Nuestra primera nevada

      – Ёнджун, вставай, – я чувствую, как кто-то тычет меня в бок. Хотя почему кто-то? Я и так прекрасно знаю, кто может меня потревожить в столь поздний час, учитывая то, что в квартире нас только двое: я и он.       – Бомгю-я, отстань и ляг обратно под одеяло, – я отвечаю сонным недовольным тоном, но мой младший даже не думал меня слушаться, продолжая лезть ко мне, тыкая то в щёку, то щипая за локоть, но я его обыграл. Теперь мой однофамилец, дуясь, лежал в моих крепких объятиях лицом ко мне, укутанный полностью тёплой тканью, не смея сделать даже одного лишнего движения.       – Закрывай свои чудесные глазоньки и спи, cariño, – я оставляю мимолётный поцелуй на чужом лбу, закрывая затем глаза, желая дальше погрузиться в сон.       Но не проходит и одной спокойной секунды.       – Ну, Джун-а, – даже лёжа с закрытыми глазами, я чувствую, как Бомгю прожигает во мне дыру своим настырным взглядом. Неугомонный ребенок.       – Случилось что-то срочное? – спрашиваю я, пододвигая младшего ещё ближе к себе так, чтобы уткнуться в его каштановую макушку, пахнущую шоколадом.       – Да, – бурчит он, тяжело дыша мне в шею.       – И что же? Это не может подождать до утра?       – Никак нет! Ёнджун, ты чего? На улице снег! – Бомгю пытался отодвинуться от меня хотя бы на пару сантиметров всеми силами, и это у него получилось.       Я смотрю на него, недоумевая, а он лишь лыбится во все тридцать два зуба.       – Снег? Cariño, на улице октябрь, о каком снеге может быть речь? – я ослабляю хватку лишь на миг, а младший уже покинул мои объятия, а следом и кровать, ступая босиком по холодному полу к окну.       – Ты думаешь, что мне померещилось? Я не такой старый, как ты, – и в него летит подушка. – Эй, Чхве Ёнджун! – Бомгю поворачивается ко мне, кидая на меня зловещий взгляд.       – Ты первый начал. Я тут не при делах, – защищаюсь я, также покидая мягкую и теплую постель.       Я подхожу к окну. Действительно идёт снег, а Бомгю смотрит на меня, взглядом говоря «Видишь, а я говорил. Я был прав».       Небольшие хлопья снега медленно падали на землю, на которой уже был тонкий слой белоснежного покрывала. Выглядело завораживающе.       – Одевайся, – говорит мне мой милый и сразу пропадает из поля зрения.       Бомгю двадцать три, а ведёт себя действительно как ребёнок. Но я знаю его любовь к снегу. Я не могу отказать ему в том, чтобы встретить первый снег вместе. Он всегда мечтал сделать это с кем-то.       Младший родом оттуда, где это белое чудо редкое явление. Бомгю будет рад, даже если выпадет всего пару снежинок. Поэтому моё сердце плавится, когда я вижу, как парень бегает радостный по двору, пытаясь поймать в свои крохотные ладони пару снежинок.       Однофамилец не замечает меня и мои просьбы не ловить снег ртом, но это же Бомгю. Мой любимый Бомгю, который сейчас рисует указательным пальцем огромное сердце, в середине которого затем были запечатлены наши инициалы. Но я не позволю делать ему всё одному.       Я подхожу к нему, садясь рядом на корточки. Поблизости нет ни одной веточки и камушка, так что приходится голым руками выводить на белом фоне слова, которые я готов повторять миллионы раз.

Te amo cariño.

      Боковым зрением я замечаю его улыбку, которую Бомгю желает утаить от меня, прятаясь в шарф.       Я встаю, одним действием спускаю шапку младшего ему на лицо. Я сделал это специально. Если хочешь спрятаться, то прячься лучше. Однако я сделал бы это лучше, ведь в моей любви Бомгю будет не только спрятан, но и укутан с ног до головы.       Парень цокает, бурча какой я наглый, и выпрямляется, дабы быть со мной на равне. Младший ниже меня всегда на пару сантиметров, но даже несмотря на это, он кажется таким крошечным. Особенно, когда у него шапка сбежала с головы на лицо.       Бомгю поправляет свою теплую вещь, возвращая её на своё место, и направляет свой грозный взгляд на меня, который в то же мгновение меняется на более мягкий.       – Джун-а, ты почему без шапки и шарфа? – обеспокоено спрашивает он, замечая, как я съёживаюсь от неприятного холода, колющего мои щеки и пальцы.       – Мы всё равно вышли на пару минут, – отмыхиваюсь я.       – Но ты же всё равно успеешь замёрзнуть, – Бомгю говорит осуждающе, снимая с себя шарф, а после обматывает его вокруг моей шеи.       – Я знаю, что ты согреешь меня своим теплом и любовью, cariño, – нежно отвечаю я, начиная целовать чужие румяные щёчки.       – Ты такой глупый, – младший сморщивается от моих действий, затем смотря мне прямо в глаза. – Но спасибо, что встретил первый снег со мной, – поверьте, в этот момент, клянусь, я видел тысячу звёзд и созвездий в его глазах.       – Снег в начале октября – удивительное явление. Я тоже рад, что встретил его с тобой. Люблю тебя.       – Я тебя тоже люблю! – Бомгю оставляет лёгкий чмок на моём носу. – Пойдем домой, – беря меня за руку, он ведёт нас внутрь, – На улице холодно, твой нос весь красный.       Но мне больше не холодно. Отныне мне не нужен тёплый греющий меня шарф, чтобы встречать первый снег. Особенно в октябре. В воздухе я буду чувствовать запах того самого шоколада, смотря на нетронутый снег, где когда-то были его рисунки.