Go Up In Flames

У Хитоши болит живот. Не в стиле ‘у закуски из торгового автомата, возможно, истек срок годности’, а в стиле ‘кто-то вонзил нож ему в живот’. Он смотрит вниз, просто чтобы проверить. Там ничего нет. Только гладкая поверхность дерьмовой дизайнерской толстовки, которую он носит с тех пор, как устроился на работу под прикрытием. Человек перед ним все еще говорит. “... Асахи устроил свое гребаное световое шоу, Ицуки его достал, но гребаный Юума ранен, чувак. Мы должны вернуть этот кусок дерьма за это, верно?” Мужчина — ну, парень, на самом деле — притворяется беспечным, прислонившись к стене, но его нога дрыгается, а глаза блестят. В любой другой день Хитоси был бы взволнован, узнав, что он наконец-то достиг звания того, на кого стоит произвести впечатление. “Кусок дерьма - это Тодороки, да? С помощью...” Хитоши постукивает себя по макушке, прямо в центре. “Определенно?” “Да, чувак, конечно”, - говорит парень, и Хитоши использует ответ, чтобы проникнуть к нему в голову со своей причудой. Это похоже на то, как будто открываешь незапертое окно и шепчешь внутри. “Не говори об этом боссу”, - говорит он со своей причудой. А затем своим обычным голосом: “Я справлюсь. Я расскажу ей, и пусть она знает, какую хорошую работу ты проделал. Где Тодороки?” Ребенок моргает, стряхивает паутину со своего разума и возвращается к вниманию. “Хранилище”, — говорит ребенок - боже, Хитоши не может вспомнить его имя — и когда Хитоши уходит, ребенок следует за ним. Хитоши берет страх и превращает его во что-то, что звучит как яд. “Я разберусь с ним. Он получит то, что заслуживает”. Он ненавидит говорить о Шото подобным образом, даже абстрактно, но это должно быть сделано. Парень все еще следует за ним. Хитоши хочет, чтобы вокруг было как можно меньше людей, когда он найдет Шото. “Ты, должно быть, устал после того, как побывал в центре той битвы”. “Я чертовски возбужден, чувак”. Хитоши скрипит зубами. “О, правда?” “Да, хочу посмотреть, как его растопчут”. Отвратительно, но это ответ, и Хитоши может с этим смириться. “Я думаю, тебе стоит пойти спать”, - говорит он со своей причудой. “Я оставлю немного его на то время, когда ты проснешься”. “Правильно. Да. Кровать”, - говорит парень, разворачивается на каблуках и идет в другом направлении. Как только он скрывается за углом, Хитоши срывается с места в стремительном беге. Не Шото, не Шото, блядь. Хитоши так близок к получению доказательств, которые ему нужны, чтобы закрыть это дерьмо. Он не может рисковать своим собственным прикрытием ради одного человека, но—блядь. Как Шото вообще оказался вовлечен? Дверь кладовки широко открыта, когда приближается Хитоши. Он замедляется, переводит дыхание, откидывает волосы назад и входит внутрь. “Приятно видеть, что вы не все абсолютно некомпетентны”, - объявляет он и небрежно прислоняется к дверному косяку. Сцена в беспорядке. Посреди комнаты Шото Тодороки откидывается на спинку стула. Его голова откидывается назад, уставившись в потолок из-под повязки, обернутой вокруг головы, но напряжение мышц на его шее говорит Хитоши, что он не спит и прекрасно осознает. Его костюм героя цел, но это не исключает каких-либо травм от удара тупым предметом. Ицуки сражается лианами и ветками, и он понятия не имеет, насколько сильно он сжимается. Шото также покрыт легкой посыпкой белого порошка спереди и вокруг рта, как будто кто-то закрыл ему рот рукой, когда он был весь в нем. Шото в сознании. Он сидит. У него есть все конечности. Это начало. “Кто из вас, яркие искры, ответственен за это?” Говорит Хитоши и указывает на руки Шото. Они были примотаны к подлокотникам кресла кучей сверхпрочной ленты. “Дали ему материал для сожжения, если он избавится от своей причуды?” Шото дергается в своих оковах. Хитоши замирает, внимательно наблюдая за ним. Шото успокаивается, но Хитоши видит по его позе, что он слушает. “Не, с него хватит”, - говорит Ицуки, нависая над Шото с самодовольной ухмылкой. “Вытерся в схватке с тем-кто-хуй-знает. Он был почти без сознания, когда мы его взяли, и теперь он точно не в себе. Безобидный котенок, да?” Ицуки взъерошивает волосы Шото, но яростно, дергая его головой из стороны в сторону. Челюсти Шото сжимаются. “Никогда не думал, что доживу до того дня, когда у Тодороки закончится причуда”, - говорит Хитоси. “И Юма добрался до него, прежде чем спуститься вниз”, - говорит Ицуки, тыча пальцем в порошок, присыпавший грудь Шото. “Он, вероятно, видит формы прямо сейчас. Заслуживает этого. Укол”. Ицуки подчеркивает это резким шлепком по щеке Шото. Хитоши переоценивает. Шото накачан транквилизаторами — ненамного, поскольку у Юмы никогда не хватало терпения научиться должным образом контролировать свою причуду, но это, по крайней мере, притупит любую боль, которую он испытывает. Он беспокоится о том, что Шото выдаст его за агента под прикрытием в его запутанном состоянии, но больше его беспокоят травмы, о которых Шото может не знать, что у него есть. Хитоши поворачивается к другому мужчине в комнате, Асахи. “Отличная работа, ребята”, - говорит Хитоши. Как, черт возьми, он собирается вытащить их обоих из этого? В честном бою это были бы два подготовленных героя против двух неорганизованных низкоуровневых грузчиков, но Шото измотан, а Хитоши пока не может сдать свою позицию — по крайней мере, пока у него не появятся контакты, над которыми он работал неделями. “Ты отправляешься в неброскую пробежку и возвращаешь гребаного героя из десятки лучших профи. Какого хрена? Верни его туда, где ты его нашел”. “Не будь сукой. Мы можем использовать его”, - говорит Асахи, и он всегда был слишком амбициозен для своего же блага. Не такой, как другие парни этого уровня, которые довольствуются тем, что бегают с достаточным количеством снаряжения, чтобы почувствовать себя большими мужчинами, и достаточным количеством наличных, чтобы потратить их прямо сейчас. Нет, Асахи думает наперед. Хитоши чертовски ненавидит этого парня. “Тогда давайте послушаем”, - говорит он, тщательно балансируя на тонкой грани между ‘достоин уважения’ и ‘на самом деле здесь нет никакой силы’. Он может видеть, как напрягаются мышцы челюсти Шото. “Я могу сделать кое-что получше, чем говорить”, - говорит Асахи, и Хитоши ощетинивается от этой формулировки, прежде чем вспомнить, что никто здесь не знает, что его причуде нужна речь, чтобы сработать. (Он мало что может сделать со своим имиджем после участия в спортивных фестивалях в США, но он может исказить правду и надеяться, что злодеи не утруждают себя просмотром старых повторов какого-нибудь героического события.) Хитоши пожимает плечами, показывая жестом, что слово за Асахи, и пытается не паниковать. На самом деле, он часто паникует. “Заставь его испугаться”, - говорит Асахи и достает свой телефон. Хитоши знает, чего хочет. Особенность в регулировании настроения: это то, что, по их мнению, у него есть. Если Шото опознал Хитоши, сейчас самое время провести действительно быстрый, действительно тихий разговор. Они думают, что его причуда требует зрительного контакта и прикосновений, поэтому Ицуки взмахом сдергивает повязку с глаз Шото. “Добрый вечер, милый”, - говорит Хитоши, оттягивая время, чтобы позволить Шото привыкнуть к внезапному освещению. Здесь не так много всего — пара тусклых люминесцентных ламп на потолке — но это экспоненциально ярче, чем внутри повязки на глазах, и его не предупредили. “Мне нужно, чтобы ты был хорошим мальчиком и смотрел на меня”. Хитоши осторожно использует предложение, которое не может вызвать срабатывание его причуды, и ждет, пока Шото моргнет на Асахи, на Ицуки, а затем на него. Шото выглядит дерьмово. Изнеможение написано в его волосах от пота и дрожи плеч, и Хитоши понимает, что ритмичное сжатие бицепсов - это попытка использовать его причуду. Он не знал, что у Шото был предел, которого он мог достичь, но долгая смена патруля, битва с главным злодеем и оппортунистическая банда спина к спине, похоже, нашли его. И чертова причуда Юмы с транквилизирующим порошком. Хитоши благодарит любого бога, который слушает, что Юма самодовольный мудак, который считает "обучение" ниже своего достоинства. Хитоши кладет палец под подбородок Шото и поднимает его лицо вверх. “Вау, они действительно тебя достали”, - говорит Хитоси и использует шанс, чтобы попытаться проверить, нет ли травм. “Держу пари, ты даже половины не почувствуешь после удара — что, черт возьми, делает Юума, Кей? Жаль, что это скоро пройдет. Держу пари, тогда будет адски больно”. Пойми, он думает о Шото. Я рассказываю тебе ситуацию. Слушай. Брови Шото сводятся вместе, а затем расслабляются. Пожалуйста, пусть это означает, что он понимает. “Испугайся за меня”, - говорит он, а затем абсолютно ничего не делает со своей причудой. Шото проделывает отличную работу, уклоняясь от него. “Кто ты, черт возьми, такой?” Шото скрипит зубами, и Хитоши не нравится, как грубо звучит его голос. “Не беспокойся об этом, милашки”, - говорит Хитоши и щиплет Шото за нос. “Асахи прямо сейчас все обдумывает”. “Не используй наши гребаные имена”, - ворчит Ицуки. “Просто продолжай в том же духе”, - говорит Хитоши, выпрямляясь, и поворачивается к Асахи, уперев руки в бедра. “Что это за твой гениальный план?” Ухмылка, которая распространяется по лицу Асахи, как инфекция. “Никто никогда больше не будет с нами шутить”, - говорит Асахи, нажимает на что-то в своем телефоне и ставит его на полку напротив Шото. Хитоши приходится обернуться, чтобы посмотреть, как он это делает. Хитоси это действительно не нравится. “Сколько людей могут сказать, что они облажались с десяткой лучших? Освободи его. Он не собирается сопротивляться, не так ли?” Хитоши не двигается. Он должен вытащить Шото отсюда живым, чего бы это ни стоило. Если он рассчитывает на то, что Шото не сможет сражаться, то это один враг с ослепительной причудой, а другой - с причудой беседки. Удивление на его стороне, особенно потому, что они не понимают его причуд— “Ты звонил?” Парень из прошлого — тот, чье имя Хитоши не может вспомнить — просовывает голову в дверь. За ним следует женщина, которую Хитоши не знает. “Теперь это вечеринка”, - говорит Асахи. Черт. Он не может уничтожить четырех человек, защищая Шото. Он может промыть мозги одному из них, но он не может уничтожить троих других в одиночку, без своего шарфа захвата. Ему придется выждать время. Держись, Шото. “Избиение почти потерявшего сознание героя на камеру не принесет тебе того уважения, на которое ты рассчитываешь”, - говорит Хитоши, скрещивая руки, чтобы скрыть дрожь. Он может взять это под контроль. “Отвали, чувак”, - говорит Асахи. Парень смотрит на него в шоке, и Асахи поворачивается к нему. “Знаешь что, держу пари, у тебя крошечный член. Тебе лучше пойти первым, если ты не хочешь, чтобы его растянуло из моего магнум-донга ”. О, черт. Парень даже не выглядит удивленным. “Э-э, да”, - говорит он. “Да. Конечно”. Хитоши собирается убить каждого из них — если он сможет придумать способ, как ему и Шото выбраться отсюда целыми и невредимыми. Хитоши делает шаг вперед. “Отвали, он засунет свой член себе в ухо. Ребенок не понимает, что делает”. “И ты делаешь?” - Говорит Асахи, но отступает, когда Ицуки освобождает Шото от стула. Пальцы Шото сжимаются вокруг остатков клейкой ленты, как будто это может защитить его, но Ицуки толкает его вперед таким толчком, что Шото тяжело приземляется на руки и колени. Он быстро перемещается со своего положения на четвереньках и садится на пятки. Значит, он знает, что будет дальше. “Кто-нибудь из вас, ублюдки, думает захватить смазку?” Говорит Хитоши, желчь поднимается у него в горле. Он никогда не сможет выразить словами, как сильно он не хочет этого делать, но Шото будет хотеть этого еще меньше, поэтому он смирится. “Он, наверное, все равно наебнулся от своего папочки”, - говорит Асахи. Хитоши замечает, как морщится Шото, только потому, что он провел два с половиной года, учась драться рядом с ним, а затем еще несколько лет был его собутыльником после долгих смен. Цель Хитоши теперь - убедиться, что Шото проживет достаточно долго, чтобы они могли неловко избегать совместного посещения терапии и обоюдно договориться никогда больше не тусоваться вне работы. Это наилучший сценарий. “У вас, ребята, нет игры”, - говорит Хитоши. Он присаживается на корточки перед Шото, удобно загораживая его от камеры. Он не знает, как долго ему это будет сходить с рук, прежде чем кто-нибудь заметит, но он попытается. “Это форма искусства. Ты должен относиться к этому как к танцу, понимаешь?” Асахи насмешливо фыркает, но разрешает это. Хитоси может это сделать. “Смотри и учись”, - говорит он и прижимается ладонью к щеке Шото. Они не выйдут отсюда, пока у собравшейся группы не будет шоу. Хитоши, возможно, не сможет остановить это, но он может сделать все возможное, чтобы должным образом раскрыть Шото и сделать первый как можно более физически безболезненным. После этого ему должно быть ... легче. “Привет, милая”, - говорит Хитоши, нежно поглаживая большим пальцем щеку Шото. “Ты хочешь потусоваться со мной, да? Будешь хорошей маленькой шлюшкой для меня?” Рот Шото сжимается в тонкую линию, но одна из его рук взлетает, чтобы отчаянно вцепиться в колено Хитоши. Хитоши накрывает его своей. Рука Шото холодная и липкая. “Нет никакого мастерства в том, чтобы просто изнасиловать полубессознательного героя”, - говорит Хитоши, все еще загораживая камеру. “Ты должен напоить и угостить его. Будь милой. Заставь его хотеть этого ”. Последнее, чего он, блядь, хочет, это чтобы эти люди заискивали перед Шото, но это лучшая альтернатива принуждению к нему, увеличивая вероятность серьезной травмы — или чего похуже. Навыки боевого медика Хитоши могут лишь немного улучшиться. “Видишь?” Говорит Хитоши, проводя рукой по волосам Шото. Он гладит Шото по плечам, вниз по спине. “На четвереньках”, - мурлычет он, и у него кислый вкус. Крепко зажмурив глаза, Шото опускает руки на пол и встает на колени. “Подожди”, - говорит Асахи, и Хитоши замирает так быстро, что ногти впиваются в спину Шото. Он бы извинился, но если начнет, то не будет знать, где остановиться. “Его нет в кадре”. Хитоши стискивает зубы и отходит в сторону, подставляя спину и задницу Шото камере. Надеюсь, его аудитория проникнется его выступлением и не будет возмущаться в следующий раз, когда он ‘случайно’ заблокирует Шото. Итак. Пора покончить с этим. Они действительно не собираются волшебным образом производить смазку откуда угодно, ха. Голова Шото низко втянута в плечи, и Хитоши сделал бы все, чтобы остановить все это, притянуть его ближе и заверить Шото, что он никогда не причинит ему вреда. Вместо этого он опускает руки к поясу Шото и расстегивает его. Когда-то давно он хотел этого. Не всерьез, а так: "может быть, он сделает первый шаг’. Он думал о том, чтобы найти предлог, чтобы потусоваться с Шото, или пригласить его в гости. Иногда, одинокими ночами, когда компанию составлял только его рука, его мысли обращались к Шото. Думал ли Шото когда-нибудь о нем? Хитоши надеется на это, потому что единственный способ, который он может придумать, чтобы было не так больно, - это заставить Шото прийти первым. “Вот, дорогой”, - говорит Хитоши, протягивая руку мимо мягкого члена Шото и поглаживая его яйца. “Ты можешь устроить шоу для всех нас, не так ли?” Асахи упс. Ицуки свистит Шото. Двое, чьи имена Хитоши не может вспомнить, отпускают свои собственные глупые комментарии. Руки Хитоши трясутся от гнева, но он опускает их. Его свободная рука гладит задницу Шото и опускается вниз, чтобы прижать кончик пальца к его дырочке. Покончено с этим, как можно быстрее. Ему нужен Шото, чтобы продержаться достаточно долго, чтобы сбежать. “Ты всегда так мил с героями?” Звонит Асахи. “Отвали”, - красноречиво говорит Хитоши. “Я не хочу, чтобы он отрывал мне член. Но если ты хочешь выглядеть неудачником, когда поймешь, что не можешь просто взять и сдаться, будь моим гостем ”. Несмотря на его приглашение, Хитоси не уходит. Он водит подушечкой пальца по заднице Шото, но тот не проявляет никаких признаков расслабления достаточно долго, чтобы ввести хоть один палец. Хитоши его не винит. Асахи прислоняется к стене позади него. Хитоши опускает голову на плечо Шото и тихо говорит, только для него. “Прямо сейчас, здесь только ты и я”. Он не может больше ничего сказать, чтобы утешить Шото — риск быть подслушанным слишком велик - но он подойдет прямо к черте. “Да ладно, это всего лишь я”. Он целует волосы Шото. И затем: “Мне жаль”. “Я знаю”, - тихо говорит Шото. “Все в порядке”. Под осторожными ласками Хитоши, обязанного своему телу, Шото становится тверже. “Видишь, сучке это нравится”, - каркает Ицуки. Хитоши игнорирует его. Он может видеть, как Шото пытается спрятать лицо под волосами, и убирает руку с его члена, чтобы надавить вниз, между лопаток. “Давай, представь мне себя шлюхой, которой ты и являешься”, - отчаянно говорит Хитоши, и Шото охотно подчиняется; прижимается грудью к полу и прячет голову в колыбель своих рук. “Хороший мальчик”, - насмешливо говорит он собравшейся толпе, но он надеется, что Шото сможет принять то небольшое утешение, которое он может предложить. Хитоши снова берет Шото в руки и перемещается обратно, чтобы заблокировать камеру. Он не осмеливается поднять глаза, чтобы посмотреть, сойдет ли ему это с рук, но он также использует движение, чтобы сплюнуть в щелку под задницей Шото, и все, кажется, отвлеклись настолько, что забыли камеру. Они продолжают свои насмешки, и девушка предлагает ужасный комментарий ко всему происходящему, но Хитоши делает все возможное, чтобы не обращать на это внимания. Хриплый звук становится громче, когда бедра Шото начинают подергиваться. Хорошо, это хорошо: слюна не режет его, как смазка, и, бог свидетель, Хитоши точно не капает предварительно.— О, черт. Хитоси приходится туго. К черту всю эту гребаную ситуацию. Он снова плюет, вводит первый палец и наклоняется вниз, чтобы найти простату Шото. Бедра Шото ритмично подергиваются, он не может быть слишком далеко. Хитоши накрывает собой спину Шото и зарывается лицом в волосы Шото. Это всего лишь они, говорит он себе. Они вернулись домой после долгой смены, и Хитоши наконец прикасается к Шото так, как он только мечтал. Думает ли Шото о том же? Он тоже— Нет, Хитоши об этом не узнает. Это личное. Сегодня он достаточно натерпелся от Шото. Шото может подумать о том, что поможет ему пройти через это. Что бы это ни было, это работает: бедра Шото дико дергаются в руке, обхватывающей его член, и его дыхание становится коротким и отчаянным из-за того, что Хитоши прижат к его спине. “Правильно, хороший мальчик”, - говорит Хитоси. И затем, вспоминая их аудиторию: “Такая хорошая шлюха для первого злодея, который тебя подмял, да?” Приходит Шото. Хитоши давит на свою простату, чтобы помочь ему пройти через это, и пытается поймать как можно больше другой рукой — она ему понадобится. Он хотел бы нежно провести Шото через оргазм; сказать ему, как хорошо и симпатично он выглядит и как Хитоши сделал бы все, чтобы Шото почувствовал себя хорошо, но он не может. Одного этого зрелища было бы достаточно, чтобы Хитоши встал, если бы не чертовски неприятная смесь приветствий и улюлюканья из галереи арахиса. Ему просто придется открыться Шото и надеяться на лучшее— Рука Шото ударяется о колено Хитоши. На кончиках его пальцев блестит иней. Хитоши наклоняется назад, делая вид, что насмехается над Шото, и прижимается губами к раковине его уха. “Готов снова отправиться в путь?” Хитоши говорит неопределенно на случай, если их подслушивают. Шото наклоняет к нему лицо и кивает. Хитоши подтягивает брюки Шото для него и садится. “Привет”, - говорит он Ицуки. “Какого хрена ты творишь?” Этого достаточно, чтобы поймать его на причуде Хитоши. Он не может полагаться на то, что Шото волшебным образом вернется на полную мощность, но одной искры будет достаточно, чтобы все исправить. “Сожги их на хрен”, - говорит Хитоши, когда Шото поднимается на ноги, чтобы сражаться.