зайка

Даруй жизнь вместе с запахом табака. Лиза искренне не понимает, зачем все-таки попёрлась на этот проект. Нормально же жила до этого. Квартира своя, работа, деньги. Все же хорошо. Подумаешь, отца нет. Как и с матерью не общается уже лет пять. Но нет же, приключений видимо захотелось. И когда Лиза сидит в клетке этой пресловутой, жутко нервничая от количества камер и людей. Грызет щеку изнутри, уже почти жалеет, что здесь находится, домой хочет, к котику своему. Когда Мила появляется в камере, Макаровой в моменте становится страшно, потому что проект проектом, а жить ей хотелось всегда. Хоть и сама жизнь была не очень. Старается не попасть под горячую руку Грац, потому что видит, что становится с бедными девчонками. Лиза по жизни не была трусихой, но имела отменную интуицию, которая сейчас ей орала благим матом «сиди и не выебывайся». Мила это видит и, на удивление и облегчение, не трогает Макарову. Пока не заезжают в дом. Все девочки разбирают вещи, наводя хаос, Лиза же не отстает, а после плюхается на кровать, вытягивая ноги. Голова гудит нещадно, заставляя лишь морщиться от каждого движения. — Эй, пошли выйдем. — Над ухом голос хриплый разносится. Лиза пугается, но, видя перед собой Грац, нервно встает. Идет по коридору следом, почти прощается с жизнью. Почему-то реально думает, что Мила ее будет пиздить. Еще и без свидетелей. Лиза, конечно, умеет драться, но тут весовая категория не та немножко. — Смотри че какая ситуация. — Начинает Мила, прикрывая дверь в кладовку. — Один вопрос: ты со мной или против? — Тусклая лампочка освещает лишь очертания общие. Макарова пугается, задумывается, ведь и прогибаться не привыкла, и против переться не хочет. Нейтралитет был бы идеальным решением, но для него надо опиздюлиться, как Эванс или Поцелуева. — А тебе как хочется? — Наглый вопрос, от которого у Грац взлетает бровь. — А ты чего, своего мнения не имеешь? — Угрожающей походкой приближается, оставляет сантиметров десять между телами. Лизино трясется, будто кленовый лист. — Да не трясись ты, пиздить не собираюсь. Макаровой что-то не очень верится в это, но на всякий случай старается успокоиться и перестать дрожать. Громко выдыхает, да в глаза смотрит. В потемках сложно разобрать выражение лица собеседницы, к сожалению. — Имею. — Отвечает, ведь была — не была. — Я хочу быть в нейтралитете. — А ты смелая девочка. — Мила улыбается, черты лица разглаживаются. — Я тебе могу предложить два варианта дальнейших действий. — Ну? — Лизе уже невтерпеж, хочется уйти отсюда, обратно в кроватку. — Будешь со мной — будешь в безопасности, под моей защитой. Ни одна шавка не тронет тебя даже пальцем. Будешь как сыр в масле кататься. — Мила ухмыляется своей фирменной улыбкой. — А если нет, то домой укатишь тут же в лучшем случае. В худшем — на скорой и в реанимацию. Мне не лом еще срок отмотать. — К уху наклоняется, отчего у Лизы дрожь вновь появляется. — Сколько времени на подумать у меня? — Выбор сложный, и, кажется Лизе, что он без выбора, собственно. — Да пару часов, до сна. Там ответишь точно. — И Грац покидает кладовку. Лиза выдыхает наконец-то, несколько минут стоит, успокаивая сердечко свое трепещущее, да пот с висков вытирает. Никогда не была трусихой, а тут такое. И все два часа, в которые втискивается поздний ужин, Макарова лишь думает. Не смеется с шуток Поцелуевой и Долиашвили, не лезет драться с однофамилицей, игнорирует пьяную Романову, что задирается на всех подряд. Лишь следит за Грац, что села рядом, что уплетает макароны молча, бедром прижимается ближе к Лизе, заставляя ту дрожать и почти ронять вилку. — Лизонька, ну-ка пойдем отойдем. — Сразу после ужина Мила не дает Макаровой скрыться с поля зрения. И Лиза вздыхает, понимая, что решение-то она приняла, хоть оно и безвыходное. Сама не знает еще, на что подписалась. — Ну что? — Грац вновь затаскивает их в ту самую кладовку. — Озвучивай давай. — Кулаки сжимает, готовая сразу драться. — Я с тобой. — Выдыхает, и, почему-то, ждет удара. Старшая удивленно поднимает бровь, а после широко улыбается, ведь обрадовала малая неимоверно. — Ты моя зайка. — Обнимает порывисто, да в район уха целует, отчего Лиза отшатывается, роняя швабры, что спокойно стояли у стены. — Ну-ну, тише, ты чего так буянишь-то, зайка? — Хватает за руки, прижимает к себе Макарову. — Я испугалась. — Честно, хоть и стремно. — Я ж тебе сказала, если ты со мной, значит под охраной. Нечего бояться. — Прижимает к себе крепко, а после отпускает и выходит из комнаты. Лиза же наконец-то идет спать. День был слишком насыщен. На новом месте спится замечательно, пока среди ночи ее не будит хриплый голос. — Зайка, пойдем отойдем. — Мила за плечо трясет. Еле разлепив глазки, младшая топает следом. — Что случилось? — Едва они оказываются в ванной, спрашивает. — Да ничего, у меня бессонница. — Говорит просто, опираясь задницей на раковину. — А ты ж теперь моя, поэтому нечего и спать. — А почему бессонница? — Лизе пофиг, если честно, хочется быстрее уже вернуться обратно. — Тепла мне не хватает. — Грац тянет девушку за руки к себе ближе, обнимает, укладывая руки на талии. — Тебе одеяло еще одно надо? Так давай завтра у редакторов спросим? — Лиза сонная и соображает плохо. — Ну ты и зайка, тормозишь не по-детски. — Улыбается, глядит в карие напротив. А после резво целует в губы, рукой придерживает затылок. Макарова пугается, замирая, не дышит несколько секунд, а после пытается отстраниться. Ручками в грудь упирается, оттолкнуть хочет. — Цц, куда, моя зайка? — Мила отстраняется от чужих губ, но руки не убирает с затылка. — Ты что творишь, Мил? — Лиза в шоке, глазки таращит да дышит часто и тяжело. — Зайка, ну что же ты думала, когда соглашалась на сделку? Думала, что ты бесплатно будешь под моей защитой? — Смеется, все еще держа младшую крепко. — Какая наивная зайка! Божечки, таких наивных я еще не встречала. — Мила успокаивается, глядит вновь в глаза напротив. — Так вот, поясню такой наивной зайке — за все надо платить в этой жизни. У тебя есть денежки с собой? — Лиза мотает головой испуганно, уже понимает, к чему та ведет. — Поэтому будешь расплачиваться натурой. И вновь целует, более напористо, забирается языком в ротик, проводит по зубкам ровным. Лиза лишь позволяет старшей это делать. — На сегодня прощаю твое поведение, но завтра жду от тебя отдачи, зайка. — Последний раз целует в шею куда-то и скрывается за дверью. Макарова стоит несколько минут, рассматривает себя в зеркале, понимая, на что она подписалась. А на следующий день Мила не дожидается ночи, прижимая Лизу к стене прямо в коридоре средь бела дня. Девчонки, что мимо проходят, только присвистывают, да озираются, не вмешиваясь. На поцелуй Лиза отвечает, ведь не знает, что будет за бездействие, да и знать не хочет. Отвечает активно, обнимая Грац в ответ, сжимает бока крепче. Жмется ближе, на что получает взгляд от старшей, полный обожания. — Какая ты у меня сегодня. — Мила отстраняется спустя несколько сладких минут. А после целует ниже, в шею, оставляет едва заметные следы, ведь нельзя по договору, что все подписывали. — Я подумала обо всем просто. — Улыбается невесело, но во взгляде честность и спокойствие. — Вечером тогда встретимся, после отбоя. Не засыпай, зайка моя. — Целует напоследок и уходит по делам.

***

— Я смотрю, ты согласилась! — Часом позже к Лизе подходит Дарья, усаживается на койку рядом. Макарова вскидывает взгляд, не понимая связи. — Что так смотришь? Мне она тоже предлагала, но я отказалась. — Поясняет Поцелуева терпеливо. — Удачи тебе, выживешь здесь зато без проблем.

***

А ночью Лиза не спит, ждет лишь команды от старшей, ворочается, мнет простыни. А после свиста из-за двери, подрывается и почти летит в место назначения. Сразу впивается в чужие губы поцелуем, не давая и слова сказать однокласснице. Грац отвечает тут же, руками подхватывает под ягодицы, усаживая на край подоконника, который по-любому видел и не такое. Целует страстно, распаляясь за считанные секунды. Руками лезет под футболку безразмерную, груди касается, гладит. Лиза же стонет в ответ на касания, да активнее отвечает на поцелуй, посасывает чужую нижнюю губу. Ногами обхватывает талию Грац, чем прижимает ту ближе к себе. — Какая ты сегодня… прям ух! — Мила отрывается от губ, вновь спускается на шею, выводит языком узоры. А после отстраняется и срывает футболку окончательно. Замирает, рассматривает Лизоньку прекрасную. Та лишь смущается такого пристального горячего взгляда, смотрит вниз, плечи опуская. — Ты такая красивая, зайка. — Восхищенно произносит старшая, рассматривает родинки на плече, а после касается их языком. Лиза откидывается назад, на стекло холодное, да пальцами в короткий ежик зарывается. Стонет, когда язык проворный касается сосков, бедра сжимает сильнее. Мила поцелуями спускается ниже, на подтянутый животик, оставляет мокрые дорожки на прессе, а после, вновь стремительно, стаскивает шорты вместе с бельем, да двигает обнаженную Макарову к краю подоконника. Младшая краснеет, смущается, пытается сжать ножки, но руки сильные не дают это сделать. Наоборот — раздвигают еще шире, а их хозяйка похотливым взглядом смотрит. После касается пальчиками складок, проводит по ним вверх-вниз, ухмыляется: — Какая ты мокрая, ммм… — Собирает соки и слизывает с пальцев их. Лиза лишь краснеет еще больше, не понимая, что делать дальше. Старшая видит эту растерянность и меняет тактику. Резко входит внутрь пока что одним пальцем, начинает двигаться сразу резко, другой рукой обнимает за спину, носом утыкается в ямочку у ключицы, туда же и целует, прикусывает, а после зализывает. Макарова извивается от переизбытка эмоций, от действий горячих, от рук умелых, которые, оказывается, не только бить могут. А губы — не только оскорблять и унижать. Прохладное стекло совсем не остужает пыл девушек. Лиза активно подается бедрами навстречу толчкам, желает получить разрядку скорее, целует хаотично лицо старшей, оставляя мокрые следы. Мила, что тает под такими поцелуями, движения внизу ускоряет, добавляя еще один пальчик, рывками меняет движения, чем вызывает новые партии стонов, узнает, что у Лизки прекрасный голосок. — Давай, зайка моя, я жду! — Шепчет на ушко, слегка его прикусывая. И Макарова кончает, сжимаясь на пальцах, выгибает спину на несколько долгих секунд, а после обмякает. Мила, выйдя из нее, обнимает крепко, прижимает к себе, руками гладит по ежику короткому. Шепчет что-то негромко, Лиза не разбирает слов, но улыбается по-дурацки, позволяет себя держать, ведь слабость еще во всем теле. — Пойдем, зайка, спать надо. Завтра опять испытания, силы надо накопить. — Кучу минут спустя, Мила тянет Лизу вниз, на пол ставит. Помогает надеть футболку, следом шорты. Лиза молча позволяет все сделать однокласснице, а после шлепает ногами босыми в сторону комнаты. — А ты… — Оборачивается уже почти на пороге. — Спать будешь? Не будет бессонницы? — Теперь уже не будет, зайка. — Улыбается Грац, понимает, что за такую заботу порвёт всех и каждого, кто обидит Лизоньку.

***

И через несколько дней, что пролетают однотипно: съемки, драки, выяснения отношений между девчонками, секс в ванной по ночам, непонятные взгляды в их с Милой сторону, Лиза понимает — она, кажется, влюбилась. Окончательно и бесповоротно. В ее не очень счастливой жизни, о ней никто так не заботился, как это делала Мила. Та таскала цветочки, стащенные с клумб, чаще всего соседнего коттеджа. Угощала самыми вкусными конфетами. Отдавала дополнительную порцию вкусных котлет. Обнимала у всех на виду и целовала, стоило лишь захотеть. Целовала до умопомрачения и дрожи в коленях. Трахала до потери памяти. А как же она перед камерами касалась Макаровой, будто случайно, чтоб никто не заметил — вообще отдельная песня, ведь Лиза заводилась за считанные секунды от такого. Одним вечером Мила как обычно потащила Лизку в кладовку, зажимая тут же, целуя жарко. Младшая отзывается тут же, раздвигая ножки свои. — Погодь, моя страстная девочка. Дело у меня к тебе есть. — Отрывается от желанных губ, серьезное личико делает. Макарова смотрит удивленно на одноклассницу, думает уже о самом плохом. — Я планирую сбежать из этого гадюшника, ты со мной? — Смотрит пытливо прямо в глаза, боится услышать плохой ответ, ведь не хочет расставаться с зайкой своей. — Когда? Зачем? Нормально же здесь… — Лиза ничего не понимает, лишь то, что очень хочет девушку напротив, настолько, что чувствует влагу в своем белье. — Я здесь терплю только ради тебя, понимаешь? — Шепчет громко, ладонью поглаживает щеку любимую. — Я уже продумала план полностью, сегодня ночью схожу на разведку, а завтра-послезавтра вернусь, ты должна быть готова. Ты со мной? — Конечно, спрашиваешь еще. Я же уже отвечала на этот вопрос. — Лиза не раздумывает ни секунды. — Ты моя зайка. — Впивается в губы желанные, радуется ответу, ведь боялась очень. Прижимает к стене, от которой уже давно отставлены швабры в другой угол. Задирает футболку и целует грудь.

***

Этой ночью, едва дождавшись отбоя и когда все девчонки уснут, вымотанные испытаниями, Лиза утащила Грац вновь в ванную. — Что ты делаешь? — Мила не понимает, но позволяет младшей вести, лишь подставляет шею под поцелуи. — Хочу отблагодарить тебя за все. — Целует татуированную шею, оставляет следы мокрые, руками сжимает задницу. Мила тает от прикосновений, и тает от того, что Лиза наконец-то решила перехватить инициативу. Старшая никогда не просила сама, ведь уважала малую. Позволяет себя усадить на злосчастный подоконник, что еще чудом жив. Макарова смелеет, услышав стоны сладкие, расстегивает и снимает полностью пижаму со старшей, припадает вновь к шее, пальцами проводит по груди небольшой. Мила гнется навстречу ласкам, бедра раздвигает шире, цепляется пальчиками за бритый затылок. Лиза спешит, хочет скорее доставить удовольствие старшей. Стягивает белье с нее, отшвыривая в сторону, да на колени садится перед Милой. У той глаза вспыхивают огнем раскаленным, речь теряется, лишь выдыхает, обалдев от вида нижней Лизы, что с раскрасневшимися щеками целует внутреннюю сторону бедер, чередуя ножки. А затем, придвинув любимую на край, разводит еще шире ножки, отчего Грац стонет громче, да течет сильнее. Языком наконец-то касается горячего центра, отчего Мила дергается сильно, не ожидая такого кайфа, ведь Лиза сразу начинает движения вдоль складочек, собирает всю влагу, причмокивает громко и развратно. От такого вида крышу Миле сносит окончательно — она сжимает бедра сильнее, пальцами водит по ёжику, мечтает, что хорошо бы были волосы длинные у ее зайки. Затылком упирается в стекло, все так же холодное, но остыть не получается, ведь язычок начинает двигаться усерднее, вылизывая начисто. Руками Макарова сжимает бедра, не давая старшей сомкнуть их раньше времени. Большим пальцем правой руки касается клитора, нажимает на него, заставляя Милу стонать и просить большее. После же кружит вокруг горошины языком, пока пальчиками играется со входом. — Зайка моя… — Шепчет в метаниях Грац. Лиза останавливается, замирает, отрывается от самого сладкого занятия и глядит вверх вопросительно: — Что, моя хорошая? — Продолжай, ради всего святого, не останавливайся… — Испуганно шепчет Мила. — Только дай мне кончить пожалуйста… Бедрами подается вперед, мечтает о разрядке уже. И Лиза позволяет это, резко входит двумя пальцами сразу, движется резко, рвано, жмет на стенки, а горошину посасывает, слегка прикусывает, провоцируя огромное количество новых всхлипов. Старшая кончает громко, выкрикивает имя нижней, сжимает чужое личико бедрами своими, да на стекло откидывается, расслабляясь. А Макарова долизывает соки все, смачно, медленно, громко причмокивает. После встает медленно, придерживая Милу, чтоб та не съехала вниз с подоконника многострадального, целует ту в губы, горячо, страстно, давая возможность старшей попробовать себя. А после девушки одеваются неспешно, прерываясь на поцелуи и ласки, и расходятся.

***

Утром Лиза не обнаруживает свою пассию, а редакторы говорят, что она сбежала. Делает удивленный и шокированный вид вместе с девочками, некоторые даже выдыхают облегченно. Идут на испытание очередное, мучаются под камерами, сдирают чертовы ленты выпускниц. Когда знакомая макушка появляется на съемочной площадке, Лиза расплывается в улыбке, ведь осознает, что за эти несколько часов безумно соскучилась. Мила целует ее при всех, а после шепчет на ухо: — Вечером приеду на машине, один человек тебя позовет, главное — не спались перед всеми. И исчезает снова. Весь день Макарова как на иголках, валит задания, а мыслями уже в объятиях любимой нежится, не на подоконнике усталом, а в постели, на белоснежных простынях. И когда ее окликает редактор, смывается от девчонок тут же, перемахивая через забор. Садится в машину, за рулем обнаруживает Грац, довольно улыбающуюся. — Я скучала по тебе, зайка! — Та поворачивается вправо и быстро чмокает малую в губы. Тут же в машину на задние сидения заваливается Эванс, со словами: — Совсем обнаглели меня не звать! — Усаживается удобнее. — Меня тоже в город везите, все равно по пути. Девчонки переглядываются, понимая, что если откажут, все узнают об их побеге. — Окей, но сиди молча. — Мила отвечает, устраивая правую руку на коленке у Лизы. А та кладет головушку свою на сильное плечо Грац. И девушки, счастливо улыбаясь и планируя ближайшее будущее, уезжают.