Чертовски романтичный вечер.

      Солнце скрылось за горизонтом, напоследок оставив жителям города свой янтарный шлейф, и в квартире на двадцать девятом этаже автоматически включился свет. Датчик движения сработал на кухне, где ножом орудовал стройный молодой омега. Хёнджин только вышел из душа, на нём был чёрный шёлковый халат, с кончиков тёмных волос ещё стекала пара капель воды.       Он напевал под нос какую-то песню и нарезал яблоко на досочке (он конечно же не забыл о том, что дольки должны лежать вплотную с дольками цитруса, иначе яблоко потемнеет), Кками — собака, которую они с мужем завели больше года назад — крутилась в ногах, щекоча его длинной шерстью. Вечер обещал быть просто прекрасным, оставалась последняя, но очень важная деталь для счастья — его дорогой и любимый муж, его альфа, который вот-вот должен был вернуться с работы.       Хлопок двери оповестил его и питомца о том, что кто-то пришёл.       — Ты сегодня рановато, — удивлённо выдал Джин, не отвлекаясь от своего занятия. Его супруг ничего не ответил, и омега не придал этому пока значения. Он стоял спиной к дверному проёму, ведущему в коридор, и просто подумал, что муж его не услышал.       Мужчина прошёл на кухню. Тяжёлые медленные шаги не вызывали у Хёнджина никакой паники, но стоило омеге почувствовать, как чужая рука заботливо обняла за талию, он вдруг замер, на секунду перестав дышать.       Чужая. Рука была чужая. Альфа прижимался к его спине, словно искал у него тепла и домашнего уюта, но в то же время в правой руке он держал карманный нож, кончик которого упирался омеге в шею.       — Не оборачивайся, — шёпотом проинструктировал Чан. Голос его был мягким и добрым, спокойным и в то же время таким непредсказуемым. Хёнджин понял, что попал в руки какого-то ненормального. Но, видимо, этот ненормальный решил оставить его в живых, иначе зачем ему приказывать не смотреть на него? — Какой молодец. А теперь убери нож, подальше.       Чан чувствовал, как у омеги колотилось сердце, чувствовал, каким беспомощным тот себя ощущал. К его счастью, кухонный гарнитур напротив них не имел никаких зеркальных поверхностей, и его личность точно останется тайной. Брюнет сделал, как он сказал, как только давление на шее увеличилось: отложил нож трясущимися руками, борясь с желанием перехватить его и пырнуть незнакомца, имеющего ключ от их квартиры. Но он бы всё равно не успел.       Если тебе угрожают оружием, делай всё, что скажет агрессор, чтобы остаться в живых.       — Смотри прямо, ага? — незнакомец как будто играл с ним, словно тот — маленький ребёнок. Бархатистым голосом он хвалил его, вот только спокойствия в Хёнджине не прибавлялось. Нож с горла убрали, но он всё равно не посмел повернуть голову, слишком боялся. Альфа переместил лезвие ниже, к талии, и Джин прикрыл глаза, вцепившись в край столешницы. Это оказалось ошибкой, и мужчина в более грубой форме повторил приказ.       Чан одной рукой быстро развязал узел на тонкой талии и начал вытаскивать длинный шёлковый пояс. Он не умолкал, позволял бархатному шёпоту литься из его уст.       — Все живые существа по-разному ведут себя перед опасностью, но большинство… Знаешь, большинство, когда их жизнь висит на волоске и вот-вот может оборваться, становится таким послушным. Альфы ещё не могут смириться с тем, что попали в ловушку, а вот омеги более отчаянные. Они на всё готовы, они такие кроткие, покладистые… И всё это творит с ними страх. Завяжи себе глаза.       Чан вложил в его руку пояс от халата. Ему очень нравилось наблюдать за тем, как омега пытался смотреть в одну точку и не отводить взгляд куда-то в сторону, иначе он рисковал попасться, потому что буквально чувствовал, как альфа стоял рядом и разглядывал его с ног до головы, в некоторых местах даже трогая. Коленки парня предательски подрагивали, а он наслаждался этим.       Хёнджин завязал узел на затылке и столкнулся с темнотой. На самом деле, в этот момент ему стало проще. Он представлял, что с ним собрались сделать, и, хвала богам, он этого не увидит. Вместо этого он всё острее прочувствует…       — Не надо… — Хёнджин с трудом дышал от тревоги, живот крутило, там внутри завязывался узел от волнения. Как мог, он запахнул халат, пояс его уже не держал. Впереди его ждала неизвестность.       — Как же ты сладко мяукаешь, котик, — альфа улыбнулся, снова обхватил его за талию и повёл в неизвестном направлении. В боку всё ещё был нож, но не мог никуда дёрнуться. И он ничего не видел.       Несмотря на это Джин ориентировался в квартире и быстро понял, что он ищет спальню. Как только они зашли за порог, мужчина остановился, осмотрел всё вокруг и недовольно фыркнул.       — Просторно, красиво, но слишком банально, не находишь?       Омега промолчал и закусил нервно губу. Чан смотрел на него, ему всё не терпелось попробовать его на вкус: начать с шеи, спуститься ниже и закончить бёдрами. Аккуратные прямые бровки дёргались, губы смыкались, делая лицо холоднее, лишь бы не выдать того истинного чувства — страха.       — Какие мы серьёзные… Ждёшь своего рыцаря? Дождёшься, если будешь делать то, что я говорю.       Чан отвёл его в одну из дальних комнат. Любимое место омеги — довольно просторный квадратный бассейн, вмонтированный в пол и прилегающий одной стороной к панорамному окну, открывающему вид на город. Омега ощутил босыми ногами тёплую плитку и понял, куда они пришли. Его развернули к себе лицом и приказали снять халат. Джин замотал головой.       — Только что ведь предупреждал, — альфа подошёл к нему вплотную и упёрся остриём ножа в шею, брюнет жалобно вскрикнул и поднял голову. — Сними. Его. — Нож пошёл ниже, слегка царапая кожу ключиц и чуть дотронулся до края шёлковой ткани, после чего полы халата начали постепенно расступаться перед лезвием. — Вот так.       Шёпот был у самого уха, тело покрывалось мурашками, металлический кончик спускался всё ниже, халатик распахивался всё больше. Наконец, он спал с плеч и остался маленькой кучкой ткани у ног полностью обнажённого омеги. Джин со стыда покрылся румянцем. Он знал и чувствовал, что его тело возбудилось, но оно всего лишь предчувствовало что-то плохое и хотело просто смягчить удар.       — Нам настолько страшно, котик? — протянул Чан в улыбке, осторожно ковыряясь остриём возле его пупка, а омега в это время постарался уйти от опасного колючего прикосновения. — Да ладно, так тебе будет только приятнее. Я не собираюсь тебя калечить, просто доставлю нам обоим удовольствие, не сопротивляйся.       После этих слов Хёнджин вскрикнул — его сильно толкнули, он хотел отступить, чтобы не упасть, но позади была вода. Он упал в бассейн. Быстро разобравшись, где дно, он встал на ноги, но не успел отдышаться, как его схватили за руку и притянули к бортику. Чан уставился на омегу: воды ему было по грудь, отросшие мокрые волосы зачесались назад, пухлые порозовевшие губы жадно хватали побольше воздуха. Альфа сидел на краю, свесив ноги в воду, и какое-то время, взяв за подбородок, пытался целовать, потому что брюнет почти не отвечал. Мужчина всё гадал, когда же омега наберётся смелости укусить его, но тот просто пытался отстраниться, что было безуспешным. Чан неторопливо посасывал то верхнюю, то нижнюю губу, старался держать в узде его тонкие слабые ручонки. Вскоре он оставил его рот в покое, принявшись терзать волосы.       Джин болезненно шипел, вертя головой в разные стороны, куда его тянули за затылок. Расчёсывали рукой больно, но хуже всего было то, что возбуждение никуда не уходило, и короткие стоны не только насильнику казались сладкими. Он услышал мелкий топот и звуки когтей, понял, что Кками рядом, и постарался отвлечься на собаку, но прикосновение головки члена к губам его быстро привело в чувства.       — Прошу вас, я не могу, — жалобно проскулил брюнет, уставившись на мужчину, хотя он совсем его не видел.       — Извини, но глазки тут не построишь. Давай, и без зубов. Знаешь же, что бывает, когда делаешь больно тому, кто сильнее, — альфа надавил на затылок, и пухлые губки омеги обхватили его твёрдый член.       Омега смог взять в рот наполовину, после чего вернулся к головке, чтобы поласкать её языком. Он медленно целовал ствол от самого основания, лениво сосал, пока терпение альфы не кончилось и он предупреждающе не опустил ладонь на его затылок.       — Соси нормально, иначе мне придётся тебе помочь, — Чан сжал волосы на затылке, и омега болезненно вскрикнул, сразу же заглотив глубже. — Да, отлично… Можешь же, когда захочешь.       Мужчина почувствовал, как он начал стараться. Правильно, пусть лучше он сделает это самостоятельно, иначе будет задыхаться. Член альфы для него был достаточно длинным, но он пытался справиться с этим, собрав всю волю в кулак. Он даже изредка постанывал, скорее протестующе, на автомате сильнее обхватывая руками его расставленные по обе стороны бёдра, но от этого Чан ловил не меньший кайф. Чтобы не кончить от одного только минета, он отпустил омегу и спустился к нему в бассейн.       Хёнджин понял, что это не всё, когда его не забрызгали спермой, а вместо этого прижали к краю бассейна и полезли рукой к паху. К приятному удивлению альфы и стыду Джину, его член стал только твёрже. Само собой, внутри всё было мокрым не от воды.       — Какой ты грязный омега. Любишь, когда тобой командуют?       Парень не сдержал стона, когда в него резко вошли два пальца. Тело, ставшее в воде намного легче, приподнялось. Альфа шевелил ими внутри, задевая простату, томящуюся в ожидании этих прикосновений, и Джин старался держать себя в руках.       — Любишь, когда берут так внезапно, присваивая себе, терзая, словно беспомощного зверька, загнанного в ловушку. И ты ничего не можешь с этим поделать, кроме как подчиниться.       Хёнджин мычал в такт пальцам, трахающим его тело, цеплялся за края, расставлял ноги шире, всё больше краснея, ведь шея и щёки горели, он чувствовал сильный контраст своей кожи и губ альфы, касающихся её. Он не знал, куда себя деть.       Кками. Кками был рядом, и ему всё это приходилось видеть. Его частое дыхание звенело где-то над ухом Джина, пока его ноги задирались на плечи альфы, пока он входил в него.       Омега снова пытался быть не здесь, но Чан разворачивал его упёртое личико к себе и вновь настойчиво целовал, входя всё глубже, трахая с большей амплитудой, отчего брюнет не мог отмалчиваться.       — Здесь на всю ночь только ты и я, детка, — прошептал альфа, кусая мочку уха, а Джин чуть не взвыл от отчаяния. — Только не говори, что тебе не нравится, я же чувствую.       Омега ещё раз громко простонал, когда рука мужчины опустилась на его напряжённый член, обхватила и начала двигаться. Он понял вскоре, что банально не выдержит и позорно кончит прямо перед своим насильником, но альфа вдруг прекратил и вышел из него, дав отдышаться. На этот раз Хёнджин думал, что это всё. Мужчина подхватил его под попу и усадил на край. Джину вдруг послышался шум воды, как будто от него отстранились довольно далеко, поэтому решил воспользоваться моментом: он полностью вылез из воды и на ватных конечностях пополз из комнаты вон, вспомнив, что она запирается (они это сделали с мужем специально, от Кками).       — Я с тобой не закончил, малыш, куда же ты? — сладкие речи альфы были полной противоположностью его действиям. Выйдя из воды, Чан успел схватить омегу за щиколотку и слегка притянуть к себе, только для того, чтобы тот упал. Омега уже почти снял повязку, но он не дал этому случиться, прижав тонкие запястья к полу. Ещё раз пройдясь взглядом по голому, слабо сопротивляющемуся телу, Чан продолжил, уже с особым энтузиазмом. Он хотел выбить из омеги стоны, чтобы они смешались с пошлым хлюпом и громкими шлепками, хотел заставить его кричать, не важно от чего — будет ли это плач или звуки удовольствия. Но он всё же обещал, что ему будет хорошо. — Давай, кончи вместе со мной, тебе же хорошо. Малыш, мой малыш… Он же так тебя называет? Мой хороший…       Хёнджин вскоре дёрнулся в его руках и рыкнул, коротко мыча в такт пульсациям, пронзающим тело. Сперма небольшими порциями начала выплёскиваться из омежьего члена и пачкать низ живота. Такие родные прозвища и знакомый тон вызвали у него такую бурную реакцию, что он кончил, не прикоснувшись к себе. Альфе осталась тоже пара фрикций, после чего нутро Джина постепенно заполнилось его семенем. Узел он не выпустил.       Воцарилась минута спокойствия, после чего губ омеги коснулись губы Чана, затягивая первого в продолжительный ленивый поцелуй, полный самой настоящей нежности. Повязку с Джина убрали, он медленно открыл глаза и столкнулся взглядом с лицом, по которому тосковал, ух ты, с самого утра. Чан ему улыбнулся, поцеловал в обе щеки и медленно лёг рядом, благо, полы были тёплые.       Самое время для Хёнджина сказать «привет», но он решил перейти к сути.       — Я уже думал, что ты прямо в бассейне кончишь. На месте бы прибил, ей богу, — пробурчал Джин, пытаясь недовольно глядеть на супруга, но тот никогда его злую мордашку всерьёз не воспринимал. Бан гордо посмеялся.       — Всё, как и договаривались, детка.       Они всё ещё лежали на твёрдой плитке, дверь в бассейн так никто и не закрыл. Вновь послышался топот маленьких лапок, и рядом с ними показался Кками. На этот раз лаской его не обделили.       — Ккками, зайка, — Хёнджин почесал ему за ушком и готов был заобнимать до смерти, если бы не был таким грязным. Он всё это время думал о том, насколько это было жестоко по отношению к их питомцу.       — Ох, ты бы знал, сколько раз я пытался не засмеяться, — начал Чан, вспомнив сколько хлопот этот малыш доставил ему. — Он вертелся вокруг меня, виляя хвостиком. Всё это время, начиная с того момента, как я пришёл.       — И поэтому ты завязал мне глаза? — Джин нашёл повязку и стал распутывать узел. Пояс от халата ему всё ещё был нужен.       — Да, чтобы он не сбивал весь настрой. А ещё я думал, что он прыгнет в воду, тогда вообще всему пришёл бы конец. Я бы не выдержал.       Дело было даже не в том, что семья Бан отучила своего мальчика купаться в бассейне и разрешала плескаться только в ванне, и Кками, обиженный отсутствием внимания мог нарушить запрет и залезть к ним. И бог с ней, с этой шерстью — если бы Чан, трахая Хёнджина, увидел собаку, мило плавающую рядом с ними, его бы прорвало на смех.       — Мы не обращали на него внимание, — сделал вывод Джин. — Ему, наверное очень обидно. Может, в следующий раз лучше просто закроем его где-нибудь?       — Чтобы он скулил и выл на всю квартиру?              — Точно…              — Что-нибудь придумаем, — отмахнулся он.              Муж вытер его салфетками и по просьбе укрыл тем шёлковым халатом, который лежал неподалёку. На вопрос, собирается ли Джин вставать, омега лениво протянул отказ. Альфа не стал его бросать и вскоре взял на руки, чтобы отнести на диван. Такие игры требовали повышенного внимания и заботы об омеге в конце, поэтому Чан считал своим долгом сделать всё, чтобы брюнет не чувствовал себя брошенным.       Хёнджин укутался в халат. Мысли были полны недавних сцен, а скорее, ощущений, потому что зрения его лишили почти в самом начале, но хуже от этого не стало. Этот властный голос, взгляд он ощущал на себе, как с ним обращались… Как в самых извращённых и мокрых снах.       Из раздумий его вытянул муж, заменив тонкий халат на более тёплый плед и поставив на столик перед плазмой тарелку с красиво выложенными нарезанными фруктами. Теми самыми.       — Сам сделал.       Джин вскинул саркастично брови, а Чан уселся рядом.       — Молодец. Разложил то, что я предварительно помыл, почистил и нарезал. Как красиво.       — Тебе понравилось?       — Я же сказал, красиво, — посмеялся омега, но Чан закатил глаза, и до него дошло. — А-а, ты про это всё… М-м, был опасненький момент, когда ты бросил меня в воду. Я тогда испугался, что ударюсь обо что-нибудь. Я, конечно, понимаю, что ты всё это контролируешь, но…       — Тогда лучше в следующий раз так делать не буду, обещаю, — Чан, по правде, не хотел говорить, что он тогда тоже перепугался, но Хёнджин по его взгляду всё понял. Муж это действие особо не планировал и не контролировал. Тем не менее, этот момент они закрепили и Хёнджин продолжил.       — Минет был классный, да и секс в целом, можно в следующий раз даже грубее.       — Зачем грубее, если ты не особо сопротивлялся и вообще был хорошим мальчиком?       Они посмеялись, Хёнджин откинулся на спинку дивана, запрокинув голову. Румянец снова проступил на белой коже, воспоминания вернулись. Они ещё долго будут преследовать его, на публике он краснеть уже не будет, а вот кусать губы и ловить приятные спазмы внизу живота — да.       — Ц, я тебя всё-таки порезал, — Чану на глаза попалась мелкая царапинка на шее Джина у самого подбородка. Омега провёл пальцем там, где мужчина показал, и удивился — вообще её не заметил. Красная короткая полоска уже затянулась, и в пластыре нужда отпала.       Хёнджин даже рад. Ещё одна деталь, которая будет напоминать об этом чертовски романтичном вечере.