Тепло под толстой коркой льда

      После каникул, особенно зимних, как обычно бывает, не особо хотелось возвращаться в школу. Было холодно, хотелось просто лежать, завернувшись в плотное одеяло и вновь задремать, но приходилось подниматься с кровати с большим трудом. За этим следила моя мать, которая постоянно напоминала о том, что я могу опоздать. Тогда уж и приходилось рывком подниматься с постели, быстро одеваться, чтобы не потерять все накопившееся тепло, завтракать противной овсяной кашей, запивая ее чаем, а уже после — выходить на улицу, и, буквально утопая в снегу, идти в школу.       Здесь меня обижали реже, нежели в предыдущем учреждении. Да и я сама словно стала морально сильнее. Могла ответить обидчикам если это было надо. Спасибо за это моим родителям, а также друзьям, что остались где-то вдали. Их не хватало, если честно, но они хотя бы звонили каждую неделю или две. Это радовало. К этим краям, привыкнуть мне было довольно просто. Раньше жила в такой же деревне, точнее в поселке. Быть может, здесь еще меньше народу, но это было бы даже к лучшему.       В самом классе у меня не было друзей, но я дружила с одной девочкой, которая была младше меня на год. Мы очень хорошо общались, даже иногда ходили друг к другу в гости. Смотрели фильмы и мультфильмы на кассетах. Было здорового. Жалко, что в школе видела я ее весьма редко. Она, обычно, не выходила из класса. Хотя. я тоже аудиторию обычно не покидала. Сидела где-то на самой крайней парте и рисовала в тетради. На перемене, да и на уроках иногда. Просто, когда внезапно приходит вдохновение, хочется поскорее запечатлеть все как можно скорее. Не важно, когда и где. Главное — оставить эту идею на листе.       К несчастью, скоро атмосфера уюта класса для меня пала, при чем всего за один день. В класс перевели новенького — Семена Бабурина. Все было совсем не так радужно, как нам бы хотелось. Семён оказался крайне проблемным подростком. Было весьма удивительно, что сначала он был спокойным и никого не трогал, а через пару дней — разом показал нам всем, какой он на самом деле. Его тактика была весьма проста и понятна — осторожно и незаметно изучить обстановку вокруг, чтобы потом сбросить лживое спокойное обличие и открыть всеобщему взору свое истинное лицо. Мерзкое, противное и гадкое лицо. Но его поступки помогли ему вступить в банду хулиганов Ромы и Бяши.       Мне не хотелось лезть в их дела, насколько ужасными они бы ни были, но поведение Семёна было явно хуже. К счастью, он сидел в другой части класса относительно меня и за все эти месяцы я почти не контактировала с ним. Было боязно. Но, возможно, жестокого обращения со мной не было потому, что я — девчонка. Порой я наблюдала, как рыжий глумился над другими. Мальчишками в основном. Их было жалко. Они явно не заслуживали травли и глумления. Хотя. при виде очередной драки с участием Семена в голове появлялся вопрос — что за ужас был у рыжего в семье, что он стал таким? Кроме его доброй и мягкой бабушки, которую вызывали в школу из-за проделок ее внука, я никого не видела. Ни матери, ни отца. Стало понятно, что Бабурин, вероятно, просто сирота, но, быть может, его рана лежит глубже?..       Я вернулась с каникул лишь на второй день. Захворала немного. Повезло. А может и нет. Много чего может произойти, пока тебя нету, даже за какой-то жалкий день. Утро было по-зимнему темным и морозным. Заставляло идти быстрее, чтобы вновь оказаться в тепле, даже если это тепло кое как удерживалось промерзшими насквозь бетонными стенами. Уже в школе, возле расписания я встретила свою подругу, с которой поздоровалась, и мы тут же разошлись по классам на урок, ведь оставалось совсем немного до звонка, а опаздывать совсем не хотелось.        Пока учительница не пришла, я тихонько зашла в аудиторию, оглядываясь, спокойно усаживаясь за свою парту. Словно играя в игру «Найди отличия» с самой собой. И к моему удивлению, «отличия» были. Первым делом я заметила белокурого мальчишку в очках на самой последней парте. Новенький. Он разложил учебник, тетрадь и пенал на столе и с мечтательным видом смотрел куда-то в сторону. «Надеюсь он не станет очередной жертвой издевательств для Семёна», проносится у меня в голове. Но тут я опускаю взгляд на парту впереди, где сидел тучный юноша. Он уперся взглядом в стол. Был сильно подавлен, раздраженно, крутя обгрызанную ручку в пальцах. А присмотревшись, можно было обнаружить яркий синяк на его щеке. В это время Семён нервно и даже испуганно поглядывал то на своих дружков, то на мальчика в очках позади. Неужели что-то произошло между ними, что он потерял свою вседозволенность и власть? Стало почему-то интересно. Но спрашивать было рисково. За последующие пару уроков Семён даже не шелохнулся. Лишь в один момент он поднял голову и нахмурился, когда краем глаза заметил, что за ним наблюдаю я. Стало жутко неловко и боязно, поэтому быстро сделала вид, что смотрю куда-то в другую сторону.       После уроков тот попытался уйти самым первым. Я сразу поняла, что он избегает Ромку. Он буквально пулей выбежал из школы, но я решила поспешить за ним, в этот раз не скрываясь. Но, заметив преследование, рыжий наоборот ускорил шаг, что чуть ли не переходил в бег. Я тоже начала бежать. — Стой!.. Подожди!.. — заикаясь произнесла я, в итоге останавливаясь, тяжело дыша. — Чего тебе?.. — юноша поворачивается ко мне, возвращая свое прежнее поведение. Задиристое и мерзкое. Меня словно ушатом холодной воды окатили. — Я-я… Просто хотела спросить… Что случилось между тобой и… — хотела договорить, но меня сразу же перебили, явно не желая выслушивать. — Тебя ебать не должно… Оставь меня в покое!.. — зарычал Сёма и просто отвернулся, но перед тем, как он решил убежать, я прошерстила карманы и выудила оттуда леденцовую конфету. Молча протянула его хулигану, неловко улыбнувшись. Зрачки того расширились, а рот приоткрылся. На его лице читалось удивление. Он пару секунд потупился, но в итоге решился взять конфетку. Бросил ее в рот, а фантик выкинул в сторону, на снег. Даже «спасибо» не сказал, но меня это ни капли не обидело. — Пожалуйста, — произнесла я и продолжила путь домой, краем глаза видя Семёна, который все еще в легком удивлении стоял и провожал меня взглядом перед тем как тоже тронуться дальше домой.       Прошло пару дней с того момента. Я все еще иногда наблюдала на Семёном, который был тих как обычно. После того самого дня. Он потерял весь свой статус, при этом оставаясь грубым и жестоким, но банда хулиганов, которые, судя по всему, приструнили тогда, все так же напрягали его.       На обеде я уже сидела за столом в столовой. Подруга простыла и в данный момент сидела и лечилась дома, поэтому, была пока что одна.       Ложкой я перемешивала горячий суп, ожидая, когда он немного остынет, что бы начать трапезу. Взгляд был устремлен куда-то под ноги, что я даже не заметила, как кто-то подошел ко мне. Подняв глаза, я удивилась и перепугалась одновременно. Передо мной стоял Семён, держа в руках тарелку. Он пронзал меня холодным взглядом, но я, немо кивнув, решила уступить ему место. Рыжий сел рядом со мной, все еще глядя на меня. А я наоборот, отвела взгляд. — Ты чего на меня так смотришь? — его голос зазвучал неожиданно, настолько, что я чуть не подпрыгнула. — В смысле смотрю? — озадаченно спросила, все еще отводя взгляд. Но я четко понимала, про что он имеет в виду. — На уроках… — он прищурился, явно настаивая услышать ответ, но я просто вдохнула и выдала. — Тебе пока лучше не знать… — Почему же это? — ох, лучше бы я так не отвечала. В Семёне закипел интерес и легкое раздражение от того, что он не получал ответа тогда, когда ему надо было. Пришлось ответить хоть как-то завуалированно. — Ну, мне просто… интересно наблюдать… Вот и все. Ничего такого, — слегка улыбнувшись, я беру опустошенную тарелку, что бы отнести ее на стол к другим. После обеда я быстро направилась в класс, оставляя одноклассника в таком же ступоре от непонимания, как и в тот раз. Это позволило мне быстро уйти от разговора. Но в голове была одна мысль, заставлявшая мурашки бегать по спине табунами. — Он меня так просто не отпустит…       Знаете, в следующий раз Семён не решился со мной поговорить. Хоть он и замечал, что я иногда слежу за ним, но, почему-то, молчал. Похоже, он начал о чем-то подозревать и что-то понимать. В нем уже произошли изменения, его больше не беспокоила банда Пятифана вместе с тем новеньким Антоном. Но и на старый путь обозленного проблемного мальчишки не возвращался. Остались лишь старые хулиганские повадки.       Все же я решилась на этот довольно рисковый шаг. Пока Сёма куда-то отошел, я оставила на его парте записку. Прячу так, чтобы никто не смог взять случайно прочесть все до его возвращения.       И вот, наконец-то, тот возвращается и сначала ничего не замечает, а после достает из-под пенала аккуратно сложенную бумажку. Он просто фыркнул, начав ее разворачивать, ожидая увидеть лишь обидные прозвища — свинья, жирдяй и прочие неприятные словечки. Но все же, увидев настоящий текст, Семён обомлел. «Может встретимся сегодня после школы на заднем дворе?» гласила записка. Он сразу же поднял взгляд и начал искать взглядом того, кто мог оставить это. В этот момент замечает меня. Я подала ему сигнал, взглядом и подмигнув, от чего щеки юноши начали моментально розоветь. А он сам быстро прикрыл их руками. Главное, чтобы никто не заметил его реакцию. Еще большего позора ему не было нужно.       После последнего урока Семён осторожно решил пройти и выйти через запасной выход, все еще не желая пересекаться с бывшими друзьями. Оказавшись на заднем дворе, он сразу же стал искать того, кто пригласил на встречу, но время шло, а он все никого не видел. Уже начал думать, что это была какая-то шутка или сейчас ему прилетит, как и в тот злополучный день. — Хей, привет, я здесь! Сёма дернулся от неожиданности. Обернулся, глядя на меня. — И зачем ты меня позвала?.. — спросил он все таким же холодным тоном, пытаясь казаться суровым. Словно он и не терял свой статус, который заполучил, придя в эту школу. — Как что? Ты не хочешь прогуляться со мной до дома? — хихикаю я, тут же замечая, как выражение лицо Бабурина становится спокойнее, словно. мягче. Он тихо произнес: — Прогуляться?.. В смысле? — Да! Пойдем? — хватаюсь за его руку. Он неловко смотрит на меня, ошарашенный. Было видно, что юноша никогда не получал такого внимания, особенно от девушки. Единственный человек, который его и вправду любил, была его бабушка. Такого рыжий уж точно не ожидал.       Он хотел еще что-то сказать, но его уже слегка дернули за руку и повели по расчищенной тропинке подальше от школы.       Пока мы шли, он то и дело смотрел то вперед, то на меня, явно не находя себе места. Ему было жутко непривычно. Вероятно, непривычно именно ощущать такой комфорт, который никогда даже во снах не снился. — Так что-то все-таки случилось, верно? — спросила я у Семёна, от чего тот стиснул зубы и отвел обиженный взгляд. Ему не хотелось вспоминать о том, как он опозорился, но все же, сдался: — Что-что… Избили… Сразу же в первый день, как этот очкарик в школу пришел, — Бабурин рыкнул и пнул носком сапога сугроб. Я зацыкала: — Дай угадаю, ты первый начал лезть? — на этот вопрос Сёма лишь фыркнул, кивнул и отвернулся еще больше. Он собирался отстраниться от меня, а то и убежать, но я сжала его ладонь крепче. — Эх, Сёма… Это конечно плохо, но давай забудем об этом. Я уверена, что все изменится в лучшую сторону. Тот усмехнулся и как-то по саркастически улыбнулся. Видно, парень уже ни во что не верил и ни на что не надеялся. — Хах… И как это должно произойти по твоему? — Узнаешь. Тут просто потерпеть надо… Юноша уже собирался возразить, мол все не так, но увидев, как я ему вновь подмигнула и улыбнулась, он просто вздохнул и посмотрел вперед, где уже виднелся мой дом. — Ну что… До завтра? Отпуская его руку, отхожу в сторону. Сёмен задумался, а потом пробурчал: — Ага, до завтра, — он просто развернулся и ушел. Я какое-то время смотрела на отдаляющийся от меня тучный силуэт, который, наверняка, обернулся еще пару раз перед тем, как вовсе скрыться за домами.       В классе Семёну словно стало подозрительно легче, во что он даже не мог поверить. Он усвоил свои прошлые ошибки и пообещал себе, что больше не повторит их. Удивительно, но его внешность начала меняться. Он стал выглядеть не так неряшливо, как выглядел раньше. Прыщей убавилось, зубы не были такими грязными, одежда стала опрятнее. Это заметили и другие мальчики, с которыми Сёмен хотел снова сдружиться, на этот раз со своим изменением в характере. С Антоном более менее получилось. Он сам по себе был скромен, хотя осадок неприязни остался. А вот с Ромой и Бяшей был другой разговор. — Эй, Сёма, чего ты так изменился? Подцепил кого-то, что-ли? — глумливо говорил Ромка. — Телку нашел, походу, на. Еще сильнее его откормит, небось! — гортанно рассмеялся Игорь, а за ним и его товарищ. Сёма лишь хмыкнул и поспешил удалиться. Его уже не ранили обидные подколы этой парочки. Он знал, что больше не одинок в своем классе, хоть и скрывал это. Если Рома и Бяша просто прикалывались и, может быть, подозревали рыжего в чем-то, то это одно дело, а если же все узнают о его отношениях с девчонкой, даже дружеских — точно засмеют. У него все еще были комплексы насчет веса и внешности. И, все же, Семён знал, что есть один человек, который может его принять таким, какой он есть. От осознания этого ему становилось легче.       Прошел месяц после того, как я подружилась с Семёном. Я не ожидала этого, но узнав того поближе, во мне еще больше проклюнулось сострадание к нему. Я больше не могла отступить от него. В школе он все еще выглядел задиристо, но когда мы оставались наедине, он расслаблялся и добрел. Так мы спокойно болтали о разных вещах. В основном говорила я, а он, с каким-то искренним воодушевлением, слушал. Его щеки, на которых уже было явно меньше прыщей, розовели от смущения. Я понимала, что эта тайная дружба могла перерасти во что-то другое. Во что-то большее. Вероятно, так и произошло.       На следующий день, я пригласила Сёму в гости на выходных. Сказала ему, что бы приходил ближе к вечеру, естественно с помощью бумажки в пенале. Навеяла немного романтики. И, судя по его выражению лица, он был удивлен и счастлив. Юноша знал, где я живу, так что, ему не составит проблем прийти. Так еще его бабушка не была против.       В те дни, когда в школу не надо было идти, мне было жутко скучно. Я не притрагивалась ни к кассетам, ни к своей приставке. Не потому, что не хотела, а потому что я ждала своего особенного гостя. Как вдруг раздался мамин голос: — Влад, тут пришли к тебе! — Сейчас! Иду! — я рывком вскочила с места и побежала открывать входную дверь. За дверью уже стоял знакомый тучный мальчик, неловко переминавшийся с ноги на ногу. — Нгх… Привет… — он слегка улыбнулся, замявшись. — Привет-привет! Давай заходи, нечего стоять и мерзнуть! — хихикнув, я пропустила Сёму в дом. Он также поздоровался с моими родителями, и те предложили ему поужинать с нами. Тот признался, что уже ужинал дома, но был руками и ногами за то, что бы еще поесть. Мои мама и папа улыбнулись, глядя на откормленное телосложение юноши, но промолчали и ничего не сказали. Оставив для нас ужин в виде жаренной картошки с мясом, они ушли к себе в комнату.       Я с Семёном сели за стол и начали молча ужинать. Тот запихивал еду в рот, приглушенно чавкая, а я иногда наблюдала за ним. — Ну что… Чем будем заниматься? — спросил он, забив рот едой. Я ухмыльнулась, ведь я даже не думала о том, что ему ответить. — Можем посмотреть кассеты с фильмами или мультиками или поиграть в приставку… Услышав это, рыжий юноша чуть не подавился, но, все же, прожевал и проглотил еду. — С… Серьезно? — пробормотал юноша, а после заметил, как я кивнула — Блин, завидую… Я… Всегда мечтал о своей приставке. Заметив в его глазах легкую печаль, я решила исправить положение. — Значит, это будет первый раз, когда ты поиграешь в нее. Давай доедим ужин и пойдем? — эти слова стоили того. Сёма оживился и начал есть быстрее. — Смотри, не подавись! — засмеялась я, а он глухо усмехнулся.       Покончив с ужином, мы переместились с мою комнату, где сели играть в Сегу. На самом деле эти часы были лучшими за последние дни. Я все наблюдала, как Сёма играл, а на его круглом лице светилась улыбка. Нисколько не мерзкая, а нежная, солнечная. Он весь светился, словно солнце. Просто что-то долго не могло проклюнуться из-под ледяной глыбы его растерзанной от прошлой школы души. Но время настало. Теперь он понимал, что значили мои слова про «все изменится в лучшую сторону». Юноша не прогадал, поверив мне, хотя сначала не доверял, злился и даже боялся. Но все было взаправду. Началось самое лучше, что не происходило с ним когда-либо.       Пока он проходил уровень на приставке, уже приловчившись к кнопкам на джойстике, я почему-то сама за собой не замечая, прислонилась к нему плечом. Я сразу ощутила, как Семён вздрогнул, но все еще был увлечен игрой. На моем лице сразу же расплылась хитрая лисья улыбка. Стала жаться еще плотнее, от чего рыжий все-таки покосился на меня. — Ты чего? — заворчал он. Я молчала. Тут же заметила, что его щеки начинали потихоньку краснеть. Приобняла его теперь, уткнувшись носом в его плечо. Можно было почувствовать, как Сёма слегка подрагивал с непривычки. Вероятно, если приложить ухо к его груди, можно было услышать, как его сердце колотилось с невероятной частотой. Стало так тепло и уютно, что немного потянуло в сон.       В этот момент я заметила, что юноша перестал играть в приставку, оставив на экране изображение главного меню игры. Я сразу подняла голову с его плеча, встретившись с взглядами. Наши лица были так близко друг к другу. Видела, что Семён с неподдельным любопытством вглядывался в мое лицо, а я в свою очередь так же делала это, вглядываясь в более чистое лицо своего друга. Этот контакт продолжался словно бесконечность, пока взоры не уперлись в губы. Наши щеки густо покраснели, но мы явно поняли друг друга. Семён сглотнул, его кадык дернулся. Он попытался отвести взгляд в сторону. Не решался идти дальше. Но я видела его желание испробовать, вкусить этот «запретный плод». Увы, для такого как он это было сложно принять. Тогда же я глубоко вздохнула, набираясь сил для будущего рывка. Пока рыжий окончательно не потерял интерес, я резко приподымаюсь на коленях и…       Глаза Сёмы стали как пять копеек, когда мы соприкоснулись губами. Чего-чего, но такого он не ожидал. Он положил руки мне на плечи, чтобы сначала, вероятно оттолкнуть меня, но, уже спустя пару секунд, стал прижимать меня к своей груди, входя во вкус. Этот поцелуй оказался совсем не мерзким, как мне сначала казалось. Он пьянил, почти плавил мой мозг. Рано или поздно это должно было произойти. Мы с Семёном больше не друзья, а кое-что большее. Осознавая это, сам юноша начинал сиять и лишь еще крепче обнимая меня, тем самым говоря, что никогда не отпустит меня.       Вскоре мы медленно отстранились друг от друга, тяжело дыша. Взгляд рыжего был пьяным, а щеки горели, собственно, как и у меня. Он не мог найти подходящих слов, чтобы сказать, не желая разрушать атмосферу лишними речами. Просто тихо мычал, пытаясь прогнать смущение, все еще не веря в произошедшее. — Это было мило… — прошептала первая я, томно улыбаясь. — А? Ну… Наверное… — заикаясь произнес в ответ юноша. Фыркнул, отводя взгляд. — Нет, я серьезно, это правда было волшебно, — на этот ответ Семён промолчал, глядя куда-то в пустоту. Комната погрязла в неловком, давящем молчании. Было не по себе. К счастью, оно резко прервалось. — Я тебе правда нравлюсь? — спросил тот, уставившись на меня. Его глаза, водянистые, были полны трепета и тревоги. Невинности, которой никогда в нем не было. Я уже знала стопроцентный ответ на его простой и, в то же время, сложный, вопрос. — Да, — произношу я, смотря на него полными искренности глазами. Рот юноши даже приоткрылся. Его словно парализовало, а глаза начали потихоньку намокать. — Ой, что ты… — произнесла я и опередила Сёму, крепко обняв его, усевшись к нему на колени, пока он окончательно не растрогался. — А я ничего, — он хмыкнул, смахнув слезинки с век. — Знаю.       Мы оба смеялись. А сейчас, совсем потеряв счет времени, продолжали как ни в чем не бывало играть в Сегу. А когда я глянула на настенные часы, поняла, что слишком засиделись. Стрелки показывали более девяти часов. На улице уже было темно, поэтому мой отец провожал юношу до дома. Он не хотел уходить. Вновь быть в одиночестве. Но в душе понимал — школе мы снова встретимся. Снова встретимся и снова будем вместе…

.

.

…

Снова…