Двадцать лет спустя

      Джин не могла злиться на Отиса, ну или не могла делать этого слишком долго. Кончено, ей было горестно осознавать то, что ее сын, которого, как ей казалось, она воспитала правильным и порядочным человеком, опустился до измен. Но с другой стороны, когда она узнала о том, что Мэйв Уайли находится в Мурдейле, первый раз за много лет, то Джин, с высоты ее опыта работы в секслологии и психологии отношений, понимала, что Отис скорее всего не сможет сдержать своих порывов.       Еще когда Отис только сообщил ей о том, что решил жениться, что в его жизни появилась девушка, которую он полюбил, то Джин довольно резко спросила у сына о его уверенности в принимаемом решении. Будет ли он удовлетворен этим решением. Отис отмахивался, а она понимала, что его брак — попытка компенсации разрыва с Мэйв, даже если его чувства к Рейчал были настоящими, у него все равно оставалось много не проработанных травм, которые были получены в прошлых отношениях. Вероятно, тогда ей стоило быть настойчивей, заставить сына пойти на терапию, или же попросить Реми повлиять на Отиса. Но тогда он казался ей таким… взрослым и уверенным в себе, что она решила положиться на него. Она, как и любая адекватная мать, просто хотела, чтобы ее ребенок был счастлив.       Джин старалась не копать в эту проблему слишком глубоко, ведь тогда появлялись корни чувства вины, которое нередко возникало, как последствие подобных событий. Она считала, что в какой-то степени тоже виновата в том, что случилось. Ей следовало быть настойчивей, и убедительней.       — Джо уснула, — на первом этаже появляется Реми. К этому моменту Джин успела сходить в душ и переодеться. Она стояла около кухонной тумбы и делала им чай, — я дал ей немного успокоительного.       — Ей плохо? — обеспокоенно спросила Джин, посмотрев на мужчину. Реми был тем редким типом людей, которых возраст лишь красил.       — Нет, слушай, она потеряла мать, сегодня были похороны — ей нужно нормально выспаться, — в его голосе не было оправдательного тона. Он сложил руки на груди и строго посмотрел на женщину, так как знал — она слишком скептически относится к медикаментозной терапии.       — Да, ты прав, — сдается Джин и протягивает ему чашку с чаем, — ты останешься?       — Нет, — Реми делает пару глотков, — я поеду к Отису.       Когда они возвращались с похорон, то Джин предложила ему поехать к ней, вместе с Реми и Джо, но Отис отказался, сославшись на то, что ему стоит побыть одному. Сейчас Реми желал о том, что не уговорил сына поехать со всеми, так как понимал, что оставлять его одного может быть опасно.       — Хорошо, — соглашается Джин, так как понимает, что Отису, как и его дочери, сейчас нужна их поддержка, — дай мне знать, если что… если будет нужна какая-то помощь.       — Конечно, Джинни, — кивает он и допив чай, оставляет на столе кружку.       На улице уже стемнело и дорожку, которая вела к калитке, освещала вереница небольших фонариков. Реми думал о том, что сказать сыну и как поддержать его. Какие-бы отношения не были у них с Рейчал, его сын переживал потерю, которая серьезно отразиться на его дальнейшей жизни и его отношениях с дочерью.       Отис находился на кухне. На столе перед ним стояла полупустая бутылка с виски, хотя он редко пил алкоголь. Даже на приемах и вечерах, куда их приглашали с женой, он ограничивался одним бокалом вина или шампанского, скорее из вежливости, чем из желания выпить. Сейчас же шла уже третья стопка и Отис определенно не собирался останавливаться. Слезы текли из глаз, отчего ворот рубашки намок. Он так и не переоделся после того, как вернулся домой, только снял пиджак и галстук.       — Привет, приятель, — кинув связку ключей на тумбу в прихожей, Реми прошел на кухню. Быстро оценив обстановку, он присел рядом с сыном, — сколько ты уже выпил, Отис?       — Не так много, как хотелось бы, — промямлил тот, зарываясь пальцами в волосы, — знаешь, думаю, что я все же любил ее. По-настоящему, а не из-за синдрома спасателя, — его язык заплетался, слова произносились не четко, но Реми прекрасно понимал о чем он говорит. Он никогда не видел сына пьяным, даже немного выпившим, так что зрелище рвало душу на куски.       Реми не знал, что ответить Отису, ведь любые его слова теряют смысл ввиду происходящего. Отис слишком много знает о психологии горевания, это осложняло их разговор, так что отец просто достал с полки еще одну рюмку и наполнив его виски, выпил одним большим глотком.       — Что мне теперь делать с Мэйв? — Отис понимал, что Реми — это один из тех людей, кто не просто его выслушает, но и поможет разобраться в ситуации.       — Зависит от того, что ты хочешь делать, — у него куда большая устойчивость к спиртному, чем у его сына. От одной стопки ему не было ровным счетом ничего. Приятное чувство тепла и не более.       — Я… я хочу быть с ней, — вздохнул Отис, — ну то есть… я понимаю, как это будет выглядеть со стороны, но ведь наши отношения с Мэйв… все началось раньше. Намного раньше.       Отиса разрывало на куски от этого состояния собственной беспомощности. Он терялся между скорбью по Рейчал и желанием прямо сейчас поехать к Мэйв и больше с ней не расставаться. Он опустил голову на стол, утыкаясь лбом в гладкую деревянную поверхность. Реми похлопал его по спине. — Страх осуждения со стороны общества часто мешает жить, — изрек он, рисуя на спине Отиса воображаемые круги, — важно уметь понимать, что это твоя жизнь и комфортно должно быть тебе. Но сейчас, важно пережить потерю, дать себе возможность скорбеть столько, сколько ты считаешь нужным.       Он понимал, что отец прав. Ему не нужно прямо сейчас все усложнять с Мэйв. Нужно время, чтобы отпустить Рейчал, проститься с ней. Возможно, он устроит какой-то ритуал, чтобы справиться с этим. Он сел ровно и посмотрел на отца воспаленными от слез глазами.       — Я хочу поехать на нашей с Рейчал место… в Кембридж, — сказал Отис, — может устроить там пикник или что-то в этом роде, чтобы проститься с ней. Может сходить к ее научным руководителям, — Рейчал, как и он, активно занималась научной деятельностью.       Рейчал была менее склонна к науке, чем Отис. Ей нравилось оперировать, спасать людей — давать им шанс на новую жизнь. Да, она время от времени отправляла на публикацию отличные статьи о новых методах диагностики и лечения заболеваний сердечно-сосудистой системы, но это не было ее настоящей страстью. Когда они учились в Кембридже, то многие профессора хорошо отзывались о девушке, считали ее талантливой и пророчили успешную карьеру, Отис считал, что они имеют права знать о том, что ее больше нет в живых.       — Это прекрасное решение, Отис, — поддержал его отец. Сын снова потянулся за бутылкой, но Реми во время ее перехватил, — не стоит, приятель, — нахмурился он, — тебе стоит пойти спать.       Отис коротко кивает, ему правда нужно пойти спать. Он с трудом встает на ноги и пошатываясь идет к дивану, так как не готов снова пойти в спальню. Возможно, он попросит маму, чтобы через какое-то время она убрала оттуда вещи Рейчал. Уже сквозь подступающую пелену сна Отис почувствовал, как Реми укрыл его пледом. Завтра он собирался встретиться с Джо, чтобы обсудить с ней поездку в Кембридж.