Храм похоти и мотылёк-сердцеед

В этом мире таится множество тайн и загадок. Разобраться в их сути порой невероятно сложно, но нет ничего неразрешимого. Даже болезнь, великий «Дар», в итоге ушёл в небытие, как только весь его потенциал был выработан умелыми людьми, а ситуация с радиацией увековечена в статуе-саркофаге. Но, как правило, на смену одной аномалии тут же приходит другая. Эта Гидра мироздания, у которой на месте отрубленной головы вырастает несколько новых, никогда не спит и готовит «сюрпризы» этому миру. Так, задержав свой взгляд на потрепанной листовке стенда объявлений, Обсидиан внезапно поймал себя на мысли, что наш клочок земли буквально соткан из разного рода тайн. Прогуливаясь светлым днём по оживлённым улицам Спавна, оглядывая новые ассортименты товаров в давно знакомых лавках и навещая старых друзей, Император нашёл загадочную листовку. На первый взгляд это был обычный запрос о помощи в строительстве или благоустройстве территории, но намёк на археологические загадки оказался неожиданным. Небольшой текст на бумаге гласил, что во владениях Фарадея были найдены руины неизвестных цивилизаций. Лучшие археологи заняты изучением остатков загрязнения радиацией, а трудиться на новоиспечённых раскопках было некому. Поэтому знакомый всем добродушный фенек оставил на главных улицах Спавна объявление о наборе энтузиастов, которые помогли бы ему разобраться с первоисточником найденных строений. В довершение всему, листовка была заверена личной печатью Фарадея в виде его собственной пятипалой лапы. Неожиданно бумага резко выскользнула из рук Обсидиана, подхваченная чужой рукой. Некто подкрался из-за спины и аккуратно стащил у Императора листовку, пока тот внимательно изучал текст на ней. - Что читаешь? – послышался игривый голос Диамкея. Знакомый вампир редко покидает своих извилистых пещер, особенно в столь солнечный день, и случайно столкнуться с ним на улице было сродни великой удаче. Прикрываясь от палящих лучей привычным красным зонтиком в японском стиле, улыбчивое лицо Диамкея отдавало бледностью нежити, а стеклянные глаза за полупрозрачными красными очками как обычно были невероятно устрашающими. Весь его вид был крайне неоднозначен, и редкий человек без страха в сердце подошёл бы поприветствовать вампира, которого даже монстры считают «своим». Но Обсидиан был отнюдь не обычный смертный. Завидев друга, глаза Императора, выглядывающие из-под маски, изогнулись в полумесяц от радости: - Ди-ам-кей! – протяжно произнёс тот. – Давно не виделись! Хоть оба товарища и отличались внешностью от окружения, но их приятная беседа могла любого зацепить на бессознательную улыбку. Тем не менее, образы Обсидиана - в привычной тёмной одежде, кое-где перепачканный грязью, - и Диамкея – нелюдя, боящегося солнца, - заставляли посторонних зевак быстро пробегать мимо, с лёгким испугом за свою скоротечную жизнь. Слово за слово и два давних друга внезапно сошлись на общей проблеме – безделье. Оказывается, что завод полностью наладил инфраструктуру, из-за чего у управляющего Императора появились законные выходные, а пещеры Диамкея и вовсе не нуждались в частом обслуживании, посему их владелец частенько скучающе искал себе приключения в жизни. И листовка в руке вампира неожиданно стала спасением для обоих – под благим делом «помочь другу», было решено отправиться на территорию Фарадея, чтобы развеяться. Конечно, на деле Обсидиан и Диамкей вряд ли стали бы заниматься пыльной работёнкой археологов, но покомандовать всегда были рады. Поэтому, посчитав, что на раскопках без них точно никак не обойтись, двое покинули Спавн, уверенно шагнув в портал. Как и повелось в этой жизни, пока у одного праздные выходные, у другого пот градом из-за неотложных дел. Только ступив на привычные геометрические острова, двое бездельников завидели толпу людей, возделывающих землю, среди которых, подобно проворной ласточке, носился Фарадей. Его уставший вид о многом говорил, к примеру, о том, что внезапное появление прогулявающихся Диамкея и Обсидиана вряд ли сильно обрадует занятого фенека, посему совесть двоих взыграла на протяжных нотах – им действительно стоит помочь товарищу. Заметив, что Фарадей остановился у крафтильного стола, Диамкей, воспользовавшись своей скрытностью, прошмыгнул мимо рабочих людей и устроился под небольшим навесом рядом с мастерской. - Помощь вызывали? – с озорной улыбкой, оголив клыки, проговорил вампир. Фарадей в миг потерял дар речи, а завидев на горизонте подоспевающего Обсидиана и вовсе был готов расплакаться на месте – его молитвы были услышаны! Переезд соседа по острову, облагоустройство и терраформинг, ликвидация последствий загрязнения радиацией, так ещё и разрабатывание исторических достояний, которые в этой суматохе могли легко пострадать, - всё это тяжким грузом опустилось на пушистые плечи фенека. Помощь в этот момент была как нельзя кстати. Шли третьи сутки, как Фарадей денно и нощно пытался разрешить скопившиеся дела. Не смыкая глаз и не переставая работать лапами, регулирование материалов строительства и координирование работы людей постепенно были решены, но рабочей силы по-прежнему не хватало. Из-за своей неопытности в делах с такими масштабными проектами, пушистому товарищу приходилось пускать шерсть по ветру и бегать, как белка в колесе, чтобы хоть как-то исправить положение. Завидев скверный вид Фарадея, Обсидиан тут же принялся составлять план действий и структурировать обязанности каждой рабочей единицы – уж чему и научился Император в условиях управления огромного завода, так это точно разграничивать обязанности и рационально вести учёт всех дел. В условиях хаотичного и опасного производства, Обсидиану не составляло труда разбираться с целым ворохом бумажной волокиты, а уж на небольшом острове ему и вовсе не стоило сил привести работы в стабильное русло. Так, проводив фенека в поместье и приказав тому отдохнуть, Диамкей и Обсидиан полностью перехватили ход дел в свои руки. Пока первый занимался подсчётом археологических находок и структурированием отчётов о заражениях, второй умело орудовал людьми, взывая тех к труду. Вскоре солнце начало стремительно близиться к закату. - За работой ты становишься настоящим «Императором», - сверля взглядом статную фигуру Обсидиана, неожиданно сказал Диамкей, - а я и не думал, что ты можешь быть таким серьёзным. - Когда успех моего дела влияет на других, я не смею поступать несерьёзно, - подметил Обсидиан, заиграв улыбчивыми глазами, - к тому же, помощь Фарадею – благое дело, которое приятно совершать. Подперев руками бока и величественно вскинув голову вверх, Император осмотрел округу и на благоговейном выдохе произнёс: - Красная пустыня на его территории, мёртвые кусты и кактусы… замечательный вид! Приятно работать в этих краях! Разве что тропические джунгли портят всю картину. - По-твоему мрачное болото здесь смотрелось бы уместнее? - подкалывая товарища, задорно поинтересовался Диамкей. - И несколько заводов в придачу… Но не успел Обсидиан закончить свою мысль, как к нему подбежал молодой парень в потрёпанной одежде. Запыхавшись, он согнулся от усталости и, неровно дыша, заговорил: - Господин! В восточной стороне тропического леса была найдена странная постройка, преграждающая путь поставщикам материалов! - Хм? Вы уже вызвали археологов оценить историческую ценность постройки? – спросил Диамкей. - Да! – с трудом выдавливая слова, продолжил человек. – Но они послали меня к вам… Переглянувшись с Обсидианом, временные управленцы поймали общую мысль – необходимо сходить и проверить эту аномалию. Последовав за торопливым парнем, пробираясь по непростому ландшафту территории, покрытой лианами и плотными зарослями, влажный воздух джунглей заставлял Императора возненавидеть зелень с ещё пущей злобой. Одна спичка могла превратить это превратное местечко в усладу для глаз, но поступать так было бы неуважительно по отношению к владельцу. Чтобы хоть как-то отвлечься от собственного негодования, Обсидиан обратился к Диамкею с вопросом: - Я никогда ранее не слышал, что эта территория славится археологической ценностью. Более того, никто об этом не упоминал даже вскользь, хотя этот остров занимают несколько людей одновременно. Как же так вышло, что слона в комнате не замечали так долго? - Я тоже раньше не догадывался, что этот остров так богат на историю. В прошлом это место и вовсе было редкой экосистемой Грибного пространства, но пришедшие сюда люди изменили законы природы под себя, сотворив здесь целые джунгли. А как же так вышло, что большинство археологических находок остались незамеченными в условиях полного переделывания территории – хороший вопрос, достойный моего детективного бюро! Самомнение Диамкея в этот момент возросло на пару пунктов. Вспомнив, наконец, что он великий детектив, его рассказ приобрёл больше интереса и восторга, будто бы он был обязан расследовать это дело, которое покоилось под завесой тайны столетиями: - Вероятнее всего кому-то было выгодно скрыть эти мелкие захоронения доисторических механизмов и техники, которые в наше время совсем неэффективны или же полностью нерабочие. Изучив документацию проведённых здесь работ, были выявлены лишь мелкие запчасти, которые вполне себе могут быть шестерёнками общего механизма! – глаза Диамкея засияли искрами возбуждения; гениальный детектив в его лице ликовал, распутывая этот тысячелетний клубок. – Я более, чем уверен, что за нашими мелкими находками скрывается какая-то великая тайна! В это мгновение Император пожалел, что затронул вампира за живое, ведь его, казалось, уже не остановить. Противные растения вокруг уже не казались настолько ненавистными – лучше с ними, но без этих детективных игрищ. - А я вот уверен, что территорию здесь озеленяли на скорую руку и ответственные банально не изучали ландшафт вокруг, - начал рассуждать Обсидиан, основываясь на рассказе Диамкея, - а так как хозяев у небольшого острова целых три, то и дальнейшее возделывание земли было сложной задачей, которая проходила по пятому кругу ада выяснения отношений с соседями. Не мудрено, что археологические захоронения заметили только тогда, когда за дело, наконец, взялся Фарадей. В итоге никакой «великой тайны» здесь нет – лишь кучка старых строений и бесполезных механизмов, оставленные предками, которые просто не трогали до лучших времён. - Умеешь ты настрой сбить! – недовольно пробормотал Диамкей. – Но я не думаю, что Фарадей к этому причастен, - покрутив пальцем в воздухе, продолжил вампир, уловив суть необычно выделенных слов в рассказе товарища, - миролюбивый фенек не позволил бы процветать произволу, к тому же на своей собственной территории. Но не стоит совсем исключать факт, что он может скрыть от глаз неугодных «подозрительные» дела. Скоротав время за разговором, Диамкей и Обсидиан быстро добрались до странного объекта. Посередине извилистой тропинки, где изредка проходили пути восточных торговцев, образовалась большая статуя. Чудаковатое лицо с протянутой вперёд рукой, было выбито на гладком камне и повреждено корнями растений и землёй. Казалось, что вся конструкция может в миг рассыпаться в пыль, стоит до неё коснуться хотя бы одним пальцем, - настолько она выглядела изувеченной. Брови Императора тут же сошлись на переносице – не нужно было даже спрашивать, ведь дело наглядно пахло нечистым. Эта тропа хоть и не была частой в использовании, но не заметить на ней огромной статуи было чем-то невозможным. Торговцы, перевозившие большое количество грузов, наверняка бы обратились к владельцам острова, обнаружив такое препятствие на их пути, но доселе не было никаких упоминаний о странном объекте. Диамкей, проявив инициативу, подошёл к статуе и, проведя по ней длинными пальцами, произнёс рядом стоящему товарищу: - Это очередной механизм. В этот момент тревога в сердце Обсидиана разрослась невиданными масштабами – если здешние механизмы всё ещё приводились в действие, то не исключено, что обсуждаемая недавно «великая тайна» могла быть раскрыта. Тем временем, благоговейный трепет окружил разум Диамкея, породив дальнейший ход мысли: - Покрытая свежей грязью и корнями растений статуя явно появилась здесь недавно. Вернее, вылезла из-под земли. Скорее всего в этих краях был затронут какой-то механизм, управляющий ею... Это явно наш шанс! Не дожидаясь какой-либо реакции от окружающих, Диамкей быстрым шагом отправился вглубь тропического леса, в том направлении, куда показывала рука статуи. В мгновении ока он затерялся среди кустов, а чуть промедливший Император был сбит с толку его неожиданным уходом. Последовав за товарищем, пробираясь сквозь мерзкие листья и лианы, вскоре двое оказались на небольшой пустоши рядом со скалой. Таинственным образом на этой небольшой территории не было ни одной лианы или куста – всё было облагорожено и цивильно, особенно для места, куда не ведёт ни одна тропинка. Застыв от изумления, Обсидиан неожиданно понял, что Диамкей не зря так горел своим детективным агентством – он действительно был достоин этой должности. Его острый нюх на необъяснимые дела поразительным образом вновь вывел их к очередной зацепке. Территория вокруг них хоть и была довольно пустынной, но отнюдь не безликой – тут и там были разбросаны небольшие наземные факельники, огонь в которых давно погас, а скала, к которой вела избитая жизнью тропа из кирпича, была вырезана в виде необычного существа. В общем это произведение искусства высеченной в горе статуи было в три человеческих роста в высоту и изобиловало орнаментами и фресками из красного песка и глины. - Я же говорил! – довольно произнёс Диамкей и отправился ближе к скале. Рядом с горной статуей красовались две извилистые колонны. Возможно в прошлом они придерживали карниз над фреской, но сейчас полу разрушенные опоры едва ли выдерживали свой собственный вес. Тем не менее, нижняя их часть невероятным образом сохранилась лучше всего – даже маленькие трещины не скрыли узор на колоннах. Исследовав эти необычные опоры, Диамкей и Обсидиан обнаружили в них тайники, которые подобно выдвижному шкафу, открывали небольшой сейф. С одной стороны был найден расписной ключ, а с другой – пластинка. Видимо, некто, скрывающий это место и периодически ухаживающий за ним, совсем не волновался за раскрытие этих вещей, ведь спрятаны они были действительно хорошо, раз никто так и не смог обнаружить наивные тайники и сейфы до проворного вампира. Только вот конечная цель найденных вещей оставалась загадкой – если ещё ключом можно было что-то открыть, то что же делать с потрёпанной пластинкой? Границы её кое-где были повреждены, а затёртая поверхность гласила о том, что ею часто пользовались. Пока Диамкей ломал голову над пластинкой, крутя её в руках, Обсидиан подошёл к фреске на скале и провёл по ней рукой. Толстый слой пыли тут же взмыл в воздух, потревоженный Императором. - Кажется, я нашёл применение ключу, - сказал Обсидиан и выхватил из рук Диамкея ключ. – Будь начеку – мало ли какие опасности могут быть за этим входом. - Не думаю, что там будет опасно, - покачал головой вампир, - это храм древнему божеству. Вполне вероятно, что в этих кругах просто завёлся какой-то религиозный фанатик. Окинув взглядом статуи и фрески на стенах, Император не мог поддать слова Диамкея сомнениям – это место и вправду выглядело, как заброшенное святилище. Разве что кто-то всё равно приходит сюда иногда, чтобы… помолиться? Согнав слой пыли и увидев замочную скважину, Обсидиан протолкнул ключ внутрь, но, не успев его даже повернуть, врата перед ним с треском разрушающегося булыжника быстро разошлись в стороны. Лицо Диамкея озарилось зловещей улыбкой: - Вперёд! Тёмный храм, открывшейся их взору, встретил путников лестницей в подвальное помещение. В конце ступенек озарялся свет редстоуновой лампы, приглашая двоих пройти вниз. Недолго думая, отважные товарищи спустились по лестнице и оказались в просторной комнате. Одна единственная лампа слабо справлялась со своей прямой обязанностью и не очень хорошо освещала пространство, но убранство здесь было не менее впечатляющим, чем на входе. Множество расписных стен, каменных картин и фресок красным кирпичом украшали каждый сантиметр комнаты, а в центре просторного помещения находилась подставка и старый проигрыватель для пластинок, внизу которого красовалась неизвестная надпись, похожая на прозвище – «Молвин». - В этом храме что, поклоняются музыке? – с ноткой разочарования в голосе поинтересовался Обсидиан. Судя по первому впечатлению, здесь хранились особые реликвии божеств или результаты поклонения им, но на деле храм таил один единственный проигрыватель и потрепанную пластинку, заслушанную до дыр, – не самый впечатляющий исход событий. - Может быть на этой пластинке записано что-то необычное? – не теряя надежду, предположил Диамкей и в несколько шагов оказался около проигрывателя. – Не узнаем, пока не попробуем. Вложив пластинку в проигрыватель, вампир аккуратно передвинул тонарм в предполагаемое начало произведения и острая игла коснулась борозды пластинки, издав первую хриплую ноту. Спустя пару секунд вся комната заполнилась чарующей и таинственной мелодией. Ничего похожего Обсидиан и Диамкей раньше не слышали – это совсем не походило на музыку Фарадея, Джея или Кепа Ксеноморфа, - но они определённо не могли сказать, что она режет им слух. Лёгкая и ритмичная мелодия, казалось, совсем не была какой-то духовной или просвещённой – просто красивый звук. - Мда… - разочарованно проговорил Обсидиан. – И стоило ради этой несчастной пластинки терпеть унижение и пробираться сквозь кусты джунглей? Предлагаю сжечь это место… Но не долго длилось негодование Императора. Как только он обернулся в сторону выхода, все слова застряли у него в горле, отказываясь покинуть горло, - двери бесшумно закрылись сами собой. Внезапно вампир, стоявший рядом, резко отпрянул вглубь комнаты и, крикнув фразу - «В сторону!», - оттолкнул Обсидиана подальше от себя. Тем не менее, реакция нежити в корне отличалась от реакции хоть и невероятно могущественного, но всё же человека. Император банально не успел последовать наказанию Диамкея и оказался сбитым с ног – нечто упало на него сверху и придавило к полу. В ту же секунду шею Обсидиана пронзила острая боль – пара острых клыков с жадностью впились в его плоть. На момент в голове Императора промелькнула мысль, что это клыки Диамкея так нагло попытались обесчестить его, но заметив на горизонте оцепеневшего вампира, глаза которого выражали лёгкий испуг, Обсидиан сразу понял, что на них напал кто-то третий. Побоявшись быть высушенным досуха, Император резким движением руки ударил неизвестного на нём локтем, проворно сбросив того с себя. Прикрыв рану на шее рукой, Обсидиан с ещё пущим удивлением обнаружил, что клыки противника отнюдь не пытались поглотить его кровь. Напротив – они оставили на его коже неизвестную вязкую субстанцию, которая вполне вероятно являлась неким ядом. Отпрянув в сторону к Диамкею, Император мимолётным взглядом оценил ситуацию – двери перед ними всё еще были закрыты, а неизвестный, который появился в этой комнате как по волшебству, оправлялся после прямого попадания твёрдой кости локтя в собственную челюсть, развалившись на полу. Большая часть его тела была закрыта большими и мягкими на вид крыльями – белые и пушистые с налётом тёмного рисунка, как у мотыльков. Светлые волосы и приятный цвет лица выдавали в нём хоть и мутанта, но определённо человечной натуры, разве что его стеклянные глаза отдавали холодом и опасностью – казалось, что пелена неизвестных первобытных чувств сковала его взор, заставляя действовать, полагаясь лишь на инстинкты. Оголив оскал своих острых зубов, неизвестный изогнулся перед вампиром и Императором, подобно напуганной кошке, и животный рёв тут же зазвенел в ушах обоих. Скривив лицо, будто бы от неописуемой боли, мотылёк задрожал всем телом и, тяжело дыша, присел на пол в оцепенении. Неожиданно острый нюх Диамкея заприметил в воздухе нескрываемый запах мускуса – тяжёлый аромат сковывал движения, заставляя закрыть нос рукой. Горький и одновременно вожделенный запах заполнил всю комнату и было не сложно догадаться, что причиной тому стал тот самый неизвестный. Проворный разум Диамкея тут же начал продумывать пути к отступлению, но, видимо, было уже поздно – Обсидиан, стоявший рядом, вдруг пошатнулся и, тяжело дыша, опустился на колени, обливаясь градом пота. Вампир испуганно подбежал ближе, испугавшись, что яд мотылька вот-вот лишил бы Императора жизни, но, оценив его состояние, Диамкей запаниковал пуще прежнего – жизни Обсидиана предположительно ничего не угрожало, но его состояние оказалось… крайне возбуждённым! Император едва ли сохранял разум в своей голове – нижняя часть его тела вторила щекотливому голосу демона внутри, который желал наброситься на любое живое существо рядом. Вампир тут же смекнул, что виной всему укус и последующий запах – неужели этот неизвестный возжелал тел пришедших? Но долго рассуждать Диамкею не приходилось – его собственный ум слегка помутился из-за дурманящего запаха, тем не менее с бессознательным состоянием Обсидиана ему не сравняться. Вдруг мотылёк вновь активизировался и, неряшливо поднявшись на ноги, шаркающей походкой медленно приблизился к посетителям храма. Диамкей хоть и сохранил разум в целости, но его конечности перестали слушать команды хозяина, предательски отдавая лёгким покалыванием и накатившим вожделением, опускаясь тяжестью к низу живота. Единственное, что он смог сделать в этот момент, так это приземлиться рядом с помутнённым рассудком Обсидианом и дожидаться следующего шага неизвестного. Музыка тем временем продолжала проигрываться и разливалась по всем уголкам комнаты, пока внутри неё расцветали всякого рода непотребства. Подойдя вплотную к обидчику, мотылёк движением руки толкнул Обсидиана назад, заставив его практически лечь на холодный камень пола. Невероятно красное лицо Императора тут же отозвалось гримасой переполняющих эмоций – его самообладание испускало последний вздох. Пока влажные глаза Обсидиана сверлили взглядом неизвестного, он в свою очередь встал перед Императором и опустился на его тело. Задница мотылька игриво прильнула к разгорячённой паховой области, а с губ сорвался протяжный стон, который с нетерпением ожидал ответной реакции. Мощные руки Обсидиана тут же сорвались с холодного камня и ухватились за мягкие ягодицы мотылька, заставив его зад нервно заёрзать на выпирающем бугорке штанов. Теперь действия нападавшего были отнюдь не такими же искромётными и угрожающими – он разлился в возбуждённом трепете, будто бы полностью доверяя действиям своего партнёра, который избавил бы его от мук наступившей похоти. В мгновение ока мотылёк стянул штаны Императора, заставив его половой орган выпрыгнуть из нижнего белья, окропив округу сочащейся смазкой. Пульсирующий член с жадностью подрагивал, желая, как можно скорее соприкоснуться с влажной средой чьей-либо дырочки. Занырнув руками в брюки мотылька, Обсидиан как раз обнаружил то самое желанное местечко, толкнувшись вовнутрь средними пальцами, которые буквально засасывало вожделенное нутро неизвестного. Как только в его теле оказались инородные объекты, мотылёк тут же изогнулся спиной от удовольствия и, смешивая вздохи и стоны, часто замахал кончиками крыльев, получая долгожданное наслаждение. Хоть Диамкей и отличался определённого рода развратностью, а в некоторых кругах его даже звали извращенцем за искромётные и неоднозначные шутки, но оказавшись в подобной ситуации всё, что мог беспомощный вампир, это превратиться в каменную статую и с пустой головой наблюдать за происходящим, приоткрыв рот от удивления и тревоги. Он находился на расстоянии вытянутой руки от творящегося беспредела и с не менее возбуждённым видом внимательно следил за каждым движением обоих, будто бы сомневаясь в реальности происходящего. Неожиданно возбуждённый мотылёк повернул голову в сторону Диамкея и, оценив ситуацию, кажется, заинтересовался и им тоже. Вечно уверенного в себе вампира тут же бросило в холодный пот. Проворным движением неизвестный сполз с Императора, оставив того с немым вопросом о продолжении и, изогнувшись на четвереньках, приблизился к Диамкею, который сидел совсем рядом. Полуспущенные штаны мотылька из-за движения полностью спустились к коленям, оголив перед Обсидианом заманчивый вид покрасневших ягодиц, на которых бордовым оттенком виднелся силуэт рук Императора. Одурманенный похотью, он привстал со своего места и продолжил разрабатывать узкое местечко пальцами, параллельно расправляя большие крылья мотылька, которые стыдливо прикрывали спину хозяина. Отодвинувшись в сторону, Диамкей планировал избежать распространяющегося огня в его сторону, но не успел он пошевелить и пальцем, как ширинка его брюк ловко была расстёгнута подоспевшим мотыльком. По спине вампира пробежал холодок мурашек, разум разгорячился от вида происходящего, но непослушные руки и ноги всё ещё не желали слушаться, застыв на месте. Заметив отсутствие всякого сопротивления со стороны Диамкея, губы мотылька изогнулись в игривой улыбке, а стеклянный взгляд сосредоточился на нижней части тела оппонента. Повторив свой излюбленный трюк, неизвестный приблизился лицом к паху растерянного вампира и, высвободив скованную плоть, поймал щекой твёрдый и необычайно горячий для нежити член. Недолго думая, мотылёк тут же вобрал разгорячённую головку уда в свой рот, обдав кожу своим дыханием. Разум Диамкея в этот момент, сплетаясь с крупицами здравомыслия, пытался правильно оценить происходящее, но как не старался рассудительный вампир, всё его нутро отказывалось оттолкнуть неизвестного и прервать эти низменные желания. Облокотившись о стойку с проигрывателем за спиной, Диамкей чуть подался назад и с его губ сорвался протяжный вздох. Лицо щипало из-за прилившей крови, а взгляд надменно наблюдал за аккуратной работой мотылька. В его руках податливая плоть пульсировала возбуждением, а умелый язык во рту маняще ёрзал, играя с мягкой крайней плотью. Как вдруг лёгкие движения внутри рта мотылька сковались, сжав Диамкея внутри наедине с острыми зубами. В этот момент неизвестный простонал несколько скрипучих нот в такт чарующей мелодии и всему виной работа Обсидиана, который, по всей видимости, закончил с массированием ануса руками и протиснулся в отверстие головкой своего члена. Мягкие стенки прохода тут же сжали Императора внутри. Одновременно приятное и дурманящее ощущение пронеслось по всему организму Обсидиана, испустив протяжный рык вожделения. Ухватившись руками за стройные бёдра мотылька, он начал с нетерпением прорываться глубже вовнутрь, будто захватывая собственную территорию. Резкие и грубые движения заставили неизвестного зазвучать пуще прежнего – с каждым толчком его рот испускать стон, а вместе с тем он всё глубже и глубже вбирал Диамкея, пока головка мягкой плоти не упёрлась в преграду узкого горла мотылька. Прикрыв рот рукой, закрывая пути его собственного голоса, вампир попытался сосредоточиться на происходящем, но единственное, на чём фокусировалось его внимание – это великолепная техника минета от мотылька. Кажется, что он не впервые проворачивал подобного рода извращения и многому обучен в этом «храме». Ужасающая мысль пронеслась в голове Диамкея: «Неужели это превратное место использовалось только для «этого»?! Неужели это и есть те самые поклонения божествам?!» С каждой секундой движения Императора становились грубее и быстрее, заставляя взгляд мотылька закатиться от удовольствия. Не выпуская Диамкея изо рта, по его краснеющим щекам пробежали дорожки выступивших слёз. И эта жидкость совершенно не знаменовала недовольство мотылька, а скорее наоборот – ему было настолько приятно, что глаза не сумели сдержать воды внутри слёзных желёз, как и оголённый член крылатого существа, который едва ли сдерживал семя внутри, не позволяя себе излиться. Резкие движения Обсидиана буквально выбивали лишнюю жидкость из нижней части тела мотылька, из-за чего тот с каждым толчком отзывался голосом, дрожа плечами. Неожиданно рассудок Диамкея дал трещину – ухватившись за голову крылатого, он с силой вогнал свой половой орган до самого корня, заставляя лицо мотылька исказиться смесью неоднозначных чувств. Крупная дрожь тут же пробила всего его, и неизвестный с нескрываемым трепетом излился на пол, достигнув пика возбуждения. В этот момент задний проход мотылька сузился с пущей силой, обхватив Императора внутри себя. Оказавшись в окружении мягкого пространства, которое резко сузилось до небывалых размеров, Обсидиан последовал примеру крылатого и испустил накопившееся напряжение прямо внутри мотылька. Вот-вот был готов закончить и Диамкей, но внезапно его пытливый ум обдал горячий пар мысли: «что ты творишь?!» Будто обожжённый раскалённым металлом, вампир с силой вырвался из плена возбуждённого мотылька и, встретившись спиной со стойкой, повалил её вместе с проигрывателем. С гулким треском мелодия в комнате прервалась, как только проигрыватель коснулся твёрдого камня пола. Пластинка оказалась неповреждённой и прокатившись на своём ребре до стены помещения, остановилась и мягко приземлилась на поверхность. Внезапно в комнате стало тихо – лишь сбившееся дыхание двоих людей и нежити разрушали давящую пустоту. Воздух вокруг с поразительной скоростью начал очищаться от первобытных запахов и горького мускуса, который сводил с ума пришедших сюда. Застыв взглядом на заплаканном лице мотылька, Диамкей наблюдал процесс, как стеклянные глаза человека приходили в норму и наливались тёмной краской, будто бы в них вдохнули жизнь. Но так и не успев как-либо отреагировать, мотылёк тут же погрузился в беспамятство, упав на пол и потеряв сознание. Ошеломлённый вампир взглянул на Императора напротив себя и заметил по его неприглядному выражению лица, которое то зеленело, то синело от беспокойства, что тот тоже пришёл в норму. С треском твёрдого камня дверь позади них открылась и в комнату пробрался свежий ночной запах сырых джунглей. *** *** *** Остановившись у входа в злополучный храм, Диамкей и Обсидиан осмотрели место вокруг пустым взглядом – из этих двоих будто бы высосали жизнь за то непродолжительное время, которое они пробыли внутри. Луна уже виднелась над горизонтом и рабочий день помощников Фарадея был официально закончен. - Я отнесу его на завод и прикажу медикам осмотреть его состояние… - неуверенно пробормотал Обсидиан, держа на руках массивный свёрток ткани, внутри которого, как младенец, был запеленован мотылёк в верхний плащ Императора. Крылатый человек так и не пришёл в сознание, поэтому Диамкей лишь молчаливо согласился со словами Обсидиана и позволил тому уйти первым. Прохладный ночной ветер слегка отрезвил растерянный разум вампира, помогая тому вернуться к первоначальному исследованию загадочной территории. Спустя пару мгновений Диамкей нашёл трофей и для себя в виде той самой загадочной пластинки. Музыка на ней хоть и не была какой-то особенно необычной, но она точно умела произвести определённое действие. А так как изначально ни Обсидиан, ни вампир не почувствовали угрозы от мелодии, то не сложно было догадаться, что этот набор звуков влиял лишь на сознание неизвестного мотылька. Лицо Диамкея тут же налилось злобой – затёртая до дыр пластинка буквально говорила о том, как часто этой мелодией здесь пользовались! Он был обязан допросить пострадавшего и найти нечестивых преступников, которые промышляют на острове дурными вещами. Но для начала было необходимо сдать бразды правления в лапы Фарадея, разъяснив тому какие именно работы произвели временные управляющие. Не теряя ни секунды, вампир за пару мгновений настиг поместья, в котором отдыхал фенек и напустив на себя притворную игривость, в привычной манере поприветствовал Фарадея, стоявшего рядом со входом. - Диамкей! А где Обсидиан? Мне сказали, что вы отправились изучить какую-то статую и пропали на несколько часов. Всё в порядке? – торопливо заговорил фенек, выражая волнение в голосе. - Да… - неловко поправляя очки на переносице средним пальцем, начал Диамкей, - пришлось немного задержаться. Тем не менее, я хотел бы сдать тебе отчёт о проведённых работах и последовать за Обсидианом, который уже ушёл. Фарадей довольно кивнул головой и отправился с вампиром к мастерской, в которой находилась вся документация и отчёты. Встретившись с горой бумаг, Диамкей быстро разложил всё по нескольким стопкам и, указывая на каждую, заговорил повседневным тоном: - Здесь отчёты о загрязнении радиации – по сути, ничего серьёзного, можешь не переживать на этот счёт; выдели пару людей для очистки в ближайшее время и этого будет более, чем достаточно; здесь, - указывая пальцем на другую стопку, - результаты археологических раскопок вблизи бывшей базы Заквиеля, а здесь – итоги работы Обсидиана… Неожиданно тирада рассуждений о работе от Диамкея прервалась. Внимательно вглядываясь в выражение лица Фарадея, вампир внезапно для самого себя обнаружил неровность меха фенека в районе шеи. Прямо как укус мотылька, который был насильно подарен Императору. Вся напущенная игривость тут же смылась с лица Диамкея, сдвинув брови в гневном выражении. Этот добродушный и пушистый полу зверь был не таким уж и невинным, каким его видело всё окружение! Не желая больше находиться в этой злополучной компании, вампир быстрым шагом покинул мастерскую, бросив в сторону растерянного Фарадея последнюю фразу: - Обсидиан забрал Молвина. Так и не обернувшись в сторону фенека, Диамкей покинул территорию острова.