Инициатива **** Инициатора

      Мира сосредоточена. Вот уже как несколько дней она была затворником в собственной комнате, не переставая рисовать эту карту. Усталости не чувствовалось совсем да и голод не мучил, ведь с настойчиво молчаливой подачи Киллера голодной остаться невозможно. Оставалось немного — ещё чуть-чуть и она прекратит рисовать новую версию этой части Нового мира и тогда сможет выдохнуть спокойно с чувством выполненного долга.       Встав из-за стола, она склонилась над развернутой бумагой, добавляя обозначения и сверяясь с черновиками и пометками. Подведенные темным губы растягивались в улыбке и Дэй вновь попадала куда-то вглубь себя, занимаясь столь важным делом.       Пока дверь бесцеремонно не распахнулась и по комнате не прошёлся вечерний холодок, разгоняя запах чернил и спелой черешни.       Девушка дёрнулась, чуть было не делая лишнюю черточку, и хмурясь повернула голову. Пришёл всё же. И вновь возвращается к своим делам, понимая, что смысла нет в криках и отстаивании своей территории, ведь корабль-то его.       Ведь она тоже его.       Тонкие пальцы продолжают дело, как дверь захлопывается и все на Виктории знают — капитан и недонавигатор-недомедик заняты. Тяжелые шаги раздаются методичным отсчётом и Мира спешит закончить, потому что как только он подойдет, то карту можно бросать смело, главное подальше, чтобы не испачкалась.       Она прогибается в спине, пытаясь дотянуться до другого конца линейки, как в неё бесцеремонно вжимаются и она испуганно ойкает от такого напора. Бедрами и ягодицами ощущается чужая напряженность и Мира хмурится, будто бы не обращая внимание на это. Она чертит линию, продолжая сверяться и пару мгновений спустя счастливо улыбается, выпрямляясь и смотря на свою работу. Ещё один разворот готов и скоро надо будет приступать к следующему.       Твёрдой хваткой чужая рука обнимает её за талию, слегка поглаживая дорогой материал платья. Слишком много нежности для одного неугомонного капитана и слишком явно чужой член упирается ей в поясницу.       Мира отстраняется, вырываясь из хватки и с неким раздражением сворачивает огромный лист маленькой книжки. Чужое удивление быстро сходит на нет и вновь толчок бёдрами заставляет её вскрикнуть от внезапного удара об стол. Такое терпеть она уж точно не обязана!       Её вновь пытаются обнять, поднять, прижать к себе и сократить расстояние, а страница будто бы не хочет сворачиваться. Руки работают быстрее, как её чуть ли не бросают на стол, нависая сверху. Книга чудом застегнутая на замок летит в сторону, а Миру окатывает горячим хмельным дыханием.       Кид был пьян и настойчив одновременно сильно. — Погоди, постой немного! — маленькие ладони вцепились в чужую огромную, упорно лезущую в длинный разрез ткани на бедре, но ему было это нипочем. — Заеба-а-ала. — Он дышит тяжело и Дэй понимает, что запасы спиртного подошли к концу, раз Юстасс в таком состоянии, ведь настолько проспиртовать его почти невозможно. — Что тебе вот надо? А?!       Его голос срывается на секунду в хриплый крик и девушке хочется смеяться. — Тот же вопрос к тебе, капитан, — она поглаживает его грубую ладонь, смотря на его недовольное лицо и добреет. — Сука, я для тебя «Кид», — уголки губ опускаются и он смотрит на неё раздосадованно-оскорблено. — Дайся уже мне.       Мира хохочет, как его напор вновь увеличивается и он придавливает её собой, вжимая в себя со всей дури и целуя так развязно-мокро. На вкус он как ром, табачно-горький с нотками сандалового дерева и чего-то совсем капельку сладкого; немного как те стейки, что Хит на всю Викторию восхвалял, разве что не в сотый раз напоминая об их изумительном вкусе и совсем немного острый, когда Мира прикусила в ответ чужую губу, слизывая знакомый привкус пеперончино. Кто-то явно остался без любимого лакомства.       Со стола слетает абсолютно всё, а ваза с какими-то мелкими цветочками опасно наклоняется в сторону, заваливаясь набок, катясь к краю и падая — ничего, Мира простит ему это, зная, что вскоре у неё на руках будет точно такая же. Он лезет, лезет к ней своими руками, больно прижимая металлической и другой оставляя красные следы на левом бедре.       Кид целоваться не любит в отличии от Миры, но пьяный Кид любит это больше, чем сама Мира. Он цепляет язык, прикусывает губы и ловит судорожные девичьи вздохи. Девушка тянется к нему, обнимая за шею и цепляясь за непослушные алые волосы. От него пахнет костром — либо на камбузе крутился, либо завтра будет разбор полетов на пепелище; морским соленым ветром и смазочным материалом собственного протеза. Карминовая шуба тяжело падает у его ног, а чёрное ципао трещит по швам от чужого нетерпения. Мира хмурится, ощущая как горит кожа от его резких движений и кусает в отместку за язык — Кида накрывает.       Как бешенный он начинает дорывать на ней остатки платья, а после рывком срывает полупрозрачное белье — застёжки и крючки лязгают, приходя в негодность и она остаётся перед ним только в тёмных танго и громоздких сапогах. Мира тянется к нему, чтобы тоже немного внести своего вклада, но тот отталкивает её, заставляя завалиться на стол. Сам капитан начинает медленно стягивать свою жилетку, путаясь в несуществующих рукавах. — Помочь? — Дэй привстает на локтях, слегка закусывая губу. — Нахуй иди, — он поднимает на неё суровый взгляд, застывая на месте и внимательно рассматривая её голую грудь. Пауза затянулась и Мире самой стало интересно что он такого увидел, что так застыл. — Пиздец, конечно они у тебя мелкие.       Смешок вырвался из женского горла и Дэй завалилась на стол, поджимая ноги и хохоча как не в себя. Что-что, но такого она не ожидала услышать от ценителя её же груди. — Настолько мелкие, что оторвать взгляд не можешь, дурачок? — она присаживается на стол, выгибаясь и специально потрясывая ими. — Сама иди нахуй, — неважно, что она даже его не слала. — Блять, дай мне их уже. — Ну они же мелкие, тебе не нравятся такие, — Дэй начал забавлять этот пьяный разговор. — Ты тупая? — теперь Кид смотрел на неё так, что сама Мира чуть ли не усомнилась в своих умственных способностях. — Дай мне уже свои сиськи!       Так настойчиво полапать их никто и никогда не просил у Миры. Во всяком случае кроме него она не была готова кому-либо дать после такого.       Девушка уже было хотела притянуть его к себе, как тот, вообще забыв что происходит, принялся расстегивать один из ремней, но тот не поддавался ему. Мира решила подождать, зная как капитан любит быть самостоятельным, но когда молчание затянулось на добрых пять минут, то она спрыгнула на пол уже босыми ногами и подошла к нему. Кид что-то забурчал, бросаясь ругательствами на это движение, но Мира быстро приняла инициативу, сквозь ткань сжимая стоящий член и заглядывая ему в глаза. — Ну вот ничего не можешь сделать сам — ни маршрут построить, ни ремень расстегнуть, а ещё грудь ему мою подавай, такому неумехе надо во всём помогать. — Она опустила руку чуть ниже, очерчивая напряженные контуры и парень сглотнул. — Я сам могу трахнуть тебя… — Только и можешь.       Начались переглядки, в которых Кид как всегда смотрел сурово и с пренебрежением сверху, а Мира хитро и с грязным умыслом снизу. Ещё одно движение рукой и она видит как хмурится он сильнее и прикусывает внутреннюю часть нижней губы, а пьяно-красные щеки становятся ещё более алыми. — Идиотка, у меня встал, — хрипло выносит вердикт красный. — Я заметила, — Мира неотрывно следит за вот этим выражением лица. — И что теперь? — её пальцы сжались сильнее, а после невесомо поднялись обратно, пальцем надавливая на головку. — Отсоси мне, пожалуйста.       Только Кид мог просить настолько вежливо, чтобы Мира соизволила взять в рот его член. Она еле сдержала улыбку, смотря на застывшего капитана и его сосредоточенность на её движениях и тяжело вдохнув решила, что сегодня можно потерпеть эту пьяную мордашку, которого завтра она будет весь день прикалывать этими «пожалуйста» и «дай сиськи». — Тогда хватит тут краснеть и вставай сюда, — она убрала руку, увидев при этом разочарованный «хмурь» и настойчиво потянула его за пояс на себя, заставляя сделать шаг, а после прислониться к столу, меняясь местами.       Мира присела вниз, удобно устраиваясь на его шубе и потянула руки к ремням, всё же расстегивая их и уже стягивая штаны. Тут Юстасс внезапно остановил её, перехватывая ладони и сурового предостерегая: — Без зубов, иначе без них оставлю.       Девушка захлопала глазами, припомнив, что в один из первых разов случайно забылась, чуть ли не доведя Кида этим до хирурга, после чего он ей это ещё с полгода припоминал, когда дело доходило до затей отсосных. На лице появилась усмешка и та согласно закивала, уверяя, что всё будет на высшем уровне: — Заметано, сэр Юстасс «Капитан» Кид.       А после продолжила освобождать его от столь ненужных штанов и через секунду наконец увидела многострадальную причину гордости красного. Член был темным, набухшим, с хорошо налитыми венками. Качнувшись он уперся ей в щеку и Мира к своему стыду вновь поняла как же она хочет взять его в рот. Запахло Кидом. Чистым, мускусным, древесно-сладким неповторимым запахом Кида. Во рту и в трусиках стало влажно.       Ладони сами легли на налитой ствол, не имея возможности полностью обхватить и Мира ещё раз глянула на парня, видя как дрожит его кадык и как он хмурится. Как же она любила это его лицо! Он весь такой суровый, грубый, рычит вечно и не доволен, а тут покорность во плоти и «блять, делай, сучка, пожалуйста, быстрее, всё в твоих руках». Всё же Мира не любила пьяного Кида, но Кида, напившегося до скачущей белочки, обожала.       Язык коснулся крупной головки и горячее дыхание обожгло нежную кожу. Она медленно размазывала смазку по ней, будто бы примеряясь и готовясь заглотить как можно глубже. Хотелось наброситься и до боли в глотке отсосать, но Мира выдерживала паузу в несколько мгновений, чтобы полюбоваться ещё. Вот она касается уздечки, вылакивая предэякулят, а челюсть Кида идет желваками и казалось зубы вот-вот начнут крошиться от такой силы, но он лишь приоткрывает рот, звучно сглатывая и тяжелая металлическая ладонь зарывается в волнистые волосы.       Мира не может больше терпеть, а после скорее интуитивного, чем осознанного толчка, открывает рот, двигаясь вперёд и заглатывая добрую половину от всей длины. Внутри заполнено, пусто, тесно, Мира елозит коленями по бордовой шубе, но не может найти себе места. Ногти вцепляются в бедра Кида и тот протяжно стонет облокачиваясь правой рукой об стол. Парень не смотрит на неё, нет, он жмурится, хватая ртом воздух и замерев от горячего ощущения внизу. Мозг не работал абсолютно, но Кид готов был поклясться, что это ощущение ахуенно настолько, что ни одно мракобесие и убийство не шло в сравнение.       Мира давится, продвигая голову дальше и пытаясь заглотить больше. В уголках глаз собрались слезы, а щёки втянулись настолько, что стало больно, но азарт захлестывал её и хотелось больше. Она отталкивается назад, скользя губами по всему стволу, и с громким чмоком выпускает головку, а потом быстро вгоняет его в себя, в этот раз наконец упираясь носом в дорожку волос, идущую вверх по нижней части живота. Кид задыхается, закидывая голову и не сдерживая себя совсем, а Мира почти не соображает, ощущая его член глубже обычного внутри себя. Низ скручивает и девушку лихорадит от желания брать ещё. Она неистовствует, всасываясь в твёрдую плоть с намерением выжать все соки, и тело ходит ходуном двигаясь взад-вперёд. Сегодня Дэй превосходила саму себя.       Уже было совсем невозможно. Мелкая дрожь говорила о том, что ещё чуть-чуть и капитан кончит от столь яростной стимуляции, Мира знала, что он любит жёстко, без намёка на нежность, а ещё грязно и чтобы глотала всё и всегда. Узкие плечи болят, но она продолжает и вот горлом ощущает как дрожит его член и ускоряется, переходя на совсем бешеный темп. Всё болит, голова не соображает, воздуха не хватает с самого начала, становится так жарко, а уши горят от громких стонов Кида. Мира готовится, чувствуя как сжимается тяжелая ладонь на голове и замирает всем телом, когда красный рычит, больно дергая её на себя и с хрипом кончает той в глотку. Мира не видит мира из-за слёз и пелены перед глазами и с жаждой глотает горячую сперму, не выпуская член до конца, а после с мокрым звуком он выскальзывает из горячего горла, пачкая лицо остатками семени.       Кид обмяк, переводя дух и пытаясь понять что сейчас произошло, а Мире не потребовалось и нескольких секунд, чтобы прийти в себя и наконец увидеть запыханного и довольного капитана, с тяжело вздымающейся широкой грудь и играющим мышцами стальным прессом. Внизу было мокро и Мира поняла, что хочет ещё члена Кида, но уже гораздо глубже. Она резким движением поднимается, чувствуя как затекли ноги и лезет к нему, ластясь и прижимаясь, требуя внимания. Тот лениво обнимает её, всё ещё отходя от сумасшедшего отсоса и Дэй сама уже тянется к нему, скользя губами по груди, шеи, добираясь до лица и ища поцелуй. Он отвечает ей, смотря будто бы сквозь неё и придерживая легкое тело металлической рукой. Мира знала, что сейчас вольна творить что хочет. — Тебе понравилось? — она шепчет куда-то в шею, обхватывая его торс ногами и зарываясь в красные волосы, тот смотрит сквозь неё, прижимаясь губами к хрупкому плечу и не слыша ни слова из речи. — Скажи, да-да-да, скажи это.       Кид молчит, но Дэй и не надо его ответа, она трется голой «мелкой» грудью об его горячие мышцы, кусает подведенные губы, размазывая остатки помады, а жар внизу всё нарастает. Трусики были насквозь мокрыми и будь капитан более трезвым, то тут же отымел бы её прямо на весу, приговаривая какая она грязная и развратная девочка. Алкоголь мешал мыслить, а недавний оргазм — вообще шевелиться. Хоть на ногах он и держался крепко, но сделать и шаг с ней на руках было невозможно.       Кид хотел спать. А Мира хотела его член. — Кид, молю, пойдем, пойдем на кровать, — голос хрипел, выдавая всё её нетерпение, она беспорядочно кусала поцелуями его лицо, заглядывая в мутные глаза и не видя в них ничего конкретного. — Пожалуйста, пойдем, молю тебя…       Наверное её желание было сильнее его ступора, а может мысль о том, что на кровати можно наконец лечь и заснуть простимулировали в пьяном мозгу двигательный центр, но всё же Юстасс сделал несколько своих огромных шагов и, не обращая внимание на неистовствующую девушку, придавил её и буквально погреб под своим телом. Кровать заскрипела, а треск оповестил о нескольких поломанных перекладинах, если не всех. Мира захрипела, задышала, запаниковала и попыталась ударить его, как тот откатился в сторону, ударяя деревянную стенку металлической рукой и чуть было не проламывая ту. Он не спал, но уже почти да. — Нет-нет, подожди, ты не можешь так просто! — та подскакивает, испепеляя его взглядом и рывком срывает с него болтающиеся штаны и обувь. — Я. Хочу. Тебя.       А красный смотрит, почти без извечной морщинки между бровями, без оскала на лице, он весь перед ней и у девушки замирает дыхание от этого вида. Хочется кусать-целовать-вгрызаться в него, пока можно, пока позволяет ситуация, ведь утром всё вернётся на круги своя, где она скулящая ведомая, а он рычащий ведущий.       Мира скидывает последний не нужный элемент и отбрасывает в сторону, оставаясь теперь полностью голой и забирается на него. Ладони покалывает от нетерпения, а внутренности скручивает тугим спазмом и между ног сладко ноет от предвкушения. Это стыдно, неправильно и смахивает на домогательство, но с Кидом можно, нужно и не стоит сдерживаться. Мира презирает такое поведение, но теперь полностью понимает красного, когда тот подходит и без слов трахает её. Что-то дикое и звериное проснулось в ней.       Она склоняется и прихватывает горячую кожу на ключице, кусая и оттягивая её — никогда она ещё не позволяла себе делать это настолько сильно и остервенело. Таз сам двигается вперёд-назад, пытаясь унять пожар, но это лишь сильнее распаляет её. Она вновь вгрызается в плоть, оставляя после себя рваный темный круг от зубов и млеет от ощущений. Как же ей это нравится.       Когда челюсть в который раз сжимает кожу, то она испуганно дергается, чувствуя тяжелую ладонь на пояснице и тут же отстраняется, во все глаза разглядывая Юстасса и то что она сделала. С десяток, а может и больше темных укусов, где-то даже выступила кровь и завтра их будет видно очень и не скрыть никак. Ключица, плечо, грудина, около соска… И то только на правой его стороне. А Кид спокоен, он лениво, с блеском в глазах оглядывает её, не говоря ни слова и совсем ничего не делая, лишь поглаживает поясницу, усиливая давление на и так ноющую промежность. — Ну прости меня, не могу я… — Мира краснеет, но уже от стыда и с испугом понимает, что ей нравится как сильно она прижимается к нему. — Я о-о-очень сильно хочу твой член.       И резко поддается вперед, до дрожи в коленках от этого скользящего движения и до сладкого стона в самые губы Кида. Она гладит его щеки, сжимая их и вновь терзает губы, попеременно шепча извинения: — Прости-прости-прости, но я не могу остановить себя!..       У Миры четкие понятия и границы дозволенного, но в тот самый миг, когда твердый и горячий член Кида вошел в неё сразу и полностью, она поняла, что лучше этого ощущения ничего нет. Голова откинулась назад и девушка выгнулась до хруста в спине, не замечая тупой боли от резко натянувшихся стенок влагалища. Ногти врезались в чужую плоть, оставляя красные полосы, но Мира и не старалась сдерживать себя. Всё её волнение, весь её разум были в ощущениях от этого проникновения. — М-м-м, К-кид, как же… — она приподнялась, кусая губу и закрыв глаза. — К-как же хорошо.       У Миры не так много выносливости и она не была любителем быть сверху, почти сразу уставая и со стыдом прося закончить красному самому, но сейчас она скакала на нём как бешенная, не чувствую усталости и даже не думая останавливаться. Грудь со стоящими сосками подпрыгивала вместе с ней в такт её движениям и Мира со стонов переходила на крик. Не важно услышит ли её команда, что будет завтра и что сейчас хочет Кид, она продолжала насаживаться на его член, крича от удовольствия. — Прости. Прости. Прости. — Голос хрипел, мозг кипел, а всем нутром Дэй ощущала, что скоро близка их разрядка. — Люблю. Люблю. Люб!..       Бедра горят, колени болят, а лёгкие сжимает от нехватки воздуха. В комнате было так душно, что сознание медленно уплывало от неё. Она продолжала двигаться, с мокрыми шлепками ударяясь ягодицами об него. Ещё чуть-чуть, ещё совсем немного, ещё капельку и она получит то, что хотела.       С хрипом она приподнялась ещё раз и в тот самый миг, когда ослабшие бедра начали опускать её вниз, Мира почувствовала как член дернулся и горячий поток спермы ударил внутрь. Крик наслаждения вырвался из горла и сильная судорога свела всё тело. Она ударом молнии прошлась по позвоночнику, сжигая разум и естество. Мира заскулила, хватая ртом воздух, не видя перед собой ничего и упала вперёд, цепляясь за Кида до дрожи в ногах. Хорошо, как же было ей хорошо, восхитительно до изнеможения. — Обожаю, как же я обожаю тебя, — она шептала это лишь одними губами, не имея сил даже чтобы подняться. — Как же хорошо.       Он был всё ещё внутри неё и из последних сил Дэй приподнялась, слезая с его члена и чувствуя как сперма теперь течет по её ногам, она сжала бедра, елозя ими и размазывая семя по ним. Чувство стыда ушло куда-то очень далеко и теперь девушка просто лежала на Юстассе, слушая как бьется его сердце и очерчивая следы своих недавних шалостей. На лице появилась счастливая улыбка и Мира потерлась щекой об его грудь, будто бы извиняясь и оставляя легкий поцелуй напоследок. — Как жаль, что ты… — Мира всё же глянула на парня, понимая, что его состояние уже не было сном, а больше походило на обморок или просто забытье, можно было проявить долю беспокойства и принять меры, но вновь припухлые губы озарила улыбка и Мира подползла ближе к лицу Кида, оставляя поцелуи и зарываясь в волосы, стаскивая при этом многострадальные защитные очки, чудом не слетевшие раньше. — Как жаль, что ты спишь. Прости, но я хочу ещё.       Мира решила не мелочиться и вновь сползла ниже, припадая к чужой шее.

***

      Киду было плохо. Причем хуево было так же, как когда-то давным-давно, когда он малым по дурости выхлестал бутылку какого-то пойла. Тогда ещё не ненавидящий собственный смех Киллер долго орал чайкой, отпаивая его какой-то бурдой и припоминая, что тогда творил мелкий красный оборванец. Кид причём многое не помнил. Сколько же он выжрал сейчас, чтобы так себя ощущать?       Он медленно открыл глаза, видя над собой потолок и сразу же понимая где находится. Каморка этой неугомонной женщины. Кид сглатывает, чувствуя насколько же сухо во рту и только сейчас слышит у себя под боком тихое сопение. Он глянул ниже — и вправду, вот она, вся такая безмятежная и светлая обнимает его, пуская слюни на его же бок. Вот же идиотка.       Кид ухмыльнулся, переводя взгляд на комнату и видя вчерашний беспорядок: стоящий криво стол, сброшенные с него вещи, разбросанную тут и там целую и не до конца одежду. Значит всё хорошо. Если подпустила его к себе в таком состоянии и даже уснула рядом, то всё просто заебись. Жаль, что он только почти ничего не помнит из прошедшей ночи, но не велика проблема — всё шло по стандарту, а значит наверстает.       Солнце в иллюминаторе было уже высоко и хоть накануне была знатная пьянка и можно было поваляться подольше, но упрямое чувство подстказывало, что сейчас самое время подняться. И Кид не мог по-другому попросту поступить. Он поднял руку, опять вздыхая и зарываясь в волосы и напрягся было, чтобы рывком встать, а по возможности разбудить мирно сопящую Миру, как с удивлением обнаружил, что всё тело болит, будто бы его изрезали лезвием или покололи гвоздем. Еле заметно, мало и неприметно, но в огромном количестве по всему его телу. Кид нахмурился и скосил взгляд вниз.       И прихуел.       Такое он видел только на Мире, и то, раз так в десять меньше, и то, только в самые крышесносные моменты, когда хотелось драть по-звериному. То тут, то там проступали укусы от небольшой, но очень настойчивой челюсти и ещё сильнее Кид удивился, когда увидел, что не только торс усеян такими отметинами, но даже его бёдра пали жертвой храбрых. И это смогла сотворить эта мелкая девчонка? Как хуй только не откусила от такого рвения.       А Мира сопит, ластясь к нему и приобнимая левой рукой. На её лице умиротворение с видимым удовлетворением и не скажешь, что её зубов это дело. Юстасс тихо посмеялся, откидываясь вновь на подушки и даже немного жалея, что не помнит почти ничего. И как он позволил ей столько всего, более того, как она согласилась на это? Ладно, сама расскажет, если надавить чуть посильнее на неё. Мира как-то тихо завозилась, что-то бормотала во сне и перевернулась на другой бок ближе к стенке, стягивая при этом с него всё покрывало. Красный только приподнял уголок губ на это милое действие, окончательно просыпаясь и садясь на край кровати. Пиздец как его заносило. Оказывается болели не только многочисленные укусы, но и ноги в такой же мере. Что за хуйня происходила вчера и сколько же раз они успели поебаться, чтобы даже на утро он ощущал усталость. Теперь от этой сучки он не отстанет.       Лениво натянув штаны и надев безрукавку, Кид понял, что надо помыться. Не потому что он был в своей конче и чужой смазке, ещё в стопроцентно пролитой алкашке и весь пропахший потом и металлом, а скорее от того, что мозги ему потом будут ебать в том же темпе, в котором прошла сегодняшняя ночь. Подобрав валяющуюся шубу и накинув её на плечо, он покинул комнату Миры.       Палуба Виктории встретила его тишиной и погромом, который на данный момент капитан Кид готов был простить отсыпающейся команде. Пройдя в сторону, он спустился в трюм и по коридору дошёл до сварганенной наспех душевой под методичную мозгоеблю Дэй и теплящуюся надежду ещё пары девчонок из команды. Надобностью это место не пользовалось, кроме перечисленных особ и по характерному звуку льющейся воды, Юстасс понял, что там занято. Прислонившись к противоположной стене он, сложив руки на груди, учтиво принялся ждать, размышляя о произошедшем. Отчего-то пофигизм к собственному провалу в памяти начал сходить на нет и раздражающее чувство любопытства с усиливающимся давлением желало узнать что же происходило.       Анал? Секс втроем? Отлиз-отсос? От мысли, что кто-то кроме него мог трахнуть Миру взгляд его потемнел и вышедшая из душевой Эмма со стопочкой одежды и полотенцем, повязанным на голове, сначала замерла, непонимающе глядя на необоснованно разозленного капитана. Только открыв рот, чтобы сходу спросить об указаниях она внезапно смутилась и, быстро пробормотав приветствие, поспешила скрыться. Юстасс не сразу понял что произошло, увидев её только уже забегающую в женскую каюту. Чё за хрень?       Душевая встретила его чистотой и порядком и удушающим запахом всяких скляночек и баночек, запрятанных по углам. Кид ничего не имел против, но вся эта замудренность дико раздражала его. Сбросив одежду куда-то в угол, он положил свои очки на край раковины и без задней мысли глянул в висящее зеркало и прихуел во второй раз.       Все оказалось хуже, гораздо хуже, чем могло быть. Следы от укуса были даже на его щеке, а ещё то тут, то там были засосы, царапины и ещё какая-то хрень, выражающая чужую страсть. Похуй было на растрепанные сильнее обычного волосы и стертую куда-то в сторону помаду, но блять тело… Это просто пиздец. Кид мылся с мыслью о том, что в любом случае если не узнает добровольно, то вытрясет полный рассказ о том, что было вчера и очень сильно попытается не размазать эту сучку по её же каморке, что было маловероятно. Чуть не навернувшись на так иронично упавшем куске мыла он вновь натянул свою одежду, выходя из комнаты в самом тяжелом расположении духа. Хотелось вновь нажраться или кого-нибудь избить.       Судно потихоньку просыпалось и отекшие и страдающие от похмелья накама потихоньку выходили из своих углов. Но Кид понимал, что что-то было не так. Конечно команда и боялась, и уважала одинаково сильно, первое для галочки, второе по факту, но сегодняшние приветствия звучали как-то слишком восторженно. Поначалу красный не обратил на это внимание, но когда Вайя, а затем Хит стукнули его по плечу и как бы невзначай намекнули на то, что сегодня капитан был как никогда хорош, при этом оглядывая его с ехидством на лицах, то тот немного подвис, обрабатывая сказанное. Нужен Киллер, потому что кроме него, и, разумеется, Миры, никто не объяснит что происходит.       Киллер не объяснил. Даже больше, он почти со стопроцентной вероятностью устало выдохнул, глядя на разозленного Кида, требующего информации и правды. Что поделать — знания о случившемся заканчивались после съеденной банки пеперончино и фразы чего-то похожего на «Я пошёл» и обманчиво твердой походки, а когда капитан свернул во всем небезызвестном направлении, то Киллер махнул рукой, растаскивая таких же пьяных и не соображающих накама. Вот теперь на этом точно всё, потому что дальше уж лучше не лезть — одинаково и Кид, и Мира вытрясут мозги с «Я сломаю тебе ебало» и «Прошу, пожалуйста, ничего не говорите».       А Юстасс всё что-то требовал, сверкая искусанной грудной клеткой и тряся протезом. Теперь Киллер понял, но больше знать никак не мог и только предложил: — Иди и сам спроси у неё, она-то потрезвее любого из нас вчера была, — и завалился дальше спать, понимая, что сейчас он не помощник и не голос разума. Сами справятся.       Ходя вокруг да около, Кид всё же подостыл, гневно посылая всех в пасть морского короля и покидая этот укромный уголок, в котором Киллер мог побыть пару минут без своей извечной маски. А сам мужчина только устало посмотрел в потолок, чувствуя, что похмелье коснулось даже его и пора вставать.       Кид честно не понял откуда появилось это раздражение, а ещё больше — на что оно направленно. На себя? На Миру? На то, что нихуя не помнит? На всё и сразу, проще сказать. Вот нахуй он к ней полез? Блять, так у него ещё и встал, хотя с легкостью можно было отложить до утра и он тогда бы с большей вероятностью трахнул её. Так и помнил бы всё. А сейчас ситуация бесила его и хотелось внести всего одну маленькую ясность: кто, сколько, с кем ещё и почему столько отметин на нём. Парадоксально, но Мира не могла в одиночку так над ним постараться, но в то же время все на корабле знали, что отговорки не помогут и даже голос разума в виде Миры и Киллера но помогут остановить Кида от убийства, если к ней кто-то прикоснётся.       Её каюта встретила его той же тишиной и неким сумраком. Всё так же оставалось лежать на местах, а виновница продолжала сопеть, слюнявя уже подушку. Красный возмутился бы, но ступил в комнату тихо и также приблизился к кровати, глядя на торчащий слегка неправильно матрас — они сломали её. Перекладины, сам корпус или ножку — не важно, главное, что ебались значит уж очень знатно. Опять чувство сожаления промелькнуло внутри и Кид в довесок почувствовал удивительно точное ощущение, что добрался до кровати сам, при этом ещё упав. Ощущения редко обманывали Кида и тут он несколько успокоился, понимая, что осталась ещё куча важных деталей.       А Мира продолжала сопеть, причём так умиротворенно, что Юстасс закатил глаза, зная, что только бы открылась дверь, то уже бы заломал человечка меж имеющегося металла, а эта дуреха… Только и носи за пазухой, лишь бы быть уверенным, что всё с ней хорошо. Дэй вновь что-то пробормотала, вновь перекатываясь на другой бок и Кид не выдержал.       Резким рывком он сорвал покрывало, отчего девушка дёрнулась, сонно распахивая глаза и пытаясь прикрыть своё тело. Она смотрела будто бы куда-то сквозь него и в ту же секунду он ощутил как в щеку что-то быстрым движением ткнулось и так же молниеносно отстранилось. Взгляд Миры посветлел и она удивленно уставилась на капитана, уже не особо не заботясь, чтобы как-то прикрыться. — Ты… Я ТЕБЯ СЕЙЧАС УБИТЬ МОГЛА? Ты вообще думаешь, что творишь?! — мелькнувший страх исчез, а тонкая стрела упорхнула куда-то в сторону, управляемая хрупкой хозяйкой.       А потом Мира смутилась, так забавно и умилительно, что Кид просто не мог не улыбнуться на это, видя как девушка отводит взгляд и сжимает коленки, длинные темные волосы скрыли столь восхитительную грудь и Кид даже немного пожалел, что нет возможности ещё насладиться зрелищем. — Забей, Мелочь, разговор есть.       Мира покраснела ещё больше, поднимая взгляд и скользя им по телу Юстасса, но при этом так и не смогла посмотреть ему в глаза. Как же ему это нравится. — А… К-кид, может дашь мне одеться и привести себя в порядок? — она зябко поежилась плечами, начиная сжимать и разжимать кулачки. — Не вижу вообще никакой проблемы, так сойдет. — Кид внутри ликовал, присаживаясь на явно поломанную кровать и разворачиваясь к девушке. Мира начала кусать и так припухшую губу — захотелось укусить её в ответ.       Юстасс действительно приготовился начать разговор и даже спокойно поинтересоваться вчерашними событиями и их ходом, Мира действовала на него магически, вообще отбирая способность злиться на неё. Но Киду сказать не дали, вместо этого девушка с самым виноватым видом положила ладонь на его протез, пытаясь сжать металл пальцами и тихо, почти со всхлипом выдохнула: — Прости…       Кид не понял, почти в третий раз прихуел, но уже с настороженностью осмотрел девушку, не находя вообще никаких причин для беспокойства и с удивлением обнаруживая, что кожа её была чиста, вообще без единой серьезной отметины. И вновь беспокойство заиграло в нём, а когда он увидел блеснувшую дорожку слезы, то с уверенностью бы уничтожил любого, на кого она только намекнет. Мысль о том, что возможно он ей сделал больно накрыла не сразу, спустя несколько секунд придавив что есть мочи. Красный уже даже не нуждался в объяснении, ведь Мира могла извиняться даже за чужие проступки и вновь и вновь убеждать, что ей не больно и всё хорошо. Кид чувствовал себя паршиво в такие моменты. — Кид… П-прошу, прости меня… — Она вытерла рукой щёки и мужчина сжал челюсть от этого вида — и удивляет, и раздражает. Хули реветь-то?! Вновь в ней включается та зашуганная брошенка, которую хоть бей, хоть грозись убить, но от своих слов не отречется. Это хорошо, уважает таких, но не в угоду другим, главное, чтобы было. Дура безмозглая. — Я… Я совсем не х-хотела…       Всхлипы стали сильнее, никаких нервов не хватало, чтобы вынести это, ещё и похмелье дало о себе знать в самый ненужный момент. Правой рукой он потянулся к ней, намереваясь наконец притянуть к себе плачущую девушку, как застыл, осознавая её слова: — Я НЕ ХОТЕЛА НАСИЛОВАТЬ ТЕБЯ!       Слёзы стали ещё сильнее, а Юстасса выбросило куда-то за борт, потому что так беспомощно он чувствовал себя только под гладью морской. Что она только что ляпнула? Кого насиловать? Что?! КАК самое главное?! Ещё и рыдает так будто бы произошло что-то… В голове не укладывалось. Правда. Кид понимал как это работает в сторону женщин, но в сторону мужчин, а тем более в его сторону… Надо отучать эту идиотку от сентиментальностей и напомнить, что необязательно быть такой правильной. Ну потрахалась с его бессознательным телом, ну и ладно.       Стоп. — Что?.. — в завершение собственного потока мыслей вырвалось одно единственное слово, привлекающее воющую Миру и та хлюпая носом вновь обратила на него внимание. — П-прости меня, я правда не могла… — она замялась, краснея ещё сильнее и не зная куда деть свои руки. — Ну… Остановиться. Я знаю, что надо уважать границы и нельзя так поступать, потому что очень важно мнение обоих и…       И ещё куча до тошноты светлых мыслей и возвышенной морали от Миры. Кид правда не понимал как такой правильный и светлый человек с таким рвением желал стать пиратом, но ещё больше как эта девушка оставалась такой до зубного скрежета хорошей, не смотря на всё то, что успело произойти. До него дошли её слова о том, что видимое желание это не всегда показатель необходимой близости — так и не смогла произнести «вставший хуй» и «желание трахаться», но он понял её. — …поэтому надо было сразу после… Надо было заканчивать после первого раза, — и прикусила пухлую нижнюю губу, ещё думая что сказать. — Погоди. Ты мне отсосала? — капитан приподнял бровь, вопросительно смотря на Миру и видя легкий смущенный кивок, сжал её плечо целой рукой. — Серьезно? Сама? Блять…       Дэй зажмурилась, искренне веря, что каким бы раскрепощенным и свободным не был Кид, но такое он не простит, но не чувствуя ничего лишь глянула на него, видя полный негодования взгляд. — Мелочь, я нихуя не помню! И ты мне говоришь, что сама сделала отсос?! — он слегка сжал плечо, не давая той уйти от ответа.       Но до Миры дошло другое. Она получается сейчас корила себя ни за что? Чувствовала вину, злость, когда можно было умолчать? Тем более не сказать, что особо Кид был чем-то недоволен, кроме внезапного минета от Миры, точнее отсутствия воспоминаний. Вляпалась. — Так что ещё ты успела учудить? — он одним движением сгреб её к себе, сажая на колено. Мира нахмурилась, цепляясь за его жилетку и пытаясь отползти. — И как ты объяснишь вот это?       Он указал взглядом вниз на кучу укусов, отметин и царапин, отчего Дэй завозилась сильнее, чувствуя как её зажимают две большие ладони. — Мне надо помыться… Правда… — она жалобно протянула, без сил пытаясь отстраниться. — И всё произошло случайно. И у меня болят ноги. Я до сих пор уставшая.       Это верно, только сейчас Мира поняла насколько у неё болят бедра и ноют мышцы, будто бы она всю ночь бегала от дозора, а не предавалась утехам. Хотелось ещё полежать, ведь накативший адреналин стал падать и внезапно появившиеся силы покинули небольшое тело. Устала она прямо очень. — Вот оно как, значит покайфовала и можно забыть, — Кид тяжело выдыхает, поглаживая огромной пятерной её живот и наблюдая как она пытается не дать это сделать своей ладошкой. — Скоро коварнее меня станешь. — А тож ты у нас Мистер Непредсказуемость!.. — девушка завозилась, поджимая губы и так же кривляясь от не очень приятных ощущений. Всё же она перестаралась сегодня ночью. — Сам виноват, что был настолько пьяным бревном!       Она обеими ладонями скользнула под его одну и попыталась прервать контакт кожа к коже, но тот опустил руку ниже, уже ощутимо сжимая округлое бедро. Мира чуть ли не задохнулась от этих ощущений, понимая, что ходить сегодня она не сможет. Юстасс на это лишь ухмыльнулся, продолжая массировать упругую плоть. — Зубы-то не скаль, Мелочь. От бревна не отходят сутки. — И засмеялся в своей манере, отводя бедро девушки в сторону и видя как та замирает, пытаясь свести ноги обратно и выпутаться из его лап. — Ну давай, я жду отчета, принцесса.       О-о-о, грязные приёмчики пошли в ход. Мира всегда бесилась, когда кто-то упоминал её маленькую, полуторамиллиардную тайну, от которой она долгое время пыталась убежать. Девушка рыкнула, шлёпая того по руке и дергаясь в сторону, отчего причинила больше боли себе, чем ему. Вот засранец! — Сам, блин, принцесса, — и смотрит на него с яростью в тёмных зелёных глазах. — А хавальник-то намалевать с утра забыл. Отпусти меня. — Пх!.. — он загоготал, сотрясаясь всем телом от столь предсказуемой реакции, а после чего шлепнул по бедру, видя как та скривилась. — Су-у-учка, я не разрешал так разговаривать со мной… — А тож я тебя слушать буду! Уйди! Не трогай! Запрещаю! — Мира всё выкручивалась из его рук, делая это на максимуме своих сил и ещё больше веселя Кида. Хотела бы сбежать — то ещё при первом прикосновении использовала свою стрелку и выиграла себе время. Не старается совсем дурёха. — Буду наказывать. Разоралась не по делу, дурная, — эти слова звучали тише и Мира вздрогнула, когда услышала, как падает с его спины шуба и прикосновения становятся настойчивыми.       Она не выдержит. Сломается. В этот раз у неё не только промежность с желудком спермой заплывут, но и мозги. Ей нужно отойти, помыться и поесть. А не… — СТОЙ! УМОЛЯЮ ТЕБЯ! — Кид замер, ни разу не слышав, чтобы просьба остановиться была такой. Не привычное жалобное, где между строк читалось, чтобы он продолжал; не с явной альтернативой, потому что сегодня нельзя или что-то важное требовало её всю и времени было крайне мало; не робкое и смущенное, потому что Мира совсем не понимала что делать дальше и боялась неизвестности. А чистая паника со страхом и желание быстрее убежать. Грязная тактика?.. — Чё за хрень? Что произошло? — он навалился сверху, сгибаясь над её небольшой фигурой и пристраивая голову на плечо, а после вдыхая запах. Как же офигенно она пахла, слабее, чем обычно, но запах её кожи сводил с ума капитана. — Блять, не тяни.       Юстасс не любил когда его прерывали и заставляли ждать. Его желание обладать всем и сразу сыграют когда-нибудь злую шутку, но сейчас он терпеливо давал пару мгновений замершей девушке, ведь если Мира не даст четкого ответа с весомым аргументом, то остановить его сможет мало что. — Понимаешь… Просто мы… Ну как сказать… — Быстрее давай, не мямли. — Ну мы… — Дэй могла бы и обидеться на его грубости, но что поделать если он такой человек. Такой неугомонный и вообще ни разу не тактичный. — Вчера мы пере… — Перетрахались? Мелочь, это тупое забивание эфира. Ты в курсе, что ничего нового не открыла мне? — и заскользил рукой ближе к коленке, а потом обратно, пробуя будто впервые упругость кожи и мягкость её бедер. — Вот именно, что… — нет, так не пойдет, Мира не могла произнести эти слова, особенно сейчас, когда её рассудок был трезв, а ум в здравии. Тем более зная как Кида возбуждают грязные словечки из её рта, то это было опасно. Киска в зоне риска, если точнее. — Короче слишком много «пере». Кид, вчера это произошло столько раз, что сейчас мне кажется, что я умру, если ещё хоть раз займусь этим. Мне надо отдохнуть. Прости.       Оу, значит потерял он действительно много. Такое бывало редко, но прорехи в памяти причиняли чуть ли не физическую боль. Ещё эта манда юлит и в час по чайной ложке выдает со своим приличием и слишком фильтрованной речью. Юстасс хмыкнул, оставляя грубый поцелуй на шее девушки. — М-м-м, бедняжечка моя, — Кид скорее зарычал, чем просто протянул букву «м», Мира вздрогнула от этого, тем более ощущая как металическая ладонь со всей аккуратностью сжимает её грудь. — Ты же понимаешь, что я тебя всё равно хочу трахнуть.       Не, мужчина не настаивал. Скажи Мира ему ещё раз прекратить и он бы прекратил, пошли она его нахуй, он бы послал её в пизду и прекратил. Дразнить её было одним из тех пунктов, от которых Кид был просто не в силах отказаться. Вопреки всему, но он просто обожал, когда его девочка пыталась кусаться, тем более словесно. — Я уже сказала, что нет. — О-о-о, вот оно, вот просыпается её стервозная сторона. — Вчера после твоих убеждений, что моя грудь, цитирую, «пиздец, конечно, у тебя она мелкая» и полной беспомощности с собственными ремнями, губу не раскатывай. Не особо-то и много ты сделал, кроме простой физиологии и вставшего члена.       Она говорит, а восторг берет Юстасса. Наверное, это какой-то особый фетиш, но грубые словечки из её рта всегда нечто неожиданное и такое будоражащее. Смысл тоже важен, а то пару раз так голову он терял, когда требовалось максимум концентрации, но поделать с собой ничего не мог — его маленькая слабость пыталась извернуться из его ладоней таким прелестным способом. — Я же сказал, что зубы выбью, если не сбавишь обороты, — и вжимает её в себя сильнее, массируя и сжимая идеальную по всем кидовским стандартам грудь этой праведницы. Как видно слова очень сильно шли вразрез с действиями. — И что же ещё я сделал не так? Заставил эту маленькую киску самой поскакать на моём хуе?       Он откровенно издевался, уже не просто массируя целой рукой её бедро, а поднимая прикосновения выше, к самой промежности, оглаживая большим пальцем нежные половые губы. Сейчас Дэй взорвется и начнёт плескаться ядом, хах. — Кид. Хватит. — Мужчина замирает, чувствуя как от её голоса по спине пробегают мурашки, переходя во что-то сродни возбуждению. Девушка без препятствий убирает ладонь со своих бедер и так же отстраняет его руку от своей груди, смыкая бедра и выпрямляя спину, всем своим видом показывая, что сейчас неприступнее неё может быть только самый нижний этаж Импел Даун. — Вчера мне хотелось и я взяла, сегодня не могу ответить тем же. Я устала, правда.       Холодная, того и гляди обморожение получит от её взгляда. Кид закатил глаза, подпирая ладонью щеку и облокачиваясь рукой на собственное колено. Прекрасная, но хер тронешь её сейчас — неделю ещё морозить будет. Можно конечно побыть грубым и настойчивым, но ненависть Миры страшнее любого приговора. Красный в такие моменты сам на себя перестает быть похожим. Команда уж точно на время прячется по углам от обманчивого штиля между этой парой. Потом разразится такой шторм, что мало не покажется. — И что ты мне прикажешь делать, а? — спокойно спросил Кид в ответ, глядя на немного удивленную девушку. Ну и как не выебать сиюсекундно эту мордашку? Вот и он не понимал.       А Мира опять замялась, заменьжевалась и отчего-то покраснела, пряча лицо за ладонями. Из Кида вырвался тяжелый вздох — женщины такие женщины, хер разберёшься как их понимать. Спустя пару минут этой эмоциональной качки, Дэй глянула на него с мягкой полуулыбкой и отведя взгляд попросила: — Можешь отнести меня в ванную? Просто я чувствуя, что и из каюты не смогу выйти…       И захихикала, накручивая одну из сотни торчащих прядок шоколадной копны волос. Невозможная женщина, в который раз убедился Кид. Но противиться или огрызаться в привычной манере не стал, набрасывая на девушку простынь и под верещание той, подхватывая тушку на руки. Карминовая шуба уже покоилась на плечах капитана и откровенно злорадствуя на чужую приличную ругань, он покинул каюту, не замечая уже всё более живого экипажа, опохмеляющегося от пьянки.