***
Азуки... В комнате было очень темно. Без мебели, с улицы доносились искаженные шаги и голоса. Этот угол был единственным безопасным местом, которое он смог найти. Прятаться было не очень хорошо, но он решил, что никто не сможет его схватить, если он прижмется к мягким стенам. Он не отрывал глаз от двери с тех пор, как его сюда поместили. Он даже не решался заснуть. Предвкушение боли было слишком пугающим, слишком реальной угрозой, чтобы ослабить бдительность. Но к нему уже давно никто не прикасался. Животные приходили и уходили, но только быстро стучали, прежде чем войти внутрь, поставить подносы с едой и поспешно выйти. Они даже не смотрели в его сторону. Он знал, что это еда, только потому, что узнал её по предыдущим экспериментам. Он давно усвоил, что любой свежей пище, которую они дают, доверять нельзя. Только гниющий, заплесневелый осадок заслуживает доверия. Она была ужасна на вкус, и он никогда не чувствовал себя хорошо после её употребления, но, по крайней мере, в ней не было яда. У него не было причин полагать, что с этим веществом дело обстоит иначе. Шаги приблизились к двери, и он насторожил уши. То, что до сих пор никто не причинил ему вреда, не означало, что они не попытаются это сделать. Вошедшая внутрь благородная лань разминала руки, ничего не говоря. "Хм... Привет." Он внимательно наблюдал за ней, пока она садилась в паре футов от него, и ему не нравилось, как она смотрела на него. Она была слишком заинтересована в нем. "Я Азуки... У тебя есть имя?" Когда он не ответил, она добавила. "Ничего страшного, если у тебя его нет, мы можем дать его тебе позже..." Её голос прервался, когда она заметила нетронутую еду. "Ты не голоден?" Он зарычал. "Извини, извини!" Быстро сказала она. "Это был глупый вопрос...! Но тебе действительно стоит поесть, тебе нужны силы, чтобы поправиться." Он снова зарычал, на этот раз оскалив клыки, и она благоразумно отпрянула от него. "Пожалуйста... Я знаю, что ты боишься, и я понимаю, почему..." Её глаза почему-то стали влажными. "Но теперь ты в безопасности, мы только хотим помочь тебе..." В этот момент дверь приоткрылась, и он зарычал, что в гулком помещении больше походило на крик. Лань, наконец, поняла намек и бросилась за дверь, захлопнув её за собой. Ей повезло... Если бы он мог, он бы дал волю своему желанию убивать. "О чем ты думала?!" Потребовал носорог. "Я же говорил тебе, что он не готов к гостям!" Но Азуки почти не слышала его, её сердце всё ещё колотилось в груди. Никогда прежде она не испытывала такого страха и одновременно такой злости и печали. Это животное, гибрид оленя и гиены, было её братом. Она всё ещё переживала предательство. Любящий образ отца был разрушен до неузнаваемости, всё её детство оказалось под вопросом. Она переосмысливала и пересматривала всё, что, как ей казалось, она знала об этом человеке, о том, что он мог или не мог сделать. На что он действительно был способен. Азуки не знала, как она оказалась в холле этого места. В один момент она тряслась под дверью брата с ругающим её носорогом, а в следующий момент наблюдала, как распадается её семья. Учитывая их статус, полиция согласилась дать родителям возможность пообщаться с братом в последний раз, прежде чем его заберут. "Как ты мог это сделать?!" Её мать воспользовалась случаем, чтобы наброситься на него. "Это ничего не значило..." "Я не говорю о романе!" Закричала она на него. "Да, что с тобой такое?!" Судя по всему, всё началось ещё до рождения Азуки. Когда её мать была беременна, отец начал встречаться с женщиной-гиеной, и это продолжалось до тех пор, пока Азуки не исполнилось четыре года. Женщина забеременела и по какой-то причине решила, что ребенку будет лучше с отцом. Однако отец Азуки не стал воспитывать мальчика. Он продал его в "Гибридный проект". Как будто этого было недостаточно, у брата-гибрида Азуки была сестра-близнец, которую до сих пор не нашли. Никто не знал, была ли она освобождена откуда-то ещё или уже умерла. "А если бы Азуки была гибридом?! Продал бы и её?!" "Не смей впутывать в это дело нашу дочь!" "Настоящий отец не продает своих детей!" "Эти уроды, не настоящие животные! Я не виноват, что эта шлюха не сделала аборт!" "О! Значит, аборт можно делать только тогда, когда это гибрид??!!!" "Всё, что угодно, лучше, чем гибрид!!! Их существование позорит нашу семью!!!" "НЕТ!!! Ты принес ПОЗОР в нашу семью!!! Это ты обманул и продал их!!! Один из них может быть мертв из-за тебя!!! Мне СТЫДНО быть замужем за таким жалким человеком, как ты!!!" Азуки закрыла уши и зажмурила глаза. Она хотела, чтобы крики прекратились, и мечтала спрятаться. Это разрывало её на части. Слышать, как отец пытается оправдать отправку двух своих детей на самые страшные мучения, не заботясь о том, будут они жить или умрут, и при этом утверждает, что никогда не поступит так с другим своим ребенком, а мать яростно обличает его в лицемерии и жестокости. Все её детские воспоминания. Игры в переодевания и чаепития с отцом, совместные поездки, когда он учил её кататься на велосипеде или танцевать. Неужели всё это было ложью...? Неужели он любил меня только потому, что я чистокровная благородная лань? Азуки всегда знала, что её родители имеют совершенно разные взгляды и происхождение. Её отец, родившийся в богатстве, естественно, больше заботился о публичном имидже семьи, в то время как её мать, семья которой владела магазином одежды, была озабочена не столько этим, сколько образованием Азуки и её отношениями с родителями. Вполне понятно, что её отец был более политизированным и имел свое мнение. Но это было уже слишком. Её отец звучал и выглядел скорее как чудовище, чем как человек, на которого она когда-то равнялась. В какой-то момент полицейские мягко оттащили его, и отец исчез. Он пытался попрощаться с ней, но Азуки не могла даже смотреть на него. Она больше не хотела его видеть. В следующее мгновение она оказалась в тихой комнате с матерью. Прислонившись к ней, она смотрела, как последние слезы катятся по её лицу. Она никогда в жизни так сильно не рыдала. Она не могла понять, оплакивает ли она потерю жизни, которую считала своей, человека, которым, по её мнению, был её отец, своих сводных братьев и сестер или себя. Когда она наконец обрела голос, она вздохнула и спросила: "...Что же нам делать?" Мать продолжала теребить её за плечо. "Я подала на развод... Я знаю, что это может повлиять на наш статус, но..." "Я говорю не о об этом." Азуки фыркнула. "Я имела в виду..." Она сделала ещё один вдох. "Моего брата." В глазах матери на мгновение промелькнуло удивление. До сих пор она никогда не называла его так. "Я не уверена..." "Я хочу помочь ему!" Настаивала Азуки. Она почувствовала, что на глаза снова наворачиваются слезы. "Пожалуйста, мама." На мгновение она испугалась, что мать откажется. Ведь он не её ребенок, не её ответственность, в конце концов. Но, к её огромному облегчению, она кивнула головой. "Хорошо. Что ты хочешь сделать?" Азуки взяла паузу, чтобы успокоиться. "Три вещи." Начала она. "Во-первых, я хочу помочь ему выздороветь и достать все необходимые лекарства или терапию, а когда он выздоровеет, я хочу, чтобы он остался с нами. Мне всё равно, будет ли он спать в моей комнате или в спальне для гостей, я просто не хочу, чтобы его снова отослали." Она не могла выбросить из головы этот образ. Её брат с многочисленными шрамами на лице и одной рукой. Судя по всему, ему собирались ампутировать последнюю конечность, когда его спасли. От одной мысли о том, каким ужасным экспериментам они его подвергали, ей становилось дурно. Неудивительно, что он так боялся её и здешнего персонала. Мать снова кивнула головой. "Продолжай." "Во-вторых, я хочу найти его близняшку." При этих словах она задрожала. "Живую или мертвую, я хочу знать, что с ней случилось." И помочь ей. Или упокоить её. Мать снова кивнула. "А третий?" "В-третьих..." Она не знала, сработает ли это, или это уже где-то делается, но она должна была это сказать. "Я хочу узнать, можно ли использовать ДНК для идентификации и поиска гибридов." Она не просто хотела найти свою сводную сестру. Среди множества историй, показанных в новостях, многие животные теряли родственников-гибридов, но не знали, с чего начать. Пытаться найти их среди множества гибридов, которых удалось спасти, или проверить тех, кто находится в морге. Это тревожило её больше, чем что-либо другое. Быть брошенным, похищенным или проданным, чтобы мир забыл о них. Как будто они ничто. Как мусор. И она не могла этого допустить. Особенно если среди них была её сводная сестра.***
Билл, Пина, Элс, Джуно и Аоба... Технически школа должна была начаться совсем скоро, но в Академии Черритон был объявлен "длительный отпуск" по... очевидным обстоятельствам. Более половины студентов узнали, что либо их родители или родственники продали гибридного ребенка в "Гибридный проект", либо их родственника похитили и продали. Некоторые преподаватели были арестованы за продажу своих гибридных детей или родственников, а другие находились в больнице со своими давно потерянными гибридными родственниками. По этой причине Черритон и другие школы округа предоставили ученикам и персоналу остаток января для скорби и разбора ситуации, прежде чем вернуться к занятиям. Тем, кто решил остаться в школе, разрешалось жить в общежитиях, свободно перемещаться по территории школы и при необходимости обращаться к консультантам и психиатрам. Это означало, что кафетерий был практически городом-призраком. Пина, Билл, Аоба, Элс и Джуно сидели все вместе. Не разговаривали, но и к еде почти не притрагивались. Ничто уже не казалось вкусным. Да и говорить было не о чем. В новостях доминировал "Гибридный проект", и всё остальное казалось мелочью по сравнению с ним. Благодаря цепочке сообщений Драматического клуба, все они ощутили на себе его последствия. То, что раньше предназначалось для того, чтобы быстро сообщить всем о важных датах и времени репетиций и задать быстрые вопросы, теперь использовалось для того, чтобы выплеснуть свой ужас и разочарование в "Гибридном проекте" и поделиться своими собственными душераздирающими историями. У Кая был сводный брат, которого продали в проект. Он и его приемная семья находились вместе с ним в больнице. Он был жив, но у него было серьезное повреждение мозга в результате какого-то эксперимента. Кай сказал, что с ним всё будет в порядке, но до конца жизни он будет нуждаться в уходе. Бабушка и дедушка Пины были арестованы за продажу гибридного ребенка много лет назад. По всей видимости, его бабушка забеременела гибридом с целью продать его за большие деньги. Этот гибридный ребенок, которому сейчас было бы уже много лет, считается мертвым. Пина был дома на каникулах, но вернулся в школу пораньше, чтобы сменить обстановку... В школе, впрочем, дела обстояли не лучше. Билл понес две потери. Его кузина-гибрид, родившаяся примерно в то же время, что и он, была похищена в младенчестве и продана похитителем в "Гибридный проект". Он не мог выразить словами, что сделали с ней эти звери. Его тетя отключила её от аппарата жизнеобеспечения, когда было установлено, что её мозг мертв, а затем вечером того же дня покончила с собой. Его отец, которого Билл никогда не видел плачущим, упал на колени и зарыдал, узнав о смерти сестры. У Джуно, Элса и Аобы не было родственников-гибридов или кого-либо из их семьи, участвовавших в проекте, но они уже видели, как бесчисленные друзья и одноклассники получили это известие. У Шейлы случился нервный срыв, и она оказалась в школьном лазарете, Джуно видела, как рыдала в классе её учительница математики, как группы животных утешали кого-то, кто узнал эту новость, как некоторые друзья ссорились или разрывали отношения из-за спора о "Гибридном проекте". Даже если они не были непосредственно затронуты "Гибридным проектом", от этого никуда не деться. Они чувствовали боль, печаль и предательство вокруг себя. "...Мы должны что-то сделать..." Элс нарушила молчание. "Делать нечего." Ворчал Пина. Все остальные молчали. Как будто она ничего не говорила. "Полиция справится с "Гибридным проектом", а больницы позаботятся о гибридах." Продолжала Элс. "Но мы должны как-то помочь." На мгновение показалось, что никто не слушает, пока Аоба не предложил: "Мы могли бы стать волонтерами." "Как это будет работать?" Спросила Джуно. "Никто не знает, где сейчас находятся эти гибриды, и я не думаю, что они пустят к себе кого-то, кроме родственников." "И почему ты так думаешь?" Хмуро спросил Пина. "Практически в каждой больнице города есть тупоголовые идиоты, которые протестуют у дверей." Он, конечно же, имел в виду чистокровных фанатиков, которые собирались у больниц. Это действительно становилось проблемой, поскольку они блокировали входы в больницы и мешали животным получать необходимую помощь. Некоторые из них даже нападали на животных, обвиняя их в том, что они "сторонники смешанных пород", что заставило утроить охрану, а полицию охранять входы в больницы. "Ладно, больницы закончились." Вздохнула Джуно. "...Когда моя семья была с моим кузиной..." Все повернулись к Биллу, который до сих пор молчал. Он говорил тихо, так как был единственным из них, кто был в учреждении, где находились гибриды. "Там заканчивалась одежда и суп для гибридов." Лицо Элс засветилось, хотя и совсем немного. "Вот оно что! Мы можем организовать контейнер для пожертвований, который будет отправляться туда, где находятся гибриды. Одежда, суп, бинты, пакеты для личной гигиены." Казалось, всем понравилась эта идея. Хотя сами они не знали, где лечатся гибриды, но полицейское управление знало, и директор школы поддерживал тесный контакт с начальником полиции на случай, если кто-то из жителей Черритона сообщит информацию о пропавших родственниках гибридов. Нетрудно было бы организовать где-нибудь в школе корзину для пожертвований, которые можно было бы отправить гибридам. Пусть это будет мелочь, но она может помочь жертвам "Гибридного проекта". Хоть какая-то надежда и вера в человечество. Добро всё ещё живет. Даже в такие мрачные времена, как сейчас.***
Джек... "Сегодня ночью перед госпиталем Убежища Зверя происходят массовые беспорядки: сторонники чистокровных блокируют вход и преследуют пациентов и сотрудников скорой помощи. Зрители утверждают, что внутри находятся выжившие участники "Гибридного проекта", что администрация больницы категорически отрицает..." "Неужели нет ничего лучшего, что можно было бы посмотреть?" Спросил Колло. Хотя его глаза были скрыты длинной челкой, в его голосе ясно слышалось раздражение. "Не совсем." Пожал плечами Дарем. "Если в новостях не говорят о беспорядках и протестах, то говорят о выживших и количестве трупов..." Добавил Мигуно. Джек сидел на старой кровати Легоси с закрытыми шторами. Это было единственное место в общежитии, где можно было хоть как-то укрыться. Восс уехал домой навестить родителей на Рексмас, поэтому он не был уверен, что думает о ситуации, но Дарем и Мигуно не переставали говорить о "Гибридном проекте". Джек не мог их за это винить, поскольку мать Дарема была социальным работником, а отец Мигуно хирургом и, скорее всего, непосредственно сталкивался с его последствиями, но всё же. Колло был немного более внимателен: он предпочитал не поднимать эту тему в разговоре и старался по возможности избегать новостей. Но именно то, что они не говорили, задевало Джека. "Почему вы не сказали нам, что Легоси гибрид?" Джек объяснил бы сам, если бы они спросили. Что Легоси рассказал ему об этом много лет назад, что не ему делиться этой информацией о нем. Он знал, что они не злятся на него, просто разочарованы. Они все были друзьями и соседями по комнате с тех пор, как приехали в Черритон, и рассказывали друг другу то, что никогда не рассказывали никому другому. Им было обидно, что Легоси не доверял им настолько, чтобы поделиться с ними этой частью своей жизни, и что Джек всё это время знал. Но, учитывая всё происходящее, он надеялся, что они понимают, почему. Он с тоской посмотрел на свой телефон. Ему хотелось, чтобы Легоси написала ему что-нибудь. Просто чтобы он знал, что с ним всё в порядке. Ты в порядке? Хотел спросить он. Мне жаль, что так получилось. Хочешь поговорить? Джек хотел бы поговорить с ним. Он уже немного знал о том, что с ним произошло и как он попал в плен к "Гибридному проекту", но ему хотелось узнать, что думает по этому поводу Легоси. Узнать, как он во всё это ввязался и, что чувствует по этому поводу. Но он не решался написать ему эти вопросы, потому, что во-первых, разговор был бы неуместен в текстовом виде, а во-вторых, он боялся поднимать эту тему. Одно дело, когда Дарем и Мигуно смотрят новости и обмениваются историями из жизни своих семей, но разговор с Легоси об этом должен был сделать всё реальным. Что такие животные действительно существуют, а боль Легоси лишь отблеск той боли, которую испытывают другие жертвы. Несмотря на это, он всё равно чувствовал, что должен что-то сказать. Хотя бы для того, чтобы Легоси знал, что он думает о нём и готов поговорить, если он ему понадобится. "Привет, просто хотел узнать, всё ли у тебя в порядке." Он отправил сообщение. "Мы все волнуемся за тебя. Дай мне знать, если тебе что-нибудь понадобится. Мы здесь ради тебя." Джек несколько раз перечитал его, прежде чем отправить. Легоси не обязан был отвечать сразу или вообще, если не хотел, главное, чтобы он получил его и знал, что его друзьям не всё равно.***
Гоухин... На Черном рынке дела обстояли не лучше. Более того, Гоухин утверждал, что стало даже хуже. С тех пор как "Гибридный проект" был раскрыт, Черный рынок превратился в зону боевых действий, где постоянно происходил самосуд, беспорядки с разъяренными хищниками. Хотя само это место, насколько знал Гоухин, никак не было связано с "Гибридным проектом", многие покупатели и торговцы продали на нем гибрида или потеряли кого-то из-за этого. Если раньше Черный рынок был полон хаоса, то теперь это было чистое безумие. Гоухин предпочитал не вмешиваться, если не считать случайных хищников, приходящих за бинтами и швами после драки. Он знал, что всё это происходит, но не собирался вмешиваться, если не было необходимости. Но то тут, то там происходили моменты, которые запомнились ему. То, что он видел издалека и не мог полностью игнорировать. Женщина, которая умоляла оставить её в живых, не проявляя милосердия к своим детям-гибридам. Пара, которую Мадарагуми забили до смерти за то, что она похитила и продала гибридных детей в проект. Мужчина, который прорыдал всю ночь, узнав, что его девушка продала их гибридного ребенка. И многие-многие животные, чьи дети пропадали без вести, а потом оказывались мертвыми или едва живыми от рук "Гибридного проекта". Боль, печаль, ярость. Здесь было всё то же самое, что и в городе. С той лишь разницей, что чистокровные фанатики знали, что лучше не показываться здесь на глаза, а если и показывались, то были мертвы. Он не мог себе представить, каково было в тех больницах, где сейчас находились гибриды. Что думают и чувствуют эти животные, зная, что их родственник-гибрид так ужасно пострадал. Гоухин уже давно не разговаривал с бывшей женой и сыном, но всё происходящее заставило его всерьез задуматься о том, чтобы позвонить им. Но больше всего на свете ему хотелось, чтобы в результате всего этого произошли перемены. Реальные перемен. Лучше бы ты что-нибудь сделал с этим Зверем. Подумал он, глядя в окно. На очередную толпу линчевателей. Мы заслуживаем перемен.***
Сейка... Сейка не могла смотреть на последнюю фотографию, сделанную ею и её мужем. На ней они были запечатлены на пляже за несколько дней до того, как их мир был разрушен. Это был последний кусочек нормальной жизни, который они провели вместе. "Сэм... Мы сделали это." Прошептала она. "Мы нашли Мелона..." В её старом телевизоре не было каналов, но новости о "Гибридном проекте" всё равно доходили до её ушей. "...Он в безопасности..." Её голос дрожал. "Но всё гораздо хуже, чем мы думали." Она моргнула, и слезы обожгли её глаза. Как бы Сейка не была огорчена тем, что Мелон больше не в городе, она знала, что с ним всё будет в порядке. Он был далеко от тьмы, которую оставил после себя "Гибридный проект", и собирал свою жизнь по кусочкам. Она плакала не столько по Мелону, сколько потому, что знала теперь. Обо всём, через что ему пришлось пройти, и о том, что пережили тысячи других гибридов, подобных ему. О невообразимом зле, с которым они столкнулись. Сейка всегда знала, что у жизни есть темная сторона. Предрассудки, гомофобия, сексизм и многие другие "измы". Её детство было омрачено тенями такой ненависти. Её отцы не могли появляться на людях или вступать в законный брак, а ей самой не разрешалось приглашать друзей или устраивать вечеринки. Она всегда была рядом, но если они были осторожны, то были в безопасности, и зло их не настигло. Как выяснилось, какая-то часть Сейки всё ещё верила в это. Что зло может существовать и существует, но оно не причинит тебе вреда, если ты останешься в безопасности. "Гибридный проект" разрушил это представление. Они с Сэмом верили, что только один монстр убил их дочь и забрал внука, но это было не так. Зло повсюду. Оно охотится за каждым, на кого может наброситься, затаскивает в самые темные глубины ужаса и прячется у всех на виду. Травоядные и хищники, мужчины и женщины, друзья, родственники или незнакомцы. Оно охотилось на животных и уничтожало всех, кто вставал у него на пути. И ради чего? Ради денег? Власти? Контроля? Какая-то больная фантазия, которую может выдумать только ненормальный и расстроенный разум? Она продолжала думать обо всех этих гибридах. О детях, похищенных и отнятых у своих родителей. Гибриды, рожденные в этом аду, никогда не знавшие любви. Животные, предающие своих соседей, друзей или любимых и отдающие их проекту, как пустое место. Семьи, узнающие о родственниках-гибридах, о которых они не подозревали, и о монстре, живущем среди них. И гибриды, которые обретали покой только через смерть, а спасение приходило к ним слишком поздно. В жизни Сейки бывали моменты, когда она теряла веру в гуманность общества животных, но впервые она почувствовала это с таким отвращением и отчаянием. Глядя на фотографии мужа и внука, Сейка надеялась только на то, что Мелон и все остальные выжившие смогут пережить всё это и жить более счастливой жизнью.***
Луис, Ева и Огума... Прошло немало времени, но новая спальня Евы была наконец готова. Она не хотела возвращаться в свой старый дом, поэтому Огума забрал всё из её старой спальни, когда ходил туда за вещами Энзо. Ева выбросила большую часть своих вещей и оставила себе лишь несколько. Огума предоставил Еве полный контроль над оформлением её новой спальни. Стены были перекрашены в нежно-розовый цвет, фиолетовые обои с блестящим покрытием, белый и светло-голубой письменный стол, стул и комод, белые полки на стенах. Помогая ей украшать и переносить вещи в комнату, Луис начал больше узнавать о своей кузине. Ей нравились Hello Kitty и Sailor Moon, о чём свидетельствовали подушка Hello Kitty и DVD с серией Sailor Moon. Это объясняет наличие старого телевизора. Подумал он. Луис ожидал найти и другие девчачьи вещи, да, у неё были куклы Сейлор Мун, старый плюшевый олень и несколько игрушек, но он не ожидал увидеть набор LEGO. "Это Токио?!" "Осторожно!" Вздохнула Ева, помогая достать набор из коробки и поставить его на полку. Это был один из тех наборов для взрослых, в которых было более пятисот деталей. "Это ты построила?" Луис не мог представить, что такой сложный проект, как эта штука, может так долго удерживать внимание двенадцатилетнего ребенка. "Вроде того." Ответила Ева. "Начал мой папа, а закончили мы вместе." Она достала из другой коробки ещё один набор LEGO, домик или строение на дереве. "Это я построила." На самом деле у Евы было много наборов LEGO, большинство из которых были не распечатаны, но у неё была и та желтая коробка LEGO, которую получают все дети. После того как она нашла места для своих пазлов, книг и одежды, её спальня была готова. На стенах висели постеры из фильмов о монстрах. Вскоре Луис обнаружил, что сидит с Евой и смотрит "Сейлор Мун". Он чувствовал себя не в своей тарелке в этой преобразованной спальне, но не был уверен, стоит ли ему уходить. Ева была немногословна. Она отвечала, если он или Огума обращались к ней или спрашивали о чём-то, но никогда не была инициатором разговора и отвечала лишь коротко: "да", "нет", "не знаю". В основном она была очень тихой и предпочитала оставаться одна. За то время, что они занимались оформлением её новой комнаты, Луис узнал о Еве больше, чем за несколько недель после её приезда. У неё было много книг о тайнах, но её коллекция манги состояла из жутких триллеров. Она любила кукол и лак для ногтей, но ей также нравились монстры, фильмы про монстров и инопланетян. Это подтверждали её энциклопедия монстров и легенд и справочник по наблюдениям за инопланетянами. Ева, хотя и не сказала об этом ни слова, перетасовала в шкафу две бадминтонные ракетки и тюбик с птичками. Фотографии и ленточки, которые она бросила в мешок для мусора, подтвердили, что она занималась этим видом спорта. На других фотографиях, которые она выбросила, она была запечатлена с двумя другими травоядными, её друзьями, как он догадался. Луис знал, что лучше не спрашивать её о них, но и выбрасывать их было бы неправильно. "Ты в порядке?" Он ненавидел задавать этот вопрос. Ему никогда не нравилось, когда другие обращались с ним как с ребенком, но он не знал, что ещё можно сделать, а Ева не подавала никаких признаков того, что она чувствует, когда с ней так обращаются. Ева пожала плечами. "...Наверное, да." Он догадался, что это означает что-то вроде "не очень" или "настолько хорошо, насколько я могу быть сейчас". "Я собираюсь убрать это." Он встал и взял пакет, не желая говорить "мусор", так как это не соответствовало тому, что было внутри. "Я тебе нужен для чего-нибудь ещё?" "Нет." Ответила Ева, не глядя на него. "Хорошо." С этими словами он вышел из её комнаты и закрыл дверь, как она обычно хотела. Когда он уходил, то услышал тихое сопение, доносившееся из её комнаты. Да, она не в порядке. Луис посмотрел на пакет с отвергнутыми воспоминаниями. У него возникло желание просмотреть их, но он не счел нужным это делать. Кусочки жизни Евы с отцом. Её школа и друзья. Мир, который она знала. Всё, что она любила, что у неё отняли. Он не хотел выбрасывать их. Может быть, она и не хотела их, но им не место на помойке. Они даже не должны быть в этой сумке! Луису казалось, что это неправильно, но он не мог понять, почему это его так беспокоит. Когда он добрался до кабинета Огумы, то обнаружил, что олень сидит за своим столом. В одной руке он держал очки, а другой придерживал голову. "Отец?" Спросил Луис. Огума поднял голову. Усталость в его глазах была видна с того места, где стоял Луис. Он сделал жест рукой. "Входи." Луис нерешительно шагнул внутрь. "Что это?" Спросил Огума, разглядывая сумку. "Старые фотографии Евы..." Голос Луиса ненадолго прервался. "Она хотела избавиться от них, но..." Ему не нужно было продолжать, чтобы отец понял. Он встал из-за стола. "Отдай их мне." Луис молча передал Огуме сумку и наблюдал, как тот открывает дверцу шкафа и ставит её на высокую полку, где она будет в безопасности. Ева не хотела сейчас вспоминать, и это было нормально, но Огума и Луис сохранят их для неё, если она когда-нибудь захочет. Луис уже собирался повернуться и уйти, как вдруг что-то привлекло его внимание. На телефоне Огумы появилась стена текстовых сообщений и пропущенных звонков. О нет. "Бабушка и дедушка говорили с тобой?" Спросил он, хотя ответ ему был не нужен. Его бабушка и дедушка были единственными людьми, которых Луис знал и которые оставляли горы гневных сообщений на их с Огумой телефонах. Огума вздохнул. "К сожалению." В горле Луиса образовалась яма. "Что они хотели?" Он подумал, не сказать ли ему об этом. Луис и так не был чужд темным сторонам жизни, но похищение в рамках "Гибридного проекта", угроза его жизни и то, что он был его сыном, делало его таким же участником всего этого, как и Огума. Он имел право знать, что происходит. Но Огума не знал, с чего начать. Мать кричала о том, как им стыдно и унизительно, отец возмущался, выплескивая на него оскорбление за оскорблением. Огума знал и ожидал такой реакции своих родителей, ведь они были разоблачены как крупнейшие спонсоры и соучредители "Гибридного проекта". Вполне логично, что они вымещали свою злость на нём, и он был бы не против. Но на этом всё не закончилось. На камеру его отец скорбел и просил прощения за тот вред, который причинил "Гибридный проект". Он даже пожертвовал одно из своих поместий в качестве безопасного дома для семей и выживших, где они могли бы остановиться, если бы нуждались в убежище. В действительности же он не был столь щедр. Меньше всего по отношению к Еве. Его родители до сих пор не признали смерть Энзо, но им было что сказать о Еве. Гадкие, жестокие вещи. Они даже дошли до того, что назвали Огуму позором семьи за то, что он взял над ней опеку. "Мало того, что Энзо запятнал имя нашей семьи! А теперь ты выставляешь её на всеобщее обозрение, как какое-то фрик-шоу?!" Говорили они. "Гибридный проект" был закрыт, и Огума сомневался, что его родители действительно причинят Еве вред, но, по правде говоря, он не представлял, на что они способны. Может быть, они и не принимали непосредственного участия в издевательствах и пытках в рамках "Гибридного проекта", но они точно не сочувствовали и не заботились о животных, которых он обижал и убивал. Сейчас всё это было слишком сложно выразить словами. Вздохнув ещё раз, он повернулся и встретился взглядом с Луисом. "Если они когда-нибудь придут сюда, держи Еву подальше от них." Луис поднял брови. "Они угрожали ей?" "...Нет, не совсем." Признался Огума. "...Но мне не нравится, как они говорили о ней." Он не сказал этого вслух, но Луис и не не нужно было, чтобы понять. Они должны были уберечь Еву... И не только от репортеров, бунтовщиков или возможных животных, связанных с "Гибридным проектом".***
Легоси... В квартире было тихо, только вентилятор дул на него. Легоси уставился в потолок, погрузившись в тишину и безмолвие. Гоша сомневался, оставлять ли его одного дома, но пришлось, потому, что он был нужен детскому саду. Потребовался целый час уверений в том, что всё будет хорошо, и Гоша физически убрал из квартиры всё острое, прежде чем почувствовал себя уверенно, оставив его одного. Он даже не мог раздражаться на него, потому что понимал, к чему клонит дедушка. На тумбочке он увидел сережку Джессики и взял её в руки. Он смотрел на неё, держа в руках. Думал... обо всем. Яхья выполнил свою часть сделки и дал больше. Он снял с Легоси судимость, оплатил годовую аренду его квартиры и дополнительную плату за лечение. Он даже помиловал его за участие в смерти Зандера. "Тебе не нужно беспокоиться обо всём этом." Сказала ему лошадь. "Ты свободен." То есть он был уже не нужен. Его сделка с Яхьей была окончена. Может быть, им и не удалось захватить Мелона, как они изначально договаривались, но то, что они сделали вместо этого, было гораздо важнее, чем остановить одного-единственного преступника. Вот только... На этом все не закончилось. Легоси знал это, и знал, что Яхья тоже. "Гибридный проект" был уничтожен, с этим было покончено. Но теперь началась борьба за справедливость и перемены. И пока этот день не наступил, Легоси не думал, что Джессика, Зандер или любой другой гибрид смогут покоиться с миром... И он тоже. Прости, дедушка. Подумал он и, схватив сумку, ушёл. Он проколол себе ухо и вернулся с серьгой Джессики в ухе. Что, в общем-то, нарушало его обещание избегать острых предметов.***
Хару... Дни сливались воедино, словно время перестало существовать. Теперь распорядок дня Хару состоял из того, что она просыпалась, ложилась в постель, смотрела новости и ложилась спать. Она почти не ела, не выходила на улицу и ни с кем не разговаривала. Она даже с семьей почти не общалась. О чём можно было говорить, когда столько людей страдает? Когда животных буквально замучили до смерти? Никто из её близких не был связан с этим проектом, но то, что среди жертв оказался её собственный парень и профессор истории, приводило её в ужас. Может быть, Легоси и не умер, но это, несомненно, останется с ним навсегда. А что стало с её профессором? Если он каким-то образом выжил, то она надеялась, что с ним всё в порядке. От всего этого у неё разболелась голова, что было как раз кстати, поскольку она и так чувствовала себя неважно. Хару сказала себе, что это от стресса, хотя на самом деле она не ела и не заботилась о себе. Сколько времени прошло с тех пор, как она принимала душ? Или ела что-то большее, чем крекеры и орехи? Господи, неудивительно, что мама постоянно бросает на меня странные взгляды. Хару встала с кровати, намереваясь принять душ и съесть большую миску каши... Но это оказалось непросто. Всё время кружилась голова, а когда она приняла душ, то почувствовала головокружение. В итоге ей пришлось присесть, чтобы перевести дух. Может быть, я действительно больна. Ладно, надо записаться на прием к врачу. Она оделась и пошла на кухню завтракать. Но так и не дошла. На мгновение ей показалось, что она летит или падает, что она и сделала, приземлившись на пол и ударившись головой нет, лицом. Нет, все её тело ударилось о твердый пол. Хару услышала, как мама зовет её, как к ней приближаются шаги, но после этого ничего не было. Черт, как же больно. Подумала она перед тем, как потерять сознание.***
Новости... "Тысячи людей собрались, чтобы почтить память жертв "Гибридного проекта". Это заброшенное здание использовалось как место для проекта, в котором мучили и убивали гибридных животных. Это место до сих пор считается действующим местом преступления, поэтому мемориал разместили у ворот, чтобы здание было видно посторонним, не мешая происходящему. Несмотря на произошедшую здесь трагедию, хищники и травоядные объединились: они зажгли свечи, оставили цветы и вместе поют песни." "Пока не сообщается, сколько животных было вовлечено в "Гибридный проект", но Выдающиеся звери подтвердили, что будут добиваться смертной казни или максимального, пожизненного, заключения для тех, кто причастен к этому." "Тем временем социальные сети взорвались сообщениями о "Гибридном проекте" и историями гибридов, подвергающихся преследованиям и дискриминации по всему миру, а хэштеги justice4hybrids и jessibellon стали трендовыми. Мы требуем перемен, чтобы защитить гибридных животных и не допустить повторения подобного."