Кошачьи уши и собачий хвост

Со скольки сайтов выгнали Дэвида Лезерхофф за многочисленные жалобы на его профиль..? Бесчисленное количество раз! Ведь этот балагур постоянно умудряется оставлять самые мерзкие комментарии под чьими-либо рисунками сексуального характера. Да под вообще любыми. Если вы однажды спросите «а кто же самый большой тролль на АнимеТянДроч.Ком?».. Вам точно скинут ссылку на его профиль. Который, скорее всего, в ту же секунду станет недействительным. Ох! И сколько разговоров у администрации с ним было.. Ничего не работало. Уже забанили в принципе адрес компа, с которого он сидит.. Поэтому пришлось подрубить к грязной работе ноутбук отца, что нужен был строго для работы.. Но мало кого это вообще когда-либо волновало. В темноте комнаты приятным мягким светом бил монитор ноутбука с тем самым сайтом, название которого явно говорило само за себя. Был открыт раздел с надписью «неко». Глаза разбегались от того, сколько красавиц с кошачьими ушками можно было порассматривать. Все такие разные.. Ну просто восхитительные красавицы. Ох, как же хотелось к себе домой забрать хотя бы одну из них! Было бы славно иметь у себя дома такую анимешную милашку, что ползала бы у миски с молочком на полу, привязанная к батарее(Дэвид просто кринжовый дискорд мод не трогайте его).Такой ход мыслей затуманивает любые адекватные позывы лечь спать, или хотя бы сделать домашнее задание, которое завтра уж точно собираются проверять.. Верно - забивай на всё! Закрывайся в себе! Контролировать себя уже невозможно, когда рядом никого нет и перед ним такая красивая девочка на изображении.. Дэвид ухмыляется, стянув немного пижамные штаны и начал самоудовлетворяться настолько бурно, что проснулся утром весь взлохмаченный и успел позабыть о том что его забанили в очередной раз за то что он написал под рисунком с голенькой кошкодевочкой комментарий: «я художника и его мамашу на хую вертел», а за этими словами последовала паста на строчек минимум двадцать, конечно же он не мог упустить главное - прикрепить фотографию пениса какого-то левого мужика из интернетов. В колледж надо было собираться рано, добираться туда тоже дело непростое. Займёт не меньше часа. Однако, это ведь только начало обучения в колледже. Кому не плевать на пропуски на этом этапе жизни? Скорее всего, он пытался так оправдать себя в собственной голове. Получалось тщетно. Дэвид подходит к зеркалу, рассматривая своё размытое отображение, умывается, чистит зубы. И вот наконец раздуплившись, парень смотрит на своё отражение в зеркале, хватаясь сначала за голову, а потом за то, что вызвало у него, пожалуй, самое большое удивление за последний год - на его голове красовались собачьи уши. Как у какого-нибудь американского питбуль-терьера или.. Будто Дэвид вообще разбирался в собаках?! Ему гораздо больше нравились коты.. А вот насчет собак, это надо по большей части обращаться к его возлюбленному Саймону, который от собак писается кипятком в трусы от умиления. И это всё, конечно, хорошо, но как объяснять это окружающим? Первая мысль, посетившая его пустую голову - не являться на занятия вообще. Притвориться больным и остаться дома. Было ещё несколько вариантов, но этот был оптимальнейшим. Поэтому Дэвид натягивает на себя одеяло, прикрывая так выросшие уши и хвост, который тот пока ещё не заметил, и тащится лениво на кухню, где отец сидел за столом с матерью, ссорясь из-за каких-то документов. Развод? Да похуй как-то, у их сына на голове выросли собачьи уши! Это гораздо важнее межличностных взаимоотношений. — Мааам.. Пап.. Я не пойду сегодня в колледж, у меня горло болит очень сильно и нос заложен, - очень жалобно и чуть ли не слёзно умоляет родителей Дэвид, а те смотрят на него с приподнятыми бровями, отец тяжело вздыхает и переглядывается со своей женой, словно коммуницируя взглядами. — Дэвид, у тебя посещаемость на уроках граничит с исключением! - делает замечание папаша, отпивая из кружки немного кофе. Парень недовольно цокает языком и скрещивает руки на груди, закатив глаза. — Можно написать объяснительную, что я на больничном! А вообще.. Мне уже есть восемнадцать, я сам решу. - Сначала Лезерхофф пытался докричаться до родителей, потом с каждым словом его тон снижался от бессилия и осознания. Парень уходит к себе в комнату и запирается, рыдая. Ну что за глупости, неужели это связано с его вчерашней деятельностью в интернете? Ещё два прогула и его могут не перевести в следующий класс.. Надо решать что-то. Рыдания под одеялом могли длиться вечно, пока тот не почувствовал что-то у себя под задницей. Проверяет рукой, лишний раз убеждаясь, что ему не показалось, и нащупывает собачий лохматый хвост. Хотелось зарыться в подушку и рыдать ещё громче. Это просто кошмар. Дэвид собирается с духом и берёт ситуацию под свой контроль. Встаёт с кровати, тяжко вздыхая, потягивается, а за ним выпрямляется и его хвостик. От этого немного краснеют щёки. Как же это неловко.. Парень задумывается на минуту, как же ему скрыть эти все «причиндалы», и ответ приходит в голову сразу. Он срывается с места, натягивает толстовку с капюшоном, шнурками затягивает поуже, натягивает слегка мешковатые спортивки, которые уж точно спрячут его виляющий хвост от одной лишь мысли о том, что сегодня он увидится со своим милейшим бойфрендом, который не упускает возможности его послать нахуй каждый раз, просто ни за что. Лезерхофф проверяет внешний вид в зеркале, немного недовольный собой, но что уж поделать.. Берёт рюкзак, убегает в коридор и как можно скорее обувается, прощаясь с родителями, хлопая дверью. Учебный день проходил нормально, не шибко отличался от всех остальных. Разве что постоянно на него поглядывали одноклассники и учителя, ведь никогда тот не ходил в капюшоне. На любые просьбы преподавателей стянуть капюшон он начинал рассказывать слезливую историю об его новой ну уж очень неудачной прическе, из-за которой воспринимать себя без капюшона было просто нереально, и почти все замолкали по этому поводу. Разве что старый географ его подтрунивал весь урок, ещё и вопросами заваливал, пока тот таращился в окно, надеясь на как можно более скорое появление Саймона Хенрикссона. И вот наконец перемена, хотелось как можно скорее убежать во двор и покурить Чапман, ну или хотя бы Винстон для приличия, но у него есть договор о встрече в школьном туалете, куда он как миленький прибежал сразу после звонка. А теперь стоял и ждал своего парня, спамил ему сообщениями, глядел в окно скучающе, считал ворон. За окном было так всё беспокойно - летали вороны, усаживались на сухие ветви голых деревьев, листья которых продолжали падать вниз, кружатся в танце, что был подобен смерчу и немного хаосу. Оранжево-красные кусты под окном, где кто-то постоянно забывал перчатки, тоже постепенно лысели. Кто-то положил руку на плечо Дэвида и сжал слегка, оттягивая ткань, медленно разворачивая к себе. Как в вальсе. — Наконец-то ты пришёл, боже мой! - У Лезерхоффа глаза загорелись, как завидел Саймона перед собой, а второй удивленно смотрит на него, не понимая причины такой радости. — Эээ.. Привет? - он смущается, но сразу же прижимается к Дэвиду, обнимая в знак приветствия, настолько крепко сжимает в объятиях любимого, да так, что слышится хруст. Старший охает и неловко отстраняется, хватаясь за спину. Парни переглядываются с одинаково глупым лицом, Дэвид тяжело вздыхает и берёт его за руку, указывая пальцем в окно. Солнце уже село. Будь проклят старый гад, что составлял расписание в колледже для второгодок. Приходилось на учебу приходить к обеду, а уходить уже когда небосвод синел и светили яркие звезды. Старший кивает в окно, сразу уводя глаза на звёзды. Саймон тепло улыбается, наблюдая за движениями любимого человека и поворачивается спиной к раме, выбрасывает в мусорный бак банку от энергетика и допивает кофе, намешанный с ранее упомянутой гадостью. Хочет получить сердечный приступ, судя по всему. — Почему ты весь день в капюшоне? - После вопроса Саймона, в уборной нависает неловкая и тяжёлая тишина. Сопя носом, замёрзший парень поворачивается к нему и смотрит жалобными глазами, мол, «ну сука нахуй ты этот вопрос задал гандон ебучий». — Копировать меня пытаешься что ли? Или ты решил внезапно под единичку побриться? Или под футболиста заделался? Ну какие-то сомнительные куски волос я всё ещё вижу, конечно.. - очень едко приговаривает Саймон, пытаясь те самые «куски волос» поправить, хотя бы ровно уложить как-нибудь. А Дэвид тяжело вздыхает. — Боже, да сними ты уже этот капюшон идиотский! - Саймон с раздражением стягивает с Лезерхоффа вообще всю толстовку, заставляя поднять руки, стягивает таким образом элемент одежды вместе с футболкой под ним. Его доминантная эмоция выигрыша в этот момент абсолютно меняется на неподдельный шок, своим глазам поверить не мог - перед ним стоит парень с.. Собачьими ушами?! Такого удивленного лица у него не было никогда до этого момента. Дэвид смущенно устремил взгляд в пол, и поджав губы, тяжело вздыхает, скрестив руки на груди недовольно. — Что.. Это.. - задаваясь этим вопросом, Саймон сразу прильнул ближе, трогая уши руками, осматривая как можно ближе, и даже дует туда, из-за чего парень морщится, немного попятившись назад от внезапности действия. — Это ты хвоста еще не видел.. - мямлит Лезерхофф, разворачиваясь к возлюбленному спиной, где красовался торчащий из штанов собачий хвостик, что вилял в разные стороны. Сам парень был недоволен и смущен, пока его партнёр то и дело восторженно трогал и гладил хвост, посмеиваясь. Дэвид недовольно разворачивается к нему лицом, снова скрестив руки на груди от смущения и недовольства. — А ты почему постоянно в капюшоне? Да я даже глаз твоих не вижу нормально иногда! Я же тебя люблю и имею право посмотреть! Это нечестно! - разъяренно процедил Дэвид чуть ли не сквозь зубы, тянет руки в попытках снять с Саймона капюшон, а тот отстраняется то ли игриво, то ли правда не хотел, чтоб с него снимали капюшон. Старший невольно сжимает кулаки, чувствуя несправедливость. Рывком стягивает с Хенрикссона ткань, который даже не пытался более сопротивляться, и стоит с отвисшей челюстью теперь он. — Я думал, что ты пытаешься скрыть что-то от меня.. Оказывается, ты укрывал подобную мне проблему. - вздыхает Дэвид, разглядывая чёрные большие кошачьи уши на голове партнёра. Ох, а что у него могло бы быть в штанишках.. Какой же там должен был быть милый длинный хвостик.. Ну просто сказка. — Ну я, в отличии от тебя каждый день хожу в капюшоне. Это ты такой подозрительный. - отвечает Саймон, и не в силах сдержаться, начинает гладить по голове возлюбленного, а хвост Дэвида сзади неконтролируемо заходил как маятник. Уф, это ужас! Щёки его раскраснелись от стыда. Как так можно издеваться над старшими?! Он, вообще-то, очень серьезный Мужчина с большой буквы, что происходит?! — Так вот почему ты так радовался.. Как щенок. - после этих слов, Саймон отходит от него и открывает окно, холодный воздух со свистом врывается в школьную уборную. Но это единственное, что сейчас слышно - ветер. Никаких разговоров. Всё кроме природы молчит, и они молчат. — Как щенок.. Который ждал хозяина, очевидно. - он разбавляет тишину так же, как разбавляет сейчас кофе и новый энергетик в своих руках. Дэвид не реагирует на флирт обиженно, но обращает внимание на очень.. С ног сбивающий напиток. И морщится недовольно, однако сделать замечание партнёру не в силах, иначе это будет.. Контролирующе? Неправильно. — Что ты это пьёшь такое? Я за тебя волнуюсь.. - недовольно мямлит Лезерхофф, хватая парня за кисть одной рукой, другой сжимает щёки любимого, отчего тот был похож на рыбку. — Похож на придурка.. - он начал громко смеяться, любуясь этим выражением лица, и целует сейчас беспомощного Саймона в губы, потом в лоб и нос. Глаза собакомальчика светились от счастья, пока Хенрикссон сзади рукой не достал спрятанный кошачий хвост из штанов и начал им разъяренно бить Дэвида по голове. Даже немного больно. — Уйди! От тебя мокрой псиной воняет. Пиздец, фу. - начал он возмущаться, отталкивая любимого, пил кофе с ну очень злым выражением лица. Коридоры пустели с окончанием перемены. Надо было отправляться на урок.. Так не хотелось. Нужно было остаться с любимым ещё ненадолго, поболтать и посмеяться друг с друга.. Опоздают немного на урок - и что с того? — Я думаю, это потому что я вчера на кошкодевочек дрочил чуть ли не до потери сраного пульса. За вечер три раза! - гордится собой Дэвид, поставив руки по бокам. А Саймон на него недовольно смотрит косым взглядом, сжимая стакан с кофе. — Вообще-то применение визуальной порнографии приводит к ухудшению сексуального здоровья и вводит в заблуждение, а ты.. - начал он, но его тут же заткнули, ещё и по заднице шлёпнули явно в знак неуважения и чтоб унизить. — Вот она - доминация! Вот она - Римская Империя! Спарта! Прометей явно был бы доволен своим творением! - шутит Дэвид, и смеётся так же звонко, как каркала ворона. Но смеялся он тут явно единственный. — Да не бесись ты.. Потом ещё мне расскажешь о вреде хентая, хорошо(не забывайте что дэвид типичный дискорд мод в этом фанфике, ладно?). - Отрезает тот недовольно, закатывая глаза, но после, стремительно резко делает шаг вперёд, поближе к Саймону, и неловко улыбаясь, бросает взгляд ему в лицо, перевод его на талию, спрятанную под толстовкой, и будто спрашивает разрешения таким образом. На этот «вопрос» он быстро получает «ответ» - Хенрикссон приподнимает элемент одежды, оголяя таким образом талию и рёбра, что немного выпирали. На животе красовались милые родинки, разбросанные по всей коже. Вдоволь налюбовавшись взором, Лезерхофф опускает ладони на талию любимого, подтягивая его к себе ближе. И теперь, стоя между бёдер любимого, чувствует что-то странное внизу.. Господи, только не возбуждение в учебном заведении… Парень гладил каждое выступающее ребро бледной грудной клетки, опускал ладони на живот, гладил линию под пупком, что уводила к белью. Бабочки в животе заметно усиливаются, а в такой тишине было слышно даже как его партнёр нервно сглатывает. Ладони настойчиво соскальзывают на бёдра, немного сжимая. На лице появляется извращённая улыбка победителя. Победителя в этой жизни. Получить такого партнёра равносильно постоянному шатанию между адом и раем. То горячо то холодно. Но неплохо и вкусно. Резко Саймон притягивает любимого к себе, заставляя согнуться в спине и чуть ли не полностью лечь на него, после чего приближается к уху и шепчет дрожащим голосом «поехали ко мне домой». Уезжать было бы не самым лучшим решением. Но можно написать потом объяснительную, да и это последний урок.. Надо стать ответственнее и научиться принимать правильные решения. Нужно тщательно над этим подумать. Думать долго не пришлось. Парни тащили на спинах рюкзаки всю дорогу домой. Саймон накормил гостя, сидя напротив наблюдал за ним. Хвост суетливо покачивался в разные стороны, он всё ещё был взбудоражен ситуацией. Пока Дэвид ел молча, парень опустил голову на руки, что лежали на столе, и задумался о произошедшем в уборной. Как руки ловко ползали по телу, изучая нежную кожу, надавливали и гладили.. Хотелось сделать всё прямо там, но их точно застукали и поймали бы. Из-за того как долго он думал о непристойностях и как Дэвид имеет его в кабинке, даже глаза застекленели и на щеках начал выступать румянец. — О чём ты так думаешь? - заинтересованно спрашивает Лезерхофф, а Хенрикссон не даёт ответа некоторое время, будучи неуверенным, стоит ли вообще такого рода вещи говорить.. А потом резко выпалил: — О мамке твоей. Отстань. - Дэвид кривится недовольно и хвостом больше не виляет. Ой, как обидно. — Какой же ты придурок. - обиженно цедит он, встав со стула. Гречка в тарелке так и осталась недоеденной. Долго простояв в мыслях у окна, как Наполеон, тяжело вздыхает и уходит на балкон, свесив руки с перил, глядя вниз. На него до сих пор не обращают внимание. Дэвид грязно смеётся и стягивает с себя шорты прямо на балконе, выбрасывая элемент одежды в комнату через дверь. Они пролетели буквально над головой Саймона, что в этот момент открывал банку колы, даже не смотря в сторону балкона. Что за позор… Теперь парень стоял балконе в одних толстовке и трусах, в попытках и дальше привлечь по-клоунски к себе внимание, как он обычно это и делал, но в итоге не получил и капли того, что хотел. — Уф! Иди сюда! Иначе я отсюда сейчас спрыгну! - ноет Лезерхофф, протягивая руки в сторону выхода, к Саймону, что в коем-то веке на него посмотрел и решил встать с дивана и подойти поближе. — За тобой наблюдать можно как за животным в барьере, - шутит парень, и закатывая рукава, хватает «мужчину» за руки, запуская их себе под серую толстовку, заставляя его трогать себя, но не так как в прошлый раз. Руки он сам опускает на бёдра под резинку шорт, уводя немного назад, где был хвост. Оголённой спиной упирается о холодные перила, изгибаясь, когда тот нажимал под ямочками над ягодицами грубо, будто просясь внутрь. Глубоко под кожу, мечтая слиться и стать одним целым. Дэвид чуть ли не лапал его за задницу. Буквально. Но делал это так чувственно и романтично, что хотелось не только трахаться, а ещё и плакать навзрыд от нежной телесности. Саймон глухо стонет, еле слышимо, и притягивает лицо возлюбленного к себе, одаривая лёгкими поцелуями, а в завершающий этап награждает за выдрессированное терпение долгим и резко набирающим темп поцелуем в губы, пытаясь раздразнить. Зря, ведь Дэвид уже чувствовал наступающее возбуждение, что с каждой секундой усугублялось от таких прикосновений. И это уже чувствовалось между бёдер обоих. — Смирно. - отдаёт команду Саймон, после чего любуется покорным любимым, что стоял прямо, смотря в глаза. Это вызывает такую странную жажду, разливающуюся по телу. И теперь, он ведёт возлюбленного за руку в зал, толкает его на диван, снимая с себя толстовку и штаны как можно скорее. Одежда скопом падает на пол, дыхание было сбивчивым и тяжелым. Вдохнуть полной грудью спокойно не представлялось возможным. Он пропадает в своей комнате на какое-то время и очень скоро возвращается с купленной смазкой в зал. Саймон садится сверху, прижимаясь всем телом к любимому, нагибается над ухом(не собачьим боже мой), нежно целует в мочку и шепчет: — Сегодня ты узнаешь, откуда берутся дети. - вдоволь нахихикавшись, выпрямляет кошачий хвостик и издаёт звук, отдалённо напоминающий мурчание радостного кота. Хитро прикрыв глаза, он сжимает бедро Дэвида и ловко заводит руку под белье, вытягивая оттуда уже давно стоячий чуть ли не колом член, начинает с мягких поглаживаний, пока любимый рядом осознавал происходящее тугодумно. — Стой! Я не хочу быть папой! Я слишком молод! - в шутку отвечает Дэвид, стягивая сразу с Саймона шорты, не желая долго ждать. В ту же минуту на груди юноши появляется несколько бордовых, неприлично выглядящих засосов. Парни смеются, в глазах немного темнеет от неожиданных оборотов сегодняшнего вечера. Лезерхофф пытается втянуть побольше воздуха ртом, но его губы накрывает своими партнёр, что так открыто просил о внимании, виляя бёдрами недовольно. Вместе с ними и хвост нетерпеливо бился о диван. Он поджимает уши и шипит, когда на шее оставляют укус, что сразу зацеловывают бесчисленное количество раз в качестве извинений, оставляя там еле заметный крохотный засос. Саймон отпрянул, силой стягивая с партнёра бельё, по пальцам размазывает вылитую на них смазку, прилегает к Дэвиду полностью, да так, что подбородок кладёт на плечо, максимально близко пристраиваясь к уху(опять же к человеческому я думаю это очевидно). Нельзя было церемониться. Пальцы его сразу заходят за спину и осторожно, как можно медленнее, входят внутрь, растягивая будущий «храм» для «мужа». Храм ведь нужно хранить для своего единственного? Стон срывается с губ прямо в ухо Дэвида, который еле держал себя в руках, держа будто фарфорового юношу за талию, по телу прошлась приятная дрожь. Ох, что за момент.. Пальцы двигаются глубже и быстрее. С этим приходилось возиться немного меньше, так как они оба тинейджеры(хз для автора тинейджеры до 21 года), которым всё время хотелось секса. Желаемое получать удавалось. С каждым более глубоким проникновением стоны становились громче и более.. Живыми, рваными. Рваными настолько же, насколько его дыхание прямо сейчас. Удалось достать до той самой точки удовольствия, от которой в последующие минут двадцать тот будет кипеть, поджимая ноги и ныть. Пальцы вынимаются, ведь Саймон был уже уверен, что готов, посему Дэвид ему любезно помог, без спешки опуская на свой член. Крик было слышно на весь Стокгольм, наверняка. Саймон сжимается, обнимая шею любимого двумя руками и дрожащим голосом, со стекающими слезами кое-как выговаривает, еле ловя воздух: — Хороший мальчик, молодец, - Парень гладит терпящего возлюбленного по голове, прижимая к себе за талию, жалея таким образом, но скрыть то, как ему нравилась похвала, было невозможно. До этого за собой он такого не замечал. Очень похоже на то, что «проклятье» именно так и повлияло на отношение к такой вещи. Да и на характер в целом. Дэвид из интереса нежно гладит его хвост, сделав кольцо из пальцев и двигая им вдоль, наблюдает за реакцией ещё сильнее смутившегося юноши. Ноги его немного обмякли а тело расслабилось. Это было.. Мило. Лезерхофф очень пытался «помогать» Саймону, двигая бёдрами на встречу, постепенно делая это быстрее, темп нарастал с бешеной скоростью, из-за чего Хенрикссон шипит, чувствуя, как возбуждение усиливается, когда внутрь так настойчиво вбиваются. “Не прекращай” - требует он, снова уложив ему подбородок на плечо, а David’s honest reaction было схватить его, прижать полностью к себе и уложить на спину на диван, упираясь только на локти, лечь на любимого, и не прекращать движения. Саймон был таким нуждающимся, умоляющим, требовательным. Пальцы, что сжимали сильные плечи, дрожали от резких толчков внутрь, что никак не утихали. Юноша хватал ртом воздух, закинув голову, хвост то и дело колыхался в разные стороны, не зная куда себя деть, а бёдрами теперь именно он пытался толкаться навстречу, чувствуя, как сильно это нужно было сейчас обоим. Через стоны и всхлипывания, Саймон притягивает его лицо ближе и целует в висок, пока тот словно рычал в перерывах со вздохами, принимая на себя все царапины любимого, что он оставлял всё это время у него на спине. Вся спина Дэвида будет в ранах, но вспоминать об этом будет так приятно, что сейчас даже не так больно. — Умница.. - с трепетом в голосе хвалит возлюбленного Хенрикссон, изгибаясь в спине, вжимаясь ногтями в лопатки Лезерхоффа, что от похвалы чувствует прилив энергии, устало делает последние несколько толчков, и тяжело дыша, смотрит на Саймона, что просил ещё. Отказать ему было невозможно. Дэвид с силой делает несколько толчков внутрь, задевая нарочно простату, и сначала слышит тихие, но постоянные сдержанные стоны, а потом чувствует, как между их животов разливается горячая густая жидкость. Ох, как же здесь будет грязно. Парень ухмыляется, самодовольно разглядывая результат своих действий, и сжимает Саймона в объятиях, целуя в губы, делает несколько толчков, и с каким-то рычащим звуком изливается внутрь, тяжело и прерывисто дыша, выходит вежливо и ложится рядом, схватив его за руку. Сжимает ладонь крепче крепкого. — Я надеюсь это проклятье.. Или что это вообще такое.. Завтра пройдет, в общем-то.. - жалуется Саймон, пододвигаясь ближе, потом и вовсе обнимает руку любимого, что и вовсе уже мог давно спать. За окном звёзды ярко светили, падая на зеркало, отражая себя на поверхности. Хенрикссон никогда ему не расскажет о возможной причине его проклятия. Что ещё странно - всё случилось в один день. Но почему же..? Никто не узнает об этом, никогда.