Сердце для двоих

Когда всё началось? Наверное, в тот момент, когда ты первый раз прижал меня к стене в школьном туалете? Когда мы впервые поцеловались под твоим зонтом в дождь? Когда я остался у тебя на ночь, выслушивая причитания твоего брата? А ты помнишь, как он негодовал, когда пришлось делить со мной футон? Тогда мы постелили два матраса вплотную, но ты всё равно занял мою часть, нахально заключив меня в свои объятия. Твой запах впитался в мою футболку, и я специально не стирал её всю следующую неделю, чтобы он не исчез. Ты пахнешь потом и шоколадом. Юичиро пахнет по-другому, базиликом и апельсином, первое время я даже пользовался этими знаниями, чтобы вас не спутать. Хоть вы и близнецы, но, как бы очевидно это не звучало, очень разные. У тебя дома мы обычно делали уроки или просто разговаривали за ужином, но иной раз ты позволял себе большее, даже когда рядом был твой брат. В отличие от тебя я не такой смелый, а потому тут же краснел и старался не смотреть в сторону Юичиро, но тот на наше счастье просто закатывал глаза и возвращался к готовке. В этом деле он просто потрясающий. У него я научился парочке секретов и рецептов. А вот ты совершенно не умеешь готовить, первая и последняя попытка закончилась задымлением и сгоревшим печеньем, потому Юичиро больше не пускает тебя на кухню дальше обеденного стола. После твоего восемнадцатилетия ты всё равно продолжил жить с братом, снимая вместе с ним квартиру. Думаю, здесь всё дело в твоей несамостоятельности. Предположу, что скорее всего жильё было выбрано по твоей инициативе. Не случайно ведь оказалось, что вы поселились в районе недалеко от моей школы, в которой раньше учился и ты? Когда мне исполнилось четырнадцать, ты предложил жить вместе. Поначалу было неловко делить жильё с близнецами, но я быстро привык. Теперь у меня был свой футон, но ты всё равно переползал ко мне ночью. Перед тем, как я собирался идти в душ, ты как по традиции упрашивал меня принять ванну вместе, а я всегда отказывался. Один раз тебе всё же удалось меня уломать. Откуда мне было знать, что ты потащишь с собой и брата? Это было похоже на свидание втроём, хоть я вовсе не считаю Юичиро третьим лишним. Просто мне было неловко. Помнишь, как ты предложил потереть мне спину? У меня тогда особо не было выбора, ибо ты стащил у меня из рук мочалку. С самого начала процесса я почуял подвох, слишком уж нежные и заботливые руки касались моей кожи. Твои руки сильные и спортивные. Зачем-то ты попросил Юичиро сделать это вместо себя. Возможно, хотел проверить, замечу ли я подмену. Довольно подло с твоей стороны, но проверку я прошёл. Я знаю, что твой брат тоже неравнодушен ко мне. Как-то я вернулся пораньше со школьного компьютерного клуба и подслушал, как вы ругаетесь на кухне. Юичиро в порыве гнева признался, что любит меня, поэтому и отворачивался, когда ты проворачивал нечто романтичное или непристойное. Ему по-человечески больно, что я достался не ему, а его младшему брату. Для меня это действительно оказалось шокирующей новостью, ведь он никогда не проявлял никаких признаков того, что я ему симпатичен. О чём речь, если он даже с собственным братом обращается весьма строго? Вести себя так, будто я ничего не слышал, было довольно сложно. Я поинтересовался у Юичиро, который сегодня был тише обычного, всё ли хорошо, на что он буднично отчеканил нейтральное «да», не глядя в мою сторону. За время, что я живу с близнецами, я научился распознавать вариации его статично-хмурого лица. И в тот момент оно явно выражало беспокойство. Немного позже произошёл весьма странный случай. Пока я справлялся с уроками, моё одиночество прервал Юичиро. Он просто встал в проходе и начал благодарить меня за мою чуткость и внимательность, ведь когда ему плохо, никто этого не замечает. Он и сам не скрывает, что предпочёл бы лишний раз оставить всё в себе, не привлекая лишнего внимания, но от меня ничего не скроешь. Затем он удовлетворённо покинул меня, оставив наедине с домашней работой и возникшими вопросами так же внезапно, как и зашёл. Вы оба каждый день после ужина помогали мне с учёбой. Одноклассники интересовались моим секретом, а я всегда отвечал, что записался к репетитору. На самом деле это было частичной правдой, только репетиторов было двое. С математикой у меня никогда не было проблем, а вот некоторые устные предметы я не перевариваю вовсе. Ты объяснял мне нюансы грамматики и подводные камни с чтениями сложных иероглифов, Юичиро же помогал мне с историей. Здесь он тоже был невероятен, несмотря на свою строгость и привитые с детства чёткость и точность, из-за которых ожидаешь только термины по существу и без «воды», он неспешно и плавно повествовал о минувших эпохах, их представителях, об императорах и войнах. Я будто окунался в историю и наблюдал всё своими глазами, мог часами, подперев рукой голову, слушать старшего близнеца, а он столько же мог продолжать свои рассказы, всегда подбирал нужные слова и находил, чем меня удивить. На уроках я чуть ли не слово в слово повторял его речи, вещал о том, чего не написано в учебниках и всегда ловил немые овации от учеников и учителей. Всё же мне было безумно жаль Юичиро. Со временем я начал понимать, в чём появлялась его любовь. Для него накормить меня вкусным ужином после тяжелого дня, потратить своё личное время на мои домашние задания, поправить одеяло перед сном, чтобы не было так холодно, провести ночь без сна, сбивая мою температуру, когда я простужался, всё это являлось заботой. Он любил меня по своему, не как ты, а я начал понимать, что вы оба мне очень дороги. Юичиро никогда не позволял себе лишнего и чётко придерживался личных границ. Когда я поранил палец, нарезая салат для ужина, он дважды переспросил, можно ли взять меня за запястье для удобства. И хоть я почти не показывал, что мне больно, он всё равно заботливо дул на рану, когда обрабатывал её каким-то средством, а затем бережно клеил пластырь, интересуясь моим состоянием. Кажется, в тот момент у него дрожали руки, но на лице всё также было статично-спокойное выражение, что всегда сбивало с толку. Что ты, всегда улыбчивый и эмоциональный, что он, строгий и холоднокровный, — мне никогда не удавалось понять, что у вас двоих на уме. Вы для меня были открытой книгой, но текст в этой книге написан на неизвестном мне языке, прочитать который я очень мечтал, но знал, что это запредельная роскошь. В один из дней Юичиро рассказал мне историю о японской принцессе, которая по стечению обстоятельств влюбилась в юношу из бедной семьи, но у неё уже был возлюбленный, титулованный принц. Принцесса не нашла в себе сил выбрать одного из них и была вынуждена вспороть себе живот. Как-то так вкратце звучала эта легенда, застрявшая в моей голове на долгое время. Что бы я сделал на месте этой девушки? Данным вопросом я задавался даже перед сном. Одним вечером мне всё же удалось найти ответ. Когда ты уже пристроился сзади, спрятавшись от света лампы в моих волосах, а Юичиро как обычно укрывал меня одеялом, я вдруг выкрикнул: «Обоих!» Словив на себе вопросительные взгляды близнецов, я повторил: «На её месте я бы выбрал обоих!» Кажется, твой старший брат понял всё без дальнейших объяснений, сквозь лунный свет я даже уловил его лицо в полуулыбке, а вот тебя мы оставили в полном недоумении, надеюсь, ты тогда не сильно обиделся. В тот день я чётко осознал, что места в моём сердце хватит на двоих, и что я люблю вас обоих, по разному, но всё же люблю. В очередной раз, когда Юичиро подтягивал меня в истории, я решился поцеловать его первым. Зная его, он никогда не сделает первый шаг, ибо очень уважает моё личное пространство. Я ожидал, что он меня оттолкнёт, разозлится, а может ответит, ожидал всё что угодно, но не это. За секунду до поцелуя с его губ сорвался судорожный вдох, как бывает при испуге. Его руки тряслись, как у бедняка над последним куском хлеба, ими он робко сжал мои плечи, будто хотел обнять, но почему-то не решался. Наш поцелуй был жадным, нежным и невесомым одновременно. Он никак не хотел отстраняться даже чувствуя, как задыхается от нехватки воздуха, ещё пару сантиметров он тянулся ко мне губами, будто меня забирают от него навсегда. Когда мы всё же прервались, я заметил, как заблестели его глаза. Он тут же закрыл их рукавом своей куртки и отвернулся. В тот момент я так боялся. Может я сделал ему больно? Зашёл слишком далеко? Поторопил события? Не сумев подобрать более-менее связный вопрос в своей голове, я просто обнял его, и это помогло. Он периодически тихо шмыгал носом и мелко дрожал. «Как ты?» — шепнул я ему на ухо. «Порядок.» — ответил он сиплым измученным голосом. Когда к нам зашёл ты, сказать, что набрал ванну, Юичиро уже успокоился. Он отправился к себе, сославшись на то, что у него разболелась голова, и в этот вечер больше не покидал спальню. Мы решили его не беспокоить, а я по прежнему за него переживал. Позже он объяснил, что для него мой поступок стал потрясением, и что подобное он мог представить себе только во сне, и никак не ожидал, что сон способен стать явью. Тогда я понял, насколько Юичиро на самом деле чувственный и ранимый, а потому мне захотелось чаще радовать его и окружить заботой также, как он заботится обо мне. С чего же всё началось? Помнишь, как однажды ты предложил кое-что необычное и спонтанное? Юичиро тогда покрутил у виска, а я не мог не смутиться, спрятав лицо в складки твоего рукава. Если на улице ко мне подходили незнакомые люди, ты заносил их в чёрный список и оберегал меня от них как от чумы, то сейчас готов был поделиться мною с братом, что значит многое и в то же время пугает. После недолгих раздумий ко мне пришла мысль: не это ли мой шанс доказать, что я способен принять сразу двоих близнецов? Когда я дал своё согласие, от удивления Юичиро уронил на пол челюсть, а ты счастливо тряс меня за плечи и обязывался сделать всё максимально комфортно и приятно. До начала процесса Юичиро зачем-то развязал хвост, и теперь я мог отличить вас лишь по запаху, но только тогда, когда вы на достаточно близком расстоянии от моего лица. А ещё разницу мне подсказывали руки: нежные бережно подготавливали мышцы к процессу, поначалу было больно, но я быстро привык к ощущению пальцев внутри себя, а сильные и шершавые, твои, ублажали меня с неменьшей заботой и осторожностью. В тот день я доказал, что способен принять сразу двоих. Последствия были в физическом смысле болезненные, я два дня был не в состоянии встать с кровати, но всё же, довольный собой, потирал воспалённое красное пятнышко на своей шее. Остаётся только гадать, кто хозяин, но это и не важно. Самое главное, что рядом есть ты и твой брат, благодаря вам моя жизнь кажется красочной и наполненной, и я бы хотел, чтобы так было всегда.