Тая, замолчи!

— Уже пять часов как весна, кстати. Тая даже не столько услышала эти тихие слова Антона, сколько прочувствовала своей щекой их вибрацию в его груди. Нехотя приподнявшись на локтях, она заглянула в его едва различимое в темноте лицо. — Мне надо домой. Мне к четырём на занятия, а я даже минуты не спала, — виновато сказала она. — Нихуя, а кто ж храпел только что? — получив заслуженный небольный шлепок по руке, он усмехнулся: — Ладно, ладно. Если хочешь принять душ и поспать — пожалуйста, всё в твоём распоряжении. Гель для душа, полотенце и крепкое мужское плечо. — Класс, — хмыкнула она, прикрывая глаза, прижимаясь плотнее и теплее, ребра к ребрам, чувствуя, как Шастун рассеянно рисует пальцами узоры на её пояснице и как по коже, податливо отзываясь, бегут приятные мурашки, — А новый контейнер для линз найдётся? Глаза жжет. — Если поискать, найдётся, — уверенно ответил Антон. — Ещё пять минут полежим, — пробормотала Тая, удобнее укладываясь обратно ему на грудь, ловя такт его спокойного, умиротворенного дыхания, — И пойдём. — Конечно, — беззвучно рассмеялся тот, невесомо поцеловав её в макушку и заставив зажмуриться от этого чудесного, родного жеста. Дышалось легко и свободно, и какая-то неземная естественность — просто быть рядом — неведомым образом уложила всё по полочкам, как будто все проявления заботы, что имели место в их взаимоотношениях всю эту неделю, наконец оказались отсортированы и озаглавлены. Двое людей просто уютно и мирно жались друг к другу, обвивая руками, чуть сжимая пальцы на коже, стараясь оказаться ещё ближе, сохранить момент тепла и приятного покоя, когда ещё не нужно никуда спешить; сердце Антона билось прямо под Таисиной щекой, а терпковатый запах его кожи обволакивал, словно пряча и защищая, пока его рука расслабленно гуляла по её позвонкам, а Тае буквально хотелось мурлыкать от удовольствия и долгожданного ощущения покоя и нежной, почти священной нужности. Но небо постепенно светлело, и их маленький мир вот-вот должен был схлопнуться, возвращая их в реальность — и следовало бы сделать это раньше, чем настанет новый день. Подъём дался обманчиво легко. Шорохаться ранним утром по квартире, после бессонной ночи один на один с хорошим человеком, за приятными разговорами — вообще особый вид противоестественного удовольствия, хоть и сквозь раздирающие челюсть зевки. Пошутив про отельный набор, Антон вручил Тае полотенце и невскрытую коробку с раствором для линз из своих запасов, и она спряталась в ванной, пообещав себе, что ни секунды не посмотрит в зеркало, чтобы не возникло желания утопиться — и когда выбралась наконец из горячего душа, скромно перепробовав несколько смываемых средств для волос из тех, что стояли на полке (Шастун не обманул, когда сказал, что усиленно ухаживает за своей шевелюрой), запотевшее зеркало отражало только смазанный силуэт. Нарисовав пальцем на стекле в углу улыбающийся смайлик, Тая вновь натянула на уже чистое тело ставшие почти родными фиолетовую толстовку и шорты, уютно поводя плечами и рассеянно улыбаясь — черт, ну правда, какие там курсы ведущих мероприятий? Может, сделать вид, что заболела, и остаться, да и будь что будет? Фиг знает, конечно, есть ли планы на сегодня у Антона — наверняка есть, он всё же медийная личность, к тому же близится выпуск нового старого шоу, ему нужно оставаться на виду для зрителя. Но Тая бы не отказалась даже просто остаться в квартире и проспать до вечера, в обнимку с Люком, пока Антон не вернётся. А потом по кругу. Но, конечно, это всё так, дурацкие романтичные мечты, навеянные приятной ночью сближения и комедиями про любовь. На Тае ведь тоже лежит большая, гигантская в сравнении с прошлыми, ответственность — не сплоховать на техничках и на съёмках, и всё, что она может сделать для этого — прилежно заниматься, экстренно вживаться в новую роль и набираться тех крох опыта, которые ей достаются до полноценных выступлений. К тому же без спросу пользоваться гостеприимством — невежливо. Но хотелось. Это факт. Прежде чем выйти из нагретой ванной в отрезвляющую прохладу квартиры, Тая разблокировала телефон и первым делом зашла в беседу с подругами, где с ночи висела куча мемов от Маши, и коротко напечатала чистосердечное признание. Тая Зыкова, 05:54 Мы поцеловались Я хуй знает, что теперь делать Несмотря на мрачные слова, на душе у неё было воздушно и светло — в принципе, наверное, пока она не уснёт и в мозгу не уложится весь этот сегодняшний беспредел, так оно и будет. Но протянуть без сна до конца жизни вряд ли выйдет, так что она направилась в кухню, где чем-то шуршал Антон, чтобы попить воды, прежде чем отправляться спать. Как выяснилось, Шастун времени зря не терял и успел сварганить чай и несколько простеньких бутербродов, и как раз сидел с одним надкусанным, лениво листая ленту в инстаграме. Тая, не дожидаясь приглашения, уютно устроилась на диване рядом с ним, приникая к его плечу и устроив на нём голову, рассеянно и сонно глядя в пространство. — Ты что сегодня делать будешь? — спросила она в тишине, по привычке стараясь разбавить пустоту разговорами «ни о чем и хотя бы о чем-нибудь». — Да там, — подумав немного, вздохнул Антон, откладывая телефон и приобнимая её свободной рукой, комфортно и устало прижимаясь щекой к её макушке, ещё тёплой после фена, — Съёмка. Я ебал. — Почему не сказал? Мы бы спать легли. — Прям уж легли бы, — фыркнул он, медленно, словно ластясь, поводя головой, пока наконец не соприкоснулся с её волосами губами в целомудренном лёгком поцелуе, а после удобно устраивая в том же месте свой подбородок, — Да хуй с ним. Соня чутка подкрасит, буду на экране как новенький. — Ну, даже если не спали, всё равно — было классно, — чуть вывернувшись, чтобы обвить его обеими руками, негромко призналась Тая, вскинула голову и тут же поймала его взгляд, — Спасибо. Шастун тепло улыбнулся в ответ, чуть наклонил голову, и они осторожно соприкоснулись губами, уже смелее, хоть и чуть сонно, лениво, растягивая удовольствие, будто бы пробуя на вкус и изучая; Тая тут же мысленно послала к чертям собачьим все свои занятия на сегодня, комкая ткань его домашнего худи в пальцах, не решаясь забраться под него — они оба были слишком уставшие, чтобы продолжать активности. Как бы ни хотелось. Завершив поцелуй взаимной улыбкой, они мягко оторвались друг от друга, не размыкая объятий, незаметно проводя языком по приятно чуть саднящим губам и прикрывая глаза. — У меня уже мышцы начинают болеть, — сообщил Антон, намекая на вчерашний вечер в спортзале. — Я пока держусь, — попробовав потянуть ногу, иронично сверкнула победоносной улыбкой Тая, уютно вжимаясь в него плотнее и счастливо до тихой дрожи ощущая, как он делает то же самое, сокращая расстояние между их телами до физически возможного минимума. — Ну удачи, — беззлобно рассмеялся Антон. Синхронно глядя в окно, подобрав ноги, греясь друг о друга, они ещё немного, в общих чертах, обсудили сегодняшние съёмки для проекта, Таисины занятия на вечер, и кухня вновь погрузилась в дремотную тишину — на этот раз Зыкова её прерывать не стала, ощущая, что уже начинает клевать носом. А в Шастуновских объятиях спать было бы, наверное, очень удобно — мягко и тепло, и запах такой родной, и сердце бьётся так спокойно, и дыхание такое глубокое и мирное, что ненароком возникала безумная уверенность — всё хорошо. В его объятиях было запредельно безопасно. Как никогда и нигде. — Тай, — тихий голос вибрировал в груди, пока чужая рука невесомо ласково гладила по волосам, — Идём спать. Неспешно допив уже остывший утренний чай, совестливо спрятав остатки еды в холодильник, они, держась кончиками пальцев друг друга, поплелись в коридор, где долго обнимались между двух дверей, прикрыв глаза и не имея ни малейшего желания расцепиться, позволяя себе на секунды отникнуть лишь для того, чтобы соприкоснуться губами, и после вновь прижаться плотнее, касаясь кожи сквозь одежду, нежно поглаживая плечи и спину. Это ощущалось так правильно и спокойно, что даже Таисины мысли молчали — их затопила непривычная тихая радость просто ощущать живое тепло под своими руками. И всё же момент наступает, и они, пожелав друг другу спокойного утра, расходятся по разным комнатам — Тае достался диван, на котором они смотрели сериал, Антон уже оставил там стопку свежего постельного белья. Невероятно умиляясь непонятно чему, Тая расстелилась, подолгу гнездясь, спряталась под одеялом, окруженная знакомым запахом кондиционера для белья, и, свернувшись калачиком, с усталым удовольствием провалилась в сон. *** Жизнь налаживалась. Это факт. Следующие три дня до ближайшей сходки команды пролетели незаметно — за занятиями, за распоряжениями нервничающего Стаса в десятиминутных голосовых сообщениях, за попытками договориться с собственным питанием, за плановой фотосессией для промо, где несчастная Тая себе почти порвала рот из-за широких улыбок, за перманентно преследующей болью в мышцах после спортзала и за дрожью нетерпения, зарождающейся где-то глубоко внутри. С Антоном они, в связи с глобальной занятостью обоих, эти дни почти не виделись — только единожды пересеклись вечером на жалких полчаса, двадцать минут из которых процеловались в машине, перепачканные румянцем не от мороза, цепляясь друг за друга и жадно зарываясь пальцами в волосы; а в остальное время лишь активно переписывались и скидывали друг другу смешные повседневные кружочки. Зато Тая выделила три часа на то, чтобы вместе с Оксаной, как договаривались, сходить на маникюр, а затем и на кофе — с админом они подружились уже до уровня забавных безобидных сплетен про знакомых, и Тая после этих лёгких разговоров чувствовала себя уже получше — хорошие друзья ей были нужны как никогда. Проблемы создавал только один аспект в её жизни — к сожалению, немаловажный. А именно — мозг, который в каждую свободную секунду с садистским удовольствием препарировал моменты того вечера в квартире Антона, начиная онлайн-конференцией с подругами, где все вроде бы стало ясно, и заканчивая тем самым поцелуем, после которого ясного уже ничего не осталось — всё рассыпалось в прах. Незыблемыми во всём этом кошмаре оставались только строгие слова Оли о том, что пора бы подпустить к себе ближе хоть что-то нормальное. Хоть кого-то нормального. И отказать себе «хоть в чем-то нормальном» в своей новой жизни Тая не могла. Хотя бы из здорового и естественного желания сохранить психику. Потому что масла в огонь подливали тысячи комментариев на ютубе «Импроком», в группе ВКонтакте «Импроком», в телеграм-канале «Импроком», и прочая-прочая — всплеск активности был связан, конечно, с выходом первого промо-ролика. На десять комментариев про новую стрижку Серёжи Матвиенко приходились девять вопросов «а кто это в конце?». Луна на Луначарского А кто это в конце был? Кто-то понял? 🙄 Христина Кто эта девушка? guess who Я чет в танке походу, а в конце это кто мелькнул? Есть её инст? Тамара Белобородова Блять!!! Это не она ли была на фотке на канале Антона??? Thank U, Next Это победительница конкурса ведущих в конце была, да? Хоть бы пояснили, нихуя ж не понятно 🙂 Консервочка Прическа огонь, плачу!!! 😭😭 Наконец-то вы вернулись!!! А кто это с вами там был? redhotchillydima Это новый админ, отвечаю ну-ка, погавкай. Че блять происходит? Это кто был в конце? Mother Ana Кажется, это с ней Шастун фотку у себя на канале выложил. Так вот че за новости)) ВиКусь Скиньте её инсту Ксюша | rp arton А че за девка? 😬 Кто в курсах? Вадим Куренбин Если они притащили бабу в проект, то они только что лишились преданного зрителя в лице меня… Амина А Паши Воли больше не будет? Теперь эта девушка будет? Или что? Кто знает, напишите в личку, я щас умру от неизвестности!!! Елизавета Захарова Есть её соцсети у кого-то? Давай, импрофандом, ты найдёшь что угодно, я знаю! Эдиешка Кириешка Так та хуйня с конкурсом от СТС не шутка была? Бля клянусь я думала они нас разводят и в итоге поставят нормального ведущего 😵‍💫 Алтан Дагбаев | roleplayer Это новая ведущая? Или я что-то не поняла? Sophie Напишите её имя СРОЧНО Цаи Че за телка в конце видоса? Всю малину испортила 🤬 мамин токсик Че за кринж, это реально новая ведущая? Или опять байт на комменты? Ну найс, че, сработало же 👍 Ленура Меметова Про какой конкурс все говорят? И кто его выиграл? Эта девушка с видео или что? Объясните!!! Тая тревожно листала комментарии, пока у неё не заболели пальцы, а дрожь не начала колотить так сильно, что передалась стулу, на котором она сидела. До панической атаки было ещё, по ощущениям, далеко, а вот на то, чтобы психануть, обычно даже повода особого не нужно, да?.. Нет, на самом деле — хорошо, что она догадалась начать читать комментарии, сидя при этом в какой-то модной эко-кофейне, обмывая свою первую зарплату матча-латте за баснословные деньги. В общественном месте было гораздо проще приструнить свои эмоции до того момента, когда они начнут плескать через край, отражаясь в битой посуде и проливных слезах, так что, насильно заставив себя прекратить обновлять страницу, Тая сделала звук в наушниках погромче, чтобы заглушить звучащее в голове эхо комментариев, и потушила телефон, всецело отдаваясь травянистому вкусу кофе и устремляя невидящий взгляд куда-то сквозь витрину, на залитую грязным талым снегом улицу. Нет, ну а на что она рассчитывала? Зрителю в принципе редко что-то нравится до конца. А тут — вообще комбо: новый проект с отголосками старого, новый ведущий, ещё и женского пола, и плюс ко всему — никому доселе не известный. Инфоповодов — по горло. Обсуждать будут ещё месяца три. И это ведь они ещё не знают её имени, не нашли соцсети и ютуб-канал — во весело будет. Ну ничего, через неделю всё узнают — в следующем промо… Это они ещё не в курсе, что она мутки мутит с одним из любимцев публики. Одними удивлениями бы она тут не отделалась. Наушники издали звук уведомления, и тут же на вспыхнувшем экране всплыло сообщение от Антона, которому, видимо, давно пора было бы попробоваться в кастинг на «Битву Экстрасенсов». ШАСТУН, 14:20 Надеюсь, ты не читаешь комменты Мигом ощутив, как внутри всё приятно кувыркнулось, Тая глубоко вздохнула и отпила кофе (или чай? Что вообще это такое?), прежде чем ответить как можно более сдержанно. Тая Зыкова, 14:20 Надейся Нет, я не удивлена Просто неприятно Слегка Антон, видимо, ехал или бежал, потому что писал отрывками, по одной реплике, но не успокоился, пока не завершил свою мысль, родив при этом неровный столбик отдельных сообщений. ШАСТУН, 14:21 Забей хуй Им вечно что-то не нравится Не поверишь Паша тоже не прям всем нравился А сейчас вон Скучают типа Ага Плюс вот ещё что Они тебе просто завидуют Забей Серьёзно Тая Зыкова, 14:23 Завидуют??? Блять, Антон 🤣 Ты как сказанешь ШАСТУН, 14:23 Ну а че Правда же Тая улыбнулась, глядя в экран, и даже горьковато-газонный вкус матчи не портил впечатление. Волнуется вон за неё. Забавный… Согревающее осознание, что ещё полчаса — и она наконец увидит Антона, с лихвой затмевало даже самые негативные комментарии из тех, на которые она только что угробила почти час своей жизни и полкилограмма нервных клеток. Пусть увидятся они не один на один, а на очередной планёрке, и пусть происходящее на планёрке помешает им взаимодействовать — все планёрки имеют свойство заканчиваться, а значит, потом они снова останутся одни. Вместе. И черт, ради этого следовало пережить и негативные комментарии зрителей, и бесконечные нравоучения взволнованных близящейся техничкой продюсеров. К дверям репетиционной студии она, устав ждать в кофейне, пришла первой, но уже спустя пару минут шумной толпой по коридору приблизились Стас, Дрон, Оксана, Дима и двое штатных редакторов, что-то как обычно с жаром обсуждающие и издали дружелюбно машущие ей руками. Пока добрались остальные актёры, некоторые с опозданием в сорок минут, Тая успела согреться, успокоиться и даже поговорить с остальными на животрепещущую тему отзывов на ролик — продюсеры и Позов поголовно цокали языками и отмахивались, наперебой убеждая её, что недовольство зрителей — наверное, единственная константа в жизни «Импроком», и сколько бы они ни меняли игры, приглашённых на шоу гостей, лейбл, формат и прочие важные составляющие, всегда найдутся недовольные, которые будут строчить комментарии, но всё равно продолжать смотреть. — Вот Паша был — ой, зачем вам ведущий. Ведущего на концертах нет — ой, плохо без ведущего. «Шокеры» были — ой, жестоко. «Шокеров» какое-то время не было — ой, где же «Шокеры», без них не то. Концепт не менялся — ой, скучно уже смотреть старые игры. Меняем концепт — ой, раньше было лучше, где ж мои молодые годы. И так во всём! — активно жестикулируя, доказывал ей Позов, — Так что даже не обращай внимания. Если ты делаешь свою работу, логично, что кому-то это не нравится. Делаешь хорошо или плохо — другой вопрос, но в обоих случаях найдутся недовольные, которые будут ковыряться в твоих репликах и… — Он это говорит тебе, потому что его срут под каждым выпуском «Громкого Вопроса», — издалека сообщил Стас, беззлобно фыркнув. — Потому что лучшие всегда никому не нравятся, — не остался в долгу Дима, сверкнув ответной ухмылкой, но затем снова повернулся к Тае, — Это ещё первый выпуск не вышел, там двух минут не пройдёт, как тебя уже с кем-нибудь сшипперят, поверь старому опытному стреляному зайцу. Вот там, блять, начнётся веселье. — Блять, Поз! — прорычал Шеминов, который даже спустя столько лет до сих пор как в первый раз бесился от одного упоминания не существующих в реальности пейрингов. Ну да, сшипперят, отстраненно подумала Тая, незаметно для остальных вздохнув. Даже существует вероятность один к четырём, что не ошибутся. — Так что забей, — закончил Дима, кивнув ей, — Это работа. Вот и всё. К моменту, когда все уже наконец пришли, выяснилось, что они специально собрались пораньше, потому что к пяти должен будет прийти кто-то с канала, для согласования последних правок и прочих формальностей перед, собственно, запуском первой технички, но Тая слушала уже вполуха, потому что объявился Антон — конечно, ничем не отобразив, что они стали уже чуть ближе, чем было прежде, разве что одарив её персональной улыбкой и чуть более долгим взглядом тепло прищуренных глаз, от чего Тая аж на стуле с трудом могла усидеть, ощущая, как внутри всё переворачивается от радости, а в щеки ударяет приятный румянец. Черт, скучала всё же невероятно. Профессионализм не пропьёшь, так что, едва дверь открылась и закрылась в последний раз, впуская в студию опоздавшего нахрен и совершенно из-за этого не переживающего Серёжу, которого остальные встретили ироничными аплодисментами, команда взялась за быстрый прогон по новым играм — Тая представляла, на разные лады рассказывая правила по кругу до посинения, изо всех сил стараясь одновременно держать лицо и вворачивать какие-то недошутки, а актеры отыгрывали простенькие сценки для раскачки, порой прерываясь посреди действа, чтобы сделать замечание или какое-нибудь предложение по улучшению. Игры в основном были старыми и знакомыми, разве что с другими названиями и в новой обёртке, с незначительными изменениями — но в том числе пробовались и совсем новые, где плавать было уже чуточку труднее и непривычнее. Однако матёрые импровизаторы справлялись, и Тая старалась не отставать, на скорость тасуя в руках карточки с идеями, которые подготовили для неё редакторы, словно игральные карты. Неуловимым облаком дыма над головами стояло напряжение — без срывов и ненужных эмоций, но озабоченными лицами и кривоватыми улыбками, нервным одергиванием одежды и тревожными взглядами по сторонам. Стас умело манипулировал привычками и стилями актёров, и манипулировал во благо — шуткой, добивкой, замечанием, похвалой — всё ради того, чтобы они расслабились и вернулись в родные роли окончательно, невзирая на продолжительный перерыв в карьере, и Тая жадно впитывала его слова, уже на своём уровне — чтобы знать и понимать, как ведущая, что и когда нужно ввернуть во имя успеха шоу на сцене, потому что отмалчиваться, пока парни обтекают после тусклого образа или неудачного панча, казалось ей не только бессмысленным, но и жестоким. В конце концов, они команда. И, надо сказать, внезапно вспыхнувшие, не до конца ясные чувства к Антону ей жутко в этом мешали, потому что глаза следили только за ним, а занятые карточками руки тянулись ближе, и она вечно случайно покидала свой квадрат, за что тут же получала окрик от Стаса. Она честно старалась не отставать от событий на импровизированной сцене, чутко улавливая настроение и отчаянно пытаясь предугадать ход мыслей актёров хотя бы на пол-слова; это было непросто, учитывая, что всё своё внимание она сейчас хотела бы дарить только Шастуну — тому, как он забавно сыпался, как поправлял на голове наушники во время игры, как порой ей улыбался и вообще… Издевательство. Для неё каким-то неведомым образом шоу «Импровизаторы» превращалось в «Шастун и его подтанцовка», и это было просто верхом непрофессионализма в её идеальном мире. К пяти подтянулись две улыбчивые девушки из числа приставленных каналом к их проекту продюсеров. Тая изначально справедливо опасалась, что придут две копии Георгия, с которым она уже уже имела несчастье близко познакомиться, но это двое создавали приятное впечатление — поприветствовали (с Серёжей и Антоном даже обнялись, в связи с чем Тая почти заработала себе приступ изжоги от недовольства и прокушенную губу), повторно перезнакомились, прежде чем переходить к серьёзной сути, а затем завели непринуждённый разговор с присутствующими, перебрасываясь каким-то общими шутками с продюсерами, пока раскладывали свои ноутбуки и папки. Стащив разномастные стулья со всего помещения, большой ненапряжной компанией они все устроились за столом, легко болтая о каких-то делах и общих знакомых, причём Таю девушки усадили рядом с собой, тут же взяв в оборот. — Мы впервые видимся, кажется, — сообщила одна из них, высокая и кудрявая, с подвижными карими глазами. — Мельком только на съёмках пересекались, — подтвердила вторая, в противовес ей — среднего роста, с длинными прямыми волосами, сияющими от кератина, — Если уж прям официально представляться — Ирина Кульдишова. Продюсер. Можно просто Ира, мы долго будем работать вместе. А это Кира Кацман, младший продюсер. — Можно просто Кира, — подначила её та, — Так и живём — Ирка и Кира. — Местные «Поз и Кос», — поддакнул кто-то из редакторов. — Тогда просто Тая, — Зыкова старалась улыбаться как можно более доброжелательно, хотя и очередное знакомство с людьми, которые наверняка будут как-то править её поведением на сцене, только сильнее натачивало штыки внутри её свободолюбивой натуры. Если обычно на планёрках все решения принимали продюсеры и актёры, и Таю при этом практически не трогали, то на этот раз даже ей пришлось поднапрячься, потому что эти два сравнительно новых лица в команде, несмотря на внешние благодушие и расслабленность, строчили вопросы и предложения как пулемёты, въедливо добиваясь развёрнутых ответов и нудно расспрашивая про каждую заминку. Затем актёров и ведущую выгнали на сцену, где они от начала до конца, от выхода и приветствия до последних мелочей в тексте, прогнали целиком весь планируемый выпуск, на этот раз выкладываясь по полной. Как мрачно пошутил Арсений, по ощущениям это был школьный спектакль, когда выступаешь перед родителями и пытаешься не сплоховать — к тому же невероятно мешало полное отсутствие отдачи со стороны молчаливых и сосредоточенных зрителей, которые вместо привычных актёрам аплодисментов только делали себе какие-то пометки и порой вставляли замечания по ракурсам, расстановке на сцене и некоторым темам импровизаций. Играть в тишине — более чем противно и неловко. Радовало только то, что к Тае практически не было никаких претензий. Уже наученная горьким опытом общения с представителями канала, она, в противовес тренировке полчаса назад, скромно не вмешивалась в повествование ради молчаливого одобрения Иры и Киры, издали наблюдая за играми и сценами; конечно, ловила на себе недовольные взгляды Стаса, решившего, что Тае окончательно стало поебать на происходящее в шоу и на его поучения, но с этим легко было справиться — ведь завтра, на настоящей техничке, где не будет засланных казачков канала, всё вернётся на круги своя и Тая снова станет участвовать в процессе, а не просто играть роль информационного табло. Сейчас, когда она всего лишь озвучивала правила и в нужные моменты использовала звуковой сигнал (никакой кнопки, как в оригинальном шоу, в студии, конечно, не было — её роль выполнял торжественно выданный Тае свисток, в который она радостно и самозабвенно портила своим коллегам слух и нервы), было куда проще и безопасней дать себе волю наблюдать за Антоном — даже когда он не участвовал в сценках, её взгляд всё норовил устремиться в его сторону, и порой он даже ловил его, тут же ярко улыбаясь в ответ — а Тае оставалось только бессильно вздыхать и в который раз напоминать себе, что они тут не одни и что она вообще-то на работе. Блять, да что ж такое. Невозможно просто. Глаза как магнитом тянулись к знакомой макушке, а слух упорно чутко улавливал нужный тембр голоса, посылая нахрен все остальное голоса — кому они нужны вообще? По инерции смеясь вместе со всеми над шутками в сценках, Тая аж притоптывала на месте от нетерпения и желания поскорее закончить репетицию и наконец хотя бы просто обняться с Шастуном, почувствовать тепло его тела, подальше от чужих глаз и голосов. Чтоб один на один. Вдохнуть уже почти ставшую родной знакомую смесь запахов — духов, сигарет, кондиционера для одежды, уютного тепла, и чего-то другого, присущего только Антону, чего-то приятного и успокаивающего. А потом поймать чужой взгляд добрых и внимательных зелёных глаз, и просто продолжить жить, не обращая внимания на то, как внутри всё перерубается в фарш. Тая неосмотрительно погрузилась в свои мысли так глубоко, что едва не пропустила момент, когда следовало переходить к следующей игре, но, к счастью, на ум быстро пришла подходящая шутка для ловкого завершения затянувшейся сценки, которая отвлекла внимание пристальных наблюдателей от заминки и позволила Диме с Серёжей вернуться на свои места, заканчивая эту импровизацию. Ещё чуть-чуть взаимных мучений, и звенит таймер — актёры как раз в этот момент собираются за спиной Таи, прощаясь в несуществующую камеру. — Глаз-алмаз! — довольно объявила со своего места Кира, вскидывая голову от ноутбука, — Минута в минуту закончили. — Стас, снимаю шляпу, — вполголоса произнесла Ира, — Ведущую ты натаскал порядочно. Тая притворно раскланялась, прежде чем наконец спрыгнуть с осточертевшей сцены, ощущая, как дрожат от напряжения ноги, и со стоном опуститься на стул. К счастью, последовавший за пробным отыгрышем разбор полётов не затянулся надолго — в основном все возражения и замечания отрабатывались прямо в процессе, ставя таймер на паузу; так что в какой-то момент, раскидав комплименты и благодарности, двое продюсеров попрощались и унеслись дальше по своим продюсерским делам. — Ну и? — стоило двери за ними закрыться, в упор спросил Таю Стас. — Перестраховка, — пояснила она, — И вашим, и нашим вот пытаюсь угодить. — А кто из всех «наши», а кто «ваши», в твоём понимании? — с явным подъебом поинтересовался Арсений, откидываясь на спинку стула. — Завтра на техничке все будет как положено, — уверенно пообещала Тая, буквально кожей чувствуя на себе взгляд Антона и последние силы бросая на то, чтобы не ответить на него прямо сейчас, сию секунду, — Мы справимся. Обязательно справимся. На громко заявленное «мы» ей в ответ впервые за полторы недели тесного взаимодействия даже смешков не прилетело. И Тая была им всем за это искренне благодарна. Потому что изнутри её колотило от одного только словосочетания «техническая вечеринка». От одной только мысли, что завтра они всей своей славной толпой выйдут на маленькую, но настоящую сцену перед реальными живыми зрителями, которые будут смотреть на них и оценивать, ей хотелось забиться в угол куда-нибудь подальше и закрыть глаза. Потому что так не страшно. Когда команда, получив последние распоряжения и слова поддержки, хлопая друг друга по плечам и прощаясь до завтра, начала расходиться, Тая замешкалась, как обычно, с Дроном и его бесценными советами нудным голосом, и потеряла из виду Антона, который, похоже, уже успел выйти из студии. Пришлось поторопиться — на ходу накидывая на себя пальто, она быстрым шагом направилась по коридору к лестнице, оставляя за спиной шум голосов, и в паре метров от пролета оказалась поймана за рукав и затянута куда-то за угол, где её тут же окутало знакомым запахом. Антон прижал её спиной к стене, бережно положив ладонь на её лопатки, и с чувством, жадно, рвано, почти торопливо целовал, срывая дыхание с её губ, чуть прикусывая, но всё равно нежничая, настырно и голодно, пока не стало не хватать воздуха. — Ну привет, — смешливо выдохнула Тая, медленно и ласково оглаживая его шею под сбившимся шарфом, когда Антон наконец оторвался от неё и теперь сверху вниз смотрел ей в глаза с бешеной смесью чувств, взволнованно проходясь кончиком языка вдоль своих губ. — Привет, — негромко хмыкнул он, обводя её руками и прижимая к себе, зарываясь в волосы носом. Где-то совсем рядом зазвучали голоса Дрона и Серёжи, так что им пришлось резко отскочить друг от друга, будто они школьники, а не взрослые самодостаточные люди, и спешно направиться к лестнице, всем своим видом показывая, что ничего не происходит, ничегошеньки. — Шаст! — донеслось им в спину голосом Арсения. — А? — тот замер на месте, будто в стену впечатался, и резко оглянулся, вздергивая бровь. Тая, которая шла чуть впереди, тоже притормозила, рукой неосознанно прикрывая заалевшую щеку. — Завтра без опозданий, — с неимоверно ироничным насмешливым выражением произнёс Попов, страшно довольно улыбаясь и чертя взглядом исподлобья какие-то линии между Антоном и Таей, — Тебя тоже касается, госпожа ведущая. — Я не опаздываю никогда, — возразила Тая почти обиженно. — Ну тогда Шастуна научи так же, — сверкнув улыбкой всезнающего интригана, посоветовал Арс, невозмутимо проходя мимо них, задерживая красноречивый взгляд на чуть припухших губах, прежде чем с ехидным видом исчезнуть за поворотом, не оглянувшись, оставляя двух коллег растерянно глядеть ему вслед. — Вот… козёл, — тихонько высказалась Тая. — Да пиздец, — пробормотал Антон, ахуело качая головой, а затем издал нервный смешок. — Он понял, да? — Походу. Великий подъебатель наш… Ладно. Пошли? — он кивнул вниз, улыбнувшись. — Есть план? — поинтересовалась Тая уже веселее, почти прыгая по ступенькам впереди. — Плана нет, и завтра рано вставать. Но, — утешающе добавил он, — Всегда можно на похуях покататься по городу. — Отлично, — Тая притворно серьёзно кивнула, что совсем не вязалось с её радостным видом, — Облепиховый чай? Чтоб спалось хорошо. — Да, пойдёт, — беспечно согласился Антон ей в спину, — Я тут плейлист, кстати, обновил, там пишут, что типа специально для ночного города, я хуй знает, сейчас будем тестить…