Прилив силён — либо плыви, либо тони,
И мой единственный враг — внутри меня.
Гиганты закручивают волны,
И мой единственный враг — внутри меня.
***
США, штат Южная Каролина, Колумбия.
Их встречает
мёртвый город. Ни звука, ни шороха. Машину близнецам пришлось бросить ещё на въезде. Без бензина это один хрен просто железо.
Эндрю хмурится, молча продвигаясь вперед с ножами в руках наготове. Против зомби это всё равно, что идти на слона с зубочисткой. Аарон перезаряжает найденный по дороге пистолет. Если что, пары выстрелов будет достаточно, чтобы отвлечь мертвяков от брата. На себя и собственную безопасность Аарону
откровенно наплевать.
Миньярд резко тормозит, прикрывая близнеца спиной. Ходячий, подозрительно похожий на Роланда, смотрит на него с противоположной стороны улицы. Эндрю сглатывает желчь, замечая, что с лица зомби отслаивается кусок мяса. Мерзость. Аарона выворачивает на подъездную дорожку чьего-то дома.
— Держись позади меня, — говорит Эндрю, почти продолжая «наркоман», и поудобнее перехватывает рукоятки ножей.
В голове всплывает воспоминание о том, как Роланд улыбается, подталкивая его к Нилу. Это действительно было так очевидно? Эндрю поджимает губы, делая глубокий вдох. Роланд больше не человек, а Нил и вовсе
мёртв. Вопрос выживания сметает все границы, и, если понадобится, он убьёт, потому что
уже достаточно потерял.
— Эндрю, ты бредишь, — замечает Аарон, готовый выстрелить в любой момент. — Огнестрел, очевидно, будет здесь полезнее, чем твои ножички.
Миньярд качает головой, полуобернувшись к брату:
— Так ты только больше шума наделаешь, Ар, не спорь.
Аарон отступает, поднимая руки в знак капитуляции, мол: делай, что хочешь. Спорить с Эндрю бесполезно. Страх тяжелым грузом ложится на его плечи. В памяти всплывает образ трупа Кевина, а затем и бездыханное тело Кейтлин. Не лучшее время для самобичевания.
Он
не готов потерять ещё и брата. Единственный оплот существования.
Эндрю — это всё, что у Аарона осталось от прежней
нормальной жизни по меркам Лисов. Конечно, есть ещё Ник, но они даже не уверены, что найдут его здесь. Прошло достаточно времени, и могло случиться всё, что угодно.
— Если ты, блядь, вздумаешь подохнуть, — бормочет Аарон себе под нос, шагая вслед за братом, — я сам тебя убью.
Эндрю улавливает его слова, как же иначе. Ничего не говорит. Обещания потеряли силу, как только вирус поразил мир. Нет смысла обнадеживать людей ложной надеждой. У него в голове, —
Нил, Нил, Нил. Их от краха ничего не спасло, не спасёт и других. Всё по справедливости.
— Нужно найти Ники, — напоминает Аарон, двигаясь вперёд.
Горькое «если он вообще жив» оба близнеца оставляют при себе. Глупо и по-детски надеются, что, не высказывая вслух страшные мысли, уберегут кузена от опасности. Так не бывает. Они оба успели это понять, жестоко наученные жизнью.
Эндрю оглядывается по сторонам, переступая через трупы, не знает, кого пытается успокоить — себя или брата, но говорит:
— Найдём, Ар, куда он от нас денется. «Втроём против всего мира», помнишь?
Отголоски прошлого, когда Ники убедил их дать эту
глупую клятву, всплывают фрагментами. Аарон-то помнит, но сейчас это не имеет никакого значения. И он, и Эндрю хорошо знают Ники. Хэммик совершенно не приспособлен к жизни в разгар апокалипсиса.
Вдаваясь в подробности, ни у кого из них не было бы будущего без Ники. Эндрю ценит, что кузен не бросил их, и почти уверен, что для Аарона это тоже не пустой звук. Ники важная часть их жизней; фундаментальная основа. Если бы он не взял их под опеку, у них бы
ничего не было. Ни Лисов, ни любимых, ни будущего.
— Как бы это «втроём» не превратилось в «вдвоём», Дрю, — срывается Аарон.
В тот же момент ему хочется засунуть эти мерзкие слова обратно в глотку и запереть их на тысячу замков, но сказанного не воротить. Эндрю набрасывается на него, как на врага народа. Удар приходится Аарону в челюсть. Хорошая профилактика от безысходности.
— Не смей даже думать об этом, — сердито предупреждает Эндрю с холодной решимостью в глазах. — С Ники всё в порядке.
Аарон сплёвывает кровавую слюну, прижимая рукав куртки к разбитой губе. Эндрю не причинил бы ему вреда без причины, сам виноват. Тема смерти для них табу. Особенно когда речь заходит о Ники, единственном близком, предположительно живом, человеке.
Под их ногами даже земля воет от пролитой крови. Аарону кажется, что ещё один вздох — и Эндрю исчезнет, оставив его позади, как это сделали Кейт с Кевином. Нил наверняка ждёт его на другой стороне.
— Мы пришли, Дрю.
Дом напротив совсем не похож на то уютное гнёздышко, в которое их когда-то привёл Ники. Мрачное пристанище печали. Близнецы замирают, собираясь с духом, неизвестно, что их ждёт за закрытыми дверями. Эндрю берётся за покосившуюся калитку, входя во двор первым.
Тишина, как и во всём городе, давит на виски. Эндрю не спешит делиться своими опасениями с братом. Аарон приглядывается повнимательнее и тянет его за рукав, кивая в сторону. Вырытая яма во дворе (подозрительно похожая на будущую могилу) явно не предвещает ничего хорошего.
— Зайду первым, — окликает Эндрю брата. — Обойди пока дом, мало ли что.
Аарон угукает, держа пистолет наготове. Входная дверь скрипит на несмазанных петлях, как и раньше.
— Ник? — Эндрю, помня о скрипучей половице рядом с дверью, обходит её. Никто ему не отвечает. — Кто-нибудь?
Миньярд достаёт ножи, замедляется и заглядывает в гостиную. В нос ударяет запах гнили. Эрика здесь быть не должно, но Эндрю находит рядом с диваном
его разлагающийся труп. Ники сидит там же, смотрит на него, но как будто сквозь. Когда Хэммик замечает кузена, проходит достаточно времени, чтобы Эндрю успел осознать степень окружающего их ужаса.
— Эндрю! — Ники вскакивает, радостно улыбаясь. — Рик, вставай, Эндрю пришёл! Рон тоже с тобой, не так ли? Мы так долго вас, ребята, ждали…
Миньярд хмурится, оттаскивая Ники за локоть от трупа:
— Какого хрена, Николас?
Хэммик забавно морщит нос, непонимающе глядя на своего кузена. В его идеальном мире всё прекрасно. Радужные пони скачут по радуге, зомби не бродят по улицам, а все его близкие живы.
— В духовке пирог, — вспоминает Ники. — Рик, хватит валяться без дела! Извини за это, в последнее время много работы, — поворачивается он к Эндрю, виновато пожимая плечами. — Позовёшь Аарона?
Миньярд осторожно, чтобы не провоцировать, кивает Ники и отходит в сторону. Аарон уже переступает порог, когда Эндрю окликает его и качает головой в сторону кузена, покручивая пальцем у виска.
— Там реально могила вырыта, — шепчет Аарон, придвигаясь ближе к брату, — а тела нигде нет.
Эндрю ошарашенно смотрит на что-то в глубине их гостиной, не обращая никакого внимания на близнеца. Здесь и без его открытий хватает потрясений. Аарон, видя, что даже его брат в замешательстве, решает взглянуть на это нечто сам.
Очевидно, ему не стоило этого делать.
— Блядь, — Аарон отворачивается, хватаясь за стену. — Вот и тело нашлось.
Ники выглядывает из кухни с полотенцем, перекинутым через плечо. Оба близнеца сосредотачиваются на нём, как никогда раньше. Ники салютует Аарону двумя пальцами, окрикивая Эрика. Из них троих только
двое понимают, что разговаривает он с покойником.
Тревожные колокола в их головах орут сигналом «SOS». Хэммик, кажется, совсем не с ними. Его зрачки расширены, как у наркомана, и Аарон всерьёз задумывается, не пошёл ли их солнечный Ник по его стопам. В здравом уме и трезвой памяти Ники явно не стал бы разговаривать с трупом.
— Его, наверное, похоронить надо, — Эндрю кидает беглый взгляд на мертвеца, обращаясь к близнецу. — Пока совсем поздно не стало.
Аарон скептически фыркает.
— Эрик для Ники как живой. Он ни за что на свете не позволит нам сделать это.
Эндрю прекрасно понимает, что кузен никогда им не поверит. Он и сам чуть с ума не сошёл, когда увидел бездыханное тело Нила. Обещал всех защитить, а толку?
— Эй, о чём речь? — Ники хмурится, видимо, улавливая их разговор, но старается этого не показывать. — Почему вы на меня коситесь как на больного?
По опыту оба близнеца знают, насколько трудны первые секунды осознания смерти близкого человека. Аарон вздыхает, сжимая руку Николаса в своей, велит ему лучше присесть. Эндрю замирает наготове рядом с ними, готовый в любой момент схватить кузена, если тот начнет неадекватно реагировать.
— Эрик мёртв, Ник, — выпаливает Аарон. — Ему бы нормальные похороны устроить.
Ники качает головой, оглядываясь по сторонам. С расстояния вытянутой руки на него смотрят родные глаза, и Хэммик выдыхает. Да, близнецы могут отпускать глупые шутки. Надо будет попросить их больше так не делать.
— Это не смешно, — одёргивает кузенов Ник, — и совсем не правдоподобно, вот же он, передо мной. С близнецами всё понятно, но ты, Рик? Как дети, честное слово.
Аарон поднимает руки, уступая место Эндрю. Он сделал всё, что мог. Если Ники что-то вбил себе в голову, его трудно переубедить. Они поняли это ещё в первый месяц совместной жизни.
Эндрю подавляет рвотный рефлекс, подзывая кузена к себе. Окоченевшая кожа Эрика, покрытая трупными пятнами, уже говорит о многом. Не для Ники, конечно. Чёрт, почему именно их семья? Как будто их жизни были недостаточно ужасны.
— У него нет пульса, Ники, — поясняет Миньярд, предложив для большего эффекта проверить этот аргумент ему самому, — и сердце не бьется. Он не дышит, а если тебе и этого недостаточно, то
у него пуля в голове.
Хэммик в ужасе отшатывается от тела, дрожащей рукой хватаясь за плечо стоящего рядом Аарона. Ничего не понимает. Всё, что он помнит, — выстрел. Потом абсолютная пустота. Эрик сказал или уходить, или…
Ники блюёт прямо на пол, вцепившись в кузена мёртвой хваткой.
— Как долго… — начинает Хэммик, но затем обрывает себя, не желая знать подробностей. — Мы вас ждали.
Эндрю кивает, оседая на пол рядом с братьями. Конечно, Ники ни за что бы их не бросил. Он, конечно, предпочёл бы, чтобы кузен остался в Германии, чтобы хотя бы один из них ничего не потерял и жил долго и счастливо. Но прошлого не вернуть.
— Во дворе вырыта могила, — напоминает Аарон. — Ты, должно быть, сделал это, когда был ещё относительно вменяем.
Николас окидывает близнецов потухшим взглядом.
— А вы почему одни?
Близнецы прячут глаза.
— О, ну, добро пожаловать в клуб!
Ники истерически смеётся, запрокидывая голову. Вменяемость — роскошь для их семьи. Вот они и снова вместе.
«Втроём против всего мира»,
но только какой ценой?
