Синтез

Троцкий и Сталин сидели в кабинете директора, пока шёл последний урок. Владимир Ильич работал в школе двадцать лет. Его можно было охарактеризовать в меру строгим, справедливым директором. Коллеги нередко называли Ильича " истинный трудоголик" . Это было справедливо. Он вникал во многие дела школы, интересовался отличниками и не меньше отстающими. К последним он был внимателен даже больше. Требовал от учителей, чтобы они больше уделяли внимания ученикам, которые плохо осваивали школьную программу. Сталин сидела за столом напротив Троцкого. Длинный стол стоял посередине кабинета, для рабочих собраний было удобно. Троцкий смотрел по сторонам намеренно игнорируя Сталина, словно его не было в кабинете. Сталину было всё равно, он задумчиво смотрел на гладкую поверхность коричневого стола, будто там располагалось интересная картина, с причудливыми абстракциями. Через некоторое время в кабинет зашёл директор, почти незаметно улыбнулся, увидев двух лучших учеников десятых классов. Он неторопливо прошёл к своему рабочему месту, и аккуратно присел в удобное, кожаное кресло. - Так, так, -оптимистично пробормотал Ильич, сложив руки на стол, - кто бы мог подумать, что двое образцовых ученика отметятся проступком. Троцкий тут же заторопился оправдаться. Страшнее выговора для него было только отчисление из школы. Сталин тут же оживился, заметив испуг в глазах Троцкого. - Это всё он, - Троцкий, словно маленький ребёнок указал пальцем на Сталина, - этот пренеприятный человек пнул мой стул, с такой силой, что я упал, едва ли не получил серьёзную травму. Моё субъективное мнение - это недопустимо. Ильич спокойно слушал изъяснения Троцкого, изредка кивая головой. Сталин не перебивая "мученика", скрестил руки на груди. -Я вас понял, Троцкий, - прервал Ильич, потирая висок, - ну, а вы что скажете? - обратился он к Сталину. - У всего есть причина, - неохотно проговорил Сталин, - а вы Владимир Ильич, не обратили внимания на то, что Троцкий много говорит? Ильич вдруг чуть надул губы, то ли хотел кашлянуть, то ли ели сдерживал смех. Троцкий хмуро посмотрел на Сталина. - Я говорю по делу, - твёрдо заявил Троцкий, крепко сжав кулак. - Разумеется, - протянул Ленин. - Если я виноват, то отрицать этого не стану, - Сталин прижался к столу, - решать всё равно вам, Владимир Ильич. - Хитро, - фыркнул Троцкий, презрительно посмотрел на оппонента. - Думаю, хорошим решением будет наказать вас обоих, - вдруг произнёс директор, - мне ваши учителя говорили, что вы нередко задираете друг друга, а сегодня дошло чуть ли не до драки. Вот что я решил, забор вокруг школы давно планировалось покрасить, вот вы вдвоём и возьмётесь за эту работу. Сталин и Троцкий одновременно посмотрели на директора, раскрыв рты. Ильич лишь развёл руками. - Что? - сдавленно проговорил Троцкий, изогнув брови в дугу. - Это не очень поможет в нашем конфликте, - вырвалось из губ Сталина. - Зато поможет школе, - довольно улыбнулся директор. - Но у меня тренировки я не могу их пропустить, - вдруг вспомнил Сталин, почти заваливаясь грудной клеткой на стол и жалобно наклонив голову вниз. Троцкий вдруг тоже вспомнил, что у него после уроков тренировки по фигурному катанию. Сталин занимался фехтованием уже три года, и даже побеждал два раза в городском соревновании. У Троцкого успехи были не меньше. -И у меня тоже тренировка, скоро соревнования, - возмущался Лев. - Пока вы ученики этой школы, то любые правила и наказания, должны стоять выше ваших тренировок. Учёба в школе на первом месте, поняли? - Угу, - не мог не согласиться Сталин. - Видимо, другого выбора у меня нет, - громко вздохнул Троцкий, -единственное с чем бы я ни согласился, это компания. Я ведь могу работать не в одно время с ним. - Вот здесь, я солидарен с Троцким, - добавил Сталин. - Товарищи условия подбираю я, - хитро прищурился директор, - вместе будете красить, в одно время. Так будет удобнее и быстрее. Последнее слово, что логично, было за директором. Красить забор было решено после уроков в субботу. Всё-таки Владимир Ильич справедливо отнесся к внешкольным секциям учеников. Двое учеников молча шли по коридору, каждый думал о своём, но основа была общей. Троцкий  про себя, ругал всеми оскорбительными словами Сталина. Сталин ругал Троцкого, за исключением, что подбирал более смешные оскорбления вроде ' мартышка", "заноза" и тому подобное. Их классы находились в противоположных сторонах, что было приятно для обоих. - Вот если бы не ты, то не было никого наказания, - вдруг остановился Троцкий, повернув голову к Сталину. - Что мамки боишься? - фыркнул Сталин, даже не поглядев на соперника, - узнает, что директор вызывал в кабинет, в угол поставит. - Твоя больная тема? - Троцкий ехидно улыбнулся, - опыт знаком только тебе. Меня родители никогда не наказывали. - А при чём тут мой личный опыт, это элемент воспитания, ребёнок сделал проступок, получил наказания. Парень стал взрослым, независимым мужчиной, чувствуя себя большим человеком, всё равно на работе за плохую работу или косяк в тык получит от начальства. Меня за это могут дома не похвалить, но мама слишком любит своего сына, что готова принять его такого нерадивого. - Ишь, какой демагог, - Троцкий скривил рот, -ты, ведь и сам не рад, что нас заставили забор, этот чёртов красить. - Печалит, конечно, - согласился Сталин, - но, забор красится не с одной стороны и не обязательно вместе на одной части стоять. Тут Троцкий не мог возразить Сталину, ведь логика в словах была. И всё же он его ненавидел. - Всё равно ты олень, - не сдержался Троцкий. - Ой, прям обидно то, как, сейчас заплачу, - засмеялся Сталин, прижав руку к сердцу, - топай в свой класс. - Только после вас, - Троцкий гордо встал в позу, скрестив руки на груди, держа ровную осанку. - Детский сад, - Сталин лишь покачал неодобрительно головой и пошёл в класс.