Двадцать лет спустя

      — К сожалению, прогнозы неутешительные, — доктор Филсон с сочувствием посмотрела на Отиса. Тот шумно выдохнул и посмотрел на снимки МРТ, которые висели на негатоскопе в кабинете Терезы.       Джо осталась около постели матери вместе с Джин, а Отис и Реми ушли в кабинет врача, чтобы обсудить план дальнейшего лечения, но судя по тому, что они видели на снимках — помочь могло только чудо. Однако, ни Отис, ни Реми в чудеса не верили, да и доктор Филсон, судя по всему, тоже. Прошли сутки и состояние Рейчал не становилось лучше, несмотря на многочисленные меры, которые были приняты врачами.       Отис провел все это время в больницы, отучившись из бокса всего на пару минут, чтобы справить нужду. Он даже не ел и не спал, игнорировал звонки и сообщения от Мэйв и друзей. Он взял смартфон только для того, чтобы написать сообщения отцу и матери. Утром они с Джо приехали в клинику. Отис не знал, к чему готовиться и считал, что его дочь имеет право проститься с матерью.       — Насколько неутешительные? — спрашивает Реми, поняв, что Отис не в состоянии сделать это. Он опустил руку на плечо сына.       — Слишком, — Тереза скривила губы, — отек не спадает и сейчас ее жизнь поддерживают аппараты.       — Вы… вы же не хотите сказать, что моя жена умирает? — выпалил Отис резко обернувшись. В его ясных голубых глазах стояли слезы, отчего белки покраснели.       — Боюсь, что это так, доктор Милберн, — с сожалением произнесла женщина, — мне очень жаль, мы сделали все, что в ваших силах.       Его трясло от собственной беспомощности от того, что он ничего не мог сделать. Даже если их с Рейчал брак был не идеальным и он хотел развестись, это не означало, что он хотел ее смерти. Она все же была дорога ему, как человек, как друг, как та, с которой он прожил много лет вместе и которая подарила ему ребенка. Отис уважал эту женщину и не хотел, чтобы с ней случилось что-то еще более ужасное. Не в силах сдержать эмоций, он выскочил из кабинета. Ему требовалось побыть одному, чтобы успокоиться.       — Я найду его, — сообщает Реми, выходя следом. Он понимал, что Отису сейчас тяжело, на него сваливается все больше и больше проблем, и никто не знает, когда это все закончится, — Отис, — мягко произносит Реми, когда находит сына у окна в конце коридора.       — Это карма, — пробормотал он, сквозь пелену слез, — расплата за то, что я позволил себе изменить ей.       — Отис, сынок, — Реми вздохнул. Ему было невыносимо осознавать то, что Рейчал находилась на волосок от смерти, что в любой момент ее могло не стать, — это не так. Ты же понимаешь, что это просто несчастный случай.       — Нет, папа, — резко ответил Отис, — это не несчастный случай! Рейчал ехала ко мне, потому что она узнала о том, что я ей изменил! Она превысила скорость, она торопилась, — он срывался на крик. Те эмоции, которые он старательно сдерживал, вырвались наружу и лились нескончаемым потоком, который он уже не мог контролировать, — я во всем виноват! Я и только я!       — Прошу тебя, успокойся, — взяв сына за плечи, Реми с силой тряхнул его, — тебе просто нужно успокоится. Я понимаю, что это не просто сделать, но сейчас тебе потребуется трезвый рассудок.       Отец был прав, Отис подписывал все медицинские документы, которые касались лечения Рейчал и если он будет в состоянии нервного срыва, то ничем не сможет помочь жене. Он ушел в уборную, пока отец ждал его в коридоре, и открыв воду, сполоснул лицо. Это помогло ему, но не сильно.       — Идем, доктору нужно поговорить с тобой, — Реми обнял его за плечи и повел в сторону кабинета Терезы. Женщина ждала их там. Она сидела за столом и просматривала какие-то документы.       — Какие действия вы планируете принимать дальше? — интересуется Отис, опускаясь в кресло.       — К сожалению, ни одно медицинское вмешательство не способно улучшить состояние вашей жены, — с сожалением произнесла женщина, — но мы можем разбудить ее, дать достаточное количество анальгетиков. Тогда у вас и у вашей дочери будет возможность проститься с Рейчал. Сказать, как много она для вас значит и как сильно вы ее любите.       К горлу подкатил ком и Отис громко всхлипнул. Реми тут же сжал его плечо в попытке успокоить. Осознание того, что она ехала к нему, чтобы разобраться в причине его измены, лишало Отиса возможности дышать и он жадно глотал воздух, пока в нос не полез какой-то резкий запах.       — Успокоительное, прошу вас, вам нужно это выпить, — настойчиво сказала Тереза, сунув ему в руки стакан. Отис выпил содержимое одним большим глотком и лекарство обожгло горло, ударило по вискам.       — Она… ей будет больно, если вы ее разбудите? — таких тонкостей Отис не знал.       — Нет, доктор Милберн, — заверила его Тереза, сев за стол, — мы дадим ей анальгетики, у вас будет не так много времени. Около получаса, может немного больше. Потом она просто уснет и все.       И все. Эта фраза вырезалась на стенах его души, оставляя глубокие раны. В памяти начали всплывать светлые моменты их совместной жизни. Как они проводили время в кампусе Кембриджа, как гуляли по набережной и вместе готовились к занятиям, как он предложил ей встречаться. Потом он сделал ей предложение, прямо в парке около Часовни Королевского Колледжа — на ней было голубое платье в мелкий цветок и она была невероятно счастлива. Подобно бегущей строке, один за другим проносились кадры той жизни, которая теперь казалась ему ненастоящей. Словно это была некая альтернативная реальность, где он безумно любит ее и где нет никакой Мэйв Уайли.       — Отис, — голос отца возвращает его назад в кабинет, — к сожалению, у тебя не так много времени на принятие решения, сынок.       — Ладно, хорошо, — выдохнул он, понимая, что не сможет простить себе того, что лишил Джо возможности проститься с мамой, а Рейчал последний раз посмотреть на дочь. Он соглашался на это только ради них, и уже потом ради самого себя. Тереза дает ему документы на подпись, рука Отиса дрожит и он с трудом попадает в строчку.       Когда они приходят в палату, то заплаканная Джо сидит около кровати матери, гладит ее руку. Опутанная сетью трубок и проводов Рейчал лежит на широкой кровати. Ее голова забинтована и из нее идет тонкий дренаж. Едва сын появляется на пороге палаты, Джин тут же подходит, чтобы обнять его. Пока что она не знает о том, по какой именно причине Рейч прилетала в Англию раньше времени.       — Все в порядке, мам, — он натянуто улыбнулся и прошел к дочери, — привет, детка, — Отис присел на корточки около кровати и посмотрел на девушку, — доктора могут разбудить маму…       — И тогда она поправиться? — с надеждой спросила Джоэль.       — Нет, малыш, — Отис сжал ее руку, — к сожалению, у мамы слишком серьезные травмы и она не сможет поправиться…       — Ты не должен так говорить, — злилась девушка. Она бросила на отца гневный взгляд, — ей станет лучше. Правда.       — Детка, — он снова заплакал. Джин обняла внучку за плечи, а Реми покинул бокс, чтобы еще раз переговорить с врачом. Сейчас Отис был благодарен им, за то, что они здесь, рядом с ним и его дочерью, — у нас будет шанс попрощаться с ней.       — Ты сможешь сказать, как сильно любишь ее, — Джин запрокинула голову, так как слезы застилали обзор.       Джо подскочила с места и отошла к окну, обняв себя руками. Ей не нужно было быть врачом, чтобы понимать, что отец прав — ее маме в самом деле очень плохо и ее травмы очень серьезные. Детская наивность, которая все еще была внутри нее, не давала ей признать это до конца.       — Я не смогу ее отпустить, — прошептала Джоэль, когда Отис подошел к ней.       — Я тоже, — он обнял ее и Джо уткнулась в его грудную клетку, — но нам придется сделать это. Ради всех нас.       Тереза просит всех покинуть бокс, чтобы у нее была возможность сделать необходимые манипуляции. Отис мерил шагами коридор. Джин обнимала ревущую Джо, а Реми стоял у стены не в силах сказать что-либо. Уже через пару часов Рейчал не станет и они не могут никак повлиять на это. Да, его сын совершил ошибку, но он не заслужил подобного. Большую часть времени Отис был хорошим человеком, который помогал всем, кто нуждался в помощи.       — Доктор Милберн, — Тереза позвала Отиса и он, на ватных ногах прошел в бокс. Головной конец кровати был немного приподнят, но глаза Рейч все еще были закрыты, — просто поговорите с ней, — просит женщина, похлопав его по спине.       — Рейчал, — проглотив слезы, Отис опустился на край кровати и взял жену за руку, — привет, дорогая.       — Отти, — ее губы расплылись в улыбке. Такой родной, такой теплой, — что случилось?       — Ты попала в аварию, — пробормотал он, всхлипнув, — к сожалению, у тебя серьезная травма…       — Я на аппаратах? — предположила женщина, не в силах открыть глаза слишком широко, чтобы рассмотреть помещение, в котором она находилась.       — Да, — ответил Отис, — и ты… ты умираешь, — снова воспоминания. Она в белом платье, идет к алтарю. Реми держит ее под руку и улыбается, — сейчас, подожди секунду.       Он встает с кровати и выходит в коридор, чтобы позвать Джо и родителей. Дочь все еще в объятиях Джин. Неуверенными шагами она проходит в бокс.       — Мама, мамочка! — всхлипнула Джо, буквально подлетев к кровати, — мама!       — Детка, — вздохнула Рейчал, коснувшись руки дочери, — ты стала такой взрослой, моя девочка. Я люблю тебя, Джоэль. Ты самое лучшее, что есть в моей жизни…       — Мама…       — Береги себя, крошка, — слова давались ей с трудом, язык заплетался от огромных дозировок препаратов, — и позаботься о папе. Вы нужны друг другу, Джо.       — Нам так жаль, Рейчал, дочка, — Джин подошла ближе.       — Позаботиться о них, Джин, — просит Рейч, — ты же знаешь, что они слишком гордые, чтобы просить помощи.       — Конечно, дорогая, — обещает блондинка, — мы с Реми не оставим их. Никогда.       — Мама, я очень люблю тебя, — Джо едва ощутимо коснулась ее щеки губами.       — Я тоже тебя, крошка, — прошептала Рейчал и позволила Джин с Реми увести Джо из бокса, так как как она не хотела, чтобы дочь видела момент ее смерти.       — Рейчал, — Отис опустился на то место, где только что сидела их дочь, — я должен столько всего тебе сказать.       — Я знаю, Отти, — она болезненно усмехнулась и тут же поморщилась от того дискомфорта, которым отозвалась ее искалеченное тело, — все мы делаем ошибки и не всегда принимаем важные решения с первого раза. Ты подарил мне потрясающие годы… лучшие в моей жизни. Ты показал мне, что меня могут любить и ценить. Но теперь, я хочу чтобы ты отпустил меня, Отис.       — Это слишком сложно, — его душу рвало на куски, от нее оставались бесхозные тряпки, которые валялись бесформенной кучей.       — Береги Джо, — просит она, — сейчас ты будешь нужен ей особенно сильно, — Рейчал едва ощутимо сжала руку мужа.       Отис хотел сказать ей о том, как ему жаль, что все так вышло и что она просто стала жертвой его синдрома спасателя, но почему-то ему казалось, что Рейчал не хочет ощущать подобного перед смертью. Он просто хотел, чтобы она ушла с мыслями о том, как была нужна ему, даже если это не было правдой.       — Спасибо, что ты была в моей жизни, — он наклонился чтобы поцеловать ее и ощутил во рту металлический привкус крови — ее губы были разбиты от удара, — я люблю тебя.       — Я тоже тебя люблю, Отти…       Хватка руки ослабла, а глаза женщины медленно закрылись. Она приоткрыла рот, выдохнула и палату наполнил резкий писк приборов. Отис застыл, словно его парализовало. Внутри не осталось ничего, за что он мог бы зацепиться. Все умерло вместе с ней. С женщиной, которая любила его, но так и не получила его любви в ответ.