Морской бриз в свете алого заката

— Браки совершаются на небесах, но там не заботятся о том, чтобы они были удачными. * * * Кейл хмурится, поджимает губы и отворачивается в сторону окна, где рассветное солнце медленно восходило в зенит, отражаясь в прозрачно розоватых волнах бескрайних вод. Рядом суетился Ганс, который с невероятной энергичностью возился с нарядом белоснежным нарядом невесты. Рон, стоящий позади с неизменно добродушной улыбкой наблюдал за своим господином, отчего тонкие плечи Хентьюза чуть дрогнули в напряжении. Чужой взгляд пронизывал холодными ножами, и, вероятно, его хозяин испытывал извращенное садисткое удовольствие от довольно заметного страха своего мелкого щенка. Чертов Молан. Кейл недовольно нахмурился, криво ухмыльнувшись и в сердцах сплюнул, проклиная альтруистку почившую матушку, чьим слугой Рон и являлся. А значит и его слугой тоже. Внезапно Ганс дернул его за прядь, отчего Кейл тихо зашипел. Тут же начал испуганно извинятся во всех смертных грехах Ганс, строя плачущую морду, от которой тянуло либо ударить, либо сблевнуть от отвращения. Желание сбежать от этого фарса подальше медленно усиливался, а смирение со своей учестью с завидной скоростью трескалось по швам. Позади послышался приглушенный смешок. Кейл цыкнул, едва поежившись. Вечер неуклонно приближался. Кейл повторяется — желание удрать с этого цирка нахуй тоже. Стоя пред алтарем Кейл с сомнением вглядывался в того, ради которого ему пришлось бросить пить на два, а то и на три месяца. Внутри все таки недоверчиво сворачивалось от напряжения, непонимания, тихого ахуя. Такое имело место быть, да. Своего жениха невеста видит впервые. Нет, серьезно. Буквально впервые. Пренеуважаемый отец просто поставил перед фактом его собственной женитьбы, которое по идее замужество, семнадцатилетнего подростка, стоящего в холодном неуютном кабинете, пока Басен и его мать беспокойно переглядывались, поджимая в непозволительной им тревоге, руки. Что ж сказать, отец всегда был мудаком. Хотя б здесь не сплоховал, как со своей ролью отца. Вглядываясь в робкие голубые глаза и смущенно порозовевшие скулы на довольно девчачьем лице Кейл снова подумал о своей гребенной везучести. И живучести тоже, но об этом он думал гораздо позже, разлёживаясь в постели со своим мужем. Слова священника, под нос бормочущего клятву в тишине церемонного зала церкви, — разрешение празднования в которой любезно добился и предоставил семье Хентьюз и семье жениха сам Король Зед, — Кейл с завидным упорством пропускал мимо ушей, и только в нужных моментах кивал и сухо отвечал "да". Без пяти минут уже не Хентьюз, Кейл думал что ему пиздецки повезло, что жених не уродливый старикан-извращенец лет-дак под пятьдесят с отвалившейся пипкой. Нет, стыдиться своих мыслей Кейл не собирался, гордо поднимал голову, замечая что Чхве-ублюдок-который-теперь-блять-герой-Хан с потемневшим лицом в углу зала скрестил руки на груди, а принц-почти-король Альберу радостно светится улыбкой, будто выходит замуж он сам, а не красноволосый. (У Кейла от чего-то чесались кулаки, видя это ублюдочно-королевское лицо таким радостным.) Будь он один, Кейл бы устало (нервно, и с трясущимися руками) вздохнул, потягиваясь за очередным бокалом любимого напитка. О, отстраненно заметил Кейл, я чуть не пропустил поцелуй с этим... Этим, в общем такого описания для новоявленного мужа Кейлу было достаточно. Чужие губы отдавали прохладой, не то чтобы неприятной, но непривычной точно. Пахло от мужа (имя того Кейл бессовестно прослушал) морской солью, слабоватенько вишней, силой, и, почему-то, от смеси этой смеси Кейл хотел неприязненно поморщиться. Да только с тихим извинением чужого бархатного голоса Кейл отвлекся — муж медленно оторвался от поцелуя, надевая кольцо на его безымянный палец. Почему-то казалось что порядок последних двух действий должен быть немного другим, но да ладно, Кейлу откровенно было плевать. Голубой агат блекло отражал свет свечей, а Кейл, придирчиво осмотрев камень не сдерживая себя иронично усмехнулся. Счастливый? Ага, как же. Он знал, если не от смерти, так от разочарования и презрения потускнеют глаза напротив. Кейл помнит, отец был таким же когда смотрел на матушку. Все поменялось незадолго до ее смерти. Но, Кейл признавая что всё-таки был немного заинтересован им, было бы забавно видеть как чужие глаза будут постепенно мутнеть, погрязая в больной ненависти к нему, Кейлу. Быть причиной того, что голубые глаза цвета теплых вод моря в землях его знакомой медленно будут терять свои чистые краски будет действительно интересно. Чужая ладонь, имя хозяина которой Кейл так и не узнал, была теплой и жестковатой. Красавчик муж со стеснением в уголках пухлых розовых губ (те были припухшими из-за одного красновласого мусора, но муж, как Кейл и предугадал, и не возражал) проводил его к выходу из зала. Кейл вздохнув, заметил что церемония обручения прошла слишком быстро. Нервозность, ранее застывшая на время церемонии холодной кровью, вновь разбушевалась. Ладонь Кейла, ни разу не притрагивавшегося к оружию, лежала в чужой, слегка мозолистой и слишком тёплой. Кроме этого отличий и не было, размер и степень бледности был ровно одинаковым и у него, и у мужа. Кейл нервно поджал губы, чувствуя как пальцы мелко дрожат, касаясь чужой руки, а меж бровей залегает хмурая складка. Другой казалось бы не замечал метаний Кейла насчет того, кто будет сверху. Мужчина с завидно густыми, длинными собранными в простую прическу, волосами цвета индиго медленно перетекающего в небесно-голубой, шел себе рядом и старался держать улыбку, сквозь которую так и проступала непонятная Кейлу эмоция. Длинный коридор, в конце которого находилась комната новобрачных все не хотел заканчиваться. — У нас сейчас брачная ночь? Кейл приятно удивился собственному голосу, в котором не звучало ничего кроме ленивого высокомерия. Ни тревоги, снедающей его с головой, ни страха перед неизвестным. Прекрасно. Кейл даже не смотрел на лицо (ахуенно неземное красивое лицо, которое будто сошло с картин богов, эльфов, драконов) мужа, но чувствовал, как тот залился смущением. Тем не менее, едва ли запнувшись на мгновение, чужой голос с робкой приязнью ответил согласием. Он кивнул, и Кейл клянется чертовыми богами, блядским принцем, мудаком-отцом и всем его состоянием — голос его мужа пиздец охуенный. Да. Кейл как придирчивый эстетик откровенно ловил бы кайф от всего этого, если бы не был девственником, чье сексуальное образование равняется знаниям семилетнего ребёнка. Мысли снова отклонились от своего русла, а недавнее желание узреть разочарование и презрение на божественно прекрасном лице красивейшего в жизни Кейла, мужика вдруг робко зашевелилось, отчего Кейлу всего на мгновение стало стыдно. Казалось бы, двуличием он не страдает, как же. Только зайдя в комнату он нагло (нервно) заявил: — Я не ебу как. Пасетон, имя которого Кейл узнал только на следующее утро, тогда только мило улыбнулся, становясь похожим на матушку, в те редкие времена когда та смущалась и прятала это от мужа. * * * — Браки совершаются на небесах, но там не заботятся, чтобы они были удачны. В нашем случае, нам невероятно повезло, Кейл. — Ага... такой приторно-сладкий бред я не слышал даже от королевского ублюдка. — Кейл. — Да понял я, просто королевская задница. Твоя кстати гораздо симпатичнее.