возьмите моё золото

В тот день было очень холодно. В здании заседаний включили кондиционер, но я не мог унять дрожь. Холодный воздух тяжелее тёплого, поэтому до пола практически ничего не доходило. Единственное, что я помню из школьного курса физики. На мне был лучший костюм, последний раз я надевал его на церемонию вручения дипломов три года назад. Я поднял голову и огляделся по сторонам. В зале не так много народу. Уён сидел за столом справа прямо напротив кафедры судьи. Я глубоко выдохнул. Мой близкий друг Минги сжал мою ладонь и ободряюще улыбнулся. — Суд вызывает свидетеля Чон Юнхо. Я повторял, что это лишь формальности, что необходимо задокументировать, чтобы сторона обвинения получила все возможные подтверждения, хотя большая часть была уже представлена. Меня попросили положить руку на конституцию и поклясться, что я не буду врать. Хотя мне не зачем этого делать. — Чон Юнхо, клянётесь ли вы говорить только правду и ничего кроме правды? Меня посадили за кафедру рядом с судьёй. Уён поймал мой взволнованный взгляд и улыбнулся. Я продолжал повторять себе, что это только формальности, что с Уёном уж точно ничего не случится, но не мог перестать трясти коленями под столом. Справа меня прожигал взглядом Чангю, но я не обращал внимания, воспринимая его лишь как назойливую муху. Адвокат Уёна подошёл ко мне и представился ещё раз, словно бы я не слышал его имени ни разу за сегодняшнее утро. — Юнхо, кем вам приходится Чон Уён? Я снова посмотрел на Уёна, пытаясь найти ответ в его светлом лице, словно бы мы не обсуждали это тысячу раз до суда. — Он мой друг. — Расскажите нам, как вы с ним познакомились? — Мы познакомились два года назад. Я был руководителем его научной работы. — На момент вашего знакомства вы знали обвиняемого? — Нет. — Скажите, что случилось двадцатого сентября прошлого года? Я поправил рукава пиджака. — Уён попросил меня о помощи. *** Мне было двадцать восемь, я писал кандидатскую работу в университете Ёнсэ и читал лекции по статистике. Работа была не пыльная, поэтому по прошествии первого года меня назначили руководителем выпускных работ магистрантов. Фактически, я был помощником руководителя, профессора Кан с кафедры экономики, но из-за подготовки к международной конференции, часть её студентов перешла ко мне. Сначала их было трое: двое студентов по обмену из Вьетнама и Чон Уён. Спустя пару месяцев остался только Уён, остальные двое сменили профиль, и я больше не участвовал в курировании их работ. Уён был замкнутым парнем. Я не знал о нем практически ничего, кроме того, что его профилем была экономика предприятий, а любимым напитком — мокко с шапкой из взбитых сливок, он пил его каждый день. Мы встречались с ним два раза в неделю после коллоквиумов по истории права. Иногда Уён угощал меня кофе и приносил купоны на скидку в кино. Мы редко говорили с ним на темы вне его дипломной работы, я всегда чётко разграничивал профессиональную и личную жизнь, стараясь не сближаться со студентами. Все шло своим чередом, пока однажды Уён не обратился ко мне с очень странной просьбой, которую я поначалу не воспринял всерьёз. Никто из нас не воспринял это всерьёз, никто и подумать не мог, что то, что начиналось, как игра, закончится тем, что мы оба окажемся в здании суда. Это был конец рабочего дня. Я заканчивал подготовку к лекции на следующей неделе, когда Уён вошёл в кабинет. — Сегодня четверг, приходи завтра, — напомнил я ему. Уён выглядел напуганным и уставшим. Я никогда не вглядывался в его лицо, и в тот раз тоже не сразу обратил внимание, каким измученным он был. — Кстати, пока ты здесь, вот, возьми. Я поднялся и протянул ему несколько распечатанных статей из Массачусетского университета. — Проанализируй их до завтра. Там немного. — Сонбэнним, — выдохнул он и взял протянутые ему бумаги. Я впервые поднял на него глаза, — простите меня. — Что стряслось? — Простите, но мне нужна ваша помощь. — Что такое? — я сел обратно за стол и снова уткнулся в монитор. — Я не знаю, как сказать вам. Простите. Я знаю, что наши отношения… Знаю, что мы не так близки, чтобы я мог попросить вас о подобном, но мне больше не к кому обратиться. — Что случилось, Уён? — с нажимом добавил я и посмотрел на его усталую фигуру. — Кое-что произошло. Пожалуйста, выслушайте. Может показаться, что это не имеет никакого отношения к вам, но прошу… Я кивнул в кресло напротив, он осторожно сел и крепко вцепился в подлокотники. — Я хочу попросить вас о помощи. Скорее, даже о защите. Я посмотрел на часы. Сейчас, вспоминая этот момент, понимаю, каким отстраненным и раздражённым был. Сроки кандидатской поджимали, я никак не мог дождаться нужной мне статьи из Пусана, утром сломался факс, мой кот слёг с отравлением, а вечером ко мне пришёл студент, чужой мне человек, тратящий моё время и просящий о помощи. — Сегодня в кампусе я увидел одного человека, — начал Уён. — Моего бывшего парня. — Какое отношения я к этому имею? — Пожалуйста, выслушайте. Мы были в отношениях, когда я был в старшей школе. Этот человек преследует меня, — он запнулся. — Я думаю, что преследует. — Почему ты не сообщишь в полицию? — я сдавил переносицу пальцами и тяжело выдохнул. Последнее, что мне хотелось знать — отношения моих собственных студентов. — Нет никаких доказательств, что он преследует меня. Но я уверен, что он пришёл в университет только чтобы… — Уён закрыл ладонями лицо и медленно выдохнул. — У нас были очень плохие отношения. После этого я ещё четыре года посещал терапию. Я снова посмотрел на часы. Этот разговор начинал меня утомлять. — Ближе к делу, Уён. — Я хочу, чтобы вы сделали вид, что мы состоим в отношениях. — Что? — вся сонливость вмиг испарилась. Я выдавил нервный смешок. — Это шутка такая? — Нет, сонбенним. Это не шутка, — за два года нашего знакомства Уён никогда не был замечен за глупыми розыгрышами или злыми шутками над сокурсниками или преподавателями, насколько я знал. — Я думаю, я в опасности. — Так ты серьёзно? Он кивнул. Уён выглядел очень уставшим и измотанным, будто не спал несколько ночей. Его выкрашенные в пепельный цвет волосы потускнели и стали грязного оттенка кофе. — Уён, я не знаю, какую игру ты затеял, и в каком комедийном сериале ты живёшь, чтобы просить меня… о чем? Об отношениях? — Мне не нужны отношения, мне нужна защита. И может быть, немного мести. — О, — я коротко выдохнул. — Прошу вас. Если он увидит, что я в отношениях, возможно, он отстанет от меня. Я не смогу выдержать это ещё раз. Я просто хочу, чтобы он отстал от меня раз и навсегда. — Попроси своих друзей. — Отчасти, это его заслуга, что у меня нет здесь друзей. А сейчас кроме вас я больше не знаю, к кому обратиться. Если бы… если бы была другая возможность, я бы воспользовался ей. Просто сделайте вид, что мы пара. Это все, что я прошу. Это слишком для меня. — Ты был в абьюзивных отношениях? Уён поджал губы. — Я не хочу, чтобы вы выслушивали это все, вы не мой психотерапевт. — Но ты пришёл и рассказал мне о своём бывшем парне, хоть мы с тобой и не друзья. Это буквально первое, что ты мне сказал, прийдя сюда. — У меня больше нет выбора. — Насколько все плохо? — Что — плохо? — Что он тебе сделал? — Он бил меня. Я был в полнейшей растерянности. Буквально десять минут назад я совершенно ничего не знал о своём хубе, а теперь подробности его личной жизни сбивали меня с ног. — Ты писал заявление на него? — Нет. — Почему? Уён заметно напрягся. Видно, что эта не та тема, о которой он привык говорить с незнакомцами, и я, на тот момент рассерженный и раздраженный, повёл себя как последний мудак, задавая идиотские вопросы. — Я просто сбежал. У меня не хватило бы сил таскать его по судам. Я едва закончил старшую школу. — И сейчас уже нет никаких доказательств? — Нет. Ничего нет. — Ты хочешь разыграть перед ним представление? — Если вы поможете мне… я могу заплатить. Просто, пожалуйста, не оставляйте меня наедине с этим. Мне больше не к кому обратиться. — Как, в твоём понимании, это должно выглядеть? — Просто говорите со мной не только в этом кабинете. Я вам заплачу за потраченное время. Я… я знаю, что он не отстанет от меня. Я знаю, что я сам не справлюсь и пойду за ним, если он меня позовёт, — Уён умолк и устало уронил лицо в ладони. Для меня это не было большой задачей, — поговорить с Уёном тут и там, подержать его за руку, припугнуть злобного ублюдка, разрушившего парню психику. В этот момент я даже подумал о своей благоразумности. — Не надо денег. Я помогу. Уён поднял на меня глаза, его лицу будто вновь вернулся цвет. — Только… только не вздумай к нему возвращаться. — Это не так просто. — Я знаю. Но ты уже не тот Уён, кем был много лет назад. Я прав? Ты намного сильнее. — Я сделаю все, что могу, — Уён слабо улыбнулся, — я уверен, это ненадолго. — Ты все ещё посещаешь терапию? — Уже нет. — Хорошо. До завтра, Уён. Уён поднялся и низко поклонился, почти задевая лбом свои собственные колени. — Спасибо, сонбенним! Я, правда, не знаю, как вас отблагодарить. — Я ещё ничего не сделал. — Вы согласились. — Если этот… от тебя отстанет, ничего больше и не нужно. Весь вечер я думал об Уёне. О его тёмных взглядах и тем, каким тихим он был все это время. Он даже ел молча, не издавая никаких звуков, не шуршал книгами, его ручки не скрипели о бумагу, его телефон никогда не вибрировал, и его ботинки на платформе никогда не свистели на начищенном полу. Интересно, сколько сил он потратил, чтобы прийти ко мне с такой просьбой. На следующий день я нашёл его на лавочке рядом с нашим корпусом. Он пил холодный мокко, хоть на улице и заметно похолодало. — Извини за вчерашнее, — сказал я, — вёл себя как придурок. Просто, я устал. Я не ожидал, что ты придёшь с такой просьбой. Прости, пожалуйста. — Все в порядке, Юнхо-сси. Я запнулся. — Мы же… мы же теперь вроде как — пара? Так что называй меня по имени или просто хён, хорошо? — Хорошо… хён, — Уён слабо улыбнулся и пододвинулся на скамейке, чтобы я сел рядом. — Как я могу тебе помочь? — Можем просто посидеть вместе. Уён повернулся ко мне и посмотрел на наши руки. — Ты можешь положить руку на мою ладонь. Не знаю, смотрит ли он, но вдруг. Я сжал его холодные пальцы. — Спасибо. — Как его зовут? — Кан Чангю. Я узнавал, он поступил на кафедру пищевой промышленности, — Уён хмыкнул и сделал пару глотков. — Я уверен, что он пришёл сюда, только потому что я здесь учусь. — Он отслеживал тебя в соцсетях? — Я удалил все аккаунты после нашего… после того, как я от него сбежал. А полгода назад моя мама попросила, чтобы я создал хоть одну страничку, чтобы смотреть, как я поживаю, да и родственники просили. В общем, я думаю, он нашёл меня по тому инстаграмму. Я скрыл страницу только спустя пару недель. — Думаешь, он узнал, где ты учишься по твоему профилю? Уён пожал плечами. — Я видел его вчера. Прости, Юнхо. Мне так неловко, что я прибежал к тебе, но ни о ком другом я и думать не мог. Мне просто некого было просить. Чангю стоял в главном холле и смотрел на меня. Наверное, у меня было до смешного перепуганное лицо, потому что он так довольно улыбнулся, что … — Уён высвободил руку из моей и потёр лицо, — я сразу вспомнил все, и потом ещё как дурак сидел под лестницей и пропустил лекцию по мировой экономике. Я погладил его плечо, и Уён улыбнулся. — Какой план? — О чём ты? — Мы с тобой встречаемся, Чангю видит это, а потом — что? — Я просто надеюсь, что он не посмеет меня донимать, когда увидит, что у меня есть парень. — Я боюсь, что таких людей мало что останавливает. — Думаешь? — Уверен. Боишься, что он захочет тебя вернуть? — Он всегда говорил, что я никому не нужен кроме него. Что я навсегда останусь один, если уйду. Просто… хотелось посмеяться над ним, знаешь? — Уён сжал пальцы моей ладони, — Хотел доказать ему, что он ошибался. Отомстить хотя бы так. Разозлить его до усрачки. Я вскинул брови, впервые услышав такие жёсткие слова от молчаливого Уёна. Эта вторая черта его характера, которая открылась мне. Первыми были смелость и сила, с которыми он пришёл ко мне просить о помощи. В этот момент я очень хотел сказать ему, что такие люди как он никогда не меняют своего мнения, даже если Чангю увидит Уёна с парнем или в счастливом браке, если у него будет такая возможность, он будет донимать его до последнего. Но я не успел. Уён напрягся, его взгляд прикипел к группе парней позади меня. — Это он? — тихо спросил я. Уён кивнул. — Эй! Неужели? Неужели это сам Уён? — раздался голос у меня над головой. Чангю оставил своих сокурсников позади и подошёл первым. Он был высокого роста, чуть выше Уёна, крупным и очень привлекательным. Даже не смотря на то, что я уже знал о том, что он делал с Уёном, это не умаляло его внешней красоты, от чего делалось ещё более не по себе. Человеческая натура такова, что мы доверяем привлекательным людям, потому что они автоматически воспринимаются как хорошие. — Эй, — уголок рта Уёна дёрнулся вверх, — привет. Давно не виделись. — Я — Кан Чангю. А вы?.. — Чон Юнхо. — Очень приятно, — его глаза опустились на наши соединённые руки и он дёргано улыбнулся, как будто увидел мерзкое насекомое. — Не думал, что ты пойдёшь в магистратуру, — Уён пытался поддержать светскую беседу, но его рука была влажной от волнения, он крепко держал мою ладонь. — Знаешь, в армии было очень много времени подумать. Я решил, что ещё одно образование не повредит, — он мило улыбнулся и ещё раз посмотрел на наши руки. — Мы тут с парнями собираемся на этих выходных, не хочешь с нами? — У нас были другие планы, извини, — я решил вмешаться. — Да ведь, Уён-а? Уён удивлённо посмотрел на меня, и уголок его губ дёрнулся в улыбке, но Чангю этого не заметил. — Да, мы с хёном уже распланировали все выходные. Может, в следующий раз. — Ну, хорошо! Приятно было с тобой повидаться, — Чангю широко улыбнулся и пошёл к своим друзьям, махнув рукой на прощание. — И мне. Когда они скрылись из вида, Уён повернулся ко мне, опустил голову и обхватил свои плечи руками. — Ты в порядке? — Нет. Нет. Почему он всегда такой? Если бы Уён не рассказал мне, я бы никогда не подумал на этого парня. Он выглядел очень дружелюбным и улыбчивым. — Эй, — я потёр его плечи, — хочешь чего-нибудь горячего? Тебе нужно передохнуть. — Ладно. Мы вернулись в мой кабинет, я захватил пару маффинов и чая в кафетерии внизу. Уён так и не притронулся к выпечке, смотрел в окно, держал чай в руках, пока он совсем не остыл. — Ты в порядке? — спросил я осторожно. — Уже лучше. — Я могу тебя проводить до дома. Ты живёшь в общежитии? — Нет, снимаю пансионат недалеко отсюда. — Проводить? — Спасибо, Юнхо-сси, не нужно. Мне вдруг стало холодно, когда он снова обратился ко мне формально. — Дай мне знать, если что-то будет нужно, хорошо? — сказал я ему уже в дверях. В понедельник мы встретились у той же лавки, выпили кофе, он сказал мне, что все выходные не мог нормально спать, волнуясь, что Чангю может узнать его новый номер телефона и начать звонить, но пока все было тихо. Я взял его за руку и мы пошли в университет. Уён улыбался, но было заметно, как он устал из-за бессонных ночей. Этим же днём мы вместе пообедали в университетской столовой. Мы толком не разговаривали, Уён так же чувствовал стыд и неловкость за то, что попросил меня о помощи, а я продолжал повторять, что все в порядке. — Расскажи мне о нем. — О Чангю? Я кивнул. — Хочу знать, что он за человек. И Уён рассказал. О том, что познакомился с Чангю случайно, на концерте какой-то местной группы, и Чангю покупал ему алкоголь. Тогда Уён пробрался в бар без ID карты и побоялся просить у бармена выпивку. Чангю заметил и предложил ему пива. Они провели вместе вечер, и Уён узнал, что Чангю уже учится в университете, и подумал тогда, что было бы неплохо завести знакомых среди сонбэ. Его переполняла некая гордость за себя, ведь он общается с парнем, кто его старше. Чангю всегда умел располагать к себе людей. Он очень быстро понял, что Уён скрывает свою гомосексуальность и помог ему разобраться в сумбурных мыслях, одолевающих Уёна уже очень долгое время. Именно это и стало отправной точкой их отношений. Показав себя участливым, внимательным и понимающим, Чангю создал образ добродушного и хорошего парня, в которого Уён верил следующие два года. — Потом… — Уён тяжело вздохнул и посмотрел в окно, — одних унижений ему стало мало и он меня избил. Долго просил прощения. Но потом это повторилось ещё раз, и я понял, что ещё немного, и я точно что-то с собой сделаю. Я просто собрал вещи и сбежал в Сеул. — Твоя семья знала, что происходит? Уён мотнул головой. — На тот момент они даже не знали, что я гей. Я был в очень уязвимом состоянии, поэтому просто сбежал. — Ты снимал побои? Не пошёл в полицию, да? — я осторожно дотронулся до его предплечья. Этот вопрос был скорее как показатель внимания, я прекрасно понимал, почему мальчишка, всё ещё сидящий в шкафу, промолчал. — Стыдно было. Считал себя виноватым. А потом просто мерзким. Пацан, а развожу сопли и жалуюсь, что меня побил мой парень? Отвратительно. Просто отвратительно. — Я надеюсь, ты больше так не считаешь? Уён мотнул головой: — Насилие это насилие. Неважно, кто. — Хорошо, что ты нашёл в себе силы сбежать от него. Уён посмотрел на меня и поджал губы. — Прости меня, — сказал я. — В тот вечер, когда ты пришёл ко мне просить о помощи, я так грубо вёл себя. — Все нормально. Мы были совсем чужие друг другу. Странно просить своего научрука о таком. — Ну, фактически, я не твой научрук, — хмыкнул я, и Уён улыбнулся. — Хочешь, провожу тебя до дома? — Хорошо. Всю дорогу до дома он говорил мне о своём родном городишке и о том, какие там вкусные китайские сливы. С Уёном было спокойно. Раньше я не обращал на это внимание, мы были разделены тысячами страниц научных статей и сотнями стаканов кофе, а сейчас будто ничего этого не было. Такое случается, когда ты открываешь часть своих мыслей и страхов другому человеку, и обратно не спрятать. В тот момент я проникся к нему симпатией и уважением. Он не побоялся попросить помощи и показать себя уязвимым перед другим человеком. Для этого требуется большая смелость. Мы так же встречались на переменах, немного болтали и я держал его за руку всегда, когда это было возможно. Уён привык к моим прикосновениям и сам тянулся, когда чувствовал себя некомфортно. В четверг мы снова встретили Чангю. Он был все такой же радушный и улыбчивый. — А я не знал, что вы читаете лекции по статистике, — сказал Чангю, переместив на меня внимание с Уёна. — Я пишу кандидатскую и немного подрабатываю. — Так он твой научрук? В этот момент я впервые увидел эту злую искру в глазах Чангю, словно он неосознанно открыл своё презрение. — Да, Юнхо помогает мне писать мою дипломную работу. — Очень умно. Очень умно, Уён-а. Этим вечером Уён позвонил мне и попросил поговорить с ним. Я рассказывал ему об Тэчжоне и родителях, а он улыбался. Я не слышал, но знал, что он улыбается. Его голос становился чуть выше. — Потом папа решил открыть забегаловку. Всяко лучше, чем сидеть дома и бездельничать, — я зевнул и посмотрел на часы. Стрелка подползала к двум ночи. Кот под боком сонно и сладко потянулся. — Моя мама тоже хотела открыть своё дело. Всегда мечтала о пекарне. — Ты умеешь готовить? — Нет. Совсем никак. — Большое упущение. Готовить классно. Он фыркнул, и я невольно улыбнулся, представив, как он морщит нос. — Прости, что я потревожил тебя. Просто никак не мог успокоиться. — Все в порядке. — Ложись спать, Юнхо-сси. Увидимся завтра. — Увидимся. Утром мы снова выпили немного кофе, снова встретили Чангю рядом с корпусом. Уён привычным жестом взял меня за руку. Они с Уёном обменялись парой фраз, и Чангю посмотрел на меня с натянутой улыбкой прежде чем попрощаться. А следующим утром Уён крепко сжал меня в объятьях у той самой лавки. — Что случилось? — я тут же заподозрил неладное. Уён жарко дышал мне в шею, я понял, что он плачет. — Он знает мой номер, Юнхо. Теперь он знает мой номер. Уён отстранился и сжал мою руку. — Я не знаю, что делать. Он как-то нашёл меня. Откуда? Моя рука коснулась его плеча. — Он тебе звонил? — Да. Вчера после университета. Обычно я не отвечаю на незнакомые номера, но мне скоро должна прийти статья, помнишь? Я кивнул. — Чангю сначала просто молчал, потом начал говорить о том, как скучает по мне, — Уёна передёрнуло, — обвинил меня в том, что я его бросил, как он потом страдал. Я бросил трубку. — Правильно. — Он позвонил ещё раз, я перестал отвечать и просто заблокировал его, и тогда он начал мне писать с запасного номера, — Уён нырнул в карман и достал телефон. На экране мелькнули личные сообщения, синие облачка подпирали друг друга длинной лентой. [Ты все равно будешь моим] [Ты обязательно ко мне вернёшься] [Этот ублюдок пользуется тобой, а ты даже не видишь. Потому что только я любил тебя. Только я могу любить тебя по-настоящему. Ты не нужен ему] [Что, пытался меня забыть?] [Я все о тебе знаю.] [Ты не нужен ему.] [Ты ничтожество] [я люблю тебя.Только я знаю, какой ты. Он выбросит тебя, как сделают и все остальные] [Вернись ко мне, и мы будем счастливы] [Знаешь сколько боли ты мне причинил] [Прости я люблю тебя] [Все эти годы я думал только о тебе. Я знаю ты — тоже] [пожалуйста, не игнорируй меня, иначе ты знаешь.…] [Я знаю номер твоего драгоценного] [Не обманывай себя] — Этот ублюдок столько зла мне сделал. Я не понимаю, почему? Почему? Руки Уёна затряслись. Я приобнял его и помог ему добраться до своего кабинета. Налил горячего чая, но он снова к нему не притронулся. — Хён. Может, это все так? А? Может, я и правда ничтожество? — Уён, не позволяй ему манипулировать тобой. Ты уже проделал такую огромную работу. Ты — хороший человек, Уён. Слышишь? Он заплакал. Я обнял его, его тело била мелкая дрожь. — Я так устал. Я так устал. Мы просидели так до позднего вечера. Уён уснул в моих объятьях, прижимаясь носом к воротнику пальто. У меня затекла рука, но я просидел с ним так, пока за окном совсем не стемнело, и пришла пора возвращаться домой. — Уён-а, пора идти. Он сонно посмотрел на меня. — Спасибо. Я снова проводил его до дома. Тех сообщений, что посылал ему Чангю, было недостаточно, чтобы возбудить дело по статье преследование. Уён это понимал. Так же он понимал, что Чангю на этом не остановится. Я предложил Уёну провожать его до дома каждый день, и каждую перемену по возможности проводить вместе, чтобы у Чангю не было возможности поговорить с ним лично. Внезапно Чангю перестал ему писать. Возможно, испугавшись последствий или видя равнодушие со стороны Уёна. Мы часто встречали его на перерывах между лекциями, словно бы он каждый раз надеялся застать Уёна в одиночестве, но всякий раз натыкался на меня и наши соединённые руки, которые он прожигал взглядом. Как ни странно, Чангю никогда не смотрел на меня. Возможно, он даже не чувствовал ревности за горящим безумием и желанием вернуть Уёна себе, а возможно попросту не видел во мне соперника и не верил нашим с ним отношениям. Вместе с заблокированным номером ушли и сообщения и звонки. К Уёну вернулся сон. Он стал выглядеть живым, и тёмные мешки под глазами исчезли. Наш утренний кофе на скамейке рядом с корпусом стал привычным ритуалом. К концу ноября на улице похолодало, но мы все так же встречались в восемь утра за чашкой кофе. Уён рассказывал мне о том, как прошёл его день, а я держал его за руку. Это стало таким же привычным, как и кофе, как утренний иней на мокрой траве. Мы стали больше говорить друг о друге, о своих интересах, о своём прошлом, как делают все нормальные друзья. Каждую перемену он встречал меня с улыбкой и привычным жестом переплетал наши пальцы. Совсем скоро я уже позабыл, каково это — не держать его за руку. Почему мы не делали этого раньше? Нам следовало начать держаться за руки в первый же день нашего знакомства. Когда Уён вошёл в наш кабинет, низко поклонился и сказал: «Здравствуйте. Вас назначили руководителем моей дипломной работы». Тогда я предложил ему кофе, а нужно было взять за руку. — У однокурсника день рождения в эту субботу, — сказал мне Уён, когда мы закончили разбирать новые статьи. — Я сказал, что приду. Я поднял на него глаза. Уён быстро отвёл взгляд. — Хочешь, чтобы я пошёл с тобой? — Я боюсь, что Чангю может знать о моих передвижениях, и о друзьях тоже. Ёсан не приглашал его, но мы будем отмечать в баре, туда никому не запрещено приходить. Я сначала хотел отказаться, но я так устал, хён. Последние несколько месяцев я был только в университете и дома. — Конечно, я пойду с тобой. — Спасибо, — сказал он и спрятал слабую улыбку. Уён был прав. Чангю появился ближе к полуночи, когда все ребята были уже изрядно подвыпившими. В тесном баре яблоку негде было упасть: компания Уёна расположилась за самым большим столом в центре зала, прямо позади нас — небольшой танцпол и музыканты на крохотной сцене, вся барная стойка занята. — Ребята, вы тоже тут? — Чангю подошёл к нам и положил руку на плечо Уёна. — У Ёсана день рождения, — как ни в чем не бывало ответил Уён и улыбнулся мне, заверяя, что с ним все в порядке. — Давно тут сидите? — Пару часов. — Что посоветуете выпить? — Обычный Гиннес. Здесь он очень хорош, — ответил я, на что Чангю не обратил внимания, продолжая делать вид, что меня не существует. — Хён прав, Гиннес тут классный. Чангю цыкнул и наконец оставил нас. Он сел на единственное свободное место, на противоположном конце барной стойки, так далеко, как это возможно, из-за чего весь вечер ёрзал и злился, продолжал пить пиво и не сводил с нас глаз. Весь вечер Уён был расслабленным, много смеялся и прикасался ко мне. Я в свою очередь не переставал смотреть на него. Не знаю, когда он стал таким красивым. Ещё вчера его застенчивые движения и пепельная макушка делали его странным и неловким парнем, но в тот вечер его волосы светились золотом, и я только и ждал, когда эти неловкие руки снова коснутся меня. — Хён, пойдём потанцуем? — он взял меня за руку и вывел на импровизированный танцпол. Рядом с нами танцевали ещё три пары. Входная дверь недалеко от нас то и дело хлопала, выпуская наружу курильщиков и впуская новых посетителей. — Подыграй мне, — Уён положил мне руки на плечи, и я обнял его за талию. — Тебе нравится сегодняшний вечер? — спросил я. Уён как-то странно смотрел на меня. Быть может, был пьян, быть может, я видел в нем себя самого со стороны. — Очень. Спасибо, что пошёл со мной, — он приблизился ко мне и произнёс у самого уха, — давай позлим его немного. Вечер был бы идеальным, если бы он не пришёл. — Давай, — я прижал его к себе крепче, и мы продолжили танцевать, медленно покачиваясь в такт музыке. — Он смотрит? — Конечно, смотрит, — с уверенностью сказал я, хотя даже не глядел в сторону Чангю. — Он весь вечер с тебя глаз не сводит. Уён легко засмеялся, и я почувствовал его смех своей грудью, — так тесно мы были прижаты друг к другу. — Один из лучших дней моей жизни. — Лучшим будет, когда он скроется окончательно, — остро ответил я к своему собственному удивлению. — Уён-а, — прошептал я ему на ухо, и Уён крепче сжал мои плечи. — Хочешь, чтобы его вообще разорвало от злости? Уён понял меня без лишних слов. — Поцеловать тебя? — спросил он. — Ты хочешь? — Можно. — Тогда положи мне руки на шею, вот так. Как будто мы уже тысячу раз так делали, — сказал я и улыбнулся. — Улыбнись, будто рад мне. — Он все ещё смотрит? — Да. Уён слабо улыбнулся и приблизился ко мне. От его тела было так жарко, я облизнул губы. — Сейчас я тебя поцелую. — Хорошо. Я огладил его щеку пальцем и поцеловал. Я поцеловал его. Я поцеловал его. Я поцеловал его. И Уён поцеловал меня в ответ. Мои руки застыли на его талии и притянули к себе ещё ближе. Уён улыбнулся мне в губы. Не знаю, от чего я разомлел больше, от его поцелуев или от того ошеломляющего доверия. Кто-то быстрыми шагами прошёл мимо нас, и входная дверь хлопнула громче музыки. Я знал, что это ушёл Чангю, Уён знал, что это ушёл Чангю, но он не отрывался от меня, а я от него. Мы притворялись невеждами, только чтобы не останавливаться. — Проводишь меня сегодня до дома? Вдруг он там будет? — прошептал Уён, оторвавшись от меня и мазнув губами по щеке. — Обязательно, — я тоже ответил шёпотом в самое ухо, не знаю, зачем. Словно тихая речь сжимала наше пространство до одного квадратного фута и площади наших тел. Я посмотрел на его лицо, и Уён снова потянулся ко мне за поцелуем. Я уткнулся носом в его скулу, дотронулся губами щеки и соединил наши губы медленно и лениво. — Он ушёл? — Не знаю. И мы снова поцеловались. Меня до последнего одолевали сомнения в Чангю. Мне казалось, Уён надумывает, и возможно, хочет лишь насолить своему бывшему парню, воображая себе абьюзивные отношения как оправдания тому, чтобы просить моей помощи. Даже несмотря на его панические атаки и явно изменившееся поведение, нервную дрожь и СМС сообщения от Чангю, я все равно порой ловил себя на стыдной мысли о том, что должно быть, это не правда. Разумеется, я не мог поделиться этим с Уёном, наши мысли сумбурны и не всегда определяют то, кем мы являемся. Последние сомнения развеялись, когда я вернулся домой после нашего вечера. В кармане пальто несколько раз завибрировал телефон. Кто-то прислал мне сообщения в какао-токе. Я подумал, что это Уён желает мне спокойной ночи, как обычно он это делал последнюю неделю, но сообщения сыпались с незнакомого номера. [посмотри, что у меня есть для тебя] [твой драгоценный уён стонет в камеру как дешевая шлюха] [тебе не нравится?] [или ты не достаточно хорош чтобы заставить его стонать] [вчера он пришел ко мне и я трахнул его так как он заслуживает] [Прикреплен (1) файл: видео] [так и не смог скрыть свою блядскую натуру] У меня задрожали руки. Я вцепился в телефон, глядя на картинку превью на видео. Чья-то белая спина, скорее всего Уён, ещё с чёрными волосами. Я быстро сделал скриншоты экрана. [можешь игнорировать сколько влезет я просто сделал тебе великодушный подарок. чтобы ты впредь не связывался с такими как он] Я открыл чат с Уёном. Стоило ли говорить ему об этом сейчас? Хотел бы он знать, что Чангю кинул мне это видео? [Уён, как ты?] Уён ничего не ответил, должно быть, уже спал. Рано утром я получил от него сообщение. [Хён, пожалуйста, давай встретимся в парке у библиотеки] Я уже знал, что случилось. Мы встретились у крыльца библиотеки, недалеко от нашей лавочки, где мы каждое утро пили кофе. Уён не поднимал на меня глаз и с трудом переводил дыхание. — Хён. Я вчера встретился с Чангю. На секунду я испугался, что это видео и вправду было записано вчера вечером. Но разве это возможно. У Уёна были пепельные волосы. Я дотронулся до его предплечья, Уён одёрнул руку. — Он угрожал мне. Всё. Мы всё испортили, хён. Не нужно было нам вчера целоваться. У него окончательно поехала крыша. Уён достал телефон и открыл чат с Чангю. [Ты выбрал не совсем удачную тактику] [До каких пор ты будешь меня игнорировать?] [классно потусили вчера да. Отличная попытка Уёна-а. Он избавится от тебя как от использованной туалетной бумаги] [Надеюсь ему понравится это видео, как думаешь?] [Узнаешь? Ему понравятся твои ебаные кривляния] [Если ты не ответишь мне до девяти вечера, твой драгоценный хён это увидит] [Прикрепленные файлы (1): видео] И первый ответ от Уёна спустя цепочку игнорируемых сообщений:

[Что тебе нужно?]

[давай просто поговорим солнце] [встретимся в Гимпхо недалеко от заправки, идет? Знаю, тебе там совсем недалеко] — Уён. Уён не смотрел на меня. — Ты виделся с ним? Что он тебе сказал? Он угрожал тебе? — Просил вернуться к нему. Юнхо, я не знаю, что мне делать. — То видео, что он тебе прислал. — Хён? Пожалуйста, я клянусь, это было так давно. Я даже не знал, что он это записывает. Не смотри, только не смотри, если он отправит тебе. Прошу тебя. Он обещал, что не отправит, если я увижусь с ним. — Почему ты так боишься, что я это увижу? — Я не хочу, чтобы ты разочаровывался во мне. — Он уже прислал его. Я выудил телефон и показал ему вчерашние сообщения от Чангю. Уёна ударила крупная дрожь, он закрыл лицо руками и медленно выдохнул. — Уён. Я не смотрел. Не волнуйся, хорошо. Успокойся. Вот так. Дыши. Медленно. Хорошо. — Ты смотрел? — Нет. Поэтому не волнуйся, пожалуйста. Я понял, какого рода он видео прислал. Зачем было мне смотреть его. — Я такой отвратительный, хён. Я был так пьян. Меня сейчас вырвет. — Это не твоя вина, слышишь? — Если бы я только знал, я бы никогда не занимался с ним сексом, — Уён сел на корточки и закрыл рот ладонями, — не целовал бы его. Не подошёл бы к нему никогда. — Уён, — я сел рядом с ним и погладил по спине. — Так. Послушай. Это не твоя вина, ясно? Ты занимался с ним сексом по согласию, так? Вы встречались на тот момент, так? — Да. — Люди занимаются сексом, что в этом такого? Да ты был пьян, но это не твоя вина, что он сделал. Слышишь? Во-первых, он не спросил твоего разрешения на съемку, во-вторых, снял ваш секс, в-третьих, теперь шантажирует тебя и занимается распространением порнографии. Ты здесь не виноват вообще ни в чем, слышишь? Уёна трясло. Я открыл для него бутылку воды, мы сели на холодную траву, и я взял его за руку. — Дыши. Вот так. Скажи, о чем вы вчера говорили? — Он хочет, чтобы я снова был с ним. Я встретился только потому что боялся, что он отправит видео тебе, но он отправил тебе его ещё раньше. — Следовало позвонить тебе. — Нет. Я видел твоё сообщение. Было уже слишком поздно. Он писал нам одновременно. Боюсь, я бы даже не ответил тебе. Все было как в тумане. Уён уронил лицо в ладони. — Он сказал, что знает номера моих родителей и друзей. Сказал, что отправит видео им, если я не вернусь к нему, — Уён поднял на меня красные от усталости глаза, — я просто не понимаю, за что он так со мной? Что я плохого ему сделал? Он втоптал меня в грязь. — Он втоптал лишь себя самого, — утешил я Уёна. — Не волнуйся. Мне кажется, у меня есть план. Родители пока не видели это, так? Уён мотнул головой. — Он ждёт моего ответа. — Пока он бросил это только мне, думая, что так сделает тебе ещё хуже. За кого он меня принимал? Он, наверное, думал, что я брошу своего парня, если мне кинут секс видео с ним? — Мы не пара, — тихо и как-то жалобно выдавил Уён. — Он уже нарушил закон, — я облизнул губы, справляясь с пузырящейся радостью, — Уён. Подожди-ка. Ты говоришь, что вы встречались, когда ты был в старшей школе. Сколько тебе было? — Семнадцать-восемнадцать, я не помню. — А ему? — Двадцать три. — Когда было снято видео? Уён нахмурился. — Кажется, лет шесть назад. Мне там семнадцать. Я хмыкнул. Уён сделал глоток воды, икнул, резко набрал воздуха и замер. — Мы можем посадить его за производство и распространение порнографии с несовершеннолетними. — Хён! — Какой же он идиот! Какой же он конченный идиот! — я рассмеялся в голос. — Я знал, что он придурок, но не настолько. Главное, не говори ему ничего, понял? Потому что он сразу пойдёт на попятный и предложит все удалить. Скорее всего пообещает, что оставит тебя в покое, но так никуда не годится. Мы должны его наказать. Понял? Уён посветлел, даже складка между бровей разгладилась. Кажется, мои слова дали ему надежду. — Так, главное чтобы он нас не видел сейчас вместе. Пускай думает, что мы расстались. Я сейчас свяжусь с подругой с юридического, она подскажет, как нам дальше быть. Хорошо? — Хорошо. — Хорошо? — Да, — Уён бросился ко мне в объятья. — Спасибо тебе, Юнхо. — Мы бросим этого придурка за решётку. За все то, что он сделал с тобой, понял? — я взял его лицо в ладони, и Уён улыбнулся. — Я позвоню тебе вечером. Если что-то случится, звони мне. Хорошо? — Хорошо. *** — У вас всё, Чон Юнхо? — Да. — Присаживайтесь на своё место. Я кивнул, поправил пиджак и отправился на место. Уён слабо кивнул и снова уткнулся в протокол, подготовленный его адвокатом. Разумеется, я не стал пересказывать каждое наше слово и уж тем более мои мысли о наших с Уёном взаимоотношениях, которые никакой роли в суде не играли. Чангю обвинял нас в том, что мы специально объединились против него и решили его подставить. Он, казалось, был на грани сердечного приступа, его лицо побагровело и он тяжело и медленно дышал, обильно потел и что-то пыхтел своему адвокату. Всё заседание Чангю не сводил глаз с Уёна и с меня, как будто бы впервые поднял взгляд от наших соединённых рук и, наконец, увидел моё лицо. Чангю арестовали прямо в здании суда, осудив на три года тюремного заключения за распространение порнографии с несовершеннолетними и шантаж. Думаю, если бы ещё тогда Уён смог снять побои, то Чангю можно было привлечь к ответственности за нанесение тяжёлых телесных. — А если он вернётся? — спросил Уён, когда мы шли по улице после заседания. — Ему ещё два года после освобождения нельзя к тебе приближаться на пятьсот метров. Уён грустно улыбнулся. — Не знаю, смогу ли я чувствовать себя в безопасности снова. Три года это совсем небольшой срок. Я приобнял его. — Если что-то случится, ты не один. Слышишь меня? Мы что-нибудь придумаем. — Не хочу думать сейчас об этом, — Уён тряхнул головой и широко улыбнулся. — Давай просто забудем о нем. — Не хочешь отметить? У меня дома была пара бутылок вина, — поддержал я. — Конечно. Мы молчали до самого порога. Как будто бы вместе с исчезновением Чангю в жизни Уёна, исчезли последние барьеры и вопросы. Больше не было смысла притворятся и делать вид, что мы проводим время вместе только, чтобы позлить его. — Юнхо, — оказавшись в тесной прихожей, Уён повернулся ко мне, не включая свет. — Тебе больше не нужно, слышишь? Чангю здесь нет. — Кто такой Чангю? — спросил я и прижал Уёна к себе. — Я не знаю этого человека. Уён горячо выдохнул и обвил мою шею руками. — Помнишь тот вечер? — пробормотал я ему в шею. — Я знаю, ты помнишь, что там никого не было. — Нужно ещё как-нибудь туда сходить. Там правда вкусное пиво, — улыбнулся он, дрожащими пальцами обнимая меня за голову. В ногах завертелся кот, услышав вернувшегося хозяина. — Я здесь, с тобой, — прошептал я, желая унять его дрожь, и прижался щекой к его ладони. — Хочу поцеловать тебя. К вину мы так и не притронулись.