Отношения двух столиц

      — Арифметика — это сложно, — жалуется подошедшему Ивану мальчик и хмуро косится на учебники, на столе разложенные. — А Михаил Юрьевич будет ругаться, если я ее не пойму…              У ребенка темные вьющиеся волосы и серо-стальные, как небо над Балтикой, глаза. Красивое лицо с правильными чертами, тут и думать не нужно, в писаного красавца вырастет, весь в отца-основателя, и умный, иногда слишком серьезный взгляд, так не подходящий возрасту его, но соответствующий статусу.              И очень сложные отношения с Москвой.              А потому что столица новая. Северный Парадиз, Петра любимое детище, творение его лучшее. Санкт-Петербург.              Романов Александр Петрович.              Лучшее, конечно, или нет — это время скажет, но получилось уж на диво хорошо. И Миша зря ворчит, что на болоте путного не построишь ничего.              Миша вообще ворчит много. А уж какими словами указ о столицы переносе и царя с ним вместе костерил вспоминать страшно. Шипел, метался по покоям своим птицей раненой, кидаясь в стены, чем под руку подвернется — Ваня только и уворачивался вовремя, чтоб не задело.              Успокаивать смысла не было, не помогло бы. А вот рядом остаться — да.              Потому что как это — Россия да без Москвы? Или Москва без России? Когда такое было-то вообще последний раз?              Не только ведь в статусе столичном дело. Не в нем.              И с новой столицей они знакомятся вместе. Ядовитого, что гадюка какая, Мишу оставлять не хотелось. Уж тем более после прямого ему приказа пред светлые очи явиться и наставником побыть, пока чудо петровское не подрастет.              Мысль-то, конечно, дельная. Но Михаил и слушать ничего не желал тогда — да и сейчас тоже. На попытку любую заговорить фыркает, попробуй подступись к нему.              На ребенка огрызается и того хуже, смотрит с льдистым презрением, гоняет почем зря и арифметикой сложной запугивает. А чем он виноват-то кроме рождения?              Но с Москвой, столицей первопрестольной, подружится ему хочется. Саша ведь, пока Михаил не видит, про него только и говорит, не замолкая, что над ним уже и Петр подшучивать взялся. Ваня же — не начинает даже, помогает только.              Ему, если честно говорить, очень уж хочется, чтоб дружили две его столицы. Тем более, если им мешают указы царские и какая-то там арифметика. И если даже его, нации целой воплощения, слово против первого значения не имеет, то хоть со вторым поможет. Хотя уж сколько сам с ней бился, когда за его образование предыдущие цари брались.              — Я объяснить могу, — предлагает, рядом присаживаясь. И взгляд благодарный получает в ответ.              — Да, пожалуйста! — глазами своими серыми на Ивана уставившись. — Я очень хочу понять.              Чтобы Миша там не думал, а мальчик он все же хороший.                            Миша, правда, здесь же обнаруживается, за дверью буквально, когда они заканчивают. Саша мигом дальше по коридору уносится, его не заметив, но Ваня-то видит.              И брови, на переносице хмуро сошедшиеся, и ухмылку горькую в уголках губ.              — Моим же обязанностями развлекаешься? — иронизирует.              — Ну что ты, — придумал тоже. — Просто ребенку помогаю.              — Вот именно, ребенку! Ты же сам все видел! — взвивается тут же. — Ну куда, куда ему страну-то, Ваня?! Дите еще совсем!              — Ты и научишь, — уверенно. И к себе притягивает, обнимая крепко. — И куда, и как. Лучше тебя никто не справится. Нет, скажешь?              Миша фыркает раздраженно, дергается, из объятий вырваться пытаясь, но держат крепко. Возразить хочет, но сдается, носом ему куда-то под челюсть утыкаясь. Соглашается.              — Не скажу.       

***

                    — Нет, Вань, бюджет считать хуже арифметики, — выдает ему Саша, отрываясь от ноутбука. — Серьезно. У меня уже голова гудит от этих цифр.              — Ты ж сам сказал…              — Что досчитаю, да, — прерывает. — Но это не мешает мне комментировать.              Вечное ворчание — вот уж точно, что у Миши перенимать не следовало.              Зато, по Сашиному мнению, бюджет по области со сметами вместе следовало отобрать и самому им заняться. Даром, что часа три над ним сидит. И Мише отдых в кои-то веки, и дело полезное. Иван, на выходных в гости заскочивший, только и делает, что чай подливает.              Когда на горизонте замаячил им обоим, столиц Ваниных воплощениям, совместный отпуск, полдня на бумаги и таблицы убить — легко.              — И к тебе мы тоже обязательно заедем, — уверяет. — Так что можешь доставать варенье, спросом пользоваться будет точно.              — А Миша-то об этом знает? — иронично.              — А Миша против никогда не будет, — в ответ смеется. И к сметам своим возвращается.              Как, однако, хорошо, что в двадцать первом веке эксель придумали. И никакая арифметика теперь проблемой не им сделается.