О талантах

      Если кто и умел устраивать застолья на широкую ногу, то это точно была Родя.       Не имело значения, в каком районе и в какое время. Будут деньги — и она организует празднество грандиозного размаха. По крайней мере, таким оно было в глазах Данте — за неимением других воспоминаний, все ужины вне Мефистофеля уже воспринимались им как пиры на широкую ногу, даже если он не мог полноценно участвовать в них и распробовать всё то многообразие еды, что бывало на столах.       Что уж говорить, Лимбус умеет поощрять своих сотрудников за хорошую работу и добычу очередной Золотой Ветви.       А Данте, выделяясь из общей массы, как и всегда, мог лишь наслаждаться всеобщим весельем и пытаться как-то вклиниться в эту вечеринку. Всё-таки сейчас, когда все были воодушевлены после выполнения миссии и расслаблены без угрозы получения нагоняя то от сурового гида, то от врагов, в среде Грешников царила особая, даже в каком-то смысле уютная компанейская атмосфера. С поправками на причуды каждого Грешника и тонкостей их взаимоотношений, конечно же.       За время разговора с Демианом и отсутствия Данте ничего особо не поменялось, что не могло не радовать — учитывая способность Грешников находить и создавать неприятности, перемены навряд ли могли бы окончиться чем-то мирным. Но всё оставалось неизменным.       Вон Родя, пребывающая навеселе после выпитого алкоголя, сияла от счастья в приятном тёплом освещении ресторанчика и подначивала Грегора сыграть в покер, предлагая самые разные ставки и не слушая его заверения в том, что играет он отвратительно и всё равно проиграет. Рядом с ними, несмотря на шумиху вокруг, мирно сопел во сне Синклер. Кто бы мог подумать, что всего пара стаканов алкоголя так быстро его затащат в царство Морфея? Уж точно не Родя, которая и уговорила его попробовать, аргументируя это фразой: «Лучше здесь с нами, чем с какой-нибудь подозрительной компашкой за гаражами». Почему-то в голову ей не приходила мысль, что они сами и могут быть той самой подозрительной компашкой. Как результат: Синклер не начал веселиться и активно общаться со всеми, а спустя какое-то время тихонько уложился на стол и задремал, спрятав покрасневшее от алкоголя лицо в сложенных руках. Картина эта умилила Родю настолько, что она укрыла Эмиля плащом, благополучно одолженным у Грегора. Грегора, конечно же, никто не спросил, но он не особо и был против — только вздохнул устало. — Да ладно тебе, Грег, не строй такую мордашку, — хихикая, Родя потрепала его за щеку. — Не будешь же ты отбирать у ребёнка одеяло? Ему стоит спать в тепле.       Если бы Синклер не спал, то определённо либо смутился, либо возмутился, а то и всё сразу. Зато громкий смех Хитклиффа убедил всех присутствующих в том, что он бодрствовал вопреки выпитому количеству алкоголя и вполне неплохо слышал чужие разговоры.       С противоположной стороны стола раздалось до глубины души возмущённое цоканье языком: — И обязательно ржать на весь район? Хуже животного, хотя, учитывая, сколько ты выпил… Как раз с лошадьми на одном уровне будешь.       Весь весёлый настрой Хитклиффа словно ударом ЭГО Хон Лу смыло — он бросил крайне злобный взгляд на ехидно улыбающуюся Измаил. — Ты на что намекаешь, а?!       Ему никогда не нужен был особый повод, чтобы вспыхнуть ярко, подобно спичке.       Никто уже не удивился очередной словесной перепалке Измаил и Хитклиффа. Родя только надула свои пухлые губы, обиженная такой переменой настроения за столом, пока остальные начали отрываться от своих бесед и оглядываться на шумную парочку.       Точку в этой перепалке поставила Рёшу: — Н.О.Р.О.В. Вас ждёт И.Н.Д.И.Г.О.       Говоря честно, никто ничего не понял, кроме того, что это была явная угроза насильно навести тишину, если эти двое не успокоятся. И уже этого хватило, чтобы привставший Хитклифф опустился обратно на своё место, а Измаил с фырканьем закатила глаза, но отвечать не стала.       Хон Лу поднял взгляд с тарелки, где лежало когда-то цельное блюдо, ныне распотрошённое на детальное изучение, и с долгим «о-о-о» взглянул на Рёшу. — Я раньше не слышал эти аббревиатуры. Интересно, что они означают?       Спросил он это с таким невинным видом, будто та задала им детскую загадку, а не угрожала двум расшумевшимся коллегам. Что не помешало всем Грешникам воспринять это именно как загадку. — «Несостыковка обыкновенных разбойников, оперирующих воровством»? — почёсывая подбородок, попытался угадать Грегор. — «Интересы недругов, дерущихся из-за грязных обычаев»? — Не думаю, что это, — Родя в ответ на его слова сокрушённо покачала головой.       Грегор недовольно прыснул, отведя обиженный взгляд в сторону. Видимо, свои предположения он считал более чем удачными. — Почему это? — Потому что это слишком безобидно для Рёшу, — даже с каким-то скучающим тоном объяснила Родя. А затем тише добавила: — А ещё она угорает с твоих вариантов.       Вот с последним было трудно поспорить — повеселевшая после удачной миссии Рёшу довольно дымила сигаретами, одаривая их дуэт снисходительными улыбками. Грегор признал своё поражение и обречённо пригубил своё пиво, топя горечь обиды на жизнь. — А у тебя какие будут предположения? — заинтересовалась в разговоре Измаил, всё-таки решившая не сидеть обиженной в углу, а присоединиться к весёлому обсуждению.       Родя задумалась. Задумалась надолго. Ну, около двадцати секунд для неё действительно было очень долго — обычно над своими ответами она не ломала голову. Всё это время она отрешённо тыкалась вилкой в недоеденные штрудели. — «Непредсказуемые обречённые резвиться ошмётки величия», — после этих слов Родя задумалась ненадолго и продолжила попытки расшифровать аббревиатуры. — И «искрящиеся неудержимые догонялки измученных грешных отбросов»?       Рёшу только закатила глаза и выдохнула сигаретный дым, ясно демонстрируя остальным, что это тоже неверное предположение. На это Хитклифф громко недовольно фыркнул. — Чего гадать — разбудим Синклера и пусть он помогает, — предложил он, приподнимаясь со своего места.       В ответ на это Родя сощурила глаза и достала из-под стола свой топор, который до этого момента мирно лежал и никому не мешал. — Что-то давненько я не упражнялась в метании топора… — нарочито задумчивым тоном протянула Родя, поглаживая острое лезвие, притом не отрываясь взглядом от Хитклиффа. — Хит, дорогуша, не хочешь мне помочь перед тем, как Синклера разбудишь?       Столь тонкий намёк Хитклифф понял и опустился обратно, ворча себе под нос «будто мне больше всех надо». Сон Синклера остался непотревоженным, а Родя убрала топор обратно и как ни в чём не бывало продолжила болтать с Грегором.       И под боком этого расцвета анархии ютился уголок спокойствия из остальной, малой части Грешников. — Для приготовления картофельных клёцок в разных кухнях используется различное соотношение сырого и отварного картофеля. Насколько я могу видеть, в данном случае отварной картофель и вовсе и не использовался, зато…       Оставаясь в стороне от этой уже ставшей родной клоунады, Фауст и Мерсо обсуждали технику приготовления тех блюд, которыми в этот вечер угощались Грешники. Обсуждали, разумеется, в своей манере и с таким важным видом, будто это был разговор про решение будущего энергетического кризиса, а не яблочные штрудели, картофельные клёцки и свиное заливное.       Данте честно попытался вникнуть их разговор. Но запутался уже после пары реплик Фауст — мысли разбегались во все стороны как остатки здравомыслия от выходок Дон Кихот. Видимо, общая усталость после долгого, наполненного переживаниями дня сказывалась.       Рядом с ними сидел Хон Лу, что с живым интересом и блеском в разномастных глазах рассматривал распотрошённое им же блюдо на своей тарелке вместо того, чтобы насладиться его вкусом. Порой он вклинивался в их разговор и что-то спрашивал про то месиво овощей и мяса, что лежало на его тарелке — закрадывалось подозрение, что из-за Хон Лу эти двое и начали свои рассуждения о готовке.       И, судя по тем взглядам, которые на него бросала сидящая напротив Отис, она всей своей душой не одобряла такой перевод продуктов. Видимо, армейские привычки беречь провиант в ней проснулись.       Прекрасная картина. Даже по-своему уютная.       Но что-то всё-таки не сходилось. Убавилось Грешников за то время, как он вышел на улицу насладиться тишиной и оказался застигнут врасплох Демианом. Уже по привычке, словно нянька недалёких детей, Данте пересчитал Грешников по головам и недосчитался двух: куда-то запропастились И Сан и Дон Кихот. Тревога зазвенела в голове и легко смахнула с Данте праздный настрой.       Может, он просто их не заметил? Данте попытался осмотреться внимательнее, нервно вертя часами — безуспешно. В этом ресторанчике запропастившихся Грешников не было. Тревога усилилась. И даже не было точно известно, из-за кого: Дон, которая была ходячей угрозой общественному спокойствию, или И Сана, которому такие исчезновения не были свойственны. А если это было как-то связано?       Из водоворота вопросов и тревог его выдернул строгий женский голос: — Менеджер! Вы выглядите обеспокоенными, что произошло?       Отис, единственная из присутствующих Грешников, заметила возвращение Данте и его тревогу. Если она так следит за происходящим вокруг, то, быть может, знает, куда могли пропасть И Сан и Дон? Данте надеялся на это как никогда — меньше всего хотелось после долгого и муторного дня ещё и организовывать поиски потеряшек.       «Отис, ты не знаешь, куда ушли И Сан и Дон? Когда я отходил, они были здесь с вами». — О, после Вашего ухода они о чём-то разговорились, о чём не слышала — Рёшу слишком громко комментировала то, как Хон Лу издевался над едой, — на этом моменте Хон Лу поднял на них глаза, полные недоумения, как раз когда Отис наградила его суровым взглядом. Тот и бровью не повёл. — Но вскоре они вместе вышли из-за стола и больше я их не видела.       То есть их одновременное исчезновение ещё и не было случайностью. Шкала тревоги заметно подскочила, миновав уровень «это плохо» и сразу удобно устроившись на «это очень плохо». И его взволнованное тиканье не укрылось от Отис. — Менеджер, если Вы хотите организовать поиски, то я рекомендую разделить окрестности на секторы, а нашу большую группу на более мелкие. Я приму за честь, если Вы доверите мне руководство над одной…       «Не стоит, Отис, — пришлось торопливо перебивать её, пока она не растревожила остальных Грешников. — Я сам их поищу, может, они просто тоже вышли подышать свежим воздухом. Уверен, И Сан не позволит Дон совершить что-то… неправильное».       Необходимости уточнять, что именно может натворить крайне активная Грешница, не было — они все были свидетелями её выходок.       Отис осеклась, поджала губы, но настаивать на своём не стала. — Конечно, Менеджер, кто, как не Вы, способен в кратчайшие сроки найти своих подчинённых? Но Вы уверены, что хотите отправляться в одиночку? Позвольте кому-то из нас, наиболее ответственному, сопровождать Вас.       Уточнением про «наиболее ответственного» Грешника Отис явно намекала на свою персону. Ни о ком ином в команде автобуса она так не стала бы отзываться. — О-о-о, Данте, собираетесь на прогулку? — внезапно оживился Хон Лу, с широкой улыбкой приподнимаясь из-за стола. — Я тоже, пожалуй, пройдусь. Дома я частенько после ужина выходил подышать свежим воздухом, было бы отлично и сейчас повторить эту чудесную традицию!       «Пожалуйста, тише! Я не хочу беспокоить остальных!» — взмолился Данте, оглядываясь на остальных Грешников. Как хорошо, что именно сейчас Хитклифф и Измаил вновь нашли новый повод для обмена колкостей и спорили о том, кто может выпить больше…       … А кое-кто даже сумел повернуть этот спор в свою пользу. — Не стесняемся, делаем свои ставки на то, кто первый свалится с ног — рыжая-бесстыжая или небритый британец! — Родя, поймав на себе крайне возмущённые взгляды Хитклиффа и Измаил, ничуть не смутилась и не испугалась. — Что? Сами попробуйте себе прозвища придумать за пару секунд, тогда и поговорим! — Да где он британец? — Измаил бросила исподлобья недовольный взгляд на Хитклиффа. — Дворняга побитая! — От рыбы-клоуна слышу! — огрызнулся тот, не оставшись в стороне.       Родя хихикнула в ладонь и быстро исправилась: — Дамы и господа, только сегодня на арене нашего цирка вы можете сделать свою ставку, кто выдержит проверку алкоголем — побитая дворняга или рыба-клоун!       Да, этих ребят точно не стоит отвлекать. Пусть веселятся, лишь бы не разнесли здесь всё и не разбушевались — хотя это не позволит сделать Вергилий. Если он сидел поодаль вместе с Харон и не принимал участия во всеобщем безумии, это не значило, что в случае необходимости он не угомонит Грешников своими методами.       Осталось только решить вопрос с Отис и Хон Лу, в которых проснулось желание отправиться на поиски потеряшек.       «Я не думаю, что со мной что-то случится, к тому же, рядом будут И Сан и Дон. Ну, когда я их найду…»       В мыслях это звучало гораздо лучше. По лицам Отис и Хон Лу Данте понял, что такой ответ их особо не устроил — надо срочно что-то придумывать. Похоже, без сопровождения ему не сбежать отсюда. А если слишком много Грешников пропадёт с поля зрения, то происходящее заинтересует Вергилия. Конечно, менеджер из Данте никудышный, и это осознавала вся команда автобуса, но хотелось хоть в чём-то доказывать свою полезность.       «Хон Лу, ты хотел прогуляться? Хорошо, пройдёмся вместе, может, встретим их как раз. Отис, пожалуйста, передай И Сану и Дон, если они придут раньше нас, что мы волновались».       Заметив недовольство на лице Грешницы, которая уже раскрыла рот для новой порции лести и попыток доказать, что она в качестве сопровождения будет куда полезней, Данте поспешил её опередить:       «Ты единственная, кому я могу здесь это доверить и не бояться, что ты позабудешь».       Шах и мат. Отис смотрит на него, не привыкшая к тому, что начальство выражает своё доверие к ней, и поджимает губы, размышляет. Данте уже не волнуется, ликует и чувствует, что смог хоть как-то разобраться с ситуацией. — Хорошо, — нехотя Отис кивнула, принимая и похвалу менеджера, и роль рупора. — Хон Лу! Безопасность Менеджера на твоей совести! — Я уверен, это будет прекрасная лёгкая прогулка, — словно не слыша её слов, расплылся в расслабленной улыбке Хон Лу.       Однако гуань дао он взял с собой.       Под недовольный взгляд Отис он вышел из-за стола и направился к выходу. Пытаясь не смотреть на Грешницу, обиду которой едва-едва сгладило оказанное менеджером доверие, Данте поспешил за ним, минуя собравшуюся толпу, которая с азартным интересом наблюдала за тем, как Хитклифф и Измаил опустошают пивные кружки. Данте не то чтобы осуждал их, просто знал — утром его точно попросят отмотать время для избавления от похмелья…       Хон Лу первый достиг выхода и толкнул дверь — в полное жара и аппетитного аромата помещение вбежал прохладный сырой ветерок. Не позволив ему стать полноценным сквозняком, Данте поспешил следом и закрыл дверь, что не удосужился бы сделать Хон Лу даже покидай он ресторан после менеджера. Не потому что такой невежливый. Просто забывчивый, витающий в облаках и привыкший к тому, что кругом есть слуги для таких тривиальных задач.       Со счастливой улыбкой он глубоко вдохнул вечерний воздух. И прокашлялся, по-видимому, учуяв что-то слишком резкое для своего аристократичного обоняния. — Любопытное это местечко, Данте, — не поворачивая головы, произнёс Хон Лу всё тем же будничным тоном, — У Родион явно талант находить места, где можно вкусно поесть. Прямо как у кого-то талант находить приключения на свои головы.       Послышался добрый смешок — сказано это было без злобы или недовольства. Хон Лу обернулся, довольно улыбаясь и щуря свои разномастные глаза, вновь обращаясь к менеджеру: — Как считаете, а какой талант у Вас?       Вопрос этот, произнесённый всё с той же привычной расслабленной улыбкой на лице, застал Данте врасплох — сам он уже успел погрузиться в размышления о том, куда могли направиться И Сан и Дон Кихот, следов пребывания которых не находилось.       «Талант у меня?..»       Тяжёлое тиканье не могло отобразить всю ту глубину размышлений Данте, что лавиной обрушились на него. Был ли вообще у него какой-то талант? Или за него может сойти то, как он оказался в автобусе с двенадцатью людьми с разной степенью отклонений от понятия «адекватный человек»? Такой талант вообще есть?       «Думаю, вас я восстанавливаю очень талантливо» — в итоге он попытался перевести всё в полу-шутку.       Хон Лу рассмеялся. Легко и вряд ли искренне, но у Данте от сердца отлегло — такой ответ вполне устроил его собеседника, обижать которого совершенно не хотелось. А тот развернулся и продолжил путь как ни в чём не бывало, наслаждаясь вечерним городским воздухом. Мысли о том, а к чему был этот вопрос, уже начали сгрызать изнутри Данте, но он напомнил себе о первостепенной задаче — найти двух пропавших Грешников. Они не могли уйти далеко.       И всё-таки… какой талант у него может быть?       Из-за амнезии Данте ведь даже не мог примерно представлять, чем занимался раньше и к чему у него имеется (или же ушёл в глубокий минус) талант. Есть только туманные слова Вергилия о том, что когда-то он был важной шишкой, да и всё. Ничего примечательного за собой Данте не заметил за всё время, что прошло с его первого появления на борту Мефистофеля. Где-то изнутри начала грызть обида за такую несправедливость — и это уже в который раз! — но Данте заставил себя подавить эти чувства.       И Сан и Дон Кихот. Их следует найти до того, как это сделают неприятности.       Внезапно Хон Лу остановился, крепче перехватил своё оружие. У Данте вырвалось нервное дребезжание — только дополнительных проблем сейчас не хватало. «Возможно, стоило не отказываться от компании Отис…» — даже мелькнула в голове шальная мысль, хотя Данте прекрасно понимал, что тогда бы ему пришлось выходить наедине с Отис. Не то чтобы он ей не доверял или боялся эту Грешницу. Просто наедине с ней он чувствовал себя слишком уж неуютно, особенно под всем этим градом лести. — Если друг познаётся в беде, то в чём отличить недруга?       Голос, тихий, подобный шелестящему листьями ветру, лишённый красок эмоций, донёсся от тонкой высокой фигуры, что стояла рядом с таким же тонким фонарным столбом, который уже даже не пытался делать вид, что находится в рабочем состоянии. Сердце радостно подпрыгнуло в груди. И Сан! Хоть кто-то нашёлся. Данте поспешил пересечь улочку, подходя к одиноко стоящему Грешнику, который рассматривал листовки с различными объявлениями на стене.       «И Сан! Где Дон Кихот? Мы волновались, куда вы пропали». — Юный ум возжелал познать основы правления одноцветным войском и обратился ко мне за советами. Печально, что устные уроки давались ей слишком тяжело, но она так горела желанием, что мы незамедлительно отправились на поиски высеченных фигур воинов и их чёрно-белого поля.       Уже привычные метафоры И Сана не доставляли особых проблем в понимании — Рёшу стоило бы у него поучиться, — Данте сокрушённо покачал часами.       «Вы отправились искать шахматы посреди ужина? И Сан…» — тиканье никак не могло передать то разочарование, что испытывал Данте. Он искренне надеялся, что хотя бы И Сан осознавал, что он делал — хотя это было не точно, учитывая, что до того, как дать алкоголь Синклеру, Родя наседала с подобным предложением как раз на первого Грешника.       Закрыв глаза, И Сан печально вздохнул: — Я не желал гасить огонь её энтузиазма.       «А где теперь Дон?» — этот вопрос вообще-то волновал Данте с того момента, как он заметил, что И Сан здесь стоял в гордом одиночестве.       Тот оглядел улицу даже несколько неуверенно. Поджал губы, провёл ладонью по чёрным как смоль волосам. В тусклом вечернем освещении показалось, что у того действительно был беспомощный вид. Проследив за его взглядом, Данте заметил многочисленные магазинные вывески по ту сторону улицы. — Ветер амбиций унёс её не так далеко от места нашей беседы. Пред этим с губ её сорвалось обещание отыскать неидеальное в своём воспроизведении войско или же не возвращаться вовсе.       «И… как давно её нет?»       И Сан в задумчивости поднял взгляд к небу, будто бы собирался или хотя бы умел определять время по звёздам. Которых отсюда ещё и не было видно. Не тот то ли час, то ли место. — Её следы ещё сверкают на земле так же ярко, как пыл мечтаний в глазах.       То есть ушла совсем недавно. Нужно её догнать до того, как она учудит что-то эдакое, в своём духе, от чего потом их или признают военными преступниками на территории гнезда, или просто получат нагоняй от дорого начальства.       Но ещё до того, как Данте успел хоть тикнуть о всём этом, на его плечо мягко легла бледная ладонь. — Ох, полагаю, я быстро смогу её нагнать. И мы вместе найдём шахматы или ещё какие-нибудь интересные игры, — Хон Лу, о наличии которого под боком Данте уже и забыть забыл, от чего внезапное прикосновение заставило сердце испугано подскочить в груди, говорил легко и непринуждённо. — Позвольте нам сделать сюрприз для вас. Я очень настаиваю.       Данте растерялся. Ему не хотелось обменивать потерявшегося И Сана на потерявшегося Хон Лу — да и к чему разделяться, если можно пойти всем вместе? — но к моменту, когда он окликнул Грешника, тот на удивление резво сбежал на другую сторону улицы, что-то напевая себе под нос.       Ах да, точно. Кто в этом автобусе его слушает?       С обречённым тиканьем Данте оглянулся на И Сана. Тот как стоял столбом, копируя фонарь рядом, так и продолжал стоять, внимательно рассматривая менеджера.       «Что-то не так?»       Говоря честно, Данте не ожидал ответа. Всё-таки И Сан был одним из самых закрытых Грешников — и последняя миссия показала причины подобной отчуждённости. Хотя Данте и показалось, что на последнем ужине тот был общительней, чем прежде. Да и вот, с Дон Кихот они так спелись, что пошли искать шахматы посреди ужина. Неужто оживляется спустя столько приключений? — Всё в рамках обыденности, — И Сан прикрыл глаза и глубоко вдохнул прохладный воздух.       И пауза, наполненная шумом вечернего Города. Здесь никогда не бывает тихо — хотя от привычки уже стали незаметны большинство звуков, да ещё и смешались они в однотонную какофонию, из которой нет никакой возможности вычленить отдельный.       Возможно, стоило сейчас развернуться и догнать Хон Лу, несмотря на его просьбу самостоятельно разобраться с поисками Дон — мало ли, в какую передрягу они могут попасть, лучше будет, если рядом окажется менеджер. Все мысли опять вернулись к Грешникам. Да, определённо стоит поспешить за ними, пока он ещё имеет шанс нагнать Хон Лу… — Просьбу нашего юного товарища лучше выполнить своим бездействием.       Вздрогнув, Данте уставился на И Сана — он не ожидал никаких слов от обычно молчаливого Грешника. Ещё и так точно угадал ход его мыслей и словно отвечал на заданный вопрос, хотя менеджер не издал ни звука и был твёрдо в этом уверен.       «Как ты узнал, что я сейчас хотел сделать?» — Лабиринт Ваших мыслей оказался без перепутий — пройтись по нему было легко.       Ну да. Всё так просто. О чём ещё может думать менеджер в подобный момент? Данте вновь посмотрел в ту сторону, где исчез Хон Лу, а до того туда сбежала Дон Кихот. Усталость накатила волной лени, заглушив голос ответственности, а бодрость, проснувшаяся в нём при обнаружении пропажи двух Грешников, уже начала сходить на нет.       Ничего же плохого не случится, если он позволит двум Грешникам самим решить свои дела?..       «Хорошо… — со скрипом пока ещё не до конца скончавшейся ответственности согласился Данте. — Тогда нам остаётся просто дождаться их… И всё будет хорошо…»       Он отчаянно пытался в этом убедить самого себя, где-то глубоко в душе в очередной раз задаваясь вопросом, зачем его назначили менеджером, если он в действительности ничего не решает. Без этих часов на его плечах он ничего особого из себя не представляет. Нет ни примечательных навыков, ни…       Талантов.       Воспоминание о недавнем разговоре с Хон Лу пронзило Данте. Действительно ли нет у него никаких талантов? Ведь почему-то именно его выбрали для этого роли, не Вергилия или всезнающую Фауст. Причина должна быть.       К слову, о Фауст и талантах…       «И Сан, как думаешь, какой у меня талант?»       Он помнит, как она назвала И Сана самым талантливым человеком. Пусть тот потом и ответил, что «давно уже не машет крыльями», свою одарённость не отрицал. Может, он что-то увидит в нём, Данте, и хотя бы один вопрос окажется закрыт, а не отложен в долгий ящик?       И Сан оторвался от лицезрения чёрных клякс облаков на небе, что было едва их светлее. Взгляд его, обычно пустой и равнодушный, сейчас отражал глубокую задумчивость. И от чего-то Данте не смог оторваться от этого вида, ставшего новым от всего двух маленьких, но таких значимых деталей.       Думал над ответом И Сан долго — они никуда и не спешили, да и было нечто чарующее в его внезапно оживившимся взгляде чёрных глаз. Точно кто-то вдохнул жизнь в картину, сделал те самые финальные мазки кистью, в которых скрывается её главная ценность.       Словно кто-то подарил И Сану желание продолжать жить без бесконечных оглядок на прошлое. — Пусть я не способен в это мгновение лицезреть Ваши крылья, я уверен — полёт Ваш грациозен и высок, — спустя продолжительное молчание ответил И Сан.       Затем открыл рот в молчании, будто собирался что-то сказать, да не решался. То время, что он набирался смелости, Данте потратил на осмысление слов Грешника. — Однако хочу дополнить, что благодаря Вам я начал дышать ароматом сирени и готов вновь расправить крылья. Сочтёте ли это за талант?       И с этими словами на губах И Сана заиграла лёгкая, едва приметная в сумраке улыбка.       Первый Грешник и раньше выражался весьма туманно — практически ни в чём не уступая всезнающей, но «овсёммолчавшей» Фауст, — это упоминание сирени и вовсе вогнало Данте в удивление. Сирень… Кажется, Родя упоминала это слово раньше. Вроде, это растение с очень душистыми цветами, которого в изобилии было в её родном районе. И вот что упоминание этого растения может означать в речах И Сана?       Данте не знал. Возможно, он из прошлого, который не потерял память, смог бы ответить на этот вопрос. И то, от количества метафор, которыми так легко общается И Сан, уже мысли начинают скручиваться в месиво, которое периодически булькает нечто нечленораздельное.       А И Сан всё так же улыбался. Данте отвернулся, будто бы оглядывался в поисках запропастившихся Грешников, и усиленно себя заверял в том, что от этого мягкого в своей радости выражения лица внутри него не разливается тёплая нега.       Обернулся он как раз вовремя чтобы увидеть два знакомых силуэта. Слегка помятые, но живые и до ужаса довольные Дон Кихот и Хон Лу шли, и каждый держал под подмышкой по коробке.       С добродушием и облегчением Данте подумал, что в их команду не входят самые гениальные люди в Городе, но одни из талантливейших — точно.       А самый выдающийся из них сейчас стоит за его спиной и не прячет мягкой улыбки от товарищей и него, Данте.

***

      Выговора от начальства не было — даже если Вергилий и побуравил Грешников своим пылающим во всех смыслах взглядом, заверений Данте в том, что ситуация была полностью под контролем (что было чистейшей ложью), и помощи Фауст хватило, чтобы сменить гнев на милость. Или тут помогла настольная игра, которую притащил Хон Лу и которая так заинтересовала Харон, в отличие от шахмат, в которые теперь с увлечением играли Дон и И Сан. К слову, о том, где и как они достали настольные игры, Дон Кихот и Хон Лу таинственно отмалчивались. Только Дон что-то там тихонько пробурчала про то, что «получены сие замысловатые развлечения честным путём».       Ну, никто с округи не жаловался на Грешников, так что вопрос тихо закрыли и забыли.       Стоило им закончить с Вергилием и убедиться, что Грешники не собираются разносить Мефистофель, как Данте смог расслабиться и ещё раз прокрутить в памяти поиск потеряшек.       Он вновь вспомнил ту фразу про сирени, которую понять ему было не под силу из-за простого незнания. Зато сейчас рядом с ним стоит та, кто с хладнокровной уверенностью заявляет, что знает всё на свете.       «Фауст, можешь помочь? Что такое сирень?»       Фауст обернулась и одарила менеджера тусклым взглядом. — Сирень — это род кустарников, принадлежащий семейству маслиновые. Род включает около тридцати видов и…       «Нет-нет, — Данте поспешил её прервать от чтения по памяти энциклопедической записи. — Что это может значить… не в прямом смысле?»       На этот вопрос Фауст уже не спешила зачитывать текст, который будто бы был выцарапан на подкорке её черепа. Во взгляде её мелькнули искры живого интереса, которые разожглись ярче после того, как она оглянулась на И Сана, что объяснял Дон, почему ладья не может сбить две пешки за раз, даже если она в реальности во много раз крупнее.       Словно она знала, что произошло на улице и что сейчас творится у Данте на душе. И что он сам отрицает. — Фауст считает, что завесу этой тайны Вам стоит приоткрыть самим.