Отдалить наступление

      И при всех обстоятельствах Ви всё равно не хотелось расставаться с ним.       Время бежало к концу, песочные часы перевернули, а финальные частички сыпались с гулким шумом, будто взрывались бомбы. Валери видела каждую песчинку ровно под микроскопом, грани врезались в плоть сердца заточенными лезвиями, выпуская из органа кислотный яд сожалений. Чем ближе финиш, тем тяжелее на грудь давит страх.       Жизнь без Джонни - своеобразное «до», не слишком отличающееся от любой иной истории серой массы жителей. Период с Сильверхендом похож на алкогольный коктейль, после на язык закидываешь шипучие конфеты, а те стреляют кисло-сладким вкусом во рту. Словно вечеринка в неоновом стиле, сводящим с ума яркими вспышками и галлюцинациями. Наркотическое забвение и точно жгучая, незаслуженная пощёчина. Удар головой об стену.       Ви боится представить на что станет похожа линия судьбы после того, как конструкт вынут из головы. Чип вырвут отнюдь не с заветного места, а из души, сердца. За срок, ранее чудившийся пребыванием в тюрьме, Сильверхенд перевоплотился в родного человека, как будто существовавшего рядом с рождения.       Устала терять, пропускать через руки людей точно воду, потоки сквозняка. Хочется, чтобы Джонни остался, если бы только бытие рокера не пророчило смерть, то Валери ни за что бы не подпустила к конструкту ни одну персону.       Будучи маленькой, девушка представляла воображаемых друзей, скрашивающих пресные будни, распростёртые в бесчисленных высотках, сходящих за опухоль, таких же разрастающихся. Позже Ви узнала, что пыталась создавать тульп¹, играя с воспалённым, одиноким естеством.       Она не могла сравнивать Джонни с тульпой. Сильверхенд - настоящая личность, вовсе не прописанная желаниями Ви. Непокорная, пленяющая, дьявольски харизматичная и выдающаяся из строя склонивших голову или поднявших её. Рокер будто алый флаг; анархия, стекающая по губам кровью.       Можно ли переписать конструкт, не вытаскивая щепку из головы? Вопрос мерцает в пустоте сознания северным сиянием.       — «Я хочу спасти его».       — Единственная, кого здесь надо спасать - ты. — комментирует рокер, сбивая ход мыслей.       Лёжа на просторной кровати, исследуя потолок новой квартиры, в кою вложена уйма эдди, Ви лениво повернула голову в сторону оратора. Неполностью честно заработанные деньги, хотя, с какой стороны смотреть. Если исполняешь требования заказчика - ты примерный наёмник, а вот что именно осуществляешь... Совершенно другой вопрос. Валери придерживается первой концепции, так легче оправдать себя, вообще не нужно оправдывать.       — Мне надо подумать наедине.       Джонни, устроившийся на оставшейся половине лежбища, скептично хмыкнул, чиркая зажигалкой. — Думай, если есть чем.       Валери закатила глаза, растирая лицо руками. Хорошо, порой ей не хватало личного пространства. Придавшись меланхолии, спрыгнув с моста в воду, Ви требовала, чтобы её не спасали.       С приглушённым стоном наёмница приподнялась.       Сколько девушек были влюблены в него? Сотни, тысячи? Сотни тысяч? Даже такие умопомрачительные как Альт и Бестия. Проклятый засранец. Только вот из всех любил он только Каннингем, больной, походящей на проказу, любовью. Быть может, так лишь казалось, покуда правда крылась в собственническом чувстве? Как Арасака посмела отобрать то, что принадлежит Джонни?       Но в конце мутных попыток выяснить истину, Сильверхенд достался именно Ви, той, кто вовсе не фанатела от данной личности и не грезила о встречи.       — «Человек, спасший мне жизнь». — именно эти слова Валери произнесла, отрывая взгляд от листа железа, слишком жалко изображающий надгробие, переводя взгляд на друга.       Она забыла о том, что такое одиночество, даже, если это и бесило от случая к случаю.       — Джонни, — хрипло шепчет Ви, притрагиваясь к плечу. Часть тела ощущается слишком легко, точно во сне, как желанное воспоминание. Через ладонь чувствуется еле приметное тепло кожи. Наёмница выдыхает и обнимает сзади, уткнувшись лбом в надплечье. — Мне страшно умирать второй раз, но отпускать тебя тоже не хочу.       — Мы что, в сопливой мелодраме? — обернулся Сильверхенд, вскинув бровь. Насмешливый тон кипятит кровь в венах наёмницы. — Ви, ты перед приходом угондошила пятерых, а потом залила раковину кровью с носа. Нельзя больше медлить. — он злился, через силу выплёвывая фразы, сжимая челюсть, щёлкая пальцами рук.       Девушка одёрнула ладони, вскакивая с кровати. Душу наградили пощёчиной. — Спасибо за поддержку.       — Иди поплачь ещё, — подначивает Сильверхенд, примеряя на лицо эту блядскую кривую улыбку. Более натянутую, чем в прошлые разы. — Тебе же так легче становится...       Промолчав, Ви подошла к кофемашине, лёгкостью движений приготавливая эспрессо. Спать не хотелось. На смену промёрзлой тишине пришёл белый шум, принявшись разлагать разум. Тонкие нити монологов превратились в толстые тросы столбов с телефонной связью, сливающиеся канатами в сплошные чёрные полосы.       Чёрный насыщенный кофе напоминает водоворот событий, произошедший за последний отрезок времени с провала грандиозной миссии.       Ебучий Ёринобу. Лишь мысли о том, что Сильверхенд под боком баюкают свистящую боль потерь и страхов.       Температура обжигает язык, горло, тело пробирает приятная волна энергии, заставляя невольно вздрогнуть.       Где найти карты лабиринта? Близится финал, но понравится ли Ви исход? Она не уверена.       Что думает Джонни? Валери способна заглядывать в его воспоминания, копаться в голове, однако удаётся это явно хуже, чем рокеру.       Сжимая кулак, Валери закусывает щёку до крови. Медный вкус смешивается с горьким кофе.       — Ви, твою мать! — хлопок по столу привёл в чувства, расстреливая кокон из тумана опасений.       Девушка поднимает взгляд, встречая напротив карие радужки, напоминающие о вкусе горького шоколада из детства, почву у дома после дождя, сулящую вырастить новую жизнь, если только кто-нибудь подарит шанс. Как бодрящий чёрный кофе, принимаемый по утрам. Магнетические, глубокие, предлагающие упасть в бездну без раздумий. Ровно на дуэли.       — С тобой очень интересно беседовать, как с комнатным растением. — по виду Джонни определённо можно сказать, что мужчина недоволен игнорированием. В любом случае, Валери действительно пропустила все его фразы, они будто распались на непознанные децибелы, не имеющие ни единой пригодной частицы для опознания.       Шагнув вперёд, Ви остановилась слишком близко, чтобы назвать их расстояние дружеским форматом, но запредельно далёким для любовников. Балансируя на канате над обрывом, Валери исподлобья глядит в чужие глаза, задевая уголки губ, растягивающиеся в играющей ухмылке.       Джонни ждёт.       — «Решайся»! — звучит в голове голос-искуситель, но чей? Её собственный или Сильверхенда?       Обхватив шею рокера, наёмница прильнула ближе, впиваясь в несуществующие в реалии губы. Поцелуй с призраком. Необычные ощущения отдают вниз лентами тревоги. Правильно ли она поступает? Но есть ли разница, если хочется чего-то столь давно? Что-то настолько хрупкое, чего не никогда не было и одновременно этакое реальное до мыслей о галлюцинациях.       Тёплое и холодное. С привкусом сигарет.       — Из наёмницы в некрофилку, а ты «растёшь». — шепчет Джонни, наступая на Ви, заставляя ту отходить в упор к стене спиной. — И как мне это расценивать? Друзей не трахают, не ты ли об этом говорила? Или всё же... — железная рука проводит по ключице, опускаясь по торсу ниже, останавливаясь на холме внизу. — Трахают свои убеждения, время от времени?       Сглотнув ком, вставший в горле, Ви тяжело выдыхает. Чужие пальцы, ранее будто прикосновение ветра, обжигают, продолжая гладить. В животе расцветает лилия желания, заполняющая внутренность. — Видимо, бывают исключения.       — И примечания. — Сильверхенд захватывает подбородок второй рукой, прося заглянуть в глаза. — Я мёртв, Ви и убью тебя, если мы ничего не попытаемся предпринять.       — Ты хотел бы жить мной? Если конструкт сотрёт меня, то тогда ты...       Вжимая Валери в стену, Сильверхенд забирает все слова своими губами, накрывает словосочетания пеленой недосказанности точно утренний туман или песчаная буря. — Завались на пару минут. — раздвигая ноги Ви коленом, рокер обхватывает её запястья, заводя вверх. Поцелуй становится более глубоким, иным, как будто после колы тебе сразу предлагают ром. Язык скользит, обводя внутреннюю часть губ.       Щетина колит нежную кожу, свободная рука мужчины медленно, как змея, забирается в трусы, встречая обнажённую плоть.       Ви перенимает тревогу, накрывшую лавиной. Чувства Джонни передаются неосознанно, и кто тому виной она или он - неизвестно. Рокер всё ещё думает о сказанном.       — «Представь, что мы на войне, сражаемся плечом к плечу. Скажи, ты закроешь меня от пули?»       — «Да, закрою».       — «Это жетоны человека, который в Мексике пожертвовал жизнью ради меня. Я долго думал о нашей истории. Надеюсь, ты понимаешь, что я на твоей стороне. Когда придёт время, я отдам за тебя жизнь, а сам исчезну. Жетоны напомнят о моём обещании».       — «Я… я сделала бы то же самое».       Удовольствие будоражит, радостью взрываясь в каждой клеточке тела. Неэфемерные касания ударяют молниями, стреляют пулями вовлечённости в момент. Острые углы запретного впиваются в сердце как дротики. Замки и цепи с грохотом падают на каменный пол, высвобождая вожделение, сидевшее взаперти.       Они встретились в неправильное время в неправильном мире. Обе заблудшие души жаждут спасения, не ведая будет ли шанс на подобное.       Высвобождая руки, Ви обвивает талию Сильверхенд точно плющ, изо всех сил желая, чтобы тот не уходил никогда.       Завтра предстоит встреча с Ханако, решающая виток линии, закрутившейся столь абсурдно.       Ладони Джонни останавливаются на затылке и пояснице. Его, чёрт возьми, несуществующее тело напряжено как струна гитары, леска, способная перерезать весь мир Ви.       Спасение и смерть в одном флаконе, сродни олицетворению чёрного и белого, но мир серый.       Валери страшно до жути, сердце колотится подобно старому двигателю машины, готовящемуся остановиться в любой момент. Вселенная решается рухнуть и завалить обломками звёзд.       — Ложись спать, — отстраняясь, Сильверхенд шлёпнул Ви по бедру. — Иначе завтра никакого спасения задницы не будет.       — Признайся, что я просто заебла тебя своим нытьём.       Усмехнувшись, Джонни плюхнулся на ближайший стул, закинув ногу на ногу. — Ловишь на лету.       — Мудак. — средний палец поднялся вверх, показываясь рокеру подобно факелу, освещающему тьму.       В ответ Сильверхенд произнёс нечто наподобие «ха!» выставив сразу две руки с олицетворением нелестного посыла, ранее посланного самой Валери.       Цифры времени приближались к двенадцати ночи, предвещая новые сутки. Ви желала остаться в утекающем, точно солнечный свет, дне.       Невзирая на мрачность пути, Валери непрестанно надеется на благополучный исход и уверена в том, что Джонни тоже.