***
Голод уже стоял напротив двери, где должна была находится похищенная Магдалина. Голод не знал, что он испытывает от этой "просьбы". Особого интереса нет, но и сильного нежелания тоже нет. С одной стороны, это разнообразие этого дня, с другой ну что увлекательного в том, что она будет мучатся от его присутствия и возможно не слова не скажет. Что в этом интересного? И постояв так не двигаясь в размышлениях ещё несколько секунд, Всадник наконец распахнул дверь и вошёл внутрь. Перед ним предстала комната с тёмно-серыми железными стенами. Похожими на те, какие бывают в космических кораблях. Пол был точно таким же. Здесь ничего не было кроме железного стула с кандалами, на котом сидела Магдалина с закрытыми глазами. Её рыжие волосы были завязаны в пучке и убраны с лица. Она была в белом в полностью облегающим телом костюме, который словно и был частью её самой. Он странно искрился и поблёскивал. Этот костюм она создала сама тоже. Обычно Магдалина не носила одежду вообще, только вот такие разные облегающие нательные костюмы разных цветов. Кажется сейчас она медитировала. Она совершено никак не отреагировала на появление Всадника. Тогда он решил подойти ближе, думая что сейчас Магдалина почувствует все обычные признаки, те что чувствуют абсолютно все и сразу очнётся. Но нет. Она продолжала сидеть так с закрытыми глазами. И это вдруг стало интересным для него. И тогда Голод уже коснулся её головы, пытаясь впитать свою энергию в неё. Глаза Магдалины тут же распахнулись. Но она продолжила спокойно сидеть на месте. Магдалина с интересом покосилась на него, как и Голод на неё. Она вдруг улыбнулась ему, и удивлённый Голод медленно убрал руку с её головы. Её костюм перестал блестеть и переливаться, и она лишь оценивающе смотрела на него, продолжая улыбаться. — Голод, верно? — прозвучал спокойный и глубокий женский голос. — Тебе не плохо рядом со мной? — Голод удивлённо смотрел на Магдалину. — Нет. А должно быть? — ответила Магдалина. — Хотя если ты начнёшь задавать эти вопросы, что задавали твои братья и сестра, то станет. Ты ведь за этим сюда пришёл? — Я не об этом. — Голод наклонился ближе к её лицу. — Я думала, ты знаешь что на меня это не действует. — теперь удивлённой стала выглядеть Магдалина. Она склонила голову набок и заглянула в его зелёные глаза. — Мне никто об этом никогда не говорил и мы не разу не встречались. Голод снаружи оставался таким же холодным и отстранённым, хотя в душе очень обрадовался, что впервые за столько тысяч лет, он мог с кем-то спокойно разговаривать, не причиняя вреда. Что даже позабыл о том, что пришёл он сюда как раз таки за тем, чтобы мучить. — Чтож приятно познакомится Голод. Руку пожать не могу.. так как связана. Но ведь это можно исправить?.. — Магдалина рассмеялась и отвела взгляд. — Руки я обычно при встрече не жму, а то любой может замертво упасть, и наша первая встреча закончится похоронами. Магдалина махнула головой и снова посмотрела на него. Голод же отошёл в сторону, и стал бродить по комнате. — Так когда начнутся вопросы или пытки? — Вопросов не будет и пыток тоже. — Голод остановился, и достал пачку сигарет, снова закурив. — Моя аура не действует, как мне пытать такое существо как ты? Магдалина расплылась в улыбке. — Хоть кто-то из вас сообразил, что это бесполезно. Голод снова подошёл ближе, всё ещё не веря, что она не поддаётся его влиянию. Он всё ждал, когда Магдалина всё таки подастся его ауре и её силы начнут покидать тело, а ей становится всё хуже и хуже. А всё это окажется искусной иллюзией. Но этого всё никак не происходило. И тогда он снова решил попробовать прикоснуться к её голове и воздействовать контактом. На что Магдалина сразу зажмурилась, а её костюм снова стал искриться и блестеть. Голод вдруг почувствовал, что их сознания вдруг переплелись между собой. Она связала их. И теперь они могли прочесть мысли друг друга, и чувствовать эмоции, словно как свои. Магдалина сразу испытала на себе всю степень его удивления и радости, а Голод же почувствовал её сильный интерес к нему. Голод чувствуя мысли друг друга, и близкое соприкосновение не только физическое, но и внутреннее, незаметно для себя расплылся в широкой улыбке, закрывая глаза. Магдалина всё больше чувствовала его горечь, скуку, муку и презрение накопленное за все эти тысячелетия, которые вдруг с грохотом разбились у его ног. За всей этой горой хладнокровия, презрения, крылось сильное одиночество и мука. Которые он подавлял в себе и скрывал, и не только ото всех, но и от самого себя. Он презирает слабость, он не имеет право на это. Голод запрещает это себе. Никто не должен видеть свою слабость, даже он сам. Голод ненавидит её, правду. А правда в том, что ему очень плохо от одиночества и от того, что он от этого очень страдает. И это правда смотрит слишком глубоко и зорко. И этот маленький сгусток ненависти — такой настоящий и неподдельный, который сейчас вытащили наружу — только создаёт галлюцинацию спокойствия уже на протяжении многих тысячелетий. Внешняя холодность идёт рука об руку с жаром истинного гнева. Этого невозможно было бы увидеть и разглядеть за всей его умелой выстроенной каменной и непроглядной стеной, не заглянув в самые дальние уголки сознания. И Голод прекрасно сейчас ощущал, и понимал, что она всё видит и чувствует. И даже не пытался это остановить. Чувства близости за эти века сейчас были превыше всего. Когда Голод отпустил её и их связь пропала, Магдалина с некой жалостью взглянула на всадника. И не было понятно, то ли это сарказм, то ли это взаправду пожалела его. — Ух ты ж бедненький, сколько ты всего натерпелся.. — Магдалина надула губы и улыбнулась. А Голод тут же закатил глаза, отходя дальше от неё. Снова надевая на себя всё прежнюю оболочку. — Тяжело же жить с таким "даром"? — Ты же всё видела. — Почему ты не сопротивлялся? — спросила вдруг серьезно Магдалина. — Устал. — он слегка улыбнулся. — Аж легче стало. — Дай мне свою руку. Неожиданная просьба удивила Голода, но он почему-то послушал её сразу и без вопросов подошёл к Магдалине. Он взял её руку, которая была в наручниках закреплена на подлокотнике стула и выжидающе посмотрел на неё. Глаза Магдалины вдруг загорелись белым светом, и что-то светлое, яркое и тягучее стало тянуться по его венам. Голод вскоре понял, что это были эмоции. Все те, которые он никогда в жизни не испытывал. Магдалина начал пропускать через всё его тело различные хорошие эмоции, которые он никогда не чувствовал. От чего Голод улыбался, замерев на месте. Как только она закончила, всадник еще стоял так несколько секунд, пытаясь полностью осознать происходящее и поверить в это. Ему до сих пор не верилось в это. Неужели это взаправду? — Спасибо. — сказал Голод, не поворачивая голову в сторону Магдалины. Его взгляд вдруг смягчился, как и его осанка, которая была вечно ровной и напряжённой. Подобная благодарность была чужда ему, как и всё то, что он испытал и увидел зайдя сегодня в эту комнату. Голод вдруг сел на пол около Магдалины, и снял с её рук кандалы, которые на самом то деле были очень легко устроены, без замков и подобного, а всего-то с защёлкой. И она осталась пристёгнутой только в районе ног. Магдалина почему-то даже этому не удивилась. Голод вдруг положил голову на её колени и закрыл глаза. Вблизи он ещё больше чувствовал её приятную обволакивающую всё тело энергию. — Почему от тебя веет такой добротой и сильной энергией? — спросил Голод. Магдалина зарылась руками в его волосы и их связь между собой снова повторилась. Голод прямо таки с удовольствием выдохнул, ещё больше расслабляясь. — Моя энергия благосклонна к тем, кто по её мнению заслуживает это. — ответила она с улыбкой, продолжая гладить его голову. — Ты везунчик. — Мне никогда ещё не было настолько хорошо.. — сказал шёпотом Голод, рвано выдыхая. — Не думал, что это возможно. — Всё возможно. — ответила Магдалина. — Я отпущу тебя. — сказал Голод, поднимая голову. — Ты не заслуживаешь сидеть здесь. — А твоя сестра ругаться не будет? — спросила шутливо она. — Меня это не волнует. И он сразу открепил кандалы на ногах, позволяя Магдалина встать и уйти. Голод поднялся и отошёл от неё, смотря в ожидании. Она довольно усмехнулась, и встав с этого железного стула, подошла к нему, обхватывая его лицо своими руками. Голод замер в ожидании её действий. Магдалина неожиданно для него, подарила ему кроткий и нежный поцелуй. Который Голод ощутил тоже за всю жизнь впервые. Волна теплоты, заботы и спокойствия снова нахлынули на него. Её вкус губ напоминал что-то сладкое и манящее, от чего бы не хотелось отрываться. Он снова замер и смотрел в её бездонные глаза с распахнутым ртом, он с слегка дрожащими руками прикоснулся к её рукам, которые по прежнему были на его лице. — Это.. — Да. — Магдалина махнула головой. — И спасибо. — Мы ещё увидимся? — спросил Голод. — Обязательно. Она отпустила его и прошла к двери на выход. Голод с грустью проводил её взглядом и успел увидеть, как выйдя за пределы созданной Чумой комнаты, в их мир, она вдруг испарилась прямо в воздухе. Магдалина исчезла, — она ушла. И Голод снова остался наедине, с воспоминаниями о тех прекрасных и незабываемых ощущениях. Магдалина теперь осталась лишь воспоминанием, эфемерной плёнкой, что так скромно перекрывает реальность. Теперь ему стало плевать абсолютно на всех. Лишь бы выбраться из этого кольца поворотов — одиночества, злости, и боли. Лишь бы быть ближе к ней. К единственной новой слабости, живому воплощению счастья, что заполонила собой все трещины и создала новую зависимость. Он уже устал от этого отвратительного вкуса разбитых надежд и разочарований во всём. Хочется уже скрыться от всего этого психоделического ужаса, что так давит на нервные клетки. И она обещала вернуться. И он поверил. Голод способен измениться?Часть 1
9 октября 2023 г. в 00:06
В школе "Ангелов и Демонов" проходил праздник. Который в очередной раз устроила Чума. Пока все веселились в главном зале, Голод находился в коридоре здания и задумчиво курил сигарету. Было ясно почему он не мог находится со всеми, и в очередной раз вышел из своего дома только для того чтобы разнообразить картинки перед глазами.
Его размышления, которые уже были скучны для него самого, были нарушены стуком каблуков и разъяренным голосом Чумы. Всадник медленно развернул голову, и увидел как Война и Чума шли рядом с друг другом. Чума что-то недовольно и даже скорее раздраженно говорила своему брату. Он сначала было удивился, что во время "праздника" они здесь делают, и стал прислушиваться к разговору. И вскоре поняв, что говорят они о новой пойманном Верховном Серафиме по имени Магдалина, его интерес тут же пропал.
Пойманная была одним из самых странных творений Матери Жизни, по мнению живущих в этом мире. И дело было не в её внешности или принадлежности к чему-то. Странных и жутких существ тут было очень много, хоть отбавляй. Она просто не являлась не демоном, не ангелом, не всадником, и в целом не принадлежала не к какой из этих каст. Но при этом обладала одним из самых мощных навыков магии. Магдалина по сути в начале не принадлежала никому, только себе и ей самой стоило определиться с выбором пути. Её изначальная оболочка неизвестна никому. Сейчас она напоминала женщину человека, потому-что захотела выглядеть как большинство из всех живущих здесь. Она выбрала себе имя и внешность сама. И вот уже не первое тысячелетие ходила именно так. Магдалина могла менять оболочку на какую захочет. И по сути это существо и вправду было очень странным и непонятным. Кто она и что, даже сама Магдалина не знала.
Магдалина примкнула к Шепфа и стала служить ему очень предано; она стала буквально его правой рукой. Так как разделяла его взгляды, и их отношения стали очень крепкими. Шепфалума это тогда очень разозлило, что она выбрала "светлую сторону", ведь такое существо на тёмной стороне могло бы добиться многого. Как в целом случилось и сейчас. Вместо того чтобы примкнуть к Всадникам Апокалипсиса, она встала на сторону сопротивления. Что очень раздражало, в особенности Чуму. Она бы убила её, да это не так-то просто как того бы хотелось.
— Уму непостижимо! Что только на ней не пробовали, а она всё равно молчит!.. И зачем её только создали.. — Чума раздраженно взмахивала руками. — Голод!
Всадник уже даже не обращал внимания на их разговор, и снова уставился на созерцающее небо. Как его имя, прозвучавшее из уст Чумы, заставило обратить его внимание снова на них.
— Не думала, что скажу это, но.. ты мне нужен.
Чума и Война остановились около него, не подходя близко. Так как не хотели чувствовать то, что вызывал Голод.
— Зачем? — спросил он спокойно, затушив сигарету.
— Магдалина.. не слова из неё вытащить не можем. — она сложила руки на груди. — Я подумала, может если ты попробуешь допросить её, и она не выдержит твой "прекрасный шарм", наконец сдаться и расскажет нам об Ордене, и захочет примкнуть к нам.
— А мне что за это будет? — Голод скучающе зевнул.
— А это не просьба братец. — Чума улыбнулась, оценивающе смотря на него. — Ну если ты чего-то добьёшься, и она расскажет об Ордене или о чём-либо важном ещё, будешь ловить от меня меня укоризненных взглядов.
Голод ядовито и рассмеялся, и выкинув сигарету на землю, подошёл чуть ближе к ним, от чего Война и Чума раздраженно попятились.
— Да не подходи ты так близко!.. — Чума закатила глаза. — Тащись в наш дом, она там.
Голод ядовито улыбнулся ей в ответ, и это едва напоминало улыбку. Он разом пошёл быстрым шагом в противоположную сторону от них.
Чума ненавидела когда он так улыбался. И ещё с большей неприязнью посмотрела ему вслед.
— Думаешь он правда поможет? — спросил Война, с долей сарказма.
— Ой ты то вообще заткнись! — Чума оттолкнула его раздраженно от себя и тоже пошла быстрым шагом в противоположную сторону, в главный зал.
— А что я сделал то? — спросил он вслед удаляющейся всадницы.
— Да вот именно, что ничего!