Безысходная ситуация

Феликс медленно и аккуратно заматывал руку своей подруги. Он уже промыл её раны, обработал, сейчас заматывал руку бинтом. Он аккуратно отрезал ножницами, после разорвал немного вдоль и перевязал, чтобы держалось. Дженифер просто сидела перед ним и наблюдала, потом посмотрела на него и улыбнулась. — Спасибо большое, — сказала она. Она выглядела так мило и наивно, будто ничего не случилось. Феликс же чувствовал волну недовольства, волнения, непонимания и злости, но держал в себе, ведь такие эмоции никому не помогут. — Скажи, ты принимаешь таблетки? — спросил Фитцсиммонс. — Нет. Они отупляют мой мозг. Из-за них я не высыпаюсь. И меня сильно тошнит. — Это успокоительные и стабилизирующие твоё состояние. Тебе нужно их принимать, чтобы не было этого. — Чего этого? Фитцсиммонс глубоко вздохнул. Ранее, буквально час назад, Джеро похвасталась «хорошим» способом повысить самооценку и присвоить себе звание. Она нацарапала ножом для резки бумаги надпись «Королева» на всё предплечье, а потом в порыве раздражения и боли только больше изрезала руку. Конечно, она сфотографировала себя перед зеркалом, показывая надпись на руке, а так же как стекает кровь прямо на ковёр. Феликс боится, что получившееся кровавое пятно уже не оттереть. — Ты сама прекрасно понимаешь, о чём я. Не строй сейчас дурочку. Ты осознаёшь, что это было травмоопасно? — Зато это поможет чувствовать себя лучше. И это намного эффективнее психологов. Феликс заметил её потерянный взгляд, хотя она была абсолютно серьёзной. Видимо, она не осознаёт, что сейчас происходит, смотря через призму своей реальности. Когда она в таком состоянии, она будто внутри какого-то пузыря. Она не слышит ничего, она наедине со своими мыслями. — Ты не проголодалась? Давай я что-нибудь приготовлю. Я же могу остаться у тебя на ночь? — Нет, не нужно. Я сама со всем справлюсь. Всё будет хорошо. Дженифер положила свою руку на его, всё ещё мило улыбаясь. Она пыталась успокоить друга, но таким образом она только больше вызывала тревожность. Вот эта невозможность контролировать и отсутствие права распоряжаться чужой жизнью с целью её спасти создают ужасное чувство безысходности. — Хорошо. Ты сейчас как себя чувствуешь? — спросил Фитцсиммонс. — Просто великолепно. Чувствую себя свободной, — ответила Дженифер. Феликс кивнул, потом собрал свою аптечку. Она дома её не имела, чтобы не было соблазна напиться таблеток. Собрав все вещи, Фитцсиммонс попрощался с ней и ушёл. С каждым днём её состояние только ухудшалось. Она всё чаще и дольше была далека от реальности. Она могла несколько месяцев не выходить из дома, забывать поесть, забывать умыться или помыться, забывать что-то сделать или одеться очень глупо и не подобающе. Она всё чаще и чаще стала уходить в себя, закрываться от всего мира как физически, так и духовно. И самое страшное по мнению врача, когда пациенту заметно плохо, но он отказывается лечиться по каким-то тупым и фантастическим причинам. И когда дело доходит до летального исхода, пациент либо осознаёт это и сожалеет, либо сопутствуя бредовым идеям не замечает этого. Уходя, Феликс будто пускал всё на самотёк. Он знал, как ей помочь, как поддержать, что нужно сделать, но Дженифер самолично завязывала каждый раз его руки. Это странная и бредовая картина, когда девушка в беде зовёт на помощь, но потом связывает своего рыцаря, избавляется и продолжает звать на помощь. Вытекают закономерные высказывания: либо принимай то, что просишь, либо изначально не проси. Время было одиннадцать вечера. Фитцсиммонсу хотелось бы что-то приготовить на ужин, но после Дженифер было очень тоскливо и тяжело. Вроде живот бурчал, но тошнило буквально от всего. Не было настроения что-либо делать, хотя выходом было, собственно, отвлечься. Он надел наушники, включил радио и лёг на кровать. Музыка сильно долбила в уши. В голове плохие мысли пытались перекричать певцов, но вскоре начали сдаваться. Иногда песни раздражали, но иногда попадались приятные. Феликс вслушивался в текст, воображал что-то своё, лишь бы не слышать свои переживания. На удивление, активная мозговая деятельность с закрытыми глазами и в мягкой постели заставили его уснуть, несмотря на музыку в ушах. Кажется, он достиг цели, сумев заглушись реальность вокруг себя.

***

Постоянная вибрация почти без остановки заставила его проснуться. Музыка в наушниках играла где-то в его ногах вместе с одеялом. Видимо, какой-то странный сон снился, что он полностью раскрылся и всё от себя отодвинул и убрал. Феликс быстро нашёл телефон в куче вещей, потом заглянул в него. Джеро спамина сообщениями, то текстовыми, то голосовыми. Фитцсиммонс заглянул в чат и увидел больше сорока сообщений, в каждой из них Дженифер жаловалась, унижала себя и высвобождала эмоции. Время было два часа ночи. Через пять часов Феликсу пора вставать, Дженифер — через четыре часа. Он не хотел в это втягиваться, ему хотелось спать. Воспользоваться личным временем и пространством, отключить телефон и спать дальше. Только утром, полным сил и энергии, в хорошем настроении просмотреть все сообщения и ответить. Это было бы лицемерно с его стороны, поэтому он отключил наушники, включил одно голосовое и начал читать сообщения, которые только прибавлялись. — «Прости меня, пожалуйста! — началось сообщение с истеричного крика Дженифер, — Я такая дура! Я просто погрязла в своих проблемах! (Я хочу сдохнуть. Мне нужно умереть. Я плохо себя чувствую, — гласили сообщения) Мне кажется, психолог меня обманывает. Он меня не слушает, предполагает свои проблемы и только деньги берёт. Мы никуда не продвигаемся, застряли, на одном месте топчемся. (Нужно измениться. Я сама виновата, что дошла до этого. Мама была права, когда била меня) Я всё меньше и меньше ему доверяю. Признаю я, признаюсь! Я хожу к нему только чтобы ты не ругался. Ты вечно меня контролируешь, очень опекаешь, — Феликс кивнул этим словам. Он действительно очень за неё беспокоился, иногда забывая о личном пространстве подруги, — У меня ассоциации с бывшим. Прости, что снова о нём вспомнила. Психолог сказал, что я вечно думаю о нём, ведь люблю его. Но я не люблю! Я зависима от него! Я очень хочу от него избавиться! (— Поэтому ты до сих пор с ним мило общаешься, да? — поинтересовался вслух Феликс, — Он только чешет тобой своё эго. Ты злишься, но продолжаешь наступать на те же грабли) Сегодня я должна была вскрыть вены!» Голосовое оборвалось. Какое-то время она писала в сообщениях свою речь, потом снова продолжила голосовым. — «Я, Кларамонд, не должна так страдать. Я должна заботиться о своей ферме и хозяйстве! — Феликс закатил глаза. Кларамонд не являлась второй личность, лишь её альтер-эго. Своим сознанием она попадала в параллельный мир, где у неё есть ферма, собственное хозяйство, свои соседи в своём городе. Но её тело часто продолжало общение от имени Кларамонд и продолжало жить обычной жизнью. Это не вторая её личность, ведь она полностью её осознавала и осознанно в неё перевоплощалась, — Сегодня у меня ужасный день. У меня умер весь скот и засохли цветы. Я была на работе и не сумела ничего с этим сделать, — Дженифер снова заплакала, — У меня всё портится, ничего не получается. Почему я не могу просто нормально жить? Почему я должна страдать? (Я начну новою жизнь. Я перееду. Я сменю работу. Нужно измениться и изменить внутренний мир, — гласили сообщения.) Я просто хочу умереть. Я искренне верю, что попаду в рай. Я хочу верить, что страдания закончатся. Ты говоришь, что всё будет хорошо. Но нет! Не будет хорошо! Всё будет очень плохо!» Фитцсиммонс остановил сообщение. Он убрал телефон от себя, глубоко вздохнул и выдохнул, повторил несколько раз. Было ощущение, будто Дженифер прямо сейчас на краю. Она не думает об этом, продолжая танцевать и качаться из стороны в сторону. Каждая секунда то приближает, то отдаляет её от смерти. Это чувство было невыносимо. Телефон молчал уже пару минут, как вдруг пришло очередное голосовое. В отличие от предыдущих по несколько минут, оно длилось до сорока секунд. Фитцсиммонс заглянул в телефон и включил именно его, ведь содержание предыдущих он прекрасно понял. — «Я танцевала со своей фотографией, — сообщила Джеро. Её голос был весёлым, без запинок, будто никакой истерики не было, — Кларамонд не умеет танцевать, но я её научила. Она сказала, чтобы я приехала к ней. Я хочу в деревню на окраине Испании. Я хочу выучить испанский. Он такой красивый. Я провозглашаю себя королевой Испанской Империи! — в прошлый раз её заинтересовала Австралия, потом Армения. Она каждый раз называла себя именами разных правителей. Правда, в истории и политике она ничего не понимает, читает поверхностно, но ей и не надо, — Я считаю, могу построить там свой домик. Завести маленькую ферму и продавать овощи. Всё будет отлично!» Решив не мучиться, Феликс просто поддержал её. Этот план и мечта разрушатся уже через пару часов, если к ней придёт рассудительность. У неё есть расстройство, из-за которого у неё этого нет. Иногда бывают проблески, но их всё меньше и меньше. Дженифер ответила сразу, она спокойно продолжила диалог, продолжила мечтать и фантазировать. Фитцсиммонс снова глубоко вздохнул и себе под нос проговорил ругательства. Это она легко переключилась, а обычные смертные так легко отвлечься не смогут. Теперь ему было некомфортно, тяжело, а ведь она выслушает, а потом будет извиняться, только хуже станет. Очередная безвыходная ситуация.

Прости, мне нужно спать 2:46

Без проблем. Сладких снов ~ 💕 2:47 Теперь Феликс успокоился. Он был готов к тому, что она расстроится или обидится. Он отложил телефон, потом снова лёг. К нему вернулась тревога. Сколько ей таких истерик нужно, чтобы признать нужду в лечении? Неужели ей действительно нормально устраивать такие истерики? И сколько ещё продержится он сам? Их общение уже сложно назвать дружбой. Он пытается и даже получается с ней нормально общаться. Она взаимно проявляет симпатию, но потом случаются такие периоды. С каждым разом она только дальше заходит в нанесении себе ущерба. С одной стороны, Феликс не может ей помочь, не может наблюдать за тем, как её расстройство прогрессирует, будто опухоль захватывает мозг. С другой стороны, он же не может просто уйти, резко оставить со своими проблемами во благо себе. Это будет эгоистично с его стороны. Но эта мысль всё более привлекательна и соблазнительна. Чтобы не задумываться об этом, он снова надел наушники и включил радио. От ситуации и плохих эмоций всё ещё тошнило, не было настроения. А после ночного, хоть и не большого разговора, желание спать пропало и день заранее испорчен. В прошлый раз это сработало, но в этот раз Феликс не смог уснуть. Он бы так и лежал, если бы в какой-то момент не позвонил будильник.

***

— Я хочу прекратить принимать таблетки, — призналась Дженифер. Отличный план. Надёжный, как швейцарские часы. — Почему? Может, тебе стоит посоветоваться с психологом? — поинтересовался Фитцсиммонс. Это признание вызвало больше раздражение, чем удивление. — Я не доверяю психологу и хочу прекратить общение, — она посмотрела на него. Так спокойно, просто, будто в этом нет ничего плохого. Фитцсиммонс понял, что время пошло на минуты. Они гуляли после работы. Медленно и спокойно они приближались к перекрёстку, чтобы разойтись каждый в свою сторону, перед этим пройдя большой крюк вокруг самого места работы. Они часто гуляли в другое время, разговаривали обо всём. Пока её параллельный мир не стал огроменной опухолью, она делилась им, описывала, рассказывала о Кларе, будто писатель о своём рассказе. Эти прогулки были чем-то прекрасными, ламповыми, атмосферными. Сейчас это кажется чем-то сказочным, будто из прошлой жизни. Чем-то невозможным в нынешних реалиях. Чтобы не разозлиться, Феликс мысленно отстранился от данного момента. Он не здесь, не на улице, не с Дженифер. А в голове было громкое «БЛЯ-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я». Джеро смутилась. Как бы Фитцсиммонс не пытался быть спокоен, злую гримасу он состроит. — Слушай, я хочу быть с тобой откровенным, — начал он. В голове громко звучало «ИДИ НАХЕР» без остановки, но он старался подбирать слова. Они остановились, — Мне стыдно это признавать, но я хочу прекратить с тобой общение, — Дженифер уже открыла рот, на глазах появились слёзы, но Феликс продолжил, чтобы не слушать очередную истерику, — Многие больные люди могут лишь мечтать о психологе, лекарствах, осознанности своих проблем, быть вдалеке от больных родителей и иметь под боком вечно сочувствующего друга. У тебя прекрасная возможность обзавестись нормальной самооценкой, предпочтениями, жизнью, но ты этого не хочешь. Нет, ты истеришь, что всё будет хорошо, но прямо сейчас ты отказываешься от психолога и лекарств, будто от чего-то смертельного. Ты сама себя закапываешь, понимаешь? — Дженифер начала хныкать, но вместо сожаления Феликс чувствовал только раздражение, — Ты жалуешься, что у тебя ничего не получается, что ты не высыпаешься, что от тебя уходят друзья. Ну так спи по ночам и не устраивай истерик! Может выспишься и друзья останутся! Сначала из-за нашей дружбы, действительно прекрасных моментов я был готов тебя выслушать. В один вечер ты жаловалась, во второй я, в третий мы веселились и отдыхали. А сейчас ты жалуешься и не затыкаешься. Знаешь, как ужасно читать то, что из планов на день у тебя просто не умереть?! Я тоже не без проблем. У меня проблемы со сном и тоже проблемы с общением. И знаешь что? Я не трещу об этом налево и направо! Я нормально решаю эти проблемы! — неожиданно Джеро застыла, она была в шоке от этих откровенностей, — Я вижу, что тебе плохо. Но мне ужасно от мысли, что ты отказываешься от помощи. Ты думаешь, что резко станет лучше? Таблетки тебя стабилизируют, держат твоё безумие. А без всего этого в лучшем случае через месяц сдохнешь. В худшем — уже через неделю ты будешь скитаться по психиатрическим больницам. Я не хочу быть свидетелем этого. Я больше не могу за этим наблюдать. Я хочу прекратить общение сейчас, чтобы потом не наблюдать за обезумевшим другом, который не воспринимает внешний мир от слова совсем. Закончив, Фитцсиммонс ожидал ответа. Она так и стояла, но потом она снова расплакалась, но стойко держала себя прямо. — Д-да, конеч-чно, — заикаясь от комка в горле ответила Джеро, — Х-хорошо. Может, что-то можно исправить? Фитцсиммонс помотал головой. Очередной театр его бесил. Со временем собственной нервотрёпки, переживаний без перерыва, он уже не чувствовал сочувствия. Дженифер ему кивнула. Они ещё какое-то время просто так стояли, не знали, что стоит делать на данный момент. Из любопытства Феликс прокручивал разговор, который должен был состояться между ними, если бы так поступил кто-то другой. Она бы в очередной раз разочаровалась в доверии, снова бы проходила все стадии переживания после предательства, снова взяла бы обещание с Феликса, что он её не бросит. Только вот именно он сейчас её бросил. Она так часто разговаривала именно с ним, будто у неё больше никого не было. — Я пойду, — сказал тот. Дженифер только кивнула. Без лишних сопутствующих желаний, лишних каких-то разговоров они просто разошлись. Даже не попрощались.

***

Честно признаться, первые несколько дней было легко. Небольшая горечь была с потерей друга, но о потере целого потока жалоб, страха за чужую жизнь без возможности как-то повлиять не сожалел. Первое, и главное, Феликс выспался. Он все переживания, навязанную ответственность и страх оставил Дженифер, и с её уходом он испытал облегчение. На удивление, появилось больше свободного времени. Очевидно, друг забирает время, но жалобы Дженифер могли забрать от пары часов до целого дня. Так же улучшилось настроение. Джеро сильно угнетала своими жалобами, из-за чего остаток дня ходишь поникшим, будто выжатый фрукт. С её уходом, казалось, ничего не может испортить настроение. Спустя неделю приходишь в себя. Осознаёшь, что потерял человека. Как это свойственно всем, появляются мысли вернуть общение, забываешь о причинах разрыва, и вообще только узнаёшь всю ценность потерянного. Всё же, лучше не поддаваться эмоциям и мыслям, но Феликс как-то вечером, когда было нéчем заняться, заглянул в социальные сети, на страницу Джеро. После ухода Фитцсиммонса она сделала пару записей на своей стене, что её никто не любит и она никому не нужна, а спустя день поделилась записью из паблика о психологии «10 привычек, которые изменят жизнь». После этой записи (которой уже три дня) через два дня она исчезла из сети. Обычно она много сидит в интернете, она постоянно в сети, поэтому факт отсутствия его насторожил. Выкинув мысли из головы, он подумал, что просто так обстоятельства сложились, ссылаясь на бытовую жизнь. И он забыл на приличное количество времени. Работа, друзья, хобби, свидания просто съели его время. Он бы так и не вспоминал о ней, продолжал бы заниматься своей жизнью, если бы не одна случайность. Одна из его новых подруг имела в списках друзей Дженифер, из-за чего вскоре она появилась в рекомендациях познакомиться. Прошло полгода, и было какое-то странное чувство спустя долгое время встретить кого-то старого. Из любопытства он заглянул в профиль. Аватарка не поменялась спустя приличное количество времени. Начиная с момента последней увиденной им публикации прошёл месяц, потом она вышла в сеть, написала на стене «Я начинаю жизнь с чистого листа» и снова исчезла, не появлялась по сей день. «Наверное, сменила аккаунт», — подумал Феликс. Но всё равно написал подруге уточнить.

У тебя в друзьях Дженифер Джеро. Ты была знакома с ней? 21:43

Ответ пришёл быстро. Да. Раньше мы с ней много общались 21:43

Напиши, как она? Я тоже раньше с ней общался, но перестал 21:44 Она уже долго не появлялась 21:44

Она умерла 21:44 Будто гром среди ясного неба. Фитцсиммонс очень удивился и напрягся.

То есть? Расскажи поподробнее 21:44

Когда ты общался с ней, замечал странности? Я знаю, что о мёртвых говорят либо хорошо, либо никак, но она правда была странной. У неё совсем заехали шарики за ролики. Её отправили в псих больницу, пробыла месяц. Когда вернулась домой, через день она прыгнула с крыши 21:45 Руки Феликса невольно затряслись. Он не понимал, зачем и что это значит. А сознание будто немного отстранилось.

Она оставила записку? Она что-то говорила после возвращения? 21:45

Я не знаю 21:45 Я даже не знала, что она вернулась. Меня поставили перед фактом, что она умерла. Только потом сообщили, что она вернулась за день до смерти 21:46 Я не была на похоронах и не выясняла инфу. Это всё, что я знаю 21:46 Руки успокоились, но некая отстранённость только усилилась. Несмотря на ранее твёрдые (и в итоге правдивые) предположения, сейчас Фитцсиммонс не мог в это поверить. Будто на самом деле Джеро до сих пор ходит где-то по городу, умерла какая-то другая Джеро. Он просто отказывался в это верить. Сразу пришла в голову мысль, что это его вина. Может, не стоило уходить? Может, он мог бы как-то помочь? Что если его уход стал последней каплей? Однако один противный факт всё же в голове был, спрятался среди переживаний и разных мыслей. Несмотря на чувство вины, он был рад, что её смерть произошла где-то за кадром его жизни, что он не был свидетелем, тем более не был на её похоронах.