Запретный плод

Это утро было очень солнечным, лёгкий мороз давал о себе знать, неприятно пощипывая кожу, но мужчина этого даже не замечал. Он сейчас был погружен в сладостное упование, предвкушение и небольшое приятное волнение. Томился в ожидании, переминаясь с ноги на ногу, что прежде ему было совершенно не свойственно. К воротам огромной крепости подъехала красивая карета, что свидетельствовала о необычном статусе человека, что находился внутри. Ага, который управлял лошадьми, встал со своего места и подошёл к дверце, открывая её. Через пару мгновений из кареты показалась тонкая женская кисть. Она плавно опустилась в руку слуги, крепко хватаясь за неё, а после показалась и сама девушка. Вышла голубоглазая красавица с невероятными, длинными волосами цвета горького шоколада, что изящно волнами спадали на плечи, частично только скрываясь под прозрачным платком, который был закреплён к массивной высокой короне с рубинами. Облачена она была в роскошное кроваво-красное платье, расшитое драгоценными камнями и золотыми нитями. Плечи её укрывала не менее шикарная накидка в тон платью. Не смотря на многослойность одежд из-за холодного времени года, вид её был весьма утончённым, изысканным и грациозным. Небольшой мороз добавлял румянца на её щеках, но холода не чувствовала вовсе, сердце так бешено стучало в груди, разгоняя кровь по всему её телу, что, казалось, она сама сейчас излучала тепло. Девушка ненадолго остановилась, поднимая свой взор к небу. Падал снег, укрывая всё вокруг огромными белоснежными хлопьями. На фоне этой сказочной зимней атмосферы, образ её был ещё более ярким и впечатляющим. - Кёсем, - проговорил полушёпотом, расплываясь в широкой улыбке. Мгновенно устремила взор вперёд, словно услышала. Но не могло так случится, ведь ворота, у которых стоял мужчина, и место, на котором остановилась карета, разделял не один метр огромных мраморных ступеней. - Кеманкеш, - слетело с её губ. Бросилась вперёд. Не бежала, словно летела. Так красиво и быстро, оставляя длинный подол своего шикарного платья ручьём стекать вниз по ступеням - Кеманкеш, - проговорила вновь, когда поднялась, и буквально ринулась в обьятия мужчины. Подхватил, отрывая её от земли. Вожделенно припал с поцелуем к вишнёвым губам, но совсем на чуть-чуть, словно боялся проявить лишних эмоций. Эти пару мгновений не дадут сполна насладится друг другом после очередной разлуки, но отдаться нахлынувшим чувствам сейчас не могли. И не потому, что вокруг стояло множество прислуги, взгляд которых был устремлён только на них, а потому, что впереди пару ожидало нечто важное. Даже слишком. Врата этой огромной крепости отворились, открывая захватывающий вид на большой каменный город. - Как тебе наш новый дом? - спросил Кеманкеш, глядя как Кёсем восторженно рассматривает всё вокруг. - Красиво очень, только.. - вдруг замолчала и повернулась лицом к нему - думаю, мне будет не хватать моря. - Здесь есть не менее прекрасные подземные источники, моя госпожа, - галантно подал ей руку, помогая подняться на очередные ступени. Девушка заметно смутилась от подобного обращения - я же говорил, что сделаю тебя настоящей госпожой - вдруг прижал её к себе за талию, останавливаясь в миллиметре от её губ, что были сейчас почти такими же красными, как и одеяние девушки и едва приоткрытыми, от чего казались невероятно манящими и соблазнительными. - Это так же невероятно, как и снег в конце ноября - приподняла руку ладонью вверх, ловя снежинки, и засмеялась. Её смех, такой звонкий, чистый, искренний. Чуть ли не лучшее из того, что Кеманкеш слышал за всю свою жизнь. Вновь крепко прижал её к себе, не желая отпускать вовсе. Казалось, что так было всегда. Они всегда были друг у друга, всегда любили, всегда счастливы. И сейчас вместе идут совершать тот самый важный шаг, будто ничего и не было, никаких трудностей и преград. *** Месяцем ранее - Теперь мы можем поговорить - строго ответил Визирь, опуская окровавленный меч. Только сейчас, именно в этот самый момент каждому из присутствующих пришло осознание. Осознание того, почему этот Визирь действительно Великий. Он невероятно сильный, совершенно бесстрашный, самоотверженный, рассудительный, властный, а самое главное - в гневе он неудержим. Ни разу за все годы работы его никто не смог довести до подобного состояния. А Кёсем, точнее её похищение, смогло. И если сердце девушки сейчас колотилось, словно безумное, от любви к Мустафе и осознания в полной мере всей его сущности, прекрасной для неё сущности, видела теперь все его грани - от совершенной любви и нежности, коим был только с ней, до неукротимой ярости и лютой ненависти, от которой уничтожает врагов так, словно тех никогда и не существовало. А вот сердце султана сейчас сжалось от страха, да так сильно, что что-то кольнуло в груди и отразилось на его лице, по меньшей мере, полнейшим замешательством. - Я согласен даровать тебе жизнь - Ахмед попытался прийти в себя и звучать твёрдо и убедительно. - Даровать? - Кеманкеш усмехнулся и прокрутил в руке меч - кажется, такая способность сейчас только в моих руках. - Да как ты смеешь! - наконец обозвался хранитель покоев, что всё это время бесшумно стоял в углу комнаты. - Вот так и смею - совершенно спокойно ответил и сделал пару шагов, приближаясь к ним - в моих руках сейчас тонкая нить судьбы этой империи - проговорил, устремляя взор прямо в глаза падишаха, а после резко, со всей силы, воткнул меч в пол прямо возле его ноги. Ахмед едва удержался, чтобы не дрогнуть, но глаза его вполне красноречиво передавали все истинные эмоции халифа. - Кажется я знаю что тебе предложить - тихо прошипел, медленно отступая назад. Кеманкеш молча продолжал смотреть на него - только если сможешь гарантировать, что мы будем жить спокойно, что не нападёшь на меня, не свергнешь. - Если бы я этого хотел, то не вступал бы в эти переговоры, а голова твоя, повелитель, уже так же лежала бы на этом полу - махнул в сторону убитого стражника. - Что ж, склонен верить твоим словам - немного помялся, а после подошёл к своему рабочему столу, копаясь в бумагах - немного терпения - потряс в воздухе указательным пальцем, сел за стол и принялся что-то писать. Спустя минут 30 указ был готов, а под ним красовалась личная печать султана. Передал бумагу Кеманкешу, чтобы тот изучил. - Мне подходят такие условия - коротко ответил после прочтения. - Тогда предлагаю обсудить все детали и подписать перемирие - Визирь утвердительно махнул головой - полагаю, её с собой заберёшь? - спросил, указывая на Кёсем. Мустафа приподнял бровь и одарил падишаха таким тяжёлым взглядом из-под чёрных бровей, что тот подумал, что лучше бы прикусил свой язык, чем задавать подобные вопросы. Все, кто находились здесь, даже Хюсейн, который всё это время стоял у входа, непонимающе переглядывались, пытаясь понять что происходит. - Дервиш, организуй открытый совет дивана на площади у дворца, я должен сообщить всем о важном решении. - Повелитель, но что там? - подошёл ближе к нему и спросил совсем тихо. - Узнаешь вместе со всеми. Поторопись. Кёсем вместе в Булутом-агой уже стояли в смотровой башне, наблюдая всё происходящее внизу от туда, ведь быть рядом с любимым сейчас ей было непозволительно. - Как думаешь, что происходит? - не удержался евнух. - Понятия не имею, но Кеманкеш сказал, что всё будет хорошо, я верю ему - проговорила, не отрываясь от окна, всё высматривала когда же к собравшемуся народу, янычарам и чиновникам наконец выйдут виновники этого события, как вдруг дверь заскрипела и в башню вошла вся женская часть султанской семьи. Хасеки Ахмеда одарила девушку презрительным взглядом и остановилась в другом конце комнаты, не желая подходить ближе, а сестра его и вовсе не обратила на неё внимания. - Кёсем? - удивилась Валиде Султан - последние дни тебя не было видно в гареме, куда Ахмед тебя отправлял? - по этому вопросу голубоглазая поняла, что о бо всём случившемся им неизвестно и говорить этого не хотелось совсем. Выход из столь неловкой ситуации нашелся сам, когда главные врата отворились, приковывая к себе внимание абсолютно всех. Султан вышел в сопровождении Великого Визиря и двух янычар. Остальные уже ожидали там. После длительного приветствия и вступительной речи, дело всё же дошло до основного. - Всем известно о наших непростых отношениях с персами - начал падишах - эти нечестивцы уже не один десяток лет из раза в раз нападают на наши территории, убивая и грабя народ. По этому я принял очень важное стратегическое решение, которое поможет укрепить границы империи и оказать достойное военное сопротивление всем недругам - "ага, конечно, сам принял решение", подумала Кёсем, "говори уже скорее, что вы там придумали", нетерпеливо постукивала пальцами по деревянному подоконнику - Я решил создать отдельное государство на пересечении Османской империи и Персии, а именно, на землях, что были отвоёваны нашим войском в последнем походе. Отныне город-крепость Ван и все прилегающие к нему территории являются отдельным государством под единоличным управлением Кеманкеша Мустафы, повелителя этих земель. Раздался дикий гул со стороны народа и янычар, который выражал восторг и согласие. Если же говорить о Пашах и даже семье падишаха, то все они находились в полнейшем недоумении и никак понять не могли что же именно на самом деле стало причиной столь неожиданного решения. Кёсем же и Булут-ага переглянулись и, не сумев сдержать победной улыбки, быстро покинули башню, не желая вступать в разговор с надоедливыми султаншами. *** - Ты готова? - спросил, держа её за руку. - Готова - уверенно ответила, переплетая его пальцы со своими - а ты? - Я никогда прежде ни в чём не был так уверен, как в желании сделать это с тобой - голубоглазая лишь лукаво сверкнула глазками, расплываясь в тёплой улыбке. Мужчина толкнул тяжёлые двери и сделал шаг вперёд, ведя девушку за собой. Пара оказалась в огромном зале с высокими потолками, что отличался своей утонченностью и красотой. В самом центре на больших золотых подушках сидело пятеро мужчин. В одном из них по силуэту Кёсем узнала Булута, остальных же видела впервые. Продолжала всматриваться до тех пор, пока тот, что был с книгой в руках, не молвил: - По воле всемогущего Аллаха, по завету избранного пророка, по решению улемов, в присутствии свидетелей, как её представитель, принимаешь ли ты в мужья Кеманкеша Кара Мустафу , сына Абдуллы, давшего калым в размере ста тысяч акче? - Принимаю. - Принимаешь? - Принимаю. - Принимаешь? - Принимаю. - Как представитель Кеманкеша Кары Мустафы, принимаешь ли ты в жены Кёсем-ханым, дочь Абдуллы, которую вы просили? - Принимаю. - Принимаешь? - Принимаю - Принимаешь? - Принимаю. - А вы, в качестве свидетелей, подтверждаете? - Подтверждаем. - Я в присутствии всех свидетелей объявляю этот брак совершенным.