***
…Конечно, учитывая, что в этом замешан Чуя, происходит нечто, мешающее его планам. Это нечто — Чуя, одетый в его кожу и с его длинными ногами, каким-то образом умудрившийся сочетать его бежевый плащ и подобранную из его гардероба самую дикую цветовую комбинацию. На макушке у него коричневый одуванчик, волосы торчат во все стороны, как будто он мчался сюда изо всех сил. — Ты грёбаный ублюдок! — Чуя кричит на него его же голосом. — Почему у тебя в кошельке нет ни цента?! Или хотя бы карточки?! Я не смог даже найти чертово такси, чтобы добраться сюда, придурок! Или, может быть, его уже перестало тошнить, потому что в тот момент, когда их глаза встречаются, на его лице сохраняется то же кислое выражение. Синий против коричневого. Дазай чувствует, как его живот взрывается огнем. Чуя повторяет множество выражений явного отвращения на его лице, обвиняюще указывая на него средним пальцем. — Чертова скумбрия! Перестань чувствовать себя так странно, глядя на мое лицо! Почему у тебя всё внутри покалывает, чёрт возьми? Меня сейчас снова стошнит! Он корчит гримасу, отказываясь принять эту клевету. — Это ты чувствуешь себя разгорячённым и обеспокоенным, увидев моё лицо, ты, слизняк-идиот! Это ты у нас странный! — Потому что я чувствую себя очень обеспокоенным, когда вижу твое надоедливое лицо! Настолько обеспокоенным, что хочу поджечь тебя на месте! Дазай стискивает зубы, отказываясь сдаваться. — Всё это покалывание из-за того, что у меня кружится голова при мысли о том, чтобы ударить тебя ножом, вот и всё! — На самом деле я всё ещё в сознании, — хрипит похититель, и это звучит так, словно он сожалеет обо всём и предпочёл бы, чтобы его подожгли или зарезали, вместо того чтобы оказаться в его нынешней ситуации. — Не могли бы вы вырубить меня вместо того, чтобы заставлять быть свидетелем этого? Усмехнувшись, Дазай и Чуя одновременно поворачиваются и наступают на парня, который помешал их ссоре.Часть 1
19 октября 2023 г. в 23:47
Примечания:
ПБ включена.
За все косяки заранее прошу прощения)
Первое, что он замечает, очнувшись, — это то, что он чувствует всепроникающий запах земли. Это могло означать только то, что они с Чуей поменялись телами, поэтому его нос оказался намного ближе к уровню земли.
Такая отвратительная мысль побуждает его немедленно открыть глаза, вместо того, чтобы намеренно продлить сладкое состояние туманного бодрствования, которое находится в одном зевке от того, чтобы снова погрузиться в дремоту.
Затем он обнаруживает, что его глаза завязаны.
Теперь он верит в эстетическую привлекательность завязывания глаз. В конце концов, именно так он проводил время в мафии и все предшествующие этому годы. Также отрадно было понимать, что ему загодя закрыли обзор, чтобы ему не пришлось смотреть на своё тело, в ужасе обнаружив, что его сознание перенесено в крошечное тело вешалки для шляп.
Тем не менее, он не чувствует поблизости запаха этого слизняка. Чуя во многих аспектах очень похож на собаку, одним из которых является сверхъестественное чутьё. Если он находится в теле слизняка, у него должен быть полный арсенал его сильных сторон. Если он не может учуять поблизости вешалки, то его не должно быть в радиусе полукилометра.
И без того ужасная ситуация становится ещё более ужасной.
— Привет, — окликает он дружелюбным тоном, который успешно остановил множество пощечин на их пути. — Пожалуйста, отпустите меня, я всего лишь крошечная собачка.
Затем, подумав, он подавляет смешок, прежде чем без энтузиазма издать «Гав».
Как и ожидалось, голос Чуи идеально подходит для собачьего лая. Вот видите, он прав! Чуя действительно идеален в роли собаки!
Просто печально, что момент счастья, который он обрёл, — получив неосязаемое доказательство своего безупречного видения Чуи как собаки — разливается брызгами грязи на его макушке.
— Накахара Чуя, — произносит кто-то где-то над ним, заставляя его вздрогнуть от неправильной идентификации. — Даже если ты будешь умолять меня изо всех сил, я тебя не отпущу! Ты причинил нашей организации столько неприятностей, что будет справедливо, если мы похороним тебя!
…Эх, как неприятно.
Кажется, что тело Чуи буквально становится настолько близким к земле, что его враги вот-вот похоронят его. Как жалость, правда. Он и так такой маленький, и лучший конец, который они могли бы придумать для него, — это похоронить заживо? Разве тогда он не должен стать ещё ниже ростом? Было бы неплохо иметь возможность наступить на него с земли, но в этом нет никакого смысла, если Дазай не сможет увидеть, как его щёки при этом будут раздавлены каблуками!
Это означает несколько вещей.
Во-первых, эта организация не стоит за тем, что они с Чуей обменялись телами.
Во-вторых, голос этого врага не знаком Дазаю. Это означало бы, что эта организация не должна занимать высокое место в списке вражеских организаций, которые могли бы затаить злобу на маленького человечка.
Дазай бы знал. Он отслеживает каждого человека, который, возможно, затаил злобу на слизняка. Не из чувства защиты. В основном это происходит из-за его желания лучше понимать свои карты. Чтобы сохранить свою ежедневную привычку думать о том, как убить Чую, ему нужно быть в курсе обстоятельств, в которых находится цель. Дазай не прочь использовать окружающую среду в своих интересах — зачем настаивать на том, чтобы делать все самому, когда он мог бы поручить другим выполнить основную работу от его имени?
Тем не менее, честь непосредственно вонзить нож должна принадлежать ему.
В конце концов, именно он провёл последние семь лет, десять месяцев, две недели, пять дней и двадцать один час, страдая от несчастья быть знакомым с этой ужасной вешалкой для шляп, которая отказывается признать, что она его собака. Это правильно, что именно он нанесёт решающий удар и избавится от мерзкого слизняка раз и навсегда.
В заключение: есть неизвестная организация, которая осмелилась обойти очередь, желая причинить вред его собаке.
Это то, что нельзя простить, не так ли?
Он наклоняет голову и сосредотачивается на том, чтобы пошевелить пальцами ног.
Одна из самых ужасных вещей в этом испытании — осознание того, что он привыкает находиться внутри крошечного тела Чуи. Это действительно отвратительно — ритм его дыхания, частота пульса, ход его мыслей: они наложены на каркас так, словно идеально подходят друг другу. Нет вообще никакого отторжения, всё слушается так, что может позавидовать даже самый успешный донор органов.
Разве это не должно расцениваться как настоящая щедрость, позволив мозгу Чуи ощутить, что он наполнен чем-то помимо мыслей о драках и безвкусных шляпах? Это действительно однобокая сделка. В конечном итоге он предоставляет коротышке множество преимуществ, в то время как сам взамен не получает ровным счётом ничего. Не говоря уже о том, что теперь у Чуи, должно быть, имеется прекрасный опыт иметь более длинные ноги.
…Ах, выразившись подобным образом, он должен сделать что-то, что склонить баланс ситуации в свою пользу. Он не может позволить Чуе получить больше наград, чем он!
Итак, он поджимает губы и наклоняет голову в другую сторону.
— А ты не боишься навлечь на себя десятикратное возмездие?
Громкий смешок.
— Без твоих манипуляций с гравитацией Портовая мафия превратится в обезглавленное чудовище!
Это правда, но не следует сбрасывать со счетов Верлена-сана и Коё-сан, которые впадут в ярость, если со слизняком что-то случится.
Как и ожидалось от человека с ростом, близким к детскому, Чуя собрал значительную группу обожающих его фанатов, клянущихся ему в верности и обещающих защищать его. Это самый бесполезный тип обещания, учитывая, что Чуя всегда является самым мощным источником насилия в любой ситуации. Он слишком жесток и не нуждается в спасении ни под каким предлогом.
Но он здесь не для того, чтобы обсуждать факты. Он здесь для того, чтобы усложнить Чуе жизнь, как только закончится срок обмена телами, оставив слизняка разбираться с последствиями того, что Дазай сделает или скажет, пока он находится в этом теле.
Он наклоняется в другую сторону, проверяя, насколько податлива земля вокруг него. Он закопан по плечи, так что скоро не сможет произнести ни слова. Он проглатывает ещё один смешок:
— Я говорю о Дазае Осаму.
Звук его имени зажигает свет внутри Чуи, как будто у него на это павловская реакция.
— …Дазай Осаму?
О, это невозможно, чтобы кто-то не знал о нём, верно? Тем не менее, он услужливо добавляет:
— Красивый мужчина, очень обаятельный и умный, с длинными ногами и множеством мозговых клеток.
— Ты имеешь в виду демона-вундеркинда? Твоего бывшего партнёра?
— Напарника, — инстинктивно поправляет он.
Поскольку в данный момент у него завязаны глаза, он не может видеть выражение лица своего похитителя. Но даже без визуальных подсказок он мог почувствовать ощутимое замешательство, исходящее от собеседника, когда тот говорит:
— Разве он уже не мёртв, если верить слухам?
Вопрос даже не был задан до конца.
Это как если бы бомба взорвалась прямо у него под ногами.
То, что его сознание вплавлено в тело Чуи, означает, что он также имеет контроль над его обостренными чувствами. В то же время инстинкты его тела также пересекаются с другими. Поскольку чибикко слишком мал, чтобы в нём было место для слишком большого количества мыслей, тело Чуи едва ли осознает ситуацию.
Как будто все происходит на слишком низком уровне, чтобы можно было должным образом активировать его бдительность и раскрыть в ответ его силу. Тело Чуи едва ощущает, что находится под землей, как будто всё это часть скучной рутины, слишком простой, чтобы требовать дополнительного внимания.
Дазай лично считает это ещё одним доказательством того, что Чуя действительно настолько невысок, что он не чувствует диссонанса от того, что становится ещё ниже.
Но сейчас это не имеет отношения к делу.
Важно то, что, когда враг упоминает о «смерти Дазая», тело Чуи ревёт и взрывает всю область, образуя гигантский кратер, который, кажется, повторяет кратер на острове Сурибачи.
Он бы покачал головой, разочарованный отсутствием креативности у собеседника. Но его голова слишком напряжена, мышцы шеи вздуваются, когда он сжимает кулаки, мышечная память побеждает логическое мышление.
Это действительно довольно отвратительно.
Это так отвратительно — чувствовать, как вспыхивает ярость Чуи из-за его возможной кончины. Это так тепло, словно лесной пожар используется в качестве обогревателя для одиноких зимних ночей. Это чувство горит у него в животе, растекаясь по венам и не оставляя нетронутым ни дюйма. Все его мысли окрашены красными искрами.
Собственничество и стремление защитить переплетаются друг с другом, а затем сливаются в единое целое в этом пылающем огне.
Дазай настолько полон страстных чувств Чуи, что он светится красным от серьёзности, удовлетворённо улыбаясь.
Как по-настоящему отвратительно.
Но теперь у него есть осязаемые доказательства того, что Чуя действительно идеально подходит на роль его собаки, поэтому в тот момент, когда он наведёт порядок в этой организации, он полетит к нему и потребует, чтобы тот как можно скорее заключил собачий контракт в трёх экземплярах.