Большая проблема Лань Цзинъи

— Эй, Цзинъи, что с тобой? Лань Цзинъи безучастно смотрел на машущего перед ним рукой лучшего друга, пытаясь понять, о чем тот говорит. Лань Сычжуй обеспокоенно смотрел в эти покрытые пелёной равнодушия глаза, не понимая, что случилось с Цзинъи. — Все в порядке, — отмахнулся Лань Цзинъи. — Точно? — Сычжуй не был так сильно в этом уверен. Лань Цзинъи кивнул. — Точно. Ну, по крайней мере попытаться разобраться в происходящем стоило, мысленно утешил себя Лань Юань. Цзинъи поклонился ему, отправившись затем в другую сторону — в сторону леса. Лань Юань хотел составить ему компанию, но юноша вежливо отказался, объяснив другу, что сейчас хотел бы побыть один. Лань Юань не хотел отпускать его в лес одного, но под большим напором друга все же согласился и отступил, наблюдая за тем, как тот уходит. Вздохнув, Лань Сычжуй направился к Вэй Усяню. Быть может, тот что-нибудь придумает? А вообще вся эта история с потерявшим интерес к жизни Цзинъи началась не так давно, приблизительно со дня гибели Лянфань-цзюня в храме Гуаньинь. Вэй Усянь и Лань Ванцзи, Цзян Чэн и Лань Сичэнь, и даже Лань Юань с Цзинь Лином — все они вышли замуж, только Цзинъи остался совершенно одинок. Нет, друзья не бросили его, продолжив дружбу как и раньше, но вот любви между ними не было. Даже Оуян Цзычжэнь не был парой Цзинъи, как впоследствии выяснилось, его отец уже нашел ему какую-то девушку из какого-то неприметного с виду ордена, заставив его заключить помолвку с избранницей. Оуян Цзычжэнь и не противился родительской воле, понимая, что это было необходимо в первую очередь для небольшого клана Балинг Оуян. Лань Цзинъи понимал все, поздравил Оуян Цзычжэня со скорой свадьбой, но сам стал постоянно грустить. Он очень завидовал им, хотя в Гу Су и было запрещено завидовать, он тем не менее все же хандрил с каждым новым прожитым днем. Сначала его состояния никто не замечал, но затем проницательный Лань Сычжуй понял, что с Цзинъи творится что-то странное. И решил выяснить, в чем же дело. Но Цзинъи не хотел расстраивать друга своими откровениями, рассказав которые он бы... Поэтому молчал и говорил, что все с ним хорошо. И со временем Лань Сычжуй понял, что таким образом ничего не добьется, решив отступить. Он уже было совсем потерял надежду на то, что что-то удастся выяснить, когда внезапно вспомнил, что у него есть учитель Вэй, который мог бы помочь Цзинъи. И как он сразу об этом не догадался?... И вот он отправился к Вэй Усяню с твердым намерением рассказать ему про странную хандру друга. Учитель Вэй обнаружился на полянке, где паслись кролики — после занятий с учениками и адептами тот всегда проводил свое время либо здесь, на этой полянке — либо в обществе своего мужа, Второго Нефрита. Но сейчас он был тут один — Лань Ванцзи все еще вел занятия. Лань Сычжуй застал его в весьма расслабленной позе: Вэй Усянь закинул ногу на ногу, обколотившись спиной к дереву и увлеченно жевал во рту сорванную травинку, слегка прикрыв глаза. Создавалось такое впечатление, будто бы он спал. Но Старейшина Илин распахнул свои серые глаза, когда услышал, как к нему кто-то идет. Этим "кем-то" оказался его приёмный с мужем сын. Сычжуй учтиво склонился в поклоне. — Доброго дня, учитель Вэй. — Доброго дня, А-Юань, — тепло поприветствовал его Вэй Усянь, выплевывая травинку, — сколько раз тебе повторять: зови меня Вэй-гэгэ! Я твой приёмный отец, в конце концов! — Ох, прости меня, Вэй-гэгэ, — юноша слегка смутился, замявшись. — Что такое? Что случилось? — заинтересованно поинтересовался Вэй Ин. — Ну же, не стесняйся, рассказывай. — Ох, ну... Дело в том, что я тут по поводу Цзинъи. — Цзинъи? А что с ним? — Не знаю, — грустно произнес Лань Юань, — он не говорит, но он постоянно какой-то грустный. Я каждый раз спрашиваю его, что случилось, но он говорит, что все в порядке. Ох, Вэй-гэгэ, это началось с той поры, когда все мы... стали супругами, — последнее слово он произнес, сильно смущаясь. — И ты хочешь, чтобы я выяснил, что с ним происходит, — задумчиво кивнул Вэй Усянь, — но ведь я не могу этого сделать, пока не поговорю с ним. Ты знаешь, где он сейчас? — Ушел в лес. Сказал, что хочет побыть наедине с собой, — Лань Сычжуй повел плечами, — мне кажется, Вэй-гэгэ, он страдает из-за того, что совсем один в плане любви. У него же никого нет, я имею в виду, в плане второй половинки, как это у главы Цзян и главы Лань, у нас с А-Лином и у тебя со Вторым Нефритом. Я бы очень хотел ему помочь, но не знаю, как. — А ты у нас очень проницательный, поздравляю, — Вэй Усянь невесело рассмеялся, — но если говорить кратко, то тут я к сожалению не помощник. Тебе придется самому решать эту проблему, хотя... Лань Юань заинтересованно приподнял голову, с недоумением глядя на ярко заблестевшие серые глаза Вэй Усяня. Тот нервно кашлянул в кулак: — Никого, получается, нет, кто бы мог стать парой Цзинъи; ты женат на моем племяннике, Оуян Цзычжэнь недавно заключил помолвку с юной девой, следовательно Цзинъи совершенно один, но у меня появилась кое-какая идея. Что, если свести его с Вэнь Нином? Из них получилась бы прекрасная пара! Свести Цзинъи с Вэнь... Нином, лютым мертвецом?... Лань Сычжуй, признаться честно, совсем не думал о таком варианте и теперь не знал, как на это реагировать. Но идея Вэй-гэгэ и впрямь была неплоха: Вэнь Нин, как и Лань Цзинъи, тоже был одинок. Правда, Лань Юань не замечал, чтобы эти двое хоть как-то интересовались друг другом, несмотря на то, что Вэнь Нин часто сопровождал юных адептов на ночных охотах. Но если приложить немного усилий — тогда, быть может, у них все получится?... Сычжуй задумчиво потёр ладонью подбородок: — Я согласен, Вэй-гэгэ, но как мы объясним все Вэнь Нину? Он будет в шоке. — О, не переживай по этому поводу, — Вэй Усянь хитро ухмыльнулся, — Вэнь Нина уговорить будет совсем несложно. Знаешь, где он сейчас? Позови-ка его сюда.

***

Вечерняя тишина леса успокаивала. По лесу бродил миловидный юноша, периодически пиная ногами камни, пытаясь думать о чем угодно, только не о том, что все кругом счастливы со своими супругами, а он совсем один. Все счастливы. Тут Цзинъи горько усмехнулся, укоряя себя в эгоизме — он бы должен радоваться за всех друзей, которые у него вышли или собираются выйти замуж — однако нет, вместо этого он постоянно хандрит и терзается легкой завистью. Сзади вдруг послышался шорох. Лань Цзинъи понимал, что сейчас время близится к вечеру, когда нечисть особенно активна, поэтому потянулся к мечу, чтобы быть готовым к любым неожиданностям заранее, но ему пришлось сильно удивиться, стоило увидеть вышедшего из кустов человека. Это был лютый мертвец — Вэнь Нин! Юноша был так сильно удивлен, что начал запинаться: — Т-ты... ты что тут... делаешь?... Вэнь Нин тоже выглядел смущенным, хотя по лицу этого нельзя было заметить — будучи лютым мертвецом, он не нуждался в простых человеческих эмоциях, но Цзинъи на мгновение показалось, будто бы лицо мертвеца озарилось яркой краской. — С-слежу за вами, молодой господин Лань. — Следишь? А зачем?... — и тут он кое-что понял, больно прикусив губу. Ну конечно, Лань Сычжуй. Должно быть, опасаясь за его безопасность, Сычжуй решил попросить Вэнь Нина присмотреть за ним, а тот и согласился. Но ведь Цзинъи ясно сказал ему еще тогда, что ничего страшного с ним не случится, а вот поди ж ты... Впрочем, сейчас обвинять Лань Юаня он не собирался и не соберется, прекрасно понимая, что спорить совершенно бесполезно, ведь на месте Сычжуя он бы тоже беспокоился за друга, бродившего в лесу в одиночку, поэтому не осуждал его. Да и не хотел. — Молодой... господин Лань... вы против моего... присутствия? — мертвец осторожно сделал маленький шаг вперед. — Пф! — Лань Цзинъи возмущенно закатил глаза. — С чего ты это взял? Нет, просто ты появился так неожиданно, что я решил, что это нечисть. — Вам опасно гулять в лесу в одиночку, почему и зачем вы вообще пошли сюда один? Теперь Вэнь Нин не стеснялся и даже говорил гораздо увереннее. — Захотелось. А что, нельзя? — юноша вновь закатил глаза. — Скоро отбой. Если вы не вернетесь обратно, то вас могут наказать, — Вэнь Нин внимательно наблюдал за ним. Как нянька, право слово, вдруг подумал юноша. — И что? Я прекрасно знаю про правила и про наказание тоже, но не боюсь. И не намерен возвращаться обратно, по крайней мере сегодня. — Вы очень упрямы и безрассудны, молодой господин Лань. Впрочем, ладно, я могу отвести вас в одно место, где вас никто не побеспокоит и вы можете как следует обо всем подумать, хотите? О, вот это предложение. Честно говоря, Цзинъи сейчас совсем не желал возвращаться обратно в Облачные Глубины, зная, что подвергнется наказанию, так что предложение Вэнь Нина было даже очень кстати. Он уверенно кивнул и его тут же подхватили сильные холодные руки со словами: — Держитесь крепко, а то свалитесь. И Цзинъи послушно вцепился руками в ткань слегка порванного ханьфу лютого мертвеца, когда Вэнь Нин стремительно побежал, бережно держа свою ношу. На место они прибыли почти сразу, не успела догореть палочка благовоний. Одним ударом ноги распахнув дверь, Вэнь Нин вошел в дом. Лань Цзинъи смотрел на убранство помещения — здесь было пыльно, но в целом довольно чисто, одна небольшая, почти узкая, тахта, один стол и всего два стула. Чуть поодаль от окна располагалась массивная бочка и принадлежности для омовения тела, а где-то там еще дальше была кухня. Юноша вопросительно уставился на Вэнь Нина. — Это... это дом, где раньше я жил вместе с сестрой, — заметив его взгляд, пояснил мертвец. Точно, сестра. Цзинъи кивнул и решил пока ни о чем не спрашивать его. Юношу медленно спустили на пол. — Молодой господин Лань, вы хотите есть? Я могу вам что-нибудь приготовить на кухне, только скажите. — Не откажусь, — Лань Цзинъи неуверенно кивнул в знак согласия, — и вот еще что. Не зови меня "молодой господин Лань", я тебе не какой-то там глава ордена и даже не Второй Нефрит. Коробит. Просто Цзинъи, можно даже совсем неформально. — Да разве я смею звать вас... тебя... неформально? — Ой, какие мы неуверенные! Все же нормально, я не такой, как все остальные в Гу Су, расслабься уже. Наблюдать за лицом Вэнь Нина оказалось на удивление интересно; тот смущался такой вольности, но не мог начать активно возражать. Цзинъи довольно хмыкнул и прошел к тахте, на которую уселся, подобрав подол ханьфу, чтобы оно не загрязнилось — уж в чем, в чем, но в соблюдении чистоты он был как все остальные Лани. Вэнь Нин вернулся спустя две с лишним палочки благовоний. В руках он держал поднос, на котором стояли миска с дымящейся рисовой кашей и одна пиала с чаем. Ну, на вкус в итоге оказалось очень даже ничего. Цзинъи зевнул: — Спать хочется. — Я могу тебя помыть, — предложил мертвец, указывая в сторону бочки. Юноша согласился. А потом он сам не понял, как к этому все дошло, когда он, сытый и мокрый, залез под одеяло и решил, что Вэнь Нин должен посидеть с ним хотя бы недолго. Вэнь Нин не посмел отказывать и очень удобно устроился рядом с юношей. — Скажи, Вэнь Нин, ты любил кого-нибудь хоть бы раз в своей жизни? — юноше было скучно и он от нечего делать решил задать Вэнь Нину неуместный вопрос, ничуть не стыдясь его содержания. От такого вопроса бедный лютый мертвец заметно растерялся, но отрицательно мотнул головой. Цзинъи вздохнул: — Не любил? Жаль, очень жаль. Ты ведь хороший. — Почему вы вообще спрашиваете о таком?... — Да потому что я тоже один. Все уже нашли свою вторую половинку, а я еще нет. И вряд ли найду, — Цзинъи пожал плечами. — Не думаю, что это продлится долго. Лань Цзинъи не успел удивиться тому, что произошло дальше. Холодная рука Вэнь Нина осторожно, словно боясь сломать одним движением, прошлась по затылку головы юноши, лаская волосы. Это было странно и до безумия приятно, да и неловкость никуда не исчезала. А потом рука переместилась от волос за отворот ханьфу юноши, начиная ласкать грудь и осторожно сжимая соски. Это было чертовски приятно, решает Цзинъи, даже очень. Быть может, все не так уж и плохо, как он думал раньше? — Аккуратнее, — вслух произносит он, когда Вэнь Нин, окончательно осмелев, решает двинуться вниз, прямиком к члену. — Я стараюсь, Цзинъи. — А-И. — Да, я буду осторожен, А-И, — говорит Вэнь Нин. Теперь ласки возбуждают и Цзинъи, но он держится до последнего. Не хочет марать кровать своим семенем, поэтому сдерживается, до крови прикусив нижнюю губу. Вэнь Нин осмелел до такой степени, что навис над адептом. Теперь его взгляд будто пронзает юношу насквозь, а голос звучит твердо: — Тебе хорошо? — Лучше некуда, — заверяет его юноша, изгибаясь всем телом от удовольствия. Вэнь Нин довольно кивает. Руки скользят еще ниже, обхватывая член, а затем он раздевает его, откидывая ханьфу в сторону. Теперь Лань Цзинъи совершенно голый, он краснеет сильнее, но не отступает. Домик наполняется охами, стонами и легкими, почти невесомыми, касаниями. Цзинъи понимает, что еще слишком мал для такого, но соблазн изучить тело мертвеца было сильнее стыда. Вся его опытность в столь щекотливом деле основывалась на чтении запретных похабных книжек, которые ему любезно давал почитать учитель Вэй. Он почти не следовал правилам, чем отличался от остальных своих соклановцев, что становилось просто смешно за то, как его еще не выгнали из Гу Су Лань. Его терпят все, даже учитель Лань. А сам же он слишком привык к жизни в ордене, да и дружит со многими адептами, в том числе с Лань Сычжуем, поэтому ни за что бы не ушел из ордена. Это его дом, в конце концов. Некоторые говорили, что он чем-то похож на Вэй Усяня своим поведением, но все же не такой, как учитель Вэй. Лань Цзинъи позволяет себе иронично усмехнуться. Вэнь Нин внимательно изучал каждую частичку тела юноши, а тот плавился от касаний. В конце концов он не один, теперь уже точно не один, мысленно поправляет себя юноша, верно же? У него есть семья в виде ордена, учителя Вэя, Лань Сычжуя, друзей и теперь еще и Вэнь Нина. А большего ему не надо. Это определённо самая лучшая ночь в его жизни и он не жалеет, что выбрал спутником на тропе совершенствования Вэнь Нина. Совершенно не жалеет.