Шершень притворился мертвым, блеванул на ковер и признался в любви

- Да мы точно сами его похороним нахрен… - гаишник злобно зыркнул, и Роза тут же поправилась – блин, своими силами короче. - Точно уверены, значится? - Точно, на… блин, уверены, вам тут делать нечего. – Роза откинула волосы фирменным движением и начала аккуратно, но уверенно теснить гаишника к двери. - Хорошо, это, соболезную вам, не шумите, значится. – Мент повернулся уже в дверях, приподнял козырек этой своей ментовской шапки и удалился. Роза выдохнула и закрыла дверь. - Слышишь, Шершень, вставай, все получилось нахрен блин. – довольная своей удачной (редкость) задумке, девушка зашла в комнату. Шершень смотрел на неё полупьяными синими глазищами. Взгляд медленно стекленел, и Роза посмотрела на недопитую бутылку водки, которую оставила на табуретке. - Шершняга блин, ты что сделал нахрен? – девушка подошла к изголовью гроба и прописала барабанщику лёгкого леща. - Роза, а если бы я правда умер? – спросил рыжий, лещ как будто и не заметив. Он посмотрел на бесшабашную представительницу группы «Багровый фантомас» и Роза немного непривычно стушевалась. - Ну нахрен пришлось бы барабанника другого искать блин… - девушка отошла, чувствуя легкое смущение, которое никогда до этого не присутствовало между ними. - И все? – голос Шершняги затух, как облитый уголь и голова, до того приподнятая, со стуком упала назад. - Ну горевала б нахрен ясен ясень. – Она приспустила неизменные чёрные очки и посмотрела рыжику в глаза. – Ты ж друг мой лучший, Шершняга. Повисло неловкое молчание. Шершень, лежа в гробу (почти) чувствовал, как медленно к горлу подступает тошнота из-за напора эмоций. - У тебя глаза красивые, Роз. – выдавил парень из себя. - Шершень нахрен ты что говоришь! Дальше он уже не слышал рокот привычной матерно-смущенной речи. Вокруг все стало как в тумане, он видел только люстру на потолке и под монотонные возмущения Розы смачно блеванул на ковёр. - Шершняга нахрен!! Девушка положила на лужу чью-то футболку и параллельно продолжала орать. - Ты нахера ковер заблевал, Шершень еп твою мать блин!! - Роза, я тебя блюблю. На сим опьяневший и смущенный достаточно, чтобы почти мгновенно отключится, Шершень и не догадывался, как зарделась Роза и как сказала, скорее себе, чем ему: - Да нахрен блин тоже я тебя люблю, не ясно что ли нахрен?