Последняя капля

Первым, что попалось под ноги Вере, оказалось ведро. Чуть дальше нашелся и сам Кирилл. В небольшой квартирке разгуляться было особо негде. Ванная и вовсе была крошечной, так что минимум половина стоявшего на четвереньках долговязого друга обреталась в коротеньком коридорчике. Вера тяжело вздохнула, устроила коробку с грушевым пирогом на крохотной тумбочке и прислонилась плечом к косяку, покачивая на пальце ключи от квартиры друга. −Опять? – устало поинтересовалась она, даже не думая разуваться. Все равно пол был в воде. −Не опять, а снова. – с почти монашеским смирением проговорил Кирилл, кое-как разворачиваясь и выжимая тряпку в другое ведро, побольше. Вера звякнула ключами и поймала их в ладонь. Сложила руки на груди и выразительно прищурилась, глядя в широкую спину друга детства. −Слушай, Кир, ну так же нельзя. У этого парня месяца спокойно не проходит. А ты даже не хочешь ему намекнуть, что топить соседей снизу – это совсем не комильфо. Кирилл тяжко вздохнул, отложил в сторону тряпку и сел, привалившись спиной к стене. Вера про себя фыркнула от смеха. Этой дылде, даже сидя на полу, не нужно было поднимать голову, чтобы посмотреть на нее. −Не думаю, что мои разговоры помогут. – все с тем же обреченным смирением проговорил Кирилл. – Я уже пробовал. И все повторяется. Он извиняется, клятвенно заверяет, что это в последний раз, и все опять по новой. Что я, по-твоему, должен сделать? Донос на него написать? Вера фыркнула уже вслух, как обиженная кошка, и воинственно тряхнула зазвеневшими ключами. −Вот прямо сейчас иди к нему и скажи, что если он тебя еще раз затопит, ты его выебешь. Кирилл распахнул глаза и даже икнул от удивления. −Вер, ты в своем уме? – осторожно поинтересовался он. −А что? – передернула плечами под рваной джинсовкой подруга. – Должно же хоть что-то подействовать на этого придурка. Давай, Кир, хватит рассиживаться. Иди и припугни его. Да я же видела – он тебе макушкой до плеча не достает. Давай-давай. Переваривавший услышанное Кирилл позволил подруге цепко ухватить себя за руку, почти машинально поднялся, приглаживая свободной рукой волосы. Нерешительно покосился в зеркало. Да, видок у него, конечно, так себе. В домашних штанах, видавшей всякое футболке, лохматый, как черт. Но Вера уже настойчиво выталкивала его на лестничную клетку. Вот же неуемное создание. Откуда в одной маленькой Вере энергии, как в атомной станции? Медленно поднимаясь на четвертый этаж, Кирилл отвлекся от мыслей о подруге и с раздражением подумал, что от вечной сырости в и так не блещущей ремонтом ванной вот-вот заведется плесень. А эта напасть вкупе с беспокойным соседом сделает жизнь совершенно невыносимой. Надавив на звонок сбоку от поцарапанной черной двери без глазка, Кирилл с удивлением понял, что еле сдерживает пока еще не злость, но уже совершенно отчетливое раздражение. Ей-богу, будь сосед сверху немного более… Скажем так, будь они с Кириллом в одной весовой категории, Кир бы его, пожалуй, побил. В квартире противно звякнуло, и почти сразу послышались легкие торопливые шаги. Дверь распахнулась, едва не пришибив Кирилла, и явила миру его головную боль. Головная боль была навскидку его ровесником – лет 25, не больше. Хотя из-за невысокого роста и хрупкого сложения сосед казался немного младше. Длинные и пышные мелкие кудри, подхваченные надо лбом сложенной черной банданой, облаком парили вокруг по-девичьи красивого правильного лица с широко распахнутыми голубыми глазами. Мешковатая серая футболка была насквозь мокрой, как, собственно, и закатанные до колен темные штаны. Кирилл и рта раскрыть не успел, как сосед начал тараторить со скоростью пулемета: −Прости-прости-прости, я помню, я обещал, но я вообще не представляю, как это случилось. Ты же сам понимаешь, какие у нас тут трубы. Наверно, опять что-то где-то… Кирилл махнул перед лицом у парня рукой, заставив того ойкнуть и замолчать. Сгреб соседа за растянутый воротник футболки и слегка потянул на себя. Тот затих, как мышь перед удавом, и даже на цыпочки приподнялся, глядя на Кирилла огромными глазами. −Еще раз меня затопишь – медленно и очень внятно проговорил Кирилл парню в лицо. – выебу. Понял? Тот мелко закивал, на глаза ему свалился непослушный кудрявый локон. Кирилл разжал руки и широкими шагами двинулся прочь. Почему-то щеки жгло, а сердце в груди громыхало, как кузнечный молот. В дверях его квартиры поджидала высунувшаяся на лестничную клетку Вера. Недоуменно подняла брови, вглядываясь в лицо друга, и мягко погладила маленькой ладошкой по плечу. −Ну вот и все, Кир. – ободряюще улыбнулась Вера. – Зуб даю, ты был достаточно устрашающим. Пойдем теперь все уберем и съедим, наконец, пирог. Зря я его, что ли, тащила? Кирилл закрыл за собой дверь, передернул плечами и улыбнулся. −Да, Верунь, конечно. Пирог – это святое. А с чем? −С грушей, как ты любишь. – договаривала Вера уже из ванной. В конце концов, подруга была достаточно компактной, чтобы поместиться там на корточках и вытереть, наконец, нормально пол. До потолка Кирилл доставал и без табуретки. Жизнь, кажется, налаживалась.

***

Из студии Кирилл возвращался поздно, уставшим и раздраженным. Все сегодня почему-то шло наперекосяк. От не сработавшего утром будильника до, кажется, запоротой фотосессии. Правильно Вера говорила, если утром что-то не ладится, лучше не усугублять и вообще никуда не ходить. Жалко, такой роскоши Кирилл себе позволить пока не мог. Рюкзак с аппаратурой как будто кто-то добрый кирпичами набил. Кирилл едва заставил себя затащиться по ступенькам на свой третий этаж, хотя обычно взлетал по лестнице молнией и даже не сбивал дыхание. Нет, определенно, этот дурацкий день пора заканчивать. Умыться, съесть что-нибудь и рухнуть спать. Мысленно уже почти в кровати, Кирилл открыл дверь, привычно опустил рюкзак на притулившийся в углу пуфик, щелкнул выключателем, наклонился расшнуровать ботинки и застыл в этой неловкой позе. Из-под двери ванной просачивалась лужа. −Твою мать… − выдохнул Кирилл. Тупой усталости и раздражения как ни бывало. В глазах потемнело от ярости. Одним махом Кирилл преодолел лестничный пролет и заколотил в проклятую нехорошую квартиру кулаком, мало беспокоясь, что время позднее, и на шум могут выглянуть другие соседи. Впрочем, долго стучать не пришлось. Дверь открылась, выпустив на площадку мягкий приглушенный свет и мудака-хозяина. Кирилл, собиравшийся было в максимально полной и нецензурной форме высказать этому придурку все, что успело накипеть, завис. Неприбранные кудри привычным облаком парили вокруг бестолковой головы. Только вместо огромной футболки на соседе красовалась… Наверно, все-таки майка. Растянутая настолько, что не прикрывала практически ничего. Свет лампы из коридора обрисовывал крепкие накачанные руки, широкие плечи, плавно перетекающие в поджарые бока и узкую талию. Длинный подол этой невозможной тряпки частично скрывал драные джинсовые шорты. Почему-то шорты стали последней каплей. Кирилл толкнул парня в грудь, успев почувствовать раскрытой ладонью упругие мышцы. Шагнул в квартиру, захлопывая за собой дверь. Бросил быстрый взгляд в сторону ванной с целой выставкой ведер и тазиков. Перевел глаза на влетевшего спиной в стену хозяина. −Я тебя, кажется, предупреждал. – очень тихо и очень зло процедил Кирилл. Парень переступил босыми ногами по старому паркету и, кажется, попытался еще сильнее вжаться в стену. −Слушай, я не… Нет, все-таки последней каплей стал этот звонкий, как у какой-нибудь маленькой птички, голос. Или ярко-розовые, будто искусанные, пухлые губы. В один шаг Кирилл оказался рядом. Сгреб пышные волосы, наматывая кудри себе на руку и заставляя вскрикнувшего соседа запрокинуть голову. Наклонился, едва ли не пополам согнувшись, и впился в приоткрывшиеся губы яростным поцелуем. Чужой рот под его напором открылся, тонкие длинные пальцы уперлись в плечи, но сделать что-то более концептуальное куда более мелкий и хрупкий парень не мог. Кирилл разорвал поцелуй, укусив напоследок за нижнюю губу и почти с наслаждением услышав еще один звонкий вскрик. Подтолкнул в сторону единственной комнаты, мимоходом отметив, что планировка у этой квартирки точь-в-точь, как у него. Так же мимолетно на краю сознания мелькнула мысль, что вообще-то он тут преступление против личности совершать собирается. Личность, правда, упорно молчала и не пыталась ни вырваться, ни позвать на помощь. Кирилл толкнул парня на разложенный и застеленный диван, занимавший едва ли не всю комнату. Опустился сверху, одной рукой сжав оба чужих запястья и заведя их за кучерявую голову. А второй рванул ворот этой совершенно блядской майки. Ткань с готовностью треснула, открывая рельефную грудь с темными бусинами сосков и плоский подтянутый живот. Парень, лежавший до этого бревном, вдруг гибко изогнулся, то ли пытаясь вырваться, то ли хотя бы оттолкнуть, но только проехался бедром Кириллу по ширинке, вызвав короткий выдох сквозь зубы. Кирилл и не заметил, что у него уже стояло. И, кажется, встало еще сильнее от вида красиво заигравших под гладкой золотистой от солнца кожей мышц. В голове помутилось окончательно. Кирилл отбросил мешающиеся кудри, с наслаждением прикусил дрогнувшую шею. Широко зализал место укуса, ощутив на языке соль то ли пота, то ли крови. Присматриваться он не стал. Широко огладил вздрагивающее тело, перекатил в пальцах сосок. Дернул металлический болт, расстегивая чужие шорты и стаскивая их вместе с трусами к коленям. Невольно усмехнулся, глядя на такой же возбужденный, с отчетливым рисунком вен член. −Только не говори, что ты меня специально затопил. −Я тогда… − звонкий голос сбился на долгий высокий стон, когда Кирилл на пробу провел по чужой плоти сжатым кулаком, открывая головку. – Про-мол-чу… Чужие слова доносились откуда-то издалека, и Кирилл пообещал себе подумать над ними позже. Парень был легким, как перышко. Чтобы поставить его на протестующе скрипнувшем диване в коленно-локтевую и содрать окончательно шорты и остатки майки, особенных усилий не понадобилось. Отвесить пару шлепков по соблазнительно выставленной круглой заднице тоже оказалось очень приятно. Парень изогнулся, гибкий и изящный, как кошка. Сильнее прогнулся в спине. В комнате не было люстры, только несколько бра на стенах. В их мягком свете оказавшееся крепким и спортивным тело со всеми его изгибами могло бы принадлежать какой-нибудь статуе. Только статуи не бывают такими горячими. Кирилл на ощупь расправился с молнией собственных джинсов, выдохнул от мимолетного облегчения. Вновь потянул парня за волосы на затылке, запрокидывая ему голову и находя второй рукой губы. Тот все понял правильно, обхватив пальцы торопливо и горячо. Скользнул языком, вырвав уже у Кирилла несдержанный стон. Черт возьми, еще немного, и все закончится прямо так. Кирилл огладил влажными пальцами колечко входа, ожидая сопротивления тугих мышц, и пораженно выругался: −Вот же блядь. −Я не блядь, я Женя. – обиженно отозвался все еще прихваченный за волосы парень. – Давай уже, ну. Невозможно ведь… −Ты правда, что ли, готовился? – поинтересовался Кирилл, выпуская чужие волосы и скользя рукой гораздо ниже. «Не блядь, а Женя» на прикосновение к все еще крепко стоящей, влажной от текущей смазки плоти, как-то музыкально-вибрирующе простонал и уткнулся лбом в собственные скрещенные руки. Мышцы на спине и боках напряглись канатами. −Да вставь ты мне уже. Потом побеседуем. Кирилл едва не задохнулся от звука этого прерывающегося голоса. Провел кулаком по члену еще разок, с наслаждением вслушиваясь в стоны. Огладил бока, потом развел гладкие упругие ягодицы, проверяя на всякий случай пальцами. И только потом все-таки вошел. Женя, кажется, поперхнулся то ли воздухом, то ли стоном, то ли слюной. Как-то судорожно вздрогнул всем телом. Кирилл, с трудом воспринимая реальность сквозь белый шум в ушах, даже не успел решить, стоит ли ему беспокоиться, как эта кучерявая бестия сама качнулась назад, с ходу насаживаясь почти до упора и прогибаясь в спине так, словно там вовсе не было позвоночника. Кирилл придержал парня за бедра, чтобы не вздумал своевольничать, и задал собственный ритм. Несчастный диван отозвался душераздирающим скрипом, а Женя – несдержанным стоном. То-то соседям представление посреди ночи. Радиоспектакль – всплыло вдруг в голове дурацкое слово. И тут же пропало, смытое яркой и горячей волной удовольствия. Впрочем, из реальности Кирилл выпал не так капитально, чтобы не заметить, как Женя перенес вес на левый локоть, а правой рукой потянулся к себе. −Руку убрал. – сквозь зубы рыкнул Кирилл. Получилось так грозно, что даже сам удивился. Женя вздрогнул и покорно убрал руку, выдыхая сквозь зубы. Он больше не стонал в голос, только тяжело, со всхлипами, дышал, как и сам Кирилл. Воздух в комнате раскалился. Спина под футболкой взмокла. Штаны тоже безумно хотелось снять. Но кончить все-таки хотелось больше. Кирилл огладил раскрытой ладонью чужое крепкое бедро, провел несколько раз по члену, убедившись, что жертва его гнева все еще ничуть не против происходящего. Женя вскинулся, простонав как-то особенно долго и мучительно. Кирилл закусил губу, чувствуя, как головокружительно сильно сдавливают его раскаленные нежные стенки. В руку ему плеснуло липким. Женя снова уронил голову на руки, прижимаясь лбом к кровати. Дышал он тяжело и быстро. Кирилл толкнулся в последний раз, зажмурившись до цветных кругов перед глазами. Вцепился в мелко подрагивающие бедра и кончил с долгим низким стоном. Кириллу показалось, что он всего лишь ненадолго прикрыл глаза, выскользнув из горячего тела и опустившись на диван. Но когда он поднял веки, рядом обнаружился успевший обтереться Женя с мокрым полотенцем в руках. Губы у него опухли и потеряли приличные очертания. Зато улыбалась эта зараза до ушей. В сочетании с вороньим гнездом на голове это смотрелось феерично. −И что это было? – устало фыркнул Кирилл, отбирая полотенце. −Вообще это я должен спрашивать. – Женя обиженно надул губы, но глаза у него все равно смеялись. −Заливать меня было зачем? −Ты же сам сказал, что только тогда выебешь. От такой удивительной логики Кирилл даже на локтях приподнялся. −А с чего ты решил, что я это всерьез? Что я вообще по парням? −Вера сказала. – отмахнулся Женя и, ойкнув, зажал себе рот. Кирилл рухнул обратно на диван и расхохотался. −Вера сказала… − сквозь смех выдавил он. – Ну-ну… Вера… −Мы с ней на лестнице столкнулись, − в своей манере зачастил Женя. – она мне высказала, что я вечно тебя топлю. Я подумал, она твоя девушка, а она сказала, что я идиот, и предложила вот так… −Ясно. – Кирилл провел ладонью по лбу и все-таки снова фыркнул от смеха. – Ох уж эта Вера. Давай хоть познакомимся нормально. Я Кирилл Гордеев. Фотограф. −Женя Егоров. – сверкнул глазами парень. – Программист. Давай дружить? −Ну если еще и в этой плоскости. – улыбнулся Кирилл, пожимая протянутую руку. Женя змеей скользнул ему под бок, вытянулся, положив ладонь Кириллу на грудь. Заглянул в глаза. −Может, разденешься уже, и на второй заход? −А давай. Голубые глаза полыхнули таким энтузиазмом, что любому другому сделалось бы страшно. Кириллу тоже было страшно. Страшно интересно.