Подгонять внешность призрака под человеческие стандарты красоты — дело заведомо гиблое и очевидно неблагодарное. К счастью, Битлджусу это и не требуется. Во-первых, ему подвластно любое перевоплощение без всяких там дополнительных вмешательств. Во-вторых, в этом нет особой надобности — когда ты принимаешь себя любым, лучший друг принимает тебя таким, какой ты есть, а окружающим и вовсе нет дела до того, как ты выглядишь, — они тебя любым и недолюбливают.
Поэтому тот факт, что Лидия, задержавшись после школы, вернулась домой, так сказать, с обновками, его, мало сказать, что удивил, — у Биджея со времён того, как подруга объявила о внезапном желании подстричь волосы, челюсть так не отвисала. Причём буквально.
— Зуб даю, в тебе что-то изменилось, — сощурившись, призрак деловито щёлкнул пальцами, и тут же в воздухе материализовалось небольшое зеркало, — у тебя между зубов что-то застряло. Ну-ка, сама посмотри.
— Очень смешно, Битлджус, — устало протянула Лидия, повалившись на кровать. Она приволокла за собой отчётливый запах чего-то медицинского, и Биджей как самый ярый противник санитарии, уловив эти нотки, пренебрежительно наморщил нос и высунул язык.
— В Междумирье за такие ароматы по головке не погладят, Лидс. Тебе стоит подумать над сменой парфюма, если не хочешь привлекать лишнее внимание — это вообще-то моя задача.
Уж что-что, а обращать на себя внимание и вправду было прямой его обязанностью, независимо от того, какое оно: лишнее, недоброжелательное или обострённое — оно в любом виде было ему нужно и приятно. Однако никакой реакции на его слова не последовало, даже лёгкого смешка или хотя бы ухмылки, что было совсем странно и немного напрягало. Биджей ненавидел чувствовать себя незамеченным, говорить в пустоту и, окажись на месте Лидии кто-то другой, — он бы тут же заставил увидеть себя и почувствовать всем своим существом, что значит игнорировать самого эксцентричного призрака загробно-мировых масштабов
(да, даже по призрачным меркам такая ошибка могла дорого обойтись).
Но не для Лидии.
— Детка? Ты будто воды в рот набрала, — Биджей демонстративно надул щеки, а из его ушей парой маленьких фонтанов брызнули струйки воды, — если не можешь отвечать, то… как насчёт игры в шарады? Ты знаешь, я непревзойдённый мастер показывать. У тебя есть все шансы отгадать с первого раза, мы же отлично понимаем друг друга без слов!
Больничный запах почти выветрился и окно само собой захлопнулось, чтобы не выпускать в промозглый холод улицы домашнее тепло. В этой тишине Лидия понемногу оттаивала и возвращалась к жизни, уже чуть больше напоминая человека, а не то бледное нечто, что похоронным шагом прошло в комнату и сейчас, распластавшись на кровати, осторожно ощупывало языком во рту что-то тугое и металлическое.
— Всё хорошо, расслабься, Битлджус. Ничего сверхъестественного, просто брекеты поставили и первое время может быть немного больно.
— Э-э-э, брекеты? — призрак озадаченно вскинул бровь, взлетел и, нависнув прямо над Лидией, бесцеремонно уставился ей в рот сквозь увеличительное стекло, — ну-ка скажи «А-А-А-А», я не могу видеть сквозь материи!
(вообще-то могу, но так менее удобно, так что не упрямься)
— Вот что ты хочешь там увидеть? Брекеты — это такие маленькие приборы на зубы, для их выравнивания. И это была идея не моя, а родителей. Точнее, — девушка нахмурилась, — одного конкретного родителя.
— Вот же ж бред, — от хохота Битлджуса стены заходили ходуном, покрываясь сеточкой мгновенных трещин, которые тут же исчезали. — Деточка, вот скажи мне честно, на кой чёрт тебе это надо? Посмотри на меня — я не чистил зубы с тех пор, как умер
(да и до своей смерти, признаться, тоже; глупое ведь занятие) — и что с того? Безупречная улыбка, перед которой не устоит ни один призрак, будь он мужчиной, женщиной или собакой.
Понятное дело, что для Биджея все эти человеческие штучки с красотой и исправлением внешности были непонятны и, более того, до смешного нелепы. Вот если б Лидия жила с ним в Междумирье, ей бы точно не пришлось набивать рот всякой металлической дребеденью. Призракам и прочим загробным тварям нет никакого дела до совершенства — оно осталось где-то за порогом во внешний мир, жители которого так любят усложнять себе и без того непростую человеческую жизнь столь ненужными и непрактичными заботами.
Мачеха Лидии посчитала это важным — неудивительно, эта женщина «искусства» была столь же несведущей в красоте, сколь и невменяемой! До всего того, что касалось её собственных работ, она допускала и уродство, и «лёгкий налёт несовершенства», ведь что естественно, то небезобразно. Но Лидия не была объектом искусства — с чем Битлджус был категорически не согласен, — так что её эта философия не касалась.
«Всего-то пару лет, и твоя улыбка будет говорить за тебя, дорогая. Людям с красивой внешностью легче пробиться к успеху!» И даже если девочка ни к какому фантомному успеху пробиваться не планировала, восставать против воли родителей было уже поздно.
— Берта и Пруденс, конечно, обзавидуются… а Клэр Брюстер ближайшие два года точно не даст забыть, — от такой мрачной перспективы даже Битлджусу сделалось не по себе. Лидия продолжала: — Каждый месяц походы к стоматологу, в рационе только мягкая еда и никакой газировки. А ещё обязательно чистить зубы после каждого приёма пищи, — предобморочное состояние друга вынудило её остановиться, — эй! Битлджу-у-ус! Ты в порядке?!
Прежде, чем она успела опомниться, что произнесла заветное имя трижды, голос призрака застыл и медленно растаял в воздухе безнадёжным восклицанием:
— Деточка, это просто чудовищно!
И это явно не было одобрением.
***
Последние новости не давали покоя призраку, вынуждая то вскипать от негодования, то испытывать непреодолимое чувство жалости и желания выступить своеобразным избавителем от этой муки. Даже в магазине самых чудовищных товаров не находилось ничего подходящего — с проблемой выравнивания зубов торгово-призрачная индустрия была просто не знакома. Но идея с брекетами показалась им достойной заменой для пыток, так что над внедрением их в ассортимент мерзкой продукции они обещались хорошенько подумать.
Но Биджей места себе не находил до тех пор, пока не обнаружил хотя бы одно возможное решение этой чужой проблемы.
***
— Битлджус, Битлджус, Битлджус!
Утренние сборы в школу не помешали Лидии встретиться с другом: не то чтобы в этом была необходимость, но призрак очень уж настаивал. Вероятно, хотел приободрить перед первым выходом в свет, хотя девушка уже так и так смирилась с тем, что ближайшие два года у сверстниц будет одной причиной больше для того, чтобы над ней подтрунивать.
— Деточка, а вот и я! — Битлджус не замедлил эффектно появиться, сделав в воздухе живописный пируэт и в аккурат став прямо перед Лидией с широченной улыбкой от уха до уха. Девушка ахнула, ойкнув от боли, но зрелище и вправду стоило того, чтобы, превозмогая натяжение, раскрыть от удивления рот.
— Ты с ума сошёл!
— Спасибо, я старался, — Битлджус в одно мгновение обернулся довольным котярой, обнажив стянутые железной проволокой клыки, — что же, тебе одной что ли мучиться? Так неинтересно. У нас в Междумирье до подобных извращений ещё не додумались.
На обычно торчащих во все стороны зелёных зубах призрака брекеты смотрелись как у собаки пятая нога и, судя по всему, причиняли не меньший дискомфорт. Но ему не привыкать, а боль в зубах — простая щекотка, так что жертва была невелика. И этого было достаточно для того, чтобы Лидия, позабыв стеснение, наконец-то улыбнулась:
— Вот же дурачок, — девушка подошла поближе и, обхватив морду призрака руками, всмотрелась повнимательнее, — ну и жуть! Где ты взял такие ржавые? Они будто вот-вот развалятся. И не больно?
— Ничуть! — наслаждаясь произведённым эффектом, Битлджус издал что-то похожее на мурчание, уже в своём прежнем обличии не переставая улыбаться, — их даже чистить не надо. Хуже им не будет — они уже стали барахлом. И моим зубам, кстати тоже.
— Ну, насчёт них я не сомневалась, — Лидия и вправду не представляла друга без этой полубезумной, но всегда искренней, кривой и широкой, как у Чеширского кота, улыбки. Возможно, тот бы даже позавидовал.
— Не волнуйся, Лидс, — заговорщически подмигнул призрак, — главное, выглядеть уверенно — как я. А тебе это по зубам!
В конце концов, с брекетами или без, с прямыми белыми или вычурно-кривыми зелёными зубами — для Битлджуса не имеет значения. В Загробном мире никого не беспокоит, как ты выглядишь, и если бы проблему всеобщего неодобрения можно было решить одними только ржавыми железками — жизнь была бы утомительно проще и омерзительно скучнее, и он бы в этом мире окончательно разочаровался.
