Щепетильное дело

      Дрезен почти приобрел прежний вид. Каменщики чинят поврежденные башни, рабочие перекрывают крыши пострадавших домов. Почти все баррикады растащили с улиц. Павшие похоронены, а живые радуются жизни. Крепости вновь повезло быть отбитой у демонов.                     После возвращения из Алушинирры события стали сменяться одно за другим, с Небес спустилась сама светоносная богиня Иомедай, из Бездны поднялась Ноктикула в компании с Арилу Ворлеш, и командору пришлось делать судьбоносный выбор. Затем стало известно, что Его Величество королева Голфри отбыла в Из, а Герольд Иомедай заточен в тюрьме Бафомета. Все это, а еще то, что армии демонов появляются по всему Саркорису то там, то здесь добавляло общей картине еще больше хаоса и неразберихи. Куда бежать и за что хвататься в первую очередь было совершенно не понятно. Ланн был рад тому, что не ему предстоит выстраивать очередность принимаемых решений и искренне сочувствовал леди-командору.                     В последнее время Ланн все чаще ловил себя на мысли о том, что они с леди-командором вполне могли бы быть вместе. Особенно после того, как, помогая ему написать письмо его маме в Неросиан она сказала, что испытывает интерес к нему. Он отчетливо помнил как она произнесла это, немного приподняв брови и отведя взгляд вниз и в сторону, как закусила губу перед тем как произнести свой ответ. И как после ответа обожгла его искристым взглядом. Сердце Ланна в тот момент чуть из груди не выпрыгнуло. Он следовал за ней уже сколько.. полгода.. и почти все это время украдкой смотрел на нее, но стыдливо отводил взгляд, стоило ей посмотреть в ответ, он безнадежно краснел в ее присутствии и в такие моменты благодарил судьбу за то, что его чешуйчатая половина не выражает эмоций. А когда она смеялась над его шутками или отмечала удачный выстрел, Ланн был на седьмом небе от счастья. Он хотел, чтобы она восхищалась им, не сводила с него глаз, улыбалась ему.                     Дело было в одной маленькой детали - кроме самого Ланна, похоже, этого хотели как минимум еще трое. Арушалай, Дейран и Ульбриг.                     Арушалай смотрела на леди-командора такими глазами, что даже Ланн со стороны проникался. И хотя Ланн никогда не замечал за леди внимания к представительницам ее пола, все-таки Арушалай опытная и искушенная соперница. Несколько раз он сам видел, как во время их стоянок вне крепости демоница и командор сидели вдали от остальных, Арушалай что-то говорила, и опускала глаза, а леди-командор легко касалась ее руки и улыбаясь говорила что-то в ответ. И в такие моменты сомнения гложили Ланна еще сильнее.                     Дейран, который нагло и ядовито шутил над всем что движется, искренне презирал все святое и светлое, не упускал момента ввернуть шпильку каждому из окружающих, менялся рядом с леди-командором и дарил ей помимо обозов роз и изысканных украшений еще и нежные, и, что самое страшное - искренние взгляды.                     А рыжий великан Ульбриг хотя и говорил частенько о том, что ему в этом времени искать нечего все же смотрел не леди-командора с нескрываемым восхищением пополам с неизбывной грустью.                     Но самое ужасное, что и Арушалай, и Дейрану, и Ульбригу леди-командор тоже улыбалась и тоже смеялась над их шутками. Выносить это больше было решительно невозможно.                     Ланн хотел поговорить с леди-командором один на один и выяснить все. А потому он решительно направился к цитадели Дрезена. У входа он встретил Дейрана, который одарил его долгим взглядом холодных глаз. Ланн выдержал взгляд аазимара и с кивком произнеся саркастически приветствие: «Сиятельный граф», - продолжил свой путь. Уже себе в спину он услышал реплику Дейрана: «Ее нет». Ланн остановился, обернулся к аазимару.                      - Ты ведь так спешишь именно к нашей несравненной командору, не так ли? - Дейран одарил Ланна своей привычной полуулыбкой.                     Ланн ответил саркастическим тоном:        - Вы так проницательны, граф.                     Дейран уставился на Ланна веселым, но злым взглядом и произнес:        - О! Ты выучил новое слово! Наверное после уроков чтения с командором даже прочесть его сумеешь? по-слогам... А то может быть даже и написать? Кажется письмом вы с недавних пор тоже занимаетесь вместе? - сказал Дейран, сделав особое ударение на последнем слове, а затем вопросительно уставился на монгрела, вскинув вверх свои идеальные золотые брови.                     Глаза Ланна сузились, но он ответил:        - Да. Занимаемся, она прекрасно объясняет, умеет слушать и дать совет, - ответил Ланн, с вызовом вздернув подбородок.                      - Не сомневаюсь, - ухмыляясь, ответил Дейран, - у нашей драгоценной командора так много талантов. А еще у нее великодушное и милосердное сердце, именно поэтому она так легко принимает к себе в отряд и наивных паладинов и падших, и свалившившихся с неба столетних грифонов переростков и слабоумных обгоревших эльфиек, и вороватых тифлингов и сумасшедших кицунэ и суккуб, вставших на путь исправления, и праведных жрецов и дьявольских рыцарей и наемных убийц, и внебрачных дочерей аристократов и облезлых подземных чучел, - на последних словах Дейран выразительно посмотрел на Ланна.                     Ланн ответил не задумываясь:        - Ты кое-кого упустил… А как же наглый, язвительный, циничный, капризный, эгоистичный, самовлюбленный, избалованный аристократишка, презирающий все и всех, который так трясется за свою репутацию в кругу своих же прихлебателей, что предпочитает походную жизнь тому позору, который падет на его голову, если все эти прихлебатели прознают, как сиятельного и неподражаемого графа выгнали из крестовых походов ногой под зад? - Ланн нагло и весело ухмыльнулся.                     Дейран сверкнул глазами и ответил:        - И кто это говорит? Голозадый чешуйчатый козел из подземелий? У которого нет ничего кроме его лука? Что такой как ты можешь дать ей? Жизнь в темной сырой пещере среди крыс и твоих уродцев-соплеменников? Неужели ты и вправду решил, что такая как она, захочет быть с кем-то вроде тебя? - Дейран смотрел на Ланна с нескрываемой ненавистью.                      - По крайней мере, если она будет со мной, то уж точно не из-за внешности, - ответил Ланн, - тебе ведь она тоже не принадлежит. Ты так уверен, что твоя смазливая мордашка и твое богатство на самом деле поразили ее? Командор уже сейчас самая знаменитая персона во всем Мендеве, а когда все это закончится, она станет знаменитой на весь Голарион. И все это исключительно своими заслугами, а не по праву наследования. Ты, твоя поразительная красота и твои подарки для нее теперь не более чем обыденность. А твои капризы и жалобы - уж и подавно.                     Дейран вздрогнул, как от удара и тут же парировал:        - А ты видимо мечтаешь о том, чтобы обыденностью для нее стало воспитание такого же, как его отец, чешуйчато-рогатого вылупка, которого она, не выдержав позора, бросит в пещерах также, как твоя мать бросила тебя?                     Кулак Ланна сам собой полетел в лицо Дейрана. Граф не успел даже ничего сообразить, когда внезапно обнаружил себя лежащим не земле. Челюсть ныла, из разбитой губы текла кровь. Аазимар поднялся, коснулся губы тыльной стороной ладони, отнял ее, рассмотрел кровавое пятно и уставился на своего оппонента. Из ладони графа вырвался серо-зеленый луч и коснулся монгрела. Ланн сложился пополам, перед глазами вспорхнули яркие мотыльки боли, внутренности будто бы сжала ледяная, когтистая лапа. Наблюдая за страданиями соперника Дейран злобно рассмеялся. Ланн стиснул зубы, поднял голову и не разгибаясь побежал на сиятельного графа. Удар рогом пришелся как раз чуть ниже ребер и снова сбил аазимара с ног, заставив его проехаться спиной и затылком несколько метров по брусчатке. Судя по характерному хрусту, по крайней мере одно ребро было точно сломано. Ланн схватил Дейрана за шиворот, поднял его и швырнул графа в сторону лестницы, отвесив вслед крепкого пинка. Дейран по инерции пролетел несколько метров и уже в третий раз за сегодня оказался на земле.                     Ланн был настроен пересчитать сиятельному графу за его злые слова все ребра и зубы. Дыхание его было тяжелым, кулаки крепко сжимались, он медленно и неотвратимо приближался к лежащему на земле аазимару. Воздух всколыхнулся и прямо перед Ланном приземлился грифон Ульбриг, через мгновение превратившийся в человека. Рыжебородый великан, улыбаясь выставил ладони вперед в успокаивающем жесте и весело пророкотал:        - Что случилось то между вами? Полаялись что-ли? На минуту отвернулся, гляжу, а ты уже нашего сиятельного графа по земле его породистым лицом возишь. Чего не поделили то, соратнички?                      - Не твое дело! - резко ответил Ланн. Сейчас он чувствовал злость на самого себя, потому что не смог сдержаться и начал эту драку. Но спустить аазимару его злые слова теперь уже просто не мог.                     Монгрел попытался обойти перевертыша и уже было направился в сторону, где с земли поднимался Дейран, но Ульбриг остановил Ланна, положив руку тому на плечо и произнес:        - Теперь мое! Негоже о того, кто слабее кулаки чесать! Недостойно это! Граф то наш силенками не вышел. Ты ж его изувечишь!                     Ланн почувствовал, как его заливает волна жгучего стыда. Ульбриг практически озвучил его собственные мысли. Но признаться в этом перед другим своим соперником было попросту невозможно. Он повысил голос, крикнул: «Не встревай», - и ударил саркорианца в лицо чешуйчатым кулаком.                     На здоровяка Ульбрига удар конечно же такого эффекта, как на субтильного Дейрана, не произвел. Перевертыш только картинно сплюнул кровавую слюну и проговорил тоном заправского забияки: «Ну держись!» - Сказав это, перевертыш сжал могучий кулак и коротко, но увесисто дал сдачи. Монгрела от такого удара даже развернуло, челюсть вспыхнула болью. «Вот это совсем другое дело», - подумал Ланн и собирался было ответить следующим ударом, но заметил, что поверхность вокруг странно поплыла, темно-зеленые струйки негативной энергии скапливались вокруг них с Ульбригом, в следующее мгновение обоих пронзила жгучая вспышка боли. Ощущение было не из приятных, Ланн уже испытывал нечто похожее во время походов, тогда жрец-культист скосил одним движением руки сразу половину отряда. Ульбриг пытался восстановить дыхание. Дейран победно лыбился во все свои тридцать два белоснежных зуба, его ладони излучали мертвенно бледный зеленый отсвет. Ланн, снова бросился на аазимара. Сбил его с ног и начал лупить кулаками куда попадет. В следующее мгновение их обоих подхватил когтистыми лапами грифон Ульбриг и в таком виде все трое кубарем скатились по лестнице в среднее кольцо крепости.                     Леди-командор вышла из храма Иомедай. На площади перед храмом происходило странное движение, народ перебежками двигался в сторону ворот, а из верхнего кольца раздавался странный шум и гомон. Командор обернулась на то место, где обычно стояла Арушалай, но не обнаружила ее там. Командор пожала плечами и пошла в сторону казарм. Шум из-за стены нарастал. Предчувствуя недоброе, командор прибавила шагу. Народ Дрезена столпился на лестнице, ведущей ко второму кольцу крепости, но отчего то не спешил подниматься выше. Через распахнутые ворота доносился… шум боя? Раздавались до боли знакомые окрики соратников командора, а в какой-то момент командор отчетливо разобрала произносимые нараспев заклинания. Она бросилась сквозь толпу. Люди, увидев командора расступились и ее глазам предстала странная и сюрреалистичная картина.                     В торговых рядах происходил настоящий первозданный хаос, царила суета и паника. Торговцы разбегались кто куда или прятались под прилавки. Прохожие прижимались к стенам, скрывались в глубине дворов, и затем выглядывали оттуда в недоумении. Доблестные соратники командора были то ли пьяны, то ли под воздействием каких-то чар. Как иначе объяснить то, что Дейран, например, бросался злыми заклинаниями в Ланна, а тот в ответ швырялся в него камнями и обломками прилавков. Ульбриг в обличье грифона пронесся над толпой, неся в лапах Тревера и торжественно уронил его в стог сена на телеге. Зосиэль пытался наложить парализующие заклинания на Ланна и Дейрана. Сиила билась с не пойми откуда взявшимися призванными скелетами, Вольжиф выглядывал из-под прилавка оружейника, а растерянная Арушалай наблюдала за всем происходящим с крепостной стены, явно не зная что делать.                     Ланн прыгнул в пространстве, подальше от жреца богини красоты и оказался прямо перед командором на вершине лестницы, ведущей в цитадель крестоносцев. Ульбриг налетел на Дейрана, подхватил его когтистыми лапами за ногу, поднял в воздух и видимо планировал унести с площади, но аазимар извернулся, его руки вспыхнули пламенем и этими пламенными руками он приложился к лапам грифона и обжег его. Грифон издал крик, уронил Дейрана прямиком на Ланна и рухнул на них сам, тут же приняв человеческую форму. Все трое кубарем скатились по ступеням прямо к ногам леди-командора.                     Вся площадь замерла и замолчала в одно мгновение. Вдруг показалось, что в Дрезене можно отчетливо расслышать скрежетание сверчков в степях вокруг крепости. Командор возвышалась над зачинщиками драки, поджав губы и угрожающе скрестив руки на груди. Вся троица немедленно подскочила на ноги. Командор пристально посмотрела на Ульбрига, под глазом которого явно наметился свежий красно-лиловый синяк, в рыжей бороде не хватало приличного клока волос, а на могучих руках красовались свеженькие ожоги. Перевела взгляд на Дейрана, волосы которого были сильно всклокочены, а сам граф при этом выглядел так, будто его лицом долго и старательно возили по брусчатке, это же явно подтверждала разорванная в клочья рубашка из дорогого шелка. Ланн выглядел немногим лучше Дейрана и Ульбрига, на его человеческой щеке красовалась свежая ссадина явно от удара кулаком, рубашка тоже была разорвана в нескольких местах, а под глазами залегли черные синяки, как после заклинания вытягивания жизненных сил. Показалось, что стрекотание сверчков стало еще отчетливее.                     Командор произнесла, делая внушительные паузы между словами и стараясь предельно сохранять спокойствие и лицо: «Что здесь происходит?» Все трое угрюмо молчали. Зосиэль подошел к ним, ведя под локоть Арушалай, и поставил ее четвертой к ряду провинившихся. Развернувшись к светилу крестовых походов, которая одарила его недоумевающим взглядом, жрец сказал вполголоса: «Дрезен не для того пережил два захвата демонами, чтобы быть разрушенным соратниками пресветлой командора. Вам пятерым определенно уже давно пора поговорить».                     Командор смотрела на Зосиэля с недоумением, затем ее глаза на секунду испуганно расширились и в них промелькнула тень догадки. Вся ее строгость и уверенность тут же испарились без следа. Она перевела быстрый взгляд на четверку своих компаньонов, которые теперь пристально смотрели на нее в ответ. Щеки командора мгновенно вспыхнули румянцем. Она в смущении закусила нижнюю губу и отвела взгляд в сторону.                     Зосиэль, видя, что отважная рыцарь-командор вполне может вот-вот дать стрекача из крепости, сверкая пятками, подхватил ее под руку и очень спокойно предложил проводить до ее покоев, кивком головы показав зачинщикам драки и Арушалай следовать за ними. Командор была по крайней мере благодарна жрецу за то, что тот дал ей опереться на себя, не позволив рухнуть при всем честном народе Дрезена и опозориться еще больше.                     Леди-командор стояла посреди своих покоев, прямо перед ней возвышались Ульбриг, Дейран, Ланн и Арушалай. Уходя из комнаты Зосиэль заботливо и очень плотно прикрыл за собой дверь, так что бежать было решительно некуда.                     Первым заговорил Ланн: «Командор, мы хотели бы поговорить. Есть одно крайне щепетильное дело, которое мы совершенно не в состоянии решить самостоятельно (Ланн улыбается, но взгляд его остаётся цепким и настороженным). Мы тут поспорили, кого бы ты выбрала, если бы тебя заставили выбирать между нами. Ну, чисто гипотетически. Не поможешь нам разрешить наш спор?»*       *диалог из игры Pathfinder: Wrath of the righteous