Ночной дожор

– Аристарх Всеволодович! Аристарх Всеволодович!!! Голос был неприятно громкий, настойчивый и требовательный. В почти пустом супермаркете он разносился далеко и привлекал всеобщее внимание. “Всех, кроме долбаного Аристарха Всеволодовича!” – успел подумать Вася, которого эти вопли дико раздражали. Конец смены, почти двенадцать часов на ногах. У него дико болит в висках, язык не ворочается и в глаза будто песка насыпали, все мысли о том, чтобы дожить до полуночи, прийти домой и завалиться в постель! Последний час – самый длинный, а тут еще эта, орёт как в лесу… – Аристарх Всеволодович! Вася чертыхнулся вполголоса. Пронзительный вопль на сей раз прозвучал почти у него над головой, буквально в паре шагов. И он рад был бы свалить подальше от источника шума, но выкладка товара была в самом разгаре. – Еле до вас докричалась! – Вася скептически хмыкнул. Этому Аристарху уши бы прочистить, дама орала так, что и мертвого разбудит. – Я только что с отделения. Вы почему Арсения Ямпольского на завтра перенесли?! – Срочная операция. Услышав ее собеседника, Вася чуть не обрушил все паллеты с молоком, которое он ставил на самую нижнюю полку, и вскинул голову. Второго такого голоса нет в мире! Быть того не может!!! Но было же. У Васи зашумело в ушах от резкого прилива крови, и щёки загорелись, и уши. Надо же… а он его имени так и не узнал. Аристарх Всеволодович. Аристарх… – …по очередности. Платные услуги должны быть в приоритете, – визгливую тётку захотелось придушить. – Пластическая хирургия не моя сфера деятельности, – голос у Аристарха Всеволодовича был под стать имени, низкий, перекатывающийся глубокими обертонами. Вася слушал бы и слушал. – А если Ямпольскому принципиально резать свою жопу именно у меня, то пусть ждёт, пока выпадет свободное окно. Смею напомнить, что я в вашем учреждении нужен в первую очередь для того, чтобы людей спасать. У Юры Семёнова было обширное кровотечение, для меня оно в приоритете. Дама в розовых туфлях, – а ещё в розовом пальто с розовой сумочкой и идиотской розовой шляпкой, – начала было ещё что-то блеять, но Вася чётко разглядел мелькнувший в чернильно-чёрных глазах Аристарха Всеволодовича красный отблеск. – Изыди! – глухо приказал он любительнице розового, и дама стремительно кинулась вон из молочного отдела. Вася так долго сидел на корточках за паллетами, что нога затекла и заколола иголками. Так бы он сроду не рискнул обнаружить свое присутствие! Шаги по кафельному полу прозвучали пугающе громко. Была бы его воля – Вася бы на том же месте под землю провалился. – Гхм… – покашливание раздалось прямо за спиной. Пришлось вставать, шипя на затёкшую конечность. Вася впился глазами в лицо мужчины, давным давно спасшего ему жизнь. Такое не забывается! Он ехал на велосипеде и попал в аварию, вот так же, как неизвестный ему Юра, и умирал от разрыва селезёнки. А вот этот самый Аристарх Всеволодович его тогда с того света вернул! Вася успел и свет сквозь потолок увидеть, и себя на операционном столе, всего залитого кровью, и странные пассы хирурга. И кроваво-красные отблески в его глазах. Он вернулся, повинуясь властному: “Цыц! А ну на место!”, выжил, выкарабкался. И искал его с тех пор, но всё впустую. Он очень давно ждал новой встречи, но не так же! Форма наперекосяк, неделю не стиранная, сам заёбан до неузнаваемости, и слова в горле застыли, хотя столько всего хотел сказать… – А?! – Я спрашиваю, кровь у вас в каком отделе, молодой человек? Желательно третьей группы, отрицательная. И снова этот странный блеск. Вася хотел было сказать, что у них такого не продают, но против воли вдруг замелькали перед мысленным взором лица коллег, всё быстрее и быстрее. – Нет у нас… – судорожно выдохнул Вася, будто загипнотизированный тяжелым взглядом напротив, колышущимся в глубине зрачков багровым отсветом. – Ни у кого нет, кроме меня. – Весьма кстати, – пророкотал Аристарх Всеволодович. – Не угодно ли меня сопроводить? Здесь недалеко. Вася даже испугаться не успел. Он двигался будто в замедленной съёмке и видел всё как будто кусками. Вот пол и узкий коридор между стеллажами, вот турникеты у кассы. Автоматические двери выпускают их наружу, в лицо бьёт прохладный ночной ветер. Пахнет листвой и близким дождём. А за углом супермаркета, где в кучу свалены пустые ящики и разломанные тележки, к запаху сырости прибавляется мерзкая нотка аммиачных испарений и гниения. – Так странно, – легко преодолев оцепенение, бормочет Вася, сам обнажая перед Аристархом Всеволодовичем беззащитную нежную шею. – Я же вас искал, специально искал! Думал, смогу поговорить… поблагодарить… Вы меня спасли, помните? Тоже была осень, ноябрь. Соколовский Вася, 19 лет, Боткинская больница. Ну вот… это я. Хотел, значит, спасибо сказать, а в итоге… – он вздохнул и прямо посмотрел в лицо своей смерти. – Приятного аппетита. Губ Аристарха Всеволодовича коснулась усмешка. – Не беспокойтесь, Василий, я много не возьму. – Хотите всю? – перебил его Вася, придвигаясь совсем близко, жадно шаря глазами по его лицу. – Я бы вам хоть всю отдал! Всю жизнь бы отдавал, каждый день! – Звучит заманчиво, – низкий шепот прошелестел у самой шеи. – Тогда… – Вася как в омут ринулся, сейчас или никогда. – позвольте вас пригласить на ужин? – Даже так? – иронично уточнил Аристарх Всеволодович, но против порывистого объятия ничего не возразил. Вася часто закивал, обхватив его руками и сияя как медный пятак. – Да! Вот так! Я добровольный донор. У меня кровь вкусная, третьей группы! – Умеете вы уговаривать, Василий… Конец. PS: и жили они долго и счастливо )) Вот теперь Конец.