Куру-кусу, вашу мать!

Чем только не занимался капитан Чарли Блек в своей жизни! Элли слышала от него сотни историй, приправленных морскими словечками: про странствия, про дружбу с людоедами Куру-Кусу… Про Куру-Кусу он особенно любил рассказывать, но больше останавливался на том, как вёл с ними меновую торговлю или как впаривал островные артефакты музейщикам. О том, что было до всего этого, Элли почти ничего не знала. Спустя много-много лет, когда уже ей самой было впору травить байки в обществе племянников, Элли нашла на семейном чердаке его бортовой журнал — пожелтевшую книжечку в засаленной кожаной обложке. Среди десятков исписанных мелким почерком страниц оказалось несколько, отчёркнутых от других красной ручкой. Возле начальной черты стояла любопытная надпись: «Куру-Кусу, вашу мать!» Пожалуй, в сонме всяческих разрази-громов, покусай-акул и проглоти-китов это выражение смотрелось несколько чужеродно. Стоило прочитать то, что дядя Чарли вот так озаглавил. Хмыкнув, Элли уселась поудобнее на старой чердачной табуретке и принялась читать. 13 июня 1919, пятница Мне, разрази меня гром, ещё никогда не случалось попадать в такие истории! Не то чтобы я был суеверен, но когда единственная Пятница 13-е в году выпадает на полнолуние, просто не может не случиться какая-нибудь дрянь. Я пишу это, сидя на пальме на каком-то острове. Подо мной какие-то тумба-юмбы вытанцовывают и орут на своём тумба-юмбьем, чтобы я спускался. Вечереет, хочется ужинать. В меню сегодня отборная чарлятина. Я прибыл вчера. Какой-то тип с британским акцентом (настоящий posh, тьфу!) подошёл ко мне неделю назад и говорит: ты, мол, хороший моряк, много где бываешь, много чего знаешь… Достань-ка мне, говорит, барабан Бдухукли с одного острова. Я ему что, пират на побегушках, сожри меня кит? Хотя, с другой стороны, деньги лишними не бывают, а я уже во многие сомнительные делишки влезал… Ну и, помотай меня шторм, согласился я. Остров оказался невелик, климат здесь приятный, бухта тихая… Короче, барабан Бдухукли я нашёл. Вернее, я нашёл добрую сотню самых разных барабанов, но в упор не знаю, какой из них — Бдухукли! Кроме них, я нашёл туземцев, хозяев этих самых барабанов. И они, поцелуй меня русалка, людоеды! Собственно, поэтому я и сижу на пальме. Бананы, кстати, вкусные. На ужин с голодухи, по крайней мере, идут. А туземцы должны бы уметь лазить по пальмам. Во-первых, потопи меня айсберг, это просто. Во-вторых, как-то же они собирают свои бананы? 14 июня 1919, суббота Они, потопи меня шторм, умеют. Они умеют быстро. А я теперь умею молниеносно изготавливать лассо-тарзанку и прыгать по пальмам. Чему только не научишься, когда тебя хотят подать к утреннему кофе! Кажется, подвернул ногу. От преследования оторвался. Надолго ли? Под покровом ночи пойду красть барабан. Если я не знаю, какой из них Бдухукли, то и posh не знает. А если и знает, половину суммы он уже заплатил. Мне хватит, ещё и сестрёнке подкинуть можно будет, чтоб не жила не пойми где. 15 июня 1919, воскресенье Кража, догони меня штиль, не удалась. Сижу под пальмой, привязанный к ней лианой. Мной, разрази меня гром, всё-таки позавтракают. Хотя, может, меня в жертву принесут. Вряд ли они каждый приём пищи барабанами сопровождают и выносом идола. У местного божка невероятно страшная рожа: клыки, брови, раскосые глаза… Когда я был юнгой, у меня капитан так выглядел. Пытаюсь дотянуться до ножа. Он складной, большой. Режу верёвки, как мне кажется, незаметно, и вдруг понимаю, что все тумба-юмбы, проглоти меня кит, смотрят прямо на меня. Вождь тычет пальцем в нож и что-то лопочет. Отдать? Ха! Ни за что. А вот если продать… Почему нет? Показываю на склад барабанов под ритуальным навесом. Показываю три пальца — барабанов тут три вида, один из них наверняка Бдухукли. Вождь мотает головой, рычит. Достаю из кармана часы и консервную банку, в которой храню рыболовные крючки. Вождь кивает и что-то кричит, подняв руку над головой. Тумба-юмбы отвечают ему громогласным эхом. Это что, укуси меня пингвин, такое было? 16 июня 1919, понедельник Ночью меня посвятили в почётные тумба-юмбы. Часы на цепочке — теперь атрибут вождя. Он с важным видом расхаживает по острову и лупасит ими подданных. Консервную банку с крючками мы пожертвовали Тилли-Вилли — так зовут божка. Он на самом деле добрый, если подкармливать его мясом. А вот бананы Тилли-Вилли не любит. Куда они дели нож, я даже не представляю, но мне и не особо важно. У меня теперь есть три барабана, и скоро posh получит их, а я — деньги. Сюда, на остров, ещё вернусь. У них тут есть чем поживиться, так что надо будет прикупить всякой всячины для тумба-юмбов. Ах да! Никакой, обними меня осьминог, отметки на карте. Куру-Кусу — мой остров.

***

Дочитав до второй красной черты, Элли фыркнула: не только метки на карте, дядя Чарли даже координат не записал! А зря, старый подлец, зря. Великая депрессия, конечно, уже позади, но интересные связи семье Смитов бы не помешали. Элли спустилась с чердака и отправилась искать сестру. Та умела из дядюшки верёвки вить — может, ей он секрет открыл?