ЕГЭ по обществознанию

Карина решила, что она просто обязана прочитать что-то оттуда, чтобы сложить картину воедино и наконец всё понять. Когда Айыллаана ушла в душ, она как дикий зверь рванула к блокноту, открывая самую последнюю запись, сделанную в воскресенье. "17.02.2019 Хочется дополнить свои записи тем, что мои сны оказались не худшим из того, что могло быть. Сейчас у меня начались навязчивые мысли и странные выпады из реальности. Не знаю, как это описать. Безумно страшно от этого, если честно. Сейчас я окончательно приняла решение никому об этом не рассказывать, я не хочу никого пугать. Мне больно и страшно, меня будто выкинули на произвол судьбы. Грядут экзамены. Ещё мне страшно за наше общение с Кариной, Машей, Светой, Сëминой и другими, мне кажется, что все они со мной из жалости. Кажется, что Карине просто скучно проводить дни в одиночестве и она нашла во мне человека, который будет её веселить, то есть клоуна. Романова тоже кажется мне странной, то-ли шугается меня, а может я ей противна. Сëмина стала грубее в общении со мной, а со Светой почти не общаемся. Может сходить к врачу?" Карина заметила, что каждая запись заканчивается вопросом в пустоту, на него нет ответа, она спрашивает это у блокнота? - Странно, — она полистала дальше, чтобы прочитать что-то из более старых записей. Добралась до самой первой. "27.03.2018 Вчера я подралась с мальчиком из-за девочки, которая нравится нам обоим. После драки у меня было плохое самочувствие. Меня долго рвало и дико болела голова, потом я упала в обморок. Около меня долго сидела Машка Романова, ухаживала, таскала невкусные лекарства, но мне лучше. До этого у меня такого никогда не было. Зато я выиграла в этой драке." В конце было какое-то дополнение. "Она выбрала его, сказав, что я противная лесбиянка. Теперь я страдаю не морально, а физически. Это, наверное, хуже." Долиашвили самой плохо стало от того, что она прочла. Девушка положила записную книжку обратно и присела на кровать, глубоко задумавшись. Она решила поговорить с Айыллааной, ей было всё равно, что она узнает о том, что она прочла это из её личного дневника. Плевать, абсолютно. Ей важнее самочувствие девушки, а не то, какая она будет в её глазах после этого. - Айыллаан, ты долго там? — её насторожило, что даже через полчаса девушка не вышла, всë также текла вода. - Ты думаешь я умерла? — вода перестала течь, у Карины аж отлегло, — или хочешь со мной покупаться? - Боже, ты безумно пошлая. Я просто хочу поговорить на очень важную тему, — теперь уже екнуло сердечко Айыллааны. - Просто ты секси, не могу на тебя спокойно смотреть, — Карина покраснела, стоя по ту сторону двери, — ты че замолчала? Ты там... Ну нет! - Всë, хватит, я тебя историей сейчас замучаю, — Айыллаана прокричала: «Ага» и послышался грохот, — ты умерла там? - Ногой ебанулась, но не умерла. Через пару минут вышла Макарова, прикрываясь полотенцем, проплывая как тень по комнатам, в поисках пижамы. - Меня попросить найти плохая идея? — девушка кивнула, вытаскивая из тумбы пижаму. - Как тебе моя пижама? — Карина прищурилась, рассматривая пижаму из коротких шорт и майки с каким-то популярным принтом. - Клёвая пижама, — Долиашвили показала палец вверх, одобрительно кивая. - Сейчас я приду, ты хотела что-то ебейше важное обсудить. А у Каринки руки задрожали, челюсть как застыла, не в силах выпалить хоть что-то а ответ. Она думала, как ей начать, но мысли сбивались. Совсем скоро, как и обещала, пришла Айыллаана, присаживаясь рядом с ней. Пара карих, почти чёрных глаз уставились на неё, чего-то ожидая. - Я, — Долиашвили сбилась, ударяя ладошкой себе по лицу, как же ей неловко, — я прочитала в твоём блокноте, — еë резко и грубо перебили. - Ты читала мой блокнот? — она закипала с каждой проведенной в молчании секундой всё больше, казалось, из носа хлынет огонь, а с ушей дым попрет столбом. - Это вышло случайно! Почему ты всё отмалчиваешься по поводу, блять, такой важной темы? Ты понимаешь, что не просто так это всë, не может человек настолько уставать! — Каринка чуть-ли не в слезы. Она видела, ощущала, как Айыллаане похуй на себя. - Тебе надо это? Мне нет. Это мои проблемы, я решу их сама, ты решай другие проблемы, если так хочется. Нашлась мне тут, самая умная, переживающая персона. Да мне не всралось это! — а Айыллаане как раз-таки всралось, но конечно же она этого не признает, потому что не так проблемы решать учили. - Ты себе могилу копаешь. Нужно обязательно сходить ко всем, кому можно. Мне насрать, что тебе не нравится, понимаешь? Я не хочу найти тебя мёртвой где-нибудь по дороге из школы, — Макарова обречённо вздохнула, опуская голову в собственные руки. Всё-таки, Карина истеричка. Шли долгие разговоры, ссоры, Карине не удалось убедить Айыллаану сходить хотя бы к неврологу. Перед сном она решила сходить в душ. Поэтому ни с чем они улеглись ближе к трём часам утра, одна с тревожными мыслями, другая спокойная тем, что все-таки никуда не пойдёт. Утром первая встала Карина, моментально вскочив от мелодии будильника. Продрав заспанные глаза, она встала и пошла в душ, пока Айыллаана мирно сопела под тёплым одеялом. Панельки, не панельки, серые, не серые, а отопление хорошее. Выехав за 10 минут до урока, они прекрасно успели, разбегаясь по своим кабинетам. Каринка, как считала Айыллаана - безумно милая и энергичная. А ещё ей идут рубашки и брюки. Можно долго перечислять то, что Айыллаане в ней нравится. Она вроде идеальна, но не бывает идеальных людей, это Макарова понимала, заглядываясь в окно. Там, всë также, осыпал улицы снег, явно не собираясь таять. - Айыллаана, угадай что, — Маша начала резко и неожиданно, привлекая к себе внимание. - Не угадаю, говори, — она с интересом на неё повернулась, хлопая глазками. - Помнишь какой сегодня день? — Макарова нахмурилась, отрицательно качая головой, — да как забыть такое можно... Сегодня день, когда мы познакомились все. - Блять, я забыла. Отмечать будем? - Конечно будем, — Романова с вызовом посмотрела на девушку, призывая посмотреть к ней в рюкзак. - Ты ëбнутая? Прям в школе? Ты бредишь, — девушка лучезарно улыбнулась, закрывая молнию рюкзака. - Не впервой. Там ещё у Семиной и Светы нихуево алкашки, — Айыллаана осуждающе на неё посмотрела, конечно же в шутку. Урок протекал своим чередом. Одноклассники кричали друг на друга, не находя успокоения, учитель тоже кричал, пытаясь всех унять, и под шумиху девочки свалили незамеченными. - Почему нельзя было этого сделать у кого-то дома? - Это неинтересно. Проебем всю атмосферку этого прекрасного дня, — девочки зашли в самую дальнюю и большую кабинку. Света с Айыллааной сели на подоконник, Маша села на туалет, а Сëминой пришлось подложить рюкзак и сесть на пол. - Мне бы сказали, я бы тоже что-то купила, — Макарова "обиженно" надула губу, поджимая к себе ноги. - Ты бы чат смотрела лучше. Я писала об этом, —сказала Сëмина, слишком громко открывая бутылку пива. - А ты бы лучше открывать научилась тише, сейчас на твои ядерные взрывы сбегутся все, — все рассмеялись, кроме самой Сëминой, которая закатила глаза, отпивая немного напитка. - За нас, прекрасных и гениальных, — девочки потянулись, чтобы чокнуться, но не удержавшись на довольно узком подоконнике, Токарова сначала выпустила из рук бутылку, которая разлила содержавшую жидкость по полу, а потом и сама полетела на бедную Машу, пытающуюся словить хотя бы бутылку. - Блять, — Романова вскочила, поднимая улыбающуюся Свету, а Айыллаана взялась вытирать пол от липкой жидкости. - Токарова, ты, блять, ходячий пиздец, — Сëмина стала активно вытирать брюки, — че ты лыбу давишь, сейчас у меня из штанины высасывать будешь эту хуету. - Это у меня просто чёрная полоса на туалеты, не обращай внимания, — Света подняла с пола полупустую бутылку, допивая. - Хуевая идея. Свету "в наказание" посадили на пол, а Маша села с Айыллааной, продолжая свои легендарные посиделки. И дела до них никому не было. В этой школе особо за учениками не следят, они могут тут хоть обкуриться, хоть обнюхаться, их бросают на самотёк. Была как-то ситуация, когда учитель физкультуры открыто приставал к ученице седьмого класса, но выгнали только семиклассницу за какой-то косяк, а физрук всё также наворачивает круги. На это просто закрыли глаза и списали всё на подростковый период, мол она себя накрутила. - А я влюбилась, девочки, — сказала Сëмина, ярко улыбаясь. - Так-так-так, а вот тут поподробнее, — Маша придвинулась к ней, заинтересовано пялясь. - С десятого девчонка, такая... Необычная, — она активно жестикулировала при каждом слове, казалось, от нервов. - Как зовут? Какая фамилия? Общаетесь? — Света завалила Машу вопросами, на что та отрицательно покачала пальчиком у её лица. Одна Айыллаана сидела и молчала, из полузакрытых глаз наблюдая за ними, она чувствовала, как пьянеет, туманится её разум, а сейчас английский. - Ладно, пойдёмте, на следующей продолжим. Английский жалко пропускать даже, — Сëмина с размаху кинула стеклянную бутылку в мусорное ведро, отчего та чуть-ли не разбилась. Все сделали также, только немного спокойнее. - Айыллаан, вижу, тебе хорошо, но надо идти, — Токарова несильно пару раз ударила её по щекам, стаскивая подругу. - Блять, я бы тут посидела лучше, — Света кивнула и повела её за собой. Айыллаане было очень даже хорошо, она выпила три бутылки, пока остальные растягивали по одной за разговорами, максимум две. Еле усадив чересчур активную подругу за парту, прозвенел звонок и начался урок. - Знала бы я, что тебя унесёт в ебеня, вообще не разрешила бы тебе пить на территории школки, — Макарова лениво махнула на неё рукой, — нам всем пиздец, если тебя увидит завуч по воспитательной работе. - Да пошла она нахуй! - Не ори, дура, — Романова зажала ей рот рукой, миловидно улыбаясь учителю английского. В итоге Макарова успокоилась и пару раз пыталась уснуть, чему противостояла Романова, пробивая по паре звонких пощечин. - Не бей меня, — Айыллаана сделала глазки самого невинного человека на этой планете, показывая, как она разочарована. Наконец прозвенел звонок и девочки не рискнули идти в туалет, решив, что раздевалка будет получше. Они уселись на лавочках, вновь открывая рюкзаки. - Не, Оел, тебе хватит, — но та вырвала из рук Маши бутылку, чуть-ли не пыхтя от злости. - Маша права, ты и так уже хороша прям, — Токарова пыталась хоть как-то забрать с её рук напиток, но та только разводила руками на неудачные попытки девушки. Забежала маленькая девочка, но испугавшись захлопнула дверь, с чего четверо посмеялись. - Дайте детям переодеться, кобылы, — резко распахнули дверь и в проёме появилась учитель химии. Девочки быстро метнули пустые бутылки под скамейки, невинно на неё взирая. - Они что-то пили! — из-за спины высунулась девчачья голова с двумя хлипкими косичками. - Что пили? — трое без проблем встали, показывая, что от ног до головы трезвы, пытаясь поднять за собой Айыллаану, который было безумно весело с этого. - Ничего не пили, просто сидели, — Романова подтолкнула девочек, чтобы закрыть буйную Макарову. - А за спиной у вас Макарова что забыла? Проблемы какие-то у неё? Ноги переломались? - Она устала, решила посидеть просто, — Снежана Викторовна стала приближаться, — ей плохо просто, не трогайте. Стук каблуков бил по ушам, женщина разлепила тройку подруг на пути к Макаровой, возмущённо на неё смотря. - Вот она, самая трезвая и уставшая из всех, — женщина со злобой на неё глядела, ожидая ответа. - Идите нахуй, — пробубнила девушка, на что троица стыдливо ударила себя ладошкой по лицу. - Пойдём, быстро, — девочка в углу злобно хихикала, хотелось ей вмазать, и плевать на то, что она маленькая. Ябед никто не любил, не любит и не будет любить. - Отвали, старуха, — женщина кипела, чуть-ли не волоча девушку за собой по коридорам. - Карина Иосифовна, извините меня, но из Вас классный руководитель очень плохой. У вас, как минимум, одна девочка точно пролетела мимо глаз, остальных уж не рассматривала. - И Вам здравствуйте. Что за девочка? — химичка не поленилась протащить Айыллаану до кабинета, заставляя стоять ровно на ногах. - Вот Ваша девочка, ещё раз я эту поганку увижу - пойдём с ней сразу к завучу по воспитательной работе, а там и до директора донесем эту безмозглую пьяницу. - Права оскорблять её у Вас не имеется, я уж сама разберусь со своими ребятами. - Да кто Вы вообще такая, чтобы чему-то меня учить. Разбирайтесь, пожалуйста! Больше я к Вам её тащить не буду, кобылину такую, — женщина театрально развернулась и ушла громким стуком острых каблуков. - И что это за цирк? — Карина не учла того, что с Айыллааной просто нереально разговаривать именно сейчас, ничего нормального она ей не скажет. - Пошла она нахуй! — Макарова чуть-ли не кричала. Через несколько минут попыток поговорить в класс загнали ещё троих, всё та же химичка, не лень ей. - Что мне с вами делать? — Долиашвили закрыла лицо руками, вымученно промычав. - С нами ничего, у нас всё хорошо, — вступила в разговор Романова, натягивая улыбку. - С вами ничего, а с ней? — она указала рукой на спящую в подсобке Айыллаану. - А с ней только креститься. Не знаю, побейте ей по щекам пару раз, пусть выходит из транса своего, уроки ещё, — сказала Сëмина на полном серьёзе, потому что это полный пиздец и что делать не знает никто. - Побью я её по щекам, ну встанет она, а потом что? Упадёт замертво? - А вот этого мы не знаем. У Вас выбор небольшой: либо оставляете её спать, либо поднимаете и пинком гоните на урок, там уж сами решайте, — Карина громко выдохнула, отпивая из кружки недавно заваренный чай. - Вот не были бы вы такими бедными котятками, были бы уже в кабинете директора, — трое девочек улыбнулись, им явно польстил тот факт, что Карина их прикрывает от всей задницы. В подсобке что-то загремело и послышался глухой удар, будто кто-то упал. Девушки переглянулись, испуганно цепляясь взглядом за дверь комнатки.