше ведь уже пробовал сказать. Так, тогда еще скорее просто потому, что как будто надо. Не выходило, срывалось и похер. А сегодня прямо-таки захотелось от всего сердца этого. Но глотку сжимает и пиздец. — Я верно понял, что сегодня ты, как только схватил яйца в кулак, еще не пытался лично в лицо сказать? – снисходительно вздохнул старший. — Ну как бы да, не успел. Она ж убежала рано. Я еще полудрых, она не будила. Осознание пришло запоздало, – буркнул младший, раздражаясь, к чему клонил брат. — Тогда чего ты паникуешь раньше времени? – с укоризной заметил Лео. – Сядьте и поговорите откровенно. Пора учиться этому, если до сих у вас не так, – поучал он. – Вы же пара. Между вами двумя не должно быть недомолвок в чем бы то ни было. Немного смелости, и получится. — Это, – замялся Раф, заламывая руку на затылок, – плохая идея. — Почему же? – глаза лидера на секунду ошарашенно увеличились. — Ну, потому, – увиливал здоровяк, зардевшись. — Раф, если хочешь, чтобы я помог верным советом, мне нужно знать, почему самое правильное, пусть и банальное, решение сесть и поговорить — плохая идея, – будущий глава Хамато насупился. — Да потому что все те разы такие задушевные беседы заканчивались еблей, а не признаниями! – крикнул в сердцах Раф и поджал губу. – Ну, в смысле… — Я понял, – нахмурившись, Лео жестом прервал брата. – Проблема, похоже, в том, что у вас все началось с затяжной страсти. Именно поэтому, заполучив сразу лакомый кусок, остальное ушло на второй план. До поры до времени. Вы наказаны за спешность. Начали не с того, но все поправимо. — Не всем же платонически страдать! – закатил глаза Красный. – Так че делать-то? – взмолился бунтарь, положив руки на плечи брата, опираясь на него буквально и переносно. – Как исправить косяк?! Пойти в церковь и исповедаться для начала?! – съязвил он. — Хм. Признайся на другом языке, – высказал спонтанную идею лидер. – Эрна все равно поймет. А тебе морально должно быть легче произнести какую-то тарабарщину вместо понятной фразы. — Тупо, но варик! – Рафаэль обрадованно сжал кулаки. Желтые глаза хищно блеснули. – Хм, какой бы выбрать? — Немецкий? – цыкнул Лео. — Опять издеваешься, да? – процедил сквозь плотно сжатые зубы темперамент. — Сейчас, – выдохнув, пряча улыбку, Бесстрашный включил на че-фоне список языков планеты и, протянув гаджет брату, скомандовал: — Ткни случайный. Отвернувшись от смартфона, Красный чуть пролистал вниз и поставил палец на стекло, пробасил нетерпеливо: — Че там? — Казахский, – ухмыльнулся Лео, следом открывая переводчик. Ввел «я тебя люблю» в нужное окошко и показал результат брату. Прочитав транскрипцию, Рафаэль присвистнул: — Все-таки легко не будет. Но годится. Спасибо, бро! — Не за что. Как все пройдет, с тебя бутылка хорошего сухого белого, – поднявшись, Леонардо похлопал младшего по плечу. – Никакого мурла, пожалуйста, как в прошлый раз. — Алкаш-сомелье херов! – по-доброму пожурил старшего громила, сощурившись озорно. – Люблю тебя! — Вот. А говорил, что не можешь, – довольно улыбнулся лидер, смущаясь, и вышел из спальни.

***

Выйдя из парикмахерской, девушки осыпали друг друга комплиментами. Эрна хвалила точеное каре подруги, предавшей ей в связи с новыми рабочими планами необходимой деловитости, а рыжая поражалась, как же освежили ведьмачку частично выбритые узором почти под ноль виски. На днях обеим захотелось спонтанного имиджевого безумия, и они приняли челлендж, выбрав стрижки друг другу. — Давай просто пройдемся, пока есть время? – предложила Джонс, взглянув на рекламные часы, табло коих заняло несколько этажей здания. – Пощеголяем в новых образах, а? Не охота уже что-то по магазинам шастать. Такой чудесный весенний вечер! — Хорошо, – кивнула Кошеглазка, с непривычки поглаживая колкие оголенные виски. Приятное щекочущее чувство и ощущение свободы. – Тогда сразу по направлению ветеринарки, – утвердила Эрна, кому досталась почетнейшая миссия по передаче прихворавшего неделю назад Его Великолепнейшего Котейшества в руки профессионалов в белом и бережной доставке всеобщего домашнего любимца домой. — Угу. Обновленные женщины терялись в мельтешащей толпе жителей Нью-Йорка, и никто не обращал внимания на двух обворожительных красоток. Однако подругам казалось, будто все взгляды устремились на них. Эйприл вполне нравилось ощущать подобный самообман в якобы восхищении чужими, а вот охотнице не нравилось, когда на нее пялились, даже если на деле прохожим было плевать на персону. Эрна дерганно позыркивала на людей, все еще не свыкнувшись с вездесущими хаотичными, спонтанными топлами города. — Как думаешь, нашим мальчикам тоже зайдет? – размышляла О'нил. — А у них есть выбор вернуть, как было? – язвительно заметила ведьмачка. – Понравится. Куда денутся? — Я давно не меняла стрижку. Кейси такой, другой, меня ни разу еще не видел, – поделилась рыжая опасениями. – Ему всегда нравилось то, что у меня длинные волосы. А я их остригла. Долго же будут отрастать, если и сама соскучусь по ним. А вот у тебя растут поразительно быстро! — С удовольствием поменялась бы местами, – ухмыльнулась желтоглазая. Впереди зазвучала музыка, и народ неожиданно принялся синхронно танцевать на открытой площадке, а в вышине над действом закружил вертолет. От любопытства Эйприл подтолкнула подойти ближе и разузнать, что происходило. Подруги подступили к зрелищу, когда короткий трек уже завершился, и артисты-любители в бейсболках разных цветов застыли в определенных позах в неведомом порядке. — Привет! Извините, а что тут за перфоманс? – осторожно поинтересовалась О'нил у крайнего парня. Не меняя позы, старшеклассник охотно ответил: — Да один паренек захотел нестандартно признаться в любви. Заказал обзорную экскурсию на вертолете, чтобы девушка прочла сверху «я тебя люблю», когда мы закончим танец. Вот у кого деньги куры не клюют! Я столько за раз еще ни на одной подработке не получал! — Ого, прикольно, – протянула рыжая с уважением и обратилась к безучастной ведьмачке, на секунду лишь дернувшей бровью: — На что только влюбленные не готовы пойти, лишь бы не высказываться о чувствах тет-а-тет? — Не вижу смысла так загоняться, – фыркнула охотница, обнаружив в толпе коридор для прохода — пробел между словами, — и поспешила прочь, подальше от душного столпотворения. – К чему вообще, – громко бурчала она, раздражаясь, себе под нос, – эти все поздравительные открытки, речи? Люди больные на голову! Вечно им нечем полезным заняться! Зачем попусту болтать о таком личном?! Поджав губы в несогласии, Эйприл устремилась за подругой и, когда яркая фраза из людских тел осталась позади, в нетерпении вернулась к теме: — Слушай, насчет личного. Так а как это у вас с Рафом произошло, если не секрет? — Перепихнулись разок и пошло-поехало, – рассеянно проронила ведьмачка, вжавшись в плечи от смущения. — Ой, Эр, я не об этом, – покраснев, О'нил прикрыла рукой рот из-за неожиданности. – Что ж ты, недогадливая по контексту вокруг, так иногда с плеча-то? Как-то вы же признались друг другу, я имела в виду? — Вообще-то, – задумалась на несколько секунд желтоглазая и огорошила: — Нет. Не припомню такого. Вроде, обошлись без этого. И так же все понятно и видно. Нафига? — Я думала… да мы все были уверены, что вы давно вместе… полностью! – от удивления рыжая не сумела подобрать правильных слов. — Так вроде того. А что, без вычурных признаний и здесь, в этом мире, совсем никак нельзя? – напряженно выдохнула охотница. – Мне показалось, – заметила она справедливо, – по крайней мере на вашей родине эдакие социальные предрассудки отошли на задний план. — Да, но… – замялась подруга, потупив взгляд в поисках подсказки, как достучаться до несведущей и несмыслящей в романтике личности мнение. — Что? – горячечно рявкнула Эрна от нетерпения, не выждав паузу. — Эх, каждому свое, – обреченно вздохнула старшая, заложив прядь волос за ухо. – Наверное, ты права по-своему. Не буду ни в чем убеждать, – твердо обрубила Эйп, заложив в интонацию щепотку еле ощутимой вкрадчивой, хитросплетенной интриги. — А в чем хотела? – растерянно вопросила ведьмачка, охладев. Несмотря на то, что поднятый вопрос ее мало заботил и откровенно бесил, любопытство взяло верх. Недосказанность не давала ей спокойно засыпать. — В том, что иногда стоит дать знать, как ты к кому-то относишься, чтобы сделать приятно, показать его важность, значимость, отблагодарить за все таким образом, — искренностью из глубины души. Допускаю, что не все ощущают потребность в словах любви. Но от всего сердца разве тебе самой никогда не хотелось сказать, что ты чувствуешь, когда вы вместе? Кошеглазка зависла, замедлив шаг. Она невольно мысленно вернулась на лавочку в парке в тот день, когда впервые узнала в своем отражении симпатичную девушку после мучительных часов преображения в руках мастеров. Тогда Эйприл задала ей по сути похожий вопрос, ответ на который Эрна не сумела найти смелость отыскать в моменте даже для себя. — Пожалуй, – вздохнула тяжело истребительница монстров, понизив голос почти до шепота, – однажды. Когда вернулась из путешествия на свадьбу. Но я в ступоре при встрече как будто проглотила язык и вместе с тем всю фразу. А потом уже как-то без разницы стало, потому что все и так сложилось ответно. По правде, хотела не столько признаться в своих чувствах, сколько узнать его отношение к себе. А как почувствовала, увидела взаимность, желание говорить об этом отпало само собой. — Ты такая миленькая, когда краснеешь, – О'нил не удержалась, чтобы не смутить подругу еще сильнее. – Так и тянет, – девушка крепко прижала ведьмачку сбоку на секунду, – обнять! – и тут же отпустила. — Полегче! – нервно засмеялась Эрна, шутливо отстранившись на полшага в сторону. – А то муж начнет что-то подозревать! — О, а ты испытываешь ко мне особые чувства, чтобы мужчины напряглись? – поддержала юмористический настрой рыжая. — Конечно, я тебя люблю, дуреха, – желтоглазая невесомо щелкнула старшую по кончику задорного носа, – не так, как мужчин. — Вот видишь, как это легко, – хитро прищурилась Эйприл, победоносно хихикнув. – Я тоже люблю тебя, Эр. — Ой, да брось! – дурашливо проронила охотница. — Шутки шутками, но мне было приятно услышать, что ты сроднилась со мной, – Эйприл говорила серьезно. — Так что дело за малым, да? — Сдаюсь. Попробую еще раз признаться, – горячечно махнула рукой Эрна. – Мой голос совести. — Кстати, я украла у тебя твое первое признание в любви, – заговорщицки мурлыкнула О'нил. – Оно ведь первое, да? — Ах, ты!.. – округлила глаза ведьмачка и вскинула руку для жеста внушения. – Забудь об этом! — Нетушки! На твои уловки никто уже не ведется! – вовремя отвернувшись, хохотнула женщина с сильной волей. – Обратно сказанного не воротишь! Смирись! Засмеявшись с большей силой, обе подруги вскоре дочесали до ветеринарной клиники.

***

Едва Эрна открыла дверцу переноски, как Кланк тут же пулей вылетел из заключения, прошмыгнув между ног жутко соскучившегося по питомцу хозяина. У мохнатого накопилась за недельный больничный куча неотложных дел в логове, и кот торопился исполнить прямые обязанности. Важнейшая среди задач — метка территории, что так удобно совпала с желанием сходить в туалет после почти двухчасовой отсидки в ненавистной клетке. Свободолюбивое существо вырвалось в привычную среду обитания, выплеснув накопленную энергию. Вдруг мир зверя резко качнулся, уйдя из-под лап, когда он чуть не умудрился уронить громилу Рафаэля. Ниндзя едва устоял, а рыжик, мгновенно профессионально сориентировавшись, шустро понесся к намеченной цели по принципиально другой траектории, снося на своем пути все, что препятствовало сумасшедшему движению. Следом пролетел Микеланджело по направлению питомца, ловко обогнув прибалдевшего брата и выкрикивая: — Кланки, ну, прости, пушистик! Тебя надо было оставить врачам, пойми же! Ради твоего же блага! Я тоже ненавижу уколы, но кто меня когда-нибудь спрашивал? Ты что, больше меня не любишь? А я тебя люблю теперь еще сильнее! Котик, родной!? Здоровяк долго вдохнул и так же медленно выдохнул, косясь на Эрну. Она неспешно шагала к мутанту неуверенной, сжавшейся, вороватой, вкрадчивой походкой. Он упорно делал вид, словно смахивал шерсть со щиколоток и более рептилию ничего не заботило. Вблизи друг к другу щеки обоих запылали. Темперамент с нетерпением ждал возвращения ненаглядной и поэтому перед ее носом напористо, авторитетно выпалил скороговоркой: — Эр, через полтора часа на нашем месте, и без опозданий! – пригласил ниндзя девушку на облюбованную парой крышу, скрывающей много интимных тайн. – А я пошел готовиться, так что потом поболтаем, детка! — К чему это, Раф? – изогнула бровь в удивлении суженная, провожая взглядом панцирь взбалмошного избранника. – Еще ведь будет довольно светло, – предупредила девушка с подозрением. – К чему спешка? — К тому, что у нас срочное важное свидание, – замерев, твердо прошептал черепаха, зная, что ведьмачка точно четко услышала, но остальные — едва ли. Обернулся, чтобы узнать перед уходом напоследок по выражению лица настрой Кошеглазки. Встревоженность. Немного пыли в глаза не лишнее для сегодняшнего мероприятия. Зеленый хотел добиться эффекта неожиданности, и ему, похоже, удалось. — И что, мне как-то приодеться надобно по-особенному? – пораженная Эрна тупо уставилась на парня с нечитаемыми эмоциями. До сих пор ей не доводилось ходить на каноничные свидания, и оттого оторопела от скептицизма. Разве с Рафом подобное возможно, обычный романтический ужин при свечах? Такое забавляло и возбуждало. Подспудно она считала, что ниндзя на деле иронично пошутил. — Наверное, какое-нибудь платье было бы кстати, – прямодушно признал Красный без задних мыслей. Лично для громилы намечалось нечто из ряда вон выходящее, поэтому, положа руку на сердце, ему хотелось, чтобы будничное сменилось на одну ночь неким подобием торжественности, пусть маскарад не имел абсолютно никакого значения. Однако так как сам наряжаться не собирался, справедливо добавил: — А вообще, конечно, как будет удобнее. Тебе все равно все к лицу. Мне вот не так повезло с одеждой. Любой. Мой крой нигде не шьют. — Ладно, – пожала плечами Эрна, смущаясь. – Что-нибудь придумаю. – Она несколько раз нарочно тряхнула головой, специально активно прикасалась к волосам, заправляя прядь за ухо, чтобы хулиган обратил внимание на новую стрижку. Он, погруженный в судорожные думы, не замечал изменений в упор. Девушку несколько задело это, и пришлось молча проглотить обиду из соображений на скорую реабилитацию предстоящим сабантуем. – Постараюсь не оплошать. Обещаю, сегодня никаких штанов. — Вот и славно, – прельстившись двусмысленностью крайней фразы, ухмыльнулся мутант, сократив расстояние. На короткое прощание поцеловал Эрну в лоб, не удержавшись от жеста расположенности. – Крутая причеха. Будоражит фантазию, – подмигнул парень. Встрепенувшись от спонтанного умиления, ведьмачка триумфально улыбнулась.

***

В неверии Эрна протерла глаза, благо ресницы не накрасила. Условно тайное место пары, о существовании коего были уже давно в курсе все, кому не лень, преобразилось. Там стало не просто прибрано и чисто, но и украшено растениями в горшках, мягко подсвеченными садовыми фонарями. На крыше расположился также раскладной стол, уставленный холодными мясными и овощными закусками. За ним — поверх тонкого измятого старого матраса тот самый добротный, из некогда спальни ведьмачки. Риска в обозначении своего присутствия на здании было мало, ведь после урагана сорванный ветрищем старый громадный рекламный баннер уже несколько лет как представлял собой подобие большой палатки, зацепившейся разными концами за края технических деталей сооружения, выставленного на торги еще в прошлом веке и не нашедшего постоянного владельца. Замороженное проклятое имущество соседствовало с действующим круглосуточным логистическим центром через дорогу, никак не заинтересованным в судьбе развалюхи. Прятаться на самом видном месте не казалось чем-то глупым, поскольку постоянная суматоха внизу не позволяла людям задирать лишний раз голову куда-то ввысь и всматриваться в непримечательные, приевшиеся очертания обветшалого многоэтажного дома. Сверля жгучим янтарем черную кожаную по колено, с разрезом юбку и красную водолазку, Рафаэль хищно зубоскалил, зажимая сигарету в уголке рта. Не глядя откупорил бутылку купажированного виски и разлил по бокалам, не пролив ни капли мимо. Он понятия не имел о том, что в гардеробе девушки имелись спонтанно приобретенные вещи по неведомым причинам даже для нее самой, которые ни разу не надевала. К сожалению. Вероятно, к таким прикидам прикладывала руку Эйприл. Затушив окурок, здоровяк машинально облизнулся, указав на складной табурет напротив себя, и произнес низким голосом: — Присаживайся, очаровашка. Такого виски, - стукнул он стеклом о стол со стороны, где присела девушка, – ты еще не пробовала, – и тоже опустился. Эрна чувствовала напряжение спутника, слышала, как стучало его сердце и бурлила кровь. Так же реагировал и ее организм на встречу. Она, как и Рафаэль, не спускала с союзника глаз, стреляя горячей желтизной с любопытством. Уголки женских губ дрогнули, и охотница отпила из стакана. Практически не сморщившись, захрустела освежающим сочным перцем. — Действительно хорош, – промурлыкала девушка вкрадчиво. — Ты о виски или обо мне? – наглец, склонив голову, отпил и закинул в рот наугад выбранный кусок ветчины из тарелки с нарезкой. По-прежнему сканировал женщину, прожигая насквозь. Ей все нравилось. — Конечно, о тебе, сладкий, – подмигнула ведьмачка, вытягиваясь вдоль стола, чтобы положить ладонь на щеку черепахи. – Ты сегодня особо милый. Выкладывай, что натворил? Или задумал? — Сядь, пожалуйста, – попросил мутант хрипло, поцеловав запястье подруги. Ее запах сводил его с ума, отключая голову. – А то сорвусь раньше положенного. Мне надо собраться с мыслями. Пять сек. Быстро вздымая грудь от волнения, ведьмачка послушно вернулась на место со словами, подталкивая к высказыванию причин свидания: — Я вся обратилась в слух. Ну же, затейник? Прокашлявшись, отрешенный Рафаэль молча поднялся и наполнил бокалы. — Эр, я… – начал парень и запнулся, уводя взор в коричневую жидкость, будто надеясь утопиться в ней. Неожиданно закричал: — Да не могу я! — М? – промычала охотница, не понимая, в чем сомневался избранник. Черепаха хлопнул себя по лбу и помотал головой, тотально неудовлетворенный собой: — Аргх! Дебилоид! — Да что с тобой?! – Эрна вскочила и торопливо подошла к Рафу, готовясь сложить пальцы в жесте Аксия, чтобы успокоить. Слишком уж страдальчески выглядело перекошенное лицо друга. – Помочь? — Нет! – бунтарь схватил девушку за руку. – Без этого справлюсь! Я должен! Сейчас! — Так что ты собра?.. – слова ведьмачки вдруг утонули в глубоком, жарком поцелуе, отчего она потеряла связь с реальностью, как по щелчку пальцев. Раф сбросил махом половину скатерти-самобранки на пол, ни на грамм не заботясь о безопасности из-за причиненного шума. Уложив девушку частично на скрипнувший на последнем издыхании от потуг походный стол, принялся с жаром одаривать податливое тело поцелуями, импульсивно оголив его, едва не разорвав ненавистную кофту в порыве страсти. Желтоглазая извивалась под черепахой, как уж на горячей сковородке, ловя волны возбуждения, не способная сопротивляться и вставить ни писка. Когда Рафаэль дошел до молнии юбки, он чуть отпрянул и, зажмурившись, пунцовый, промямлил: — Мен сені жақсы көремін ! — А? – Не разобрала девушка, укутанная пеленой наслаждения. — Я люблю тебя, Эр! – перешел на отчаянный английский ниндзя. – Люблю и боюсь потерять! Я всегда хочу тебя во всех смыслах! Эрна до отрезвляющей боли закусила изнутри щеку, дабы убедиться, что не спала. Романтическая иллюзия не развеялась, сладкой горечи дурманов язык не ощущал. К подобному невозможно подготовиться. Сами по себе слова могли вылетать из уст влюбленного любые. Но то, как говорил парень, никого не оставили бы равнодушным, чтобы оставить без малейшего ответа. Воспылав, охотница приподнялась на локтях и вторила, поблескивая во тьме кошачьей радужкой: — Я тоже тебя люблю, Раф! Давай не прекращать показывать это! Фыркнув довольно, мутант по-дьявольски протянул: — Ты же понимаешь, что мы с тобой грешники? — Да. И меня это полностью устраивает, – прошептала Эрна, жадно хватая воздух. – Мне нравится все, что мы делаем вместе. — Мне тоже, – проговорив у уха до щекотки, Красный бухнулся на ненадежный стул и усадил девушку к себе на колени. Прильнув щекой к ее груди, продолжил откровение: — Ты многое для меня значишь. Я уже даже не могу дышать без тебя. — Взаимно, чешуйчатый, – съехидничала девушка, поставив руку на пах мутанта-черепахи. – Ничего себе дыхательная трубка мне досталась! Скрипнув, ножки табурета не выдержали и треснули под тяжестью мутантов — захмелевшая пара тут же оказалась на полу и засмеялась. Не угомонясь, темперамент, потрясываясь, переполз на матрас, потащив за собой девушку. — Раф, с тобой так хорошо! – воскликнула Эрна над громилой, потеревшись щекой о скулу черепахи. — Как и мне с тобой, Эр! – проскрежетал взбудораженный ниндзя, опустив руку под разрез задравшейся юбки, и медленно проводил по внутренней части бедра от низа вверх. – Я счастлив! — И я счастлива! – на рваном вдохе девушка изогнулась, прикусив губу. Любовники, которые впервые признались друг к другу в настоящей сердечной симпатии, раскрылись по-новому. Рафаэль показал, сколько романтики скрывала в душе наружная грубая натура бунтаря. Эрна ответила взаимностью и безоговорочным пониманием наконец утвердить свое место за мужчиной. — Ты принадлежишь мне навсегда, – прорычал сорвиголова, меняясь с охотницей положением. — Я только этого и хочу, – прошептала Кошеглазка под ниндзя и очертила кончиками пальцев черепаший подбородок. – Быть твоей! — Поклянись, – проскрежетал собственник у самого уха, щекоча чувствительный орган. — Клянусь всегда быть твоей, – задрожав, пообещала Эрна. Откуда-то снизу донеслись нетипичные звуки. Парень с девушкой вопросительно посмотрели друг на друга, к сожалению, заранее зная верный ответ. Любовный настрой как ветром сдуло. Чертыхнувшись, ведьмачка поднялась следом за Рафаэлем, и оба вышли из-за навеса, чтобы посмотреть, что стряслось на складах. — Кража, – изрек ниндзя исходя из всех очевидных соответствующих признаков, нахмурившись. — Ну так что, предотвратим? – с воодушевлением ощерилась Эрна. – Или оставим полиции? — Еще спрашиваешь?! – сыронизировал Красный, с наслаждением сжимая кулаки, предвосхищая свалку. — Вот это свидание по мне, – саркастично высказалась охотница. – Давненько так мы не выбирались. Спасибо. Я люблю тебя. — И я тебя люблю. Зажжем!?

***

На следующий день все СМИ писали о погоне двух неизвестных линчевателей в черном на байках с ворами крупного калибра. Так что пробуждение Донателло началось не с кофе. Горе-парочка, умоляя поскорее разобраться с проблемой, пока ни о чем не узнал Леонардо, обещала боготворить гения до скончания веков. Умник признал, что иметь пожизненных должников было довольно приятно. 23.09.–08.10.2023, 12–55