(Не) Идеальный мир

Стайлз клетчатой кометой влетел в лофт Дерека Хейла. Полный улыбок, заготовленных шуток и доводящих до тихой злобы вопросов он возникал из ниоткуда и отводил в сторону сгущающиеся тяжелые тучи. Стоило признать, что дела всегда налаживались стоило Стайлзу появиться на горизонте, потому что своей наглостью и отсутствием всякого стыда тот разбирался с любым дерьмом. И альфе становилось легче дышать, зная, что может положиться на него. — Дерек, если и случилось что-то еще хуже того, чем уже было, то меня все равно не удивить, — не слишком грациозно присел рядом с Дереком парень, тут же хватая кусочек пиццы одиноко лежавший в раскрытой коробке. Стая оставила пару кусков после обеда, потому что знали, что следует поделиться с их человеком. — Ведьмы? Гоблины? Новая стая супер-дупер альфистых альф пришла за счастливой лапкой и ты теперь у них как дичь? Волчара, я очень надеюсь, что это не так! — Что? Нет, — помотал головой оборотень. Чаще всего Стайлз надумывал нечто ужасное, а после приходилось с этим сражаться, потому что подросток был чрезвычайно умен и понимал лучше всех из стаи что за новая тварь решила попытать счастье и откусить от теплого бочка новоиспеченного альфы Бикон-хиллс. Следует иногда затыкать Стайлза, чтобы не навлечь новую беду в ближайшем будущем. — Тогда что произошло? Зачем же этот гений человеческий понадобился тебе сегодня? — со ртом полным ртом пиццы проговорил Стилински. — Новые проблемы размером с марс появившиеся ни с того ни с его? — Просто сон. Вернее кошмар, — угрюмо отрезал Хейл. Он не хотел думать о неожиданном сне пришедшим предыдущей ночью, но под кожей скреблась тревога и загасить ее никаким образом не получалось. Ему требовалось рассказать о нем, убедиться, что ничего из него не стало реальностью. Все утро альфа пробегал в заповеднике и пытался прогнать смурные мысли, но они никак не желали уходить из головы, а только лишь разрастались, принимали противные образы и пускали корни. В обеденное время лофт наполнился выводком волчат и те задурили альфе голову, рыча друг на друга. Голодные звери требовали еды, сытной, горячей, жирной и Дереку только и оставалось, что заказать несколько больших коробок пиццы с двойной мясной начинкой. В противном случае Дерек опасался за свою безопасность, знающий бешенные аппетиты своего выводка подрастающих волков. Из-за всего этого переживания отошли в сторону, утихли до тех пор, пока в лофт не вернулась тишина. — У меня есть офигенный совет для тебя! Поход к психологу может спасти тебя от ужастиков по ночам. Хотя, ты сам тот еще ужастик, особенно когда лезешь в мое окно ночью. Серьезно, — повернулся лицом к Дереку парнишка, — ты капец как пугаешь залезая ко мне. Издавай хоть какие-нибудь звуки! Потявкай или когтями побряцай, а-то подкрадываешься как маньяк. Дерек посмотрел на Стайлза с привычным желанием хорошенько стукнуть его. Надоедливый, въедливый подросток раздражал временами своими излишне логичными советами и вплетенными в них шутками до зубовного скрежета. В пару укусов прикончив оставшийся кусок остывшей пиццы он принялся довольно облизывать пальцы. — Я могу побыть твоим психологом, если что, — сразу же после заулыбался Стайлз. — Волчара, положись на меня. Я мастерски умею делать вид, что занимаюсь супер важным и крутым делом, смотря в пустой блокнот. Можно даже без блокнота. Старина Стайлз может сделать вид, что блокнот есть, но его не будет, видишь? — поплевав на пальцы Стилински принялся листать воображаемый блокнот. — Прошу, мистер Хейл, выскажите вашу проблему. А во сне Стайлз казался не совсем таким. Он шутил не меньше привычного, но улыбка совершенно точно выглядела вымученно и печально. Он сидел в школе с хилым, болезненно худым Скоттом, изредка использующего ингалятор из-за усугубившихся приступов астмы. МакКол не мог и получаса провести без своего спасительного ингалятора и даже по ночам в ужасе просыпался и делал спасительный вдох. Ему без лекарства приходилось очень и очень трудно. Остальная часть стаи выглядели не лучше этих двоих. Дерек не мог поверить, что без него никто не смог помочь трем подросткам сходящим медленно с ума от собственной беспомощности в холодном, глухом для них мире. Они оставались слабы. Айзек запуганным зверем метался в оковах своего отца-истязателя. Эрика не могла бороться с эпилепсией и дошла до края, падая в припадки все чаще и чаще, нелюбимая родителями и презираемая одноклассниками. Бойд нелюдимой горой сидел вдали ото всех, с лихвой погруженный во взрослую жизнь в попытке помочь семье. Они все оставались собой. Они все лишились себя. Дерек не мог поверить своим глазам. Во сне открылся мир в котором он никогда не становился альфой. Семья Хейл никогда не умирала, никогда не сгорала в пожарище устроенном безумной охотницей из Арджентов. Не случилось ни единой беды подкравшихся когда-то в прошлом к Дереку. Укус Пейдж, знакомство с Кейт, смерть Лоры, канима, стая альф, дарак в прикуску со спятившим дядюшкой Питером остались где-то в другой реальности. Ничего из этого никогда не происходило. Ничего из этого не существовало. И Дерек шел — плыл во сне отдаленно похожем на его реальность — с чувством неправильности происходящего. Возле него не толпились подростки, охотники не нападали ни с того ни с сего в попытке прибрать к рукам трофей в виде головы Хейла, не приходилось избавляться от очередного трупа или неведомого монстра. Дерек просто жил. Дерек Хейл проводил дни в родном доме окруженный большой семьей и не знал о чувстве потери. Его не обуревала ярость, не сбивала с ног жалость к самому себе, не съедала изнутри, подобно огромному плотоядному червю, вина. Дерек Хейл из сна не сражался за жизнь, ему ни к чему было думать о беде, которая вот-вот постучится в дверь. Дерек Хейл не был Дереком Хейлом. Но сон, настоящий кошмар, не прекращался, водил за ручку по улицам залитого солнцем Бикон-Хилс и показывал как могли сложиться и чужие жизни. Альфа отвечал за волчат и шел по их следам, смотрел на то, как они погружаются в бездну из которой никак не пытаются выбраться. — Ну так что? Если ты хочешь провести терапию с использованием аромасвечей, то могу сгонять домой и привести парочку. Есть с лавандой, но если ты не любишь лаванду, Волчара, то могу заскочить к Дитону, у него может быть что-то есть в закромах для вашей братии. Серьезно, ты знал, что аромасвечи спасают жизни и нервные клетки? В том мире Стайлз был другой. Тот Дерек никогда, никогда не прислушивался к его такому хрупкому, но храброму сердцу. Они никогда не встречались, не знали друг друга и, вероятно, не узнают. Дерек Хейл и Стайлз Стилински останутся по разные стороны в своих жизнях и никогда не перебросятся даже парой слов. — Стайлз, — потер переносицу альфа, рвано выдыхая. День полный смутных переживаний измотал даже такого сильного, непрошибаемого оборотня как Дерек. — Что? Мне казалось, что никто… Стайлз Стилински любил болтать. Его рот не закрывался часами. Сотня слов в минуту — самое малое, что он мог выдать. Но одной минуты тишины достичь легко — в поцелуе сложно членораздельно говорить, разве что мычать. Хейл перетянул Стайлза на свои колени, бережно, крепко сомкнул руки за его спиной и просто целовал, потому что мог, потому что ему разрешили, потому что он хотел этого. Тяжесть чужого тела давила на бедра и его тепло успокаивало. И прикосновения к плечам. И дыхание. Уткнувшись носом в шею Стайлза альфа делал глубокие редкие вдохи и выдохи, все еще борясь с тем, что представилось в кошмаре. Идеальная жизнь без капли пролитой крови стала для сотни раз пережившего пытки оборотня тем, что вынести оказалось невозможным. Идеальная жизнь со все еще живой семьей — настоящей стаей — не чувствовалась настоящей, потому что в ней не существовало подростков плотным кольцом облепивших Дерека за прошедшее в Бикон-Хиллс время. Не существовало мерзостей и странностей приходящих вслед за неразумными поступками совершенными кем-то в далекие времена. — Стайлз, — глухо, больно, — ты невыносим. — Оу, ну извините, мистер Хейл, что не могу обойтись лексиконом из десяти слов и эффектным подергиванием бровей. Это немного не моя прерогатива в этой жизни. Старина Стайлз никогда не сможет отказать себе в паре десятке или сотне или даже тысячи слов, потому что, знаешь, Стайлз чертовски хорошо владеет этими самыми словами! — Поверь, никто и никогда в этом не усомнится, — мягко водя носом по острой ключице, поглаживая спину парня через футболку, выдохнул Дерек. — Только Питер. — Только Питер. Но это же Питер. — Дерек, ты в порядке? — зарывшись пальцами в темные короткие вихри в разы тише, без привычного энтузиазма, полным беспокойства голосом спросил Стайлз. — Этот сон… о твоем прошлом? О пожаре? Вот кто знал всю историю альфы стаи Бикон-хиллс, так это Стайлз. Вызнал, вытянул черными жилами боли, а затем старательно заштопал проявившиеся раны, баюкая на руках. Стая могла чувствовать боль вожака, но не понимала ее причину и никто из волчат не приближался так близко, как это сделал Стайлз, чтобы раскрыть причину мучающих Дерека кошмаров. Волчата сбегали поджав хвосты едва заслышав рычание полуспящего альфы, они старались не тревожить его и не обратить на себя злость. — Нет. Не совсем. Мне приснилось то, что было бы… если бы я не совершил некоторых ошибок, — старательно подбирая слова начал Дерек. — Если бы не произошло пожара. И та жизнь, которая существовала во сне… Против воли объятия стали теснее, выбивающими дух из хрупкого тела. Дерек почти слышал как хрустят молодые косточки и запрокинув голову, открыв глаза полные волнения, он взглянул на открытое, беспокойное лицо Стайлза. Ему требовалось убедиться в правдивости своей реальности. — Волчара, — ладонями соскользнув на покрытые колючей щетиной щеки вкрадчиво произнес парнишка, — забудь. Забудь о прошлом и перестань накручивать себя сейчас же. Глядя в лучащиеся янтарем глаза Стайлза Дерек не смог заставить себя рассказать о причинах вернувшейся тревожности. Эрика, Айзек, Бойд, Скотт и Стайлз остались вне границы сверхъестественного мира и пускай и проживали подростковые годы, но не выглядели довольными. Дерек понимал, что поступает опрометчиво обращая практически детей, но он не видел другого выхода. И, пожалуй, для них он являлся кем-то вроде спасителя. Волчата стали практически его детьми, он оставался за них в ответе. А Стилински даже не будучи волком нашел свое место в стае и именно его во сне первым бросился со всех ног искать волк. Не найдя же в первые минуты почти скулил от беспомощности. Для того, чтобы почувствовать себя лучше нужен всего один поцелуй в лоб от раздражающе шумного, доставучего, беспокойного подростка. От человека усмиряющего грозного волка. От Стайлза. Дерек Хейл жил далеко не в идеальном мире. Лишенный поддержки семьи он с трудом управлялся с перешедшей к нему силой альфы; следящие за каждым шагом охотники нервировали и заставляли скалиться в предупреждении; волчата временами приносили ворох проблем и точно в ближайшее время еще прискачут переполошенные и взвинченные по той или иной причине. Ничего не давалось легко, никто не приходил с протянутой рукой помощи. Никто кроме Стайлза. — Выбрось из головы, Волче, — лаская большими пальцами колючие щеки шептал, уговаривал Стайлз. И уговоры пропитанные нежностью, теплой заботой, подминают страх разгорающийся нешуточным пожаром в груди. Дерек вцепился в Стайлза как в спасительную соломинку и не отпускал, долго не отпускал. Другой мир пугал тем, что был до того идеален, что не позволил Дереку приблизиться к Стайлзу и сделать своим. Ничего не связывало их, ничего не сталкивало лбами, ничего не принуждало довериться и встать на один путь, преклоняя колени перед полной луной. Совершенные ошибки стоили многого Хейлу, он отплатил с лихвой за то, чем обладал ныне. Обернувшись альфа мог увидеть призраки следующих за ним. Однажды эти призраки дождутся его падения с собственноручно возведенного пьедестала и разберут на куски, гонимые ненавистью. Но до тех пор, пока Стайлз баюкал его боль, Дерек готов был множить этих призраков.