- я буду охранять сны твои.

Нико ди Анджело вновь сидел на полу домика Посейдона. По стенам пробегали блики света, отражающиеся от воды, где то вдалеке стрекотали сверчки и тихо посвистывали сквозь сон сатиры. Весь лагерь был погружен в царство Морфея, и лишь один Нико не спал. Каждую ночь он приходил сюда, - в домик Посейдона, что бы посмотреть на него, его сон и умиротворенное лицо. Что бы посмотреть на Персея Джексона. Перси Джексон был для Нико всем и ничем. Он был несбыточной мечтой, звездой на небосводе, до которой невозможно дотянуться. Миражом, который пропадет, стоит лишь подойти ближе, поддаться чарам, протянуть ладонь к такому желанному лицу, обхватить его и заглянуть в прекрасные глаза, цвета океана. Нико тонул в этих глазах, всё глубже и глубже, и он был уверен, что даже сам сын Посейдона не сможет спасти его от этого утопления, потому что Нико топил себя сам. Нико ди Анджело сам топил себя в этих глазах, в этом человеке, в его душе и прекрасной улыбке, которая заставляла сердце биться в миллионы раз быстрее. Нико понимал, что он и Перси - два разных мира. Две разные планеты, которые никогда не встретятся и не пересекутся, как Земля и Луна. Они как звезда и черная дыра - Перси светится также ярко, как Полярная звезда, освещая дорогу всем полукровкам, направляя их, указывая верный путь. Нико же, был черной дырой, богом забытым мальчишкой, которому довелось потерять единственного близкого человека, когда он был ещё ребенком. Он был одиночкой среди группы людей, изгоем среди своих. Его аура смерти отпугивала от себя всех, и единственные с кем он мог общаться, были мертвецы. Персей Джексон был героем, а Нико ди Анджело - маленьким мальчиком Смерти, нагоняющий ужас на всех живых. Всё было просто. Нико на секунду отвел взгляд, но вскоре его очи вновь вернулись к лицу Перси. По лицу Нико скатилась одинокая слеза. Лицо Перси было так близко, и так далеко. Лишь протяни руку, и сможешь почувствовать на кончиках пальцев эту мягкую, фарфоровую кожу. Проведи чуть ниже, и коснешься пухлых губ, которые так и манили, тянули к себе. Проведи выше, и коснешься глаз. Черных ресниц и закрытого века. А когда он откроет глаза, Нико увидит в них бескрайний океан. Ди Анджело не заметил как задремал, прямо на полу, в позе эмбриона, - обняв руками колени. Он знал что это рискованно, и Перси может проснуться в любой момент и увидеть его, но перемещения через Тени так выматывают его, и он так устал, ничего ведь не случится, если он ненадолго приляжет и прикроет глаза, верно? Он обязательно успеет уйти прежде, чем Перси проснется. Ведь так? Как оказалось нет, не так. В лицо Перси начали светить первые лучи встающего солнца. Зажмурившись от не очень приятных ощущений, Перси собирался встать и задернуть шторы к чертям, потому что ей богу, что ему мешает продолжить спать в воскресенье, в 5 утра, - и лечь обратно в кровать, отдавшись Морфею, но вдруг его взгляд упал на бледное тело, свернувшееся на полу. Нико? Да, это и вправду был он. В своей черной куртке на пару размеров больше чем нужно, в черной футболке с черепом и в черных джинсах. Он свернулся калачиком на полу и крепко спал. Перси выяснил это, потому что встал и таки закрыл шторы, а Нико даже не шелохнулся. Перси знал, что Нико частенько заходил к нему по ночам и всю ночь был рядом. По началу Перси находил это немного странным, но вскоре привык, потому как в присутствии сына Аида ему не снились кошмары. Еще раз взглянув на Нико, Перси принял решение. Он подхватил на руки спящего ди Анджело, и аккуратно положил на свою кровать. Нико будто ничего не почувствовал, разве что тихо и довольно заурчал, словно кот, когда его положили на кровать и укрыли теплым одеялом. Сам же Перси сел на пол перед ним, невесомо чмокнул сына Аида в лоб и прошептал: - Теперь пришла моя очередь охранять твои сны.